скачать книгу бесплатно
«Как в дешевой сауне для любителей повеселиться», – лопалась от злости Серафима, отхлебывая невкусный пакетированный чай.
Поверхность деревянного настила испещрялась узкими трещинами между лентами половиц, рассохшимися от времени и перепадов температуры. Пара окон с искусно вырезанными рамами легко пропускали дневной свет даже сквозь блеклый налет на стекле. Однако главный проводник все равно включил освещение, чтобы каждый мог разглядеть карту, развёрнутую по центру прямоугольного обеденного стола. Все уселись на бревенчатые скамейки с высокими спинками из широкой доски.
Руководитель отряда привстал над общим столом.
– Хорошо, что мы смогли собраться здесь полным составом. Ну что ж, начнем! Уверен, вы уже запомнили имена друг друга, но хочу, чтобы мы познакомились ближе с каждым. Понимаю, что говорить о себе в положительном ключе всегда неудобно. Однако другим важно знать, с кем он идет в связке, на кого полагается и кому сам подает руку помощи. Без командного духа в горах делать нечего – это, я думаю, понимают все. Предлагаю поступить следующим образом: я расскажу, что сам видел или слышал о каждом из вас, а другой дополнит, если я упущу что-то важное или интересное. Как вам мое предложение?
Головы энергично закивали в одобрении.
Серафиме никак не удавалось выудить взгляд фотографа. Она сидела у другого конца стола, на углу, рядом с мужем. Конечно, попытайся он встретиться глазами сейчас, то, скорее всего, напоролся бы на физиономию Глеба. Однако в тот момент, когда ей так одиноко среди этих посторонних людей, она мысленно заклинала его подарить хотя бы одну ласковую улыбку поддержки.
Проводник долго разглагольствовал над всеми о чем-то. Награды… Дважды покорил какую-то гору… Бродил у подножья такого-то вулкана… Знаком с легендарно-известным спортсменом…
Сима и не думала вслушиваться. Кому есть до этого дело кроме их же самих? Горстка душевнобольных человечков… Эти люди тратят огромные деньги на снаряжение, бросают семью, рискуют жизнями ради эфемерной победы над горной породой. На них бы пахать, а им за это вручают медали…
Абсурд! Как нелогично устроено общество!
От напряженного взора у нее заслезились глаза.
Почему он не смотрит? Оставил ее? Разлюбил? Быть не может! С его стороны это было бы слишком жестоко! Представить немыслимо!
– А эта юная девушка… – не дождавшись реакции на его объявление, Глеб поднял супругу с деревянной скамьи.
«Ах», – тихо вскрикнула Серафима – ее словно подбросило в воздух.
– …наш собственный корреспондент! Замечательная журналистка и, несмотря на молодость и легкомысленный нрав, безусловно, умеет писать на серьезные темы очень выразительным языком. Однако, увы, она обладает одним существенным недостатком…
Все внутри у нее замерло в ожидании неминуемой катастрофы. Сейчас он расскажет такое…
– …ей ни разу не приходилось оказаться в лесу. Большинство здесь со мной согласится: это чудовищный недостаток! – Глеб беззлобно оголил ровные зубы в коротком смешке.
Альпинисты заулыбались. Сима раздражено обернулась на мужа.
– Убедительная просьба к вам, друзья мои: если милая Серафима обратится за помощью или поддержкой, будьте командой – пойдите навстречу, покажите, как и что делается, не скупитесь на советы. Постараемся, чтобы гостям из московской редакции было комфортно с нами.
Мужчины, усевшиеся напротив, предприимчиво закивали.
– Андрей? Соят? – повернулся к каждому из них руководитель.
Китаец чуть кивнул другу в ответ.
– Да не беспокойся ты! Сбережем мы нашу принцессу! Как же мы без нее? – задорно выпалил первый помощник.
Серафима подняла голову на Андрея.
Очередной дурацкий сарказм? Или он все же серьезно?
Мужчина посмотрел на нее… и доброжелательно подмигнул. Девушка удивленно моргнула, а затем… ослепительно улыбнулась – в награду за предрасположение.
Легкий флирт, невинные жесты симпатии… В этом нет ничего противозаконного! Глеб объявил ее незамужней – сам попался в натянутые силки.
– А про себя расскажи! – обратился к главному один из туристов.
– Про меня вы, полагаю, знаете достаточно. К чему лишний раз тратить слова? – отмахнулся мужчина.
– Давай-давай! – поддержали того остальные.
Лицо проводника изрезала несмеющаяся улыбка. Коллективная просьба поставила его в неловкое положение. Он не стеснялся говорить о своих маршрутах, но хотел избежать вопросов о трагедии при спуске, прогремевшей по всем новостям.
– До двадцати семи лет успел подняться на десять из четырнадцати вершин-восьмитысячников. Был на всех континентах: от Арктики до Южного Полюса – везде находил свои вершины. Дважды поднимался на Джомолунгму. Покорил все семь самых высоких гор нашей страны, за что и получил почетное звание и значок «Снежного барса». Открыл свой бизнес и последние четыре года возглавляю группы путешественников и альпинистов – помогаю другим покорять высоту. Организую траверсы различной категории сложности. Недавно вернулся с Аляски, до этого был на Килиманджаро…
Девушка представила себе образ Килиманджаро.
«Интересно, как это – побывать на африканском вулкане?» – захватывающая картинка рождалась у нее в голове. – «Тысячи километров саванны до самого горизонта. Экзотические животные, горячий ветер свободы…» – она рисовала в голове вершину древнего кратера и неожиданно поймала себя на мысли, что не испытывает отвращения.
– А что будешь делать с оставшимися восьмитысячниками? Когда собираешься покорять остальные?
– Не собираюсь. Я больше не выхожу за границу семи тысяч метров, – его голос скатился на угрожающе низкие полутона.
– Что?! Но почему?! – словно пули, засвистели вопросы.
– Ладно вам, ребята! Совсем засмущали нашего старину, – Андрей потрепал Глеба по плечу. – Давайте, не будем застрагивать личное. Это выбор человека. Красота высочайших пиков может свести с ума. Рано или поздно в жизни любого альпиниста наступает момент, когда приходится делать выбор между этой красотой и собственной жизнью.
Глеб обратил внимание на Серафиму: она отрешенно разглядывала поверхность стола. Ее живое лицо покрывалось бледными пятнами.
«Что ее напугало?» – неприятно подумалось руководителю группы.
Он давно заметил следы темных разводов земляной пыли вдоль незагорелых рук и кожи на шее. Майка пропитана потом и меловыми подтеками от воды из ручья. Девушке стоило переодеться, пока не началось раздражение из-за всей этой грязи.
– Наташа! – негромко позвал мужчина.
Они быстренько перешепнулись между собой, после чего медсестра тихонько подошла к Серафиме.
– Эй, не спи на ходу!
Серафима вздрогнула и обернулась:
– Я не сплю, – заморгала она, не сразу разглядев, кто стоял перед ней.
– Скоро вечер.
– И что?
– Посмотри на себя! Чумазая, как хрюшка, – очень тихо объяснила ей женщина, и глаза ее задорно блеснули.
Серафима поджала губы от неудовольствия.
– Давай поднимайся – идем в баню мыться и стирать.
Они вошли в бревенчатый предбанник с крохотной форточкой под потолком. Серафима ожидала учуять вонь подвального помещения. Но в воздухе висел аромат моченого дерева и капель смолы, просочившихся в щели соснового шпона.
Предбанник едва освещался уличным светом. Днем электричеством здесь не пользовались. Странная особенность… В селе есть фонарные столбы, и на территории базы – тоже. Однако здесь чувствовалась некая предубежденность против современной цивилизации. Вещи, люди, правила поведения – все здесь складывалось в общую незримую волну трепета перед стихиями и строптивой царицей-Белухой. Суеверия местных передавались приезжим гостям.
«Именно строптивая! Все они такие, эти горы», – раздраженно подумала Сима. – «И муж, и эта медсестра с образованием – они верят, что Белуха способна прочесть их мысли!»
– Раздевайся! – скомандовала Наталья, как рядовому командир.
«Вот так просто бери и раздевайся перед ней!»
– А вы? – растерялась девушка.
– Я с утречка проскочила, после итальянцев, – женщина втащила два больших пакета с одеждой и повернулась к Серафиме. – Они такие смешные, эти иностранцы: боятся русской бани, но все равно охота попробовать, как моется русский человек. Сначала просили жару побольше, а потом еле ноги унесли. От горячего пара, да с непривычки, сосуды так распирает, что на ногах не удержишься. Теперь спят, наверное, как младенцы, – Наталья по-матерински широко улыбнулась.
Сима на мгновение прекратила расстегивать кофту.
– Я тоже ни разу не ходила в баню. Я тоже… не удержусь? – она испуганно глядела на медсестру.
Та расширила глаза от изумления, потом весело рассмеялась.
– Обделил тебя город! – шутливо пожалела Наталья девушку. – Не переживай: жар давно сошел.
Не успела Сима обидеться на снисходительный тон, как женщина отворила дверь в светлую баньку и направилась к бочонкам с водой.
– Еле теплая, но ты сможешь помыться. Нам надо пошевеливаться. У нас еще полно стирки. Глеб велел передать тебе этот пакет, – Наталья указала на большущий целлофановый мешок с бельем. – Сказал, что ты постираешь. Замочим вещи здесь в тазу, затем прополощем в реке.
Серафима негромко застонала в отчаянии.
– Стирать, надеюсь, умеешь?
Глеб решил немного пройтись. Он старался оправдать это свежим воздухом и роскошным видом с берега полноводной реки Катуни, но в глубине себя знал, что тянуло его сюда, и ничего не мог с этим поделать.
Ему легко удавалось скрывать от других, что с девушкой его связывает не только эта поездка. Но внушить самому себе… Нет, он не смог бы себя долго обманывать!
Уязвленная гордость хранила отпечаток пощечины на изувеченной правой щеке.
Как там говорят: «вазу не склеишь»? Может, все-таки стоило подать на развод? Они уже раздробили свой кувшин на черепки.
«Не склеишь»… «вазу».
Но семья не кусок глины – ее не выбросишь на помойку, как разбитый сервиз.
Глеб всмотрелся в край берега. Две женские фигурки полоскали одежду. Наталья, видимо, тоже занималась большой стиркой: красно-синие штаны уже сушились на ветвях кустарника – Андрею снова было лень пойти и простирнуть свой костюм.
Но мужчину интересовала вторая, более хрупкая фигурка, по колено утонувшая в зеленоватом потоке быстрой реки. Поясница нещадно сгибалась под тяжестью мокрой черной ткани. А затем тело поднималось, и она выжимала увесистое полотно – его олимпийка.
Он представил себе, как накрахмаленные пальчики его жены покроются краснеющими волдырями, спина заноет, а в голове родится мысль, что не все в жизни дается за красивые глаза.
Она здесь, потому что на то есть причины.
Испорченная девчонка – с детства избалована комфортом. Была ли еще надежда… успеть выбить из нее залежавшуюся пыль самомнения, содрать копоть наглости, показать ей истинную цену вещей? Может быть. Здесь не город, где всегда к ее услугам стиральная машинка, ванна и плита. Тут все иначе.
Небольшая фигурка выпрямилась и подтянула руку к глазам.
Глеб понял: она заметила его. На изуродованном лице появилась кривая усмешка. Он знал свою жену и легко прочел ее мысли. Она стояла далеко, но он чувствовал, как проклятия сыплются ему в спину. Глеб поворачивал к базе, утопающей в полыньи догорающего заката.
Завтра они отправятся в путь.
Белуха – зеркало.
Время покажет, что скрывается за маской спеси и высокомерия: павлиний хвост с куриным гузном или…?
Ужином в местном ресторанчике отмечали свое прибытие две команды.
После кусающих березовых веников и адского жара в крошечной баньке, русский отряд во главе с главным проводником первыми отведывали «кан» – местную кровяную колбасу из барана, и крепленую настойку из алтайских ягод и трав.
Команда итальянцев очень скоро к ним присоединилась.
Серафиме вовсе не хотелось спускаться – не было сил даже сидеть. Распухшие пальцы не гнулись, ноги все еще помнили сводящий мышцы холод воды.
Нет! Она останется в комнате. Ей не хватит воли даже оторвать голову от подушки, а, тем более, есть за одним столом с мужем, сдерживаясь…
«…чтобы не съездить ему по лицу на глазах у других! Левая так и чешется!»
– Наталья, принеси мне, пожалуйста, чего-нибудь со стола, – жалобно простонала Серафима. – Пусть Глеб заплатит за мой ужин!
– Не собираюсь я ничего сюда тащить! Вставай! Ты не при смерти! – возразила ей медсестра, тщательно разглядывая себя в маленькое зеркальце.
«Господи! Она собирается, словно на официальный прием!» – с раздражением подумала девушка.
– У меня все болит! Я два часа проторчала в ледяной воде и не чувствую ног! – продолжила она свои жалобы.
– Я тоже там была! Вода просто отличная! Ну, потрудилась чуть-чуть, и что с того? Хватит кукситься! Пошли вниз! – она в очередной раз перевязала цветную косынку на голове. – Ты со мной?
Сима надула губы. Все с ней обращаются, как с недотепой. Она руки в кровь стерла, промерзла до костей, один раз провалилась в рытвину на дне, едва не захлебнувшись со страху, а в ответ – смешки. И никому нет до нее дела!
– Я спущусь позже.
– Ну, как хочешь! Глеб сказал, чтобы я привела тебя. Передам ему, что ты не хочешь. В конце концов, он твой муж, пусть сам и уговаривает тебя встать с постели, – ее глаза язвенно заблестели. Она была довольна собственной шуткой про их с Глебом семейную пару.
Сима злобно покосилась на женщину, поддевшую ее сильнее, чем та предполагала. Если Глеб явится сюда, то снова будет смеяться над ней и запретит даже думать о возвращении. Она не хочет опять пройти через это унижение.
«Пусть наслаждается своими глупыми шуточками, раз ее это так веселит!» – решила для себя Сима.
Она не станет реагировать на каждую мелочь.
«Две недели…» – сладко подумала девушка.
Пройдут эти две недели, и они придумают, как избавить ее от замужества с проклятущим тираном.
