Тайна великого рода

– Амир, это, похоже, не сны – вернувшиеся воспоминания, понимаешь?

– Воспоминания о драконах? – Амиран резко вскинулся с кровати, на которую бесцеремонно рухнул в надежде вымолить у матери сочувствие и отдых.

– Да.

– То есть они существовали еще при отце?

– Если мои опасения насчет воспоминаний подтвердятся, – да. Ты же отличишь правду от грез, Амир?

– Разумеется. – Уверенно ответил король. – Веди.

Путь оказался неблизким. Королева-мать надежно спрятала девушку, замаскировав вход фальшивой каменной кладкой, поддающейся лишь определенным образом приложенному усилию. Амирана на миг кольнула жалость: если с его матерью что-нибудь случилось бы, девчонка сгнила бы в заточении, навеки погребенная заживо.

Королева-мать проворно орудовала ключами, предупреждая:

– Не пугай ее, прошу. Ты первый человек за долгие годы, с кем ей придется общаться, кроме меня.

– Я настолько страшен? – Усмехнулся Амиран.

– Дело не в тебе. Просто… ситуация.

– У нее есть дар? – Амиран нахмурился.

Одно дело, если мать заперла обычную девчонку, но, если в ней дремлет магия, та ведь от замка камня на камне не оставит при внезапном пробуждении! Это уже выходило за пределы границ, которые он мог спустить матери. «От девочки нужно избавляться» – пронеслось в голове.

– Нет, что ты. Ни у кого в их роду не было склонности к магии.

Амиран выдохнул с облегчением. Одной проблемой меньше.

– Я зайду первая, потом ты. – Проговорила мать, проскальзывая внутрь.

Оказавшись внутри, Амиран не сразу заметил испуганное существо, сжавшееся на кровати в углу. Король поразился магическому свету, исходившему неизвестно откуда и заменявшему солнце, книжным шкафам, чистоте и обжитости, нескольким дверям в другие помещения. Почему-то казалось, что пленница должна томиться в подобии темницы, а не в таких комфортных условиях. Тут же пришлось укорить себя: его мать никогда бы не стала мучить ребенка, она всегда была слишком великодушна. Наконец, взгляд короля выхватил узницу. Худая, даже истощенная, светловолосая, угловатая… Он совершенно не помнил ее и даже не поинтересовался у матери, какая у них разница в возрасте. Какие могли быть игры, когда она, наверное, еще из пеленок не вылезла?

– Элина, встань, пожалуйста, – произнесла мать с укором, словно ожидая, что девочка моментально продемонстрирует воспитанность. Но Элина не шелохнулась, лишь сильнее вжалась в стену, так, будто ее тело готово было оставить вмятину.

Не церемонясь, Амиран сам подошел к кровати, и чем ближе он подходил, тем сильнее становилось чувство жалости к этому перепуганному ребенку. Он присел рядом и протянул руку. Девочка бросила на него мимолетный взгляд, и внезапно вся напряженность покинула ее. Она несмело протянула руку в ответ. Король был поражен такой реакцией, и вдруг его захлестнули собственные детские воспоминания, где он был маленьким и беззаботным. И девочка отвечала ему с такой же теплотой… Почему он не помнил ее?

Но светлое воспоминание внезапно померкло, сменившись кошмаром. Небо затянули грозовые тучи, чьи-то крепкие руки держали девочку, шепча что-то на ухо. А вокруг взмывали ввысь драконы со своими всадниками. Их было не меньше полусотни, они заполоняли небо, крики радости заглушали раскаты грома, а молнии, сверкавшие в небе, отражались от чешуи огромных монстров, создавая жуткое, завораживающее зрелище.

– Ты была права! Целый город, город драконов! Вот почему они убили отца! Хотели скрыть, были замешаны! – ярость поглотила Амирана.

Он смотрел на лицо Элины и не понимал, как можно было радоваться подобному зрелищу, почему оно находило отклик в ее душе. Эти чудовища сеяли хаос, а она ими восхищалась? Настолько, что где-то в глубине его самого еще теплились эти эмоции, которые Амиран хотел выжечь навсегда. Вот в чем была причина коварного предательства! Грегори знал о городе драконов и скрывал это от отца, а тот, если еще не узнал, то как минимум подозревал. И они избавились от него, передав власть в руки ничего не понимающей королевы и ее малолетнего сына. Они выиграли время, и теперь их племя вполне могло разрастись до размеров целой армии!

Амиран и сам не заметил, как покинул комнату девочки, боясь в порыве злости дать ей пощечину. Мать вошла в его кабинет стремительно и сразу спросила:

– Значит, это действительно воспоминание?

– Мама, оставь меня, мне нужно подумать, – прорычал Амиран с такой звериной яростью, что королева-мать благоразумно отступила, не желая попадаться под горячую руку собственного сына.

Она никогда не видела его в таком состоянии, да и сама все еще пыталась осознать услышанное. Город драконов – это казалось немыслимым. Как они могли так долго скрываться? Как выживали, добывали провизию, оставаясь незамеченными? Неужели, дрожа от страха перед ее мужем, они ушли в тень, а теперь, почуяв слабину, стали выходить на свет?

Амиран, как и мать, находился в смятении и не понимал, как можно скрыть целый город. Предания гласили, что для создания этих летающих машин требовалось несметное количество стали. Где они ее брали? Все шахты давно перекрыты и находятся под строгим контролем. Пусть с войны и минули столетия, подобная добыча ресурсов не могла остаться незамеченной. Амиран полагал, что драконов остались единицы. Пограничные донесения говорили об одном-двух мелких ящерах. И если раньше короля беспокоило, как с ними справиться, то теперь его охватил настоящий ужас. В воспоминаниях Элины он видел размеры этих чудовищ – в три человеческих роста и в вышину, и в длину. Задача справиться с подобной громадиной казалась непосильной! А девчонка? Получается, ее родители были знакомы с всадниками, раз так спокойно наблюдали за их полетами, раз гостили в их городе. Значит, их род не мог быть тем, что положил конец войне. Но, быть может, у них хранились какие-то ответы?

Амиран вновь провел бессонную ночь, а с первыми лучами солнца направился к матери, чтобы узнать, что осталось от имущества заговорщиков.

Элинора тоже не сомкнула глаз. Стоило ей закрыть веки, как перед взором всплывали страшные картины горящих деревень. Она и представить не могла, что передаст Амирану подобную участь. И когда сын вошел, Элинора не пошевелилась, оставаясь у окна и наблюдая за рассветом, чей багряный отблеск был так похож на пламя.

– Что осталось от замка Стайнов?

– Он стоит на прежнем месте. Сначала перешел в казну, а позже обрел новых владельцев. Теперь это замок Кронвеллов.

Амиран был уверен, что мать сожгла это проклятое место, но вновь ошибся. Женщины куда более рациональны – просто передать имущество. Вопрос лишь в том, сохранилось ли что-нибудь из старых вещей…

Элинора отвечала, не оборачиваясь. Ей не хотелось видеть измученное лицо сына – усталого голоса было достаточно.

– Что ты намерен делать?

– Навещу Кронвеллов. Если что-то осталось, я это найду.

– Возьми с собой Элину.

– Зачем мне эта девчонка? Пусть сидит в своей клетке.

– Она может вспомнить что-нибудь еще.

Амиран едва не выпалил, что в голове пленницы не сыщется и зерна полезной информации, но, помедлив, признал правоту матери, хотя и предвидел новую западню.

– И в каком обличье, позволь узнать, я должен ее представлять? Я не спущу с нее глаз, иначе упорхнет. Предлагаешь наречь любовницей это… скромное чудо?

– Невестой, – отрезала Элинора, повергнув Амирана в немое изумление. – Ей выделят смежные покои, и она будет под твоим неусыпным присмотром.

– Ты утратила рассудок? Безродную девку – моей невестой?

– Она не безродная, – тихо возразила Элинора.

– Лучше бы была безродной, чем дочерью предателей! – вспылил Амиран. – Будет моей любовницей, и точка!

– Не делай этого, – взмолилась мать.

– Я – король и волен поступать как посчитаю нужным!

Амиран покинул покои. Элинора лишь вздохнула. Она не сомневалась, что сын не притронется к девушке, но опасалась за ее душевное равновесие. Презрительные взгляды, шепот за спиной – все это могло сломить пленницу, и без того измученную заточением. Элинора искренне привязалась к ней, словно к родной дочери, но теперь была бессильна что-либо изменить. Судьба распорядилась иначе, и она не властна была противиться.

Амиран, немедля, принялся претворять свое решение в жизнь. Он отправил гонца к Кронвеллам с известием о скором прибытии и принялся раздавать указания. С матерью он пока не желал общаться, но к вечеру все же явился, бесцеремонно бросив:

– Готовь ее к отъезду, завтра выступаем.

Элинора надеялась пробудить в сыне милосердие, но последние события ожесточили его сердце. Амиран не собирался давать поблажек даже собственной матери, прислав через полчаса слугу с убогим платьем, более подходящим служанке, нежели благородной даме, тем самым недвусмысленно указывая на будущее положение воспитанницы Элиноры.

Глава 4

– Амиран – добрый, не бойся его, – вещала Элинора, пытаясь успокоить меня и обелить в моих глазах своего сына. – Пусть другие шепчутся за спиной, а может, даже дерзнут говорить открыто, но ты будешь под его защитой, рядом с ним, и никто не посмеет тебя обидеть. А что касается спальни… Он будет на кровати, а ты – на кушетке. В крайнем случае, ляжете по разные стороны ложа. Поверь, он и пальцем тебя не тронет, главное – не давай ему повода думать, что ты задумала бежать.

Ее слова долетали до меня словно сквозь пелену, тихим шепотом из далека. После известия о том, что я покину эти стены и отправлюсь с королем в мой прежний дом, все страхи и опасения отступили на второй план. Элинора смущалась, говоря о том, что меня нарядят служанкой, что я не должна отходить от Амирана ни на шаг, и что это, несомненно, бросит тень на мою репутацию, выставив в свете его любовницы. Ее неловкость сквозила в сбивчивой речи, в уверениях о благородстве ее сына. Она повторяла, что будь у них больше времени и другой выход, она бы нашла выход. И, конечно, ее слова меня немного успокаивали. Я понимала, что вряд ли привлеку внимание короля более чем своими снами, да и Амиран не производил впечатления распутника, однако множество прочитанных дамских романов пробуждали во мне гнусного червя сомнений. Да, у меня была своя программа обучения, Элинора приносила множество книг по разным наукам, но чтение любовных историй для юной девицы, томящейся взаперти, она не считала чем-то предосудительным и теперь приходилось подавлять вспыхивающие в памяти фрагменты книг, а таких было множество.

– Мне жаль, что ты лишена возможности блистать в обществе, посетить свой первый бал, кокетничать с молодыми людьми… Мы с твоей матерью в свое время…

Мне нравилось слушать истории о маме. Королева говорила о ней с такой теплотой, будто забывала обо всем, что произошло. Ведь еще недавно я была до смерти перепугана и ее поведением, и выходкой ее сына. Всю ночь того дня я ворочалась, представляя себе самые кошмарные картины. И меня терзала мысль: услышал ли Амиран, что шептал мне на ухо отец? Это казалось невероятно важным. И хотя я мало что понимала в происходящем, одно осознала четко: драконы – это зло. И мое ими восхищение стоит скрывать. Но угрюмость Элиноры испарилась уже на следующий день, и она пришла ко мне с такой трепетной заботой, с таким пылом рассказывала о предстоящей поездке, о том, что меня выпустят за пределы замка, что все мрачные мысли отступили. Королева-мать подробно объяснила, что мы отправляемся в замок, чтобы обследовать его на предмет потайных комнат, сохранившихся книг и записей. Она сказала, что я могу помочь в этом, если вдруг начну что-то вспоминать. Элинора настаивала, чтобы я сразу же рассказывала обо всем Амирану. Поначалу я и собиралась так поступить, но чем больше я об этом думала, тем менее разумным это казалось. А что, если откроется нечто такое, что и меня утащит следом за родителями? Амиран может просматривать мои воспоминания с невероятной легкостью, и это мне не нравилось. Как и мысль о том, что все, что я смогу воскресить в памяти, станет известно и ему. От этого мурашки бегали по коже. Я и сама не знаю, кто я такая и каково мое прошлое. Вернее, знаю со слов Элиноры, но это совсем не то же самое, что помнить все самой, а не просто знать. И сейчас забрезжил шанс открыть правду, скрытую в моей памяти, но она тут же подвергнется анализу со стороны короля. И в этой ситуации казалось, что лучше бы мне вовсе ничего не вспоминать.

Вещи были собраны, хотя какие там вещи? Два платья грубого пошива, обозначавшие мое нынешнее положение, да пальто к ним. Из личных сокровищ, некогда подаренных Элинорой, я взяла лишь комплекты белья, самые необходимые принадлежности и книгу, которую не успела дочитать в происходящем хаосе. Последнее казалось нелепостью – где уж мне теперь спокойно сидеть и читать? Но почему-то именно наличие книги успокаивало, словно в моей жизни еще оставалось что-то прежнее, словно я все еще могла ощущать свободу в мире собственных фантазий.

Выезжали мы в ночи, под покровом тьмы. Элинора шепнула, что к утру уже будем на месте, и сразу же приступим к поискам. Амиран не желал терять ни минуты, и я разделяла его нетерпение. Не из жажды познать тайны, а из желания вырваться на свободу. Элинора проводила к черному ходу для слуг, торопливо объясняя, где меня будет ждать Амиран и как себя стоит вести. Она совершила ошибку, начав говорить уже за стенами моей клетки. И хотя я изо всех сил старалась вслушиваться в каждое ее слово, это оказалось мучительно тяжело. Мои глаза изучали узор ковра под ногами, руки жаждали прикоснуться к каменным стенам, ощутить их грубую прохладу. Те же стены, что и в моей комнате, но все же другие… Все другое… Коридоры, кухня, запахи… И эта звенящая тишина… Мне хотелось увидеть новые лица, но всех явно убрали с нашего пути. Когда же меня выпустили на свежий воздух, я на миг оглохла, растворившись в ощущениях. Казалось, и зрение меня подводит, но запахи… Такие свежие, терпкие… Вскоре к запахам прибавились звуки – стрекот, шелест… Потом подтянулось и зрение – серые стены замка, смутные силуэты деревьев. Слезы радости невольно покатились по щекам. Я присела на траву, ощущая ее прохладу сквозь ткань платья. Элинора что-то говорила, но я была глуха к ее голосу. Я подняла взгляд к звездам, только начинавшим проступать на темнеющем небе, и прошептала слова благодарности за этот миг, за возможность дышать, видеть, чувствовать.

Вся тяжесть прошлого отступала, уступая место надежде и предвкушению нового, светлого будущего. Я глубоко вдохнула, наполняясь силой и решимостью. Вперед, навстречу жизни! Не важно, как тяжело мне будет, что будут говорить другие, какие еще испытания меня ждут. Даже если Амиран узнает нечто, что заставит его лишить меня жизни, мне все равно. Стоит радоваться каждому мигу!

На мои плечи легли руки Элиноры.

– Девочка моя, вставай. Ты простудишься.

Меня вдруг захлестнула такая злость на эту женщину, заточившую меня на целое десятилетие, что захотелось скинуть ее руки и высказать… Сама не знаю, что… Хотелось просто кричать. Но, запрокинув голову, я встретилась с ее глазами, в которых тоже стояли слезы. Я видела, как ей было жаль. И уверена, что и она понимала… Все понимала. А еще эти глаза были такими родными, самыми родными на этом свете. Ведь я не помнила ни матери, ни отца, а только ее, Элинору… И весь пыл схлынул.

– Элина, мне нельзя сопровождать тебя дальше. Я должна идти и проводить Амирана как полагается матери. Тебе придется самой проделать оставшийся путь. И прошу тебя, не делай глупостей.

Я понимала, о чем говорила Элинора. Мне нельзя бежать, нельзя опаздывать, нельзя сворачивать, нельзя давать повода Амирану. Иначе моя свобода закончится, не начавшись. Он не Элинора, у него нет ко мне чувств. А если и есть, то только ненависть, которую я заметила в его глазах после прочтения моих воспоминаний. Я аккуратно встала, обняла на прощание Элинору и пошла обходить замок. Королева еще пару минут смотрела мне вслед, но вскоре ушла. Я же, почувствовав себя совсем одной, остановилась. Еще раз вдохнула полной грудью, пытаясь унять слезы, которые так и текли по щекам. Мне нельзя было появляться в подобном виде. Еще одно «нельзя»…

Обход замка занял бы гораздо меньше времени, если бы не любопытство, порождавшее медлительность. Это было выше меня, запахи, виды, ощущения, все манило. По плану Элиноры, к выходу Амирана я уже должна была скромно стоять возле кареты, поодаль от слуг, не завязывая разговоров и источая положенное любовнице короля равнодушие. Но стоило мне выйти, как я увидела короля, уже шествующего к экипажу. Шагал он уверенно, размашисто и даже, казалось, гневно. Элинора держала его под руку, тревожно оглядываясь, и только заметив меня, облегченно выдохнула. Я же пыталась их нагнать, но тщетно. Амиран резко обернулся, и даже в тусклом свете я увидела его плотно сжатые губы и сузившиеся от злости глаза. Я замерла на месте, ноги словно приросли к земле. Едва сдержала порыв отступить, а лучше – убежать прочь, ведь король, вырвавшись из хватки Элиноры, надвигался на меня. Возвышаясь надо мной головой и вдвое шире в плечах, он представлял собой воплощенную угрозу. Остановившись в паре шагов, Амиран властно протянул руку, и мне пришлось вложить в нее свою, дрожащую и ледяную.

– Замерзла? – спросил он и, накинув мне на плечи свою меховую накидку, крепко обхватил за талию, настойчиво ведя к карете.

Я из кожи вон лезла, чтобы поспевать за ним и не выглядеть еще нелепее. Но ноги путались в складках, голова утопала в роскошном воротнике, и я почти ничего не видела, то и дело спотыкаясь. Лишь крепкая рука Амирана спасала от падения. Завидев дверцу кареты, я уже собралась было поставить ногу на ступеньку, как вдруг меня сжали в сильных руках и подкинули внутрь. Движение было быстрым и мощным, до хруста в костях. Я съежилась в углу и опустила воротник, чтобы увидеть напротив себя грозную фигуру, прожигающую меня неприязненным взглядом. Захотелось снова спрятаться в мех.

– Ты просто неуклюжая или косоногая? – не слишком любезно поинтересовался король.

– Я… извините, – пробормотала я, вновь кутаясь в накидку до макушки, словно пытаясь укрыться от его тяжелого взгляда.

– Хотя так даже лучше. – Я не поняла этого высказывания, лучше не видеть мое лицо?! -Настоящая пушанка, – вдруг добавил король, и голос его показался чуть менее раздраженным.

Но стоило мне высунуть голову, как я снова столкнулась с недовольным взглядом.

– Мех, настоящая пушанка, редкий зверек. Так что слюни не пускай, придется вернуть.

Прозвучало это настолько надменно и в какой-то степени брезгливо, что я тут же скинула накидку и протянула ее хозяину.

– Не хочешь – как хочешь.

Накидку забрали, а я почувствовала себя не только беззащитной, но и замерзающей в промозглой карете. Знала, что погода портится, в моем подземелье неизменно повышалась сырость, а стены становились ледяными. Обычно я зажигала небольшой магический очаг, принесенный Элинорой давным-давно. Сначала только по ночам, но вскоре он горел бы у меня постоянно. Собираясь в эту поездку, я почему-то забыла обо всем и закинула теплый плащ в сумку через плечо, сейчас покоившуюся рядом. Нужно было достать его и укутаться, но под взглядом короля мне совсем не хотелось этого делать. Отвыкнув от общества, я чувствовала себя скованно в тесном пространстве кареты с неприязненно настроенным мужчиной. Старалась сидеть прямо, опустив взгляд на свои руки. И хоть я и не поднимала головы, я знала, что за мной неотрывно следят. Это было невозможно не почувствовать. Так и сидела, стараясь даже дышать тихо и незаметно.

Не знаю, сколько мы так проехали. Карета давно тронулась, и я чувствовала ее плавный ход. Но стоило мне поднять глаза, как я вновь наткнулась на взгляд Амирана. Казалось, он даже не мигает, словно боялся, что я выпрыгну в окно, как только он закроет глаза. Я снова опустила голову и продолжала сидеть неподвижно. Хотелось сменить позу, откинуть шторку. Пусть за окном темно, но мне было бы достаточно и силуэтов деревьев в отблесках огней. Но нет, все мои желания тонули под гнетом силы, подавлявшей их. Силы, которая пригвоздила меня к месту и не давала жить… Все, что я когда-то думала об Амиране, сейчас стало реальностью. Я ощущала угрозу собственному существованию. Всего пару часов назад казалось, что я готова была объять весь мир, но теперь это ощущение терялось под строгим надзором этого человека.

– Подъем! – резкий голос хлестнул, вырывая меня из объятий сна.

Я вскинула голову, осознавая, что забылась сном, прильнув к стенке кареты и утонув в роскошной меховой накидке короля. Как я уснула, как меня закутали в это дивное тепло – все ускользнуло из памяти, оставив лишь ощущение неги и покоя. В следующее мгновение на голову накинули капюшон, и, подхватив под руки, выволокли на улицу, лишив возможности видеть хоть что-то.

– Мой король, покои готовы, – донесся приглушенный голос откуда-то сбоку. – Но мы не ожидали вас в… компании. Сейчас же приготовим комнаты и для вашей спутницы.

– Она будет жить со мной.

После этих слов повисла звенящая тишина, и меня снова потащили вперед, в неведомом направлении. Попытка сорвать капюшон тут же пресеклась ледяным шепотом над самым ухом:

– Не стоит.

Амиран крепко обхватывал меня за талию, приподнимая над землей, когда приходилось преодолевать лестничные пролеты, а в остальном лишь придерживая и слегка подталкивая вперед. Со стороны это должно было выглядеть, по меньшей мере, причудливо: «король и его марионетка». Казалось, Амирану было бы проще перекинуть меня через плечо и нести, словно мешок, но подобные варварские выходки были не к лицу королю. Итак, мы двигались дальше – вернее, он шел, а я перебирала ногами, отчаянно стараясь не споткнуться. В комнату меня втолкнули бесцеремонно, сдернув накидку еще на ходу.

– Сидишь здесь, никуда не выходишь, никому не открываешь. Все понятно?

Я молча кивнула, и Амиран, не проронив больше ни слова, удалился. Все происходящее казалось абсурдным, особенно терпкое ощущение того, что меня из одной клетки пересадили в другую. Но в этом месте было что-то невыразимо притягательное, что-то, что манило и влекло. Окно в мир…

Глава 5

Амиран, собираясь в поез