Межгалактическая невеста: поцелуй черной дыры

Значит, у неё времени ещё меньше. Намного меньше.

Тогда не понимаю, к чему эти её самоубийственные выходки? Чего она добивается?

– Смерть одного из пары до слияния, кстати, освобождала выжившего от проблем, связанных с сумасшествием, – неожиданно сказала искин.

– Предлагаешь её придушить? – хищно и ядовито уточнил я. – В кают-компании, знаешь ли, очень хотелось… Прямо руки чесались. Пришлось сильно постараться, чтобы взять эмоции и энергию под контроль и просто… уйти.

«Чтобы выместить гнев на ни в чём не повинной каюте», – горько усмехнулся я про себя.

– Но ты же знаешь, я не смогу, – куда серьёзнее произнёс уже вслух. – Она – моя лаэра. Я никогда не смогу причинить ей вред или пойти против её желания. Потому и громлю тут свою спальню вместо того, чтобы плюнуть на всё, ворваться обратно в кают-компанию и… взять эту строптивую малышку.

– Квазар, а ты уверен, что она – твоя лаэра?

Я напрягся. Что?

– Анализ её поведения подсказывает много любопытных вещей, – искин продолжала говорить странные вещи. – Например, я могу с уверенностью сказать, что девушка не понимает твоих слов.

– Она вообще на редкость непонятливая, – зло хохотнул я.

– Я имею в виду, что ей непонятна речь лиранийцев. Иными словами, наша спасённая не понимает родного языка.

А вот это было неожиданно.

– Если он ей родной, конечно, – добавила Искра что-то совсем уж несусветное.

– Хочешь сказать, её похитили с Лирани ещё во младенчестве? – задумался я.

Это бы многое объяснило. И её поведение вполне могло оказаться результатом иного воспитания, в духе чужих традиций.

– Я ничего не хочу сказать, – увильнула Искра от ответа. – Я всё ещё анализирую её поведение. Слишком мало данных. Зато вижу, что за нашей милой беседой ты немного успокоился, чего я и добивалась. Иди на капитанский мостик, капитан. Если, конечно, ты не передумал лететь домой.

Я не передумал. Девочку необходимо вернуть на родину. Это даже не обсуждается. Вернуть, найти её близнецовых братьев, зарегистрировать наш резонанс…

Я едва опять не зарычал, вспомнив, что скоро регистрировать будет нечего. И некого. Если одна несговорчивая особа в ближайшие сутки не соизволит сдаться на милость своего единственного.

Искра не права. Я вовсе не успокоился. Просто взял себя в руки.

К сожалению, это ненадолго. И новый приступ не заставит себя долго ждать.

Но до этого момента мне надо успеть провести корабль по естественной межгалактической трассе. Через червоточину.

Иначе моя команда застрянет в этой части космоса навечно.

Глава восемнадцатая. Собеседник

Меня разбудил чей-то пристальный взгляд. Очнулась резко, как от удара током, и широко распахнула глаза. Сердце бешено колотилось, отбивая панический ритм, а по телу разливался ледяной холод – как от ужаса, так и от долгого сна без одежды и одеяла.

Я всё ещё находилась на полу у стены кают-компании, в шаге от порога, но теперь уже не сидела, а лежала, свернувшись в защитный, озябший клубочек.

На меня смотрел телуанец.

Он стоял на пороге и не спешил войти.

Сперва захотелось вскочить и убежать прочь, исчезнуть отсюда куда-нибудь подальше, спрятавшись в тёмном углу комнаты, под стол, тумбочку, плинтус – куда угодно! Глупый и наивный порыв. Они меня и из-под плинтуса вытащат. Если сильно захотят.

Мозг грызла нехорошая мыслишка, что они собираются приходить сюда поочерёдно… все пятеро. И телуанец захотел стать вторым.

Тогда почему он медлит? Вот она я, лежу перед ним, сжавшись от страха и холода, напуганная, голая, беззащитная. Делай что хочешь!..

Телуанец моргнул. Тонкая серебристо-зелёная, полупрозрачная плёнка верхнего века на миг скрыла его огромные, в половину лица, выпуклые фасеточные глаза и снова исчезла.

– Ты ведь с Дары? – спросил он вдруг на чистейшем альфаарском языке, хрипло, с характерным скрежетом, благодаря которому голос жителей Телуаны не спутаешь ни с каким другим во Вселенной.

Я даже подскочила на ноги от радости и избытка чувств, забыв о наготе и панике.

Аллилуйя! На этом безумном корабле нашёлся один чело… то есть, одно существо, с которым, наконец, можно поговорить!

«Да! – энергично закивала я. – С Земли! То есть, с Дары!»

– Капитан ошибся, – произнёс телуанец странную фразу, чуть склонив голову набок.

В его голосе эмоций было меньше, чем у богатого на интонации голосового помощника пиратов. Если я правильно вспомнила школьный курс ксенологии, у этой расы совсем другое строение нервной системы. И сильные, глубокие чувства им не знакомы. Они даже понятие любви и привязанности понимают исключительно в теории и через призму какой-то собственной особой картины мира.

Запоздало я вспомнила, что сексуальных поползновений от этого существа мне опасаться точно не стоит. Его гуманоидное, на первый взгляд, тело скрывало под чёрным комбинезоном хитиновую кожу, способную то уплотняться до бронированного каркаса, то размягчаться в эластичный слой, суставы, выворачивающиеся под любым углом, и гениталии, принципиально отличающиеся от человеческих. А процесс размножения у этой расы не имеет ничего общего с удовольствием и существует исключительно как биологическая необходимость для продолжения рода. Кажется, телуанцы вообще способны к сексуальным действиям лишь два дня из всего годового цикла родной планеты, а в остальное время даже не заморачиваются всей этой половой чепухой.

Так что с землянами они были несовместимы. От слова совсем.

– Я Клерф, – представился телуанец. – Механик «Вспышки». А почему ты не говоришь? У вашей расы есть голос.

Я развела руками: мол, сама теряюсь в догадках.

Так значит, «чёрная акула» носит красивое и яркое название «Вспышка»? Мне нравится.

Но теперь, когда я, наконец, могла поговорить на этом корабле хоть с кем-то, вопросы рвались из меня, как из рога изобилия.

Мне срочно нужно к терминалу, где есть клавиатура с альфаарским алфавитом! Или, на худой конец, клочок бумаги и карандаш!

Я сделала движение, словно писала на своей ладони. Выразительно посмотрела на Клерфа.

Телуанец снова моргнул.

– Мы не воспринимаем речь, перенесенную на поверхность предметов, – ровным голосом со скрипучими отзвуками произнес Клерф. – Знаю, у вас есть такой способ сохранения информации, но мой народ не способен считывать изображения звуков.

Вот засада! И как теперь быть?

– Но лиранийцы могут, – обнадежил меня зеленокожий собеседник. – Я скажу капитану. Он владеет альфаарским. Вся команда владеет.

Даже так? Тогда почему они разговаривают на родном, в то время как весь Союз Дружественных Миров общается вне родных планет исключительно на языке господствующей расы? Ведь это одно из главных условий принятия планет в Союз! Эти – как их назвал Клерф? – лиранийцы нарушают общепринятые правила?

Бунтари, однако.

Храбрые бунтари. Так-то альфаары не прощают тех, кто смеет им перечить. Помню старую историю, когда один такой мятежный мир в отдаленной от центра Союза галактике настаивал на своей планетарной независимости, так его разбомбили за пару часов, и больше он не упрямился.

Это было примерно в тот период, когда Земля присоединялась к числу галактических цивилизаций. Мы быстро усвоили чужой урок и приняли новые условия существования беспрекословно.

Но лиранийцы в Союз явно никогда не вступали. Нет в его составе расы с таким названием. Во всяком случае, земляне никогда о ней не слышали.

Хотя сами лиранийцы о союзе прекрасно знают, если даже не поленились выучить всеобщий язык.

Эх, заговорил бы мой похититель со мной сразу на альфаарском, насколько проще бы мне было свыкнуться с безумным вывертом судьбы!

– Идем, я отведу тебя в каюту, – сказал Клерф. – У нас есть одна свободная, будет твоей.

«А капитан?» – отчаянно зажестикулировала я. – «Мне надо поговорить с ним! И ты сказал – он ошибся. В чём ошибся? Не ту похитили? Не с того начали? Пусть меня вернут обратно, в конце концов!»

Клерф покосился в коридор, в сторону помещения с огромным голографическим экраном.

– Капитан сейчас занят. Готовит пролёт через «кротовую нору». Позже поговорите.

Я похолодела, хотя и так испытывала озноб после сна на полу голышом.

«Кротовая нора»? Куда лиранийцы собрались? Куда они меня тащат через всю Вселенную?! Червоточина – это всегда далеко! А мне на Альфаару надо! Как мне вернуться, если через считанные минуты я окажусь в неизвестно какой галактике, на невообразимом расстоянии от моего жениха?

Телуанец терпеливо ждал, пока буря негодования в моей душе примет форму конкретного действия. А я слегка успокоилась, понимая, что ничего изменить не могу. Не сейчас. Хорошо. Пусть везут меня туда, куда они там летят. Но потом им придется потратить время на обратную дорогу, и никуда они не денутся!

С этими наивно-оптимистическими мыслями я пошла собирать по кают-компании свою одежду. Платье нашла сразу же, помнила, куда забросил его в страстном порыве черноволосый пират. А вот трусы пришлось поискать. Я уже отчаялась и решила, что придется щеголять по кораблю, полному мужчин, вообще без нижнего белья, как вдруг наткнулась на них в самом неожиданном месте – на кухонном шкафу, под самым потолком! Откуда они кокетливо и многообещающе свисали маленьким белым флажком капитуляции. Которой, между прочим, не было! Так, легкое помрачение рассудка, но бастионы не сдались и ещё не раз примут бой с пиратским судном, которое мечтает взять меня на абордаж…

Боже, какие дурацкие мысли и сравнения лезут мне в голову…

Я покраснела, косясь на Клерфа. Пришлось мысленно себе напомнить, что ему всё равно, и разбросанное по комнате общего назначения женское нижнее белье его ничуть не смущает. Торопливо сорвала трусы со шкафа, натянула на себя и одернула подол платья.

Как стыдно-то!

В голове взвихрились непрошенные и совершенно неуместные, но такие яркие воспоминания.

Светящиеся глаза красивого черноволосого мужчины…

Горячее дыхание, обжигающее грудь…

Настойчивые, но ласковые прикосновения, начавшиеся робко и переросшие в настоящее безумство.

Поцелуи, стирающие границы реальности и благоразумия…

Невыносимая мука наслаждения, одна мысль о котором вновь заставляла кровь кипеть, а тело жаждать продолжения…

И горькое, пронзительное чувство одиночества, возникшее после его ухода…

Кажется, я потеряла рассудок…

Нет, всё дело в дозааре, в этом дурацком раскрепощающем напитке Тхорана! Неужели его коварное действие до сих пор не отпустило, толкая меня на немыслимые поступки, на которые я никогда бы не решилась в здравом уме? Когда же он выветрится из головы?

Ну, спасибо тебе, жених! Подставил так подставил!

Так, Эли, возьми себя в руки! Держи себя в трусах! Иначе в следующий раз вообще прыгнешь в чужую постель на добровольных началах!

В коридор следом за Клерфом выходила с опаской. А вдруг столкнусь там с моим черноволосым похитителем? И как мне себя с ним вести? Делать вид, что ничего такого между нами не произошло?

Но мне повезло, и по пути до нужной каюты нам с телуанцем никто не попался. Наверняка вся команда собралась в рубке управления звездолетом, и мой пират-похититель тоже.

– Этот корабль отличается от ваших дарийских и даже альфаарских, – сказал Клерф, останавливаясь у двери и вызывая прямо в воздухе виртуальную консоль настроек. – И тут всё на голосовом управлении. Но для тебя я немного подправил программу, и будет достаточно лишь прикосновения. Приложи руку к двери, чтобы она запомнила твою ДНК.

Дверь, запоминающая ДНК… Мда…

Я послушно сделала, как он просил. Телуанец развеял консоль взмахом руки, а створка двери отъехала в сторону. Передо мной предстала комната, до боли знакомая – точь-в-точь как та, куда меня притащил черноволосый пират. Аскетизм в каждой детали, полное отсутствие уюта.

Внезапный толчок сотряс корабль, и меня охватило головокружительное ощущение, будто космическое судно закрутилось, а затем с силой рвануло вперед. Меня с размаху швырнуло о стену. Клерф же ловко спружинил на ногах, изогнувшихся под невозможными для землян углами, и устоял.

– Авария. Корабль в критическом состоянии, – произнес механик, коснувшись шестипалой ладонью пола. – Надо сказать капитану!

С этими словами он развернулся и быстрым шагом, почти бегом, направился в сторону того большого помещения со стеной-экраном. Оставив меня в полной растерянности перед открытым зевом каюты.

Эй, а мне что делать?

Глава девятнадцатая. Гравитационная ловушка

Квазар

– Капитан, ты нас так всех угробишь! – пророчески прошипел Изгой, когда звездолет повело в сторону и едва не впечатало в край бурлящей чёрной космической энергией воронки.

Я выругался, дал «Вспышке» задний ход и разорвал энергоканал связи.

Помощник прав, в таком состоянии мне нельзя управлять истребителем.

Иначе разнесу его в хлам.

А мы ведь ещё даже в червоточину не вошли!

– Давай, «Вспышку» поведём мы, – с сомнением предложил непривычно серьёзный Шип.

Вся его насмешливость и балагурность куда-то разом испарились при виде зияющего раструба вихревой воронки на стене-экране капитанского мостика.

Север нахмурился и промолчал, но я знал, что в этом вопросе он солидарен с братом.

Они оба понимали, что Мерэйскую червоточину им не пройти.

Собственно, на это способны лишь сильнейшие близнецовые тройки.

И я.

Точнее, был способен, до того мгновения, как встретил свою катастрофу – рыжеволосое стихийное бедствие, толкнувшее меня на грань безумия.

О том, что корабль при попытке установления энергосвязи вышел из-под контроля и едва не влетел в тоннель под неправильным углом, было заметно лишь по изображению с разведчика-дрона, сидящего на обшивке звездолета в районе «глаз» вытянутой морды истребителя. Картинка на экране дёрнулась, будто огромное тело «Вспышки» вздрогнуло от боли или короткого умопомрачения. Стабилизаторы движения погасили последствия неудачного манёвра, и физически на корабле никто ничего не ощутил.

Стоило мне отключиться от канала управления, как всё пришло в норму. «Вспышка» больше не буянила и послушно зависла на безопасном от червоточины расстоянии.

Бездна, корабль реагирует на мое состояние! И как мне вести его через самую опасную трассу в этой части Вселенной?

Откуда вообще взялись в космосе эти гиперпространственные коридоры, никто не знал. Существовала версия, что они – своего рода кровеносные сосуды Мироздания. Только по ним течет не кровь, а особая энергия. Настолько тонкая и легкая, что мы, существа физического плана, почти не способны её почувствовать, зато прекрасно видим стенки тоннелей, смертельно опасные, если их коснуться хотя бы краешком обшивки.

А может быть, эти космические дороги проложили между Галактиками неведомые древние цивилизации. Которых, конечно же, современные расы застать не успели и всё, что им оставалось, – придумывать более-менее правдоподобные мифы и объяснения необъяснимому.

Интересный факт: оба конца любой червоточины выходили в разных галактиках, но непременно у звёздных систем, где имелась хотя бы одна, но вполне себе обитаемая планета. На которых или могла, или уже зародилась разумная жизнь.

И это убедительно говорило в пользу второй теории.

Искусственно проложенные трассы. Соединяющие древние, настоящие или будущие цивилизации.

Вот только они явно предназначались для транспорта, созданного по принципиально иным технологиям, чем все те корабли, которыми могли похвастаться существующие в данный отрезок времени расы.

Червоточину невозможно пройти на автоматике даже самых современных и высокоуровневых звездолетов. Искусственный интеллект отключался уже на влёте в горловину тоннеля. Не совсем отключался: Искра, например, была способна общаться и давать советы, но контроль над системами «Вспышки» теряла полностью.

Поэтому на любом корабле всегда были пилоты-люди.

Те же самые альфары, будь они неладны, могли удерживать заданное направление движения своих кораблей и продвигаться в червоточине по инерции.

Поэтому они так боятся, если одновременно с космическим кораблем в межпространственный коридор заходит ещё один звездолёт. Разминуться или избежать столкновения для них – трюк из серии невозможных.

Другое дело – лиранийцы. Наша уникальная особенность разумом и энергией сливаться с кораблем позволяла нам управлять им, как собственным телом.

Речь, конечно же, идет о близнецовых тройках пилотов. Где беловолосый ментал удерживает связи, контролирует обстановку и направляет, черноволосый телекинетик своей волей заставляет звездолет совершать нужные маневры, а рыжая сестра усиливает их обоих.

Нам же досталась лишь близнецовая двойка – братья Шип и Север. Слабая настолько, что для сложных действий она не годилась. Их потенциала вполне хватало, чтобы преодолеть самую широкую и безопасную из червоточин, Альфаарскую. Именно они управляли «Вспышкой», пока я забирал с чужого лайнера спасенную лаэру, а потом успокаивал её в своей каюте.

Но сейчас…

Мы мрачно смотрели на экран, на око чёрного бушующего смерча. Слишком узкий вход, слишком большая протяженность самого межгалактического коридора. Поэтому альфары предпочитали добираться до Лирани кружным путем, через комбинацию других червоточин, тратя времени, усилий и ресурсов намного больше, чем было бы практично для военных действий. Но их это не смущало.

Мерэйский тоннель я проходил не раз. Сам, один, без близнецовых напарников.

И сюда, по наводке, чтобы проверить, точно ли на пассажирском лайнере перевозят мою пропавшую сестру, мы прилетели этим же путем.

Но…

Тогда я был в своем уме.

И не представлял опасности для собственной команды.

Я судорожно выдохнул, глядя на экран, где червоточина, как зловещая пасть, ждала нашего решения. Руки сами сжимались в кулаки, и будь рядом со мной что-то твердое – развес бы в хлам!

– Нет! – резко заявил я, отрезая тоном любые возражения команды. – «Вспышку» поведу я! Но мы пойдем кружным путем.

Повисло нехорошее, тревожное молчание.

– Квазар, – заговорил, наконец, Север. – До ближайшей червоточины окружной дороги два дня пути. Ты не дотянешь.

Бездна, он был прав! Как же он был прав, наш рассудительный и слишком здравомыслящий ментал!

Убил бы…

– Тогда поведете вы! – рявкнул я, чувствуя, как меня накрывает очередная вспышка ярости. – Там нормальная червоточина, справитесь!

Парни смотрели на меня как на сумасшедшего. Или на самоубийцу.

А я…

Что я мог поделать?

Если лаэра не одумается, мы с ней обречены.

Но я должен спасти хотя бы команду.

– Искра, разворачивай корабль! – свирепо приказал я включившемуся искину. – Курс на Алурскую червоточину!

Картинка поплыла, демонстрируя, что Искра услышала и исполняет волю капитана. Хоть кто-то на этом корабле не спорит! Тягостные взгляды троих парней прожигали во мне дыру. На мостике не было лишь Клерфа, но он принял бы любое мое решение как единственное возможное и верное.

И не стал бы смотреть так осуждающе!

В голову прилетела непрошенная мысль: а ведь лаэра совсем рядом! В кают-компании, всего в паре десятков шагов от меня! Спит, такая нежная, беззащитная… желанная… Зажмурился, вспоминая, как пролетел мимо закрытой двери, опасаясь, что не выдержу, пошлю в бездну необходимость вести корабль, с ноги выбью эту проклятую дверь, которую сам же и закрыл, и сверну в кают-компанию, чтобы…

Чтобы опять оказаться отвергнутым, да?

– Капитан! – сквозь шум в ушах и стук пульса в висках донеся до моего кипящего мозга встревоженный голос Изгоя. – Квазар! Ты тоже это видишь?

Вижу что? Через силу сфокусировал взгляд на экране.

И остолбенел.

Прямо по курсу «Вспышки» формировалась чёрная дыра.

Которой ещё несколько мгновений здесь не было и быть не могло.

Неумолимый космический хищник, чья пасть готова поглотить всё сущее, от живого до неживого. Она начала жадно втягивать в себя материю, искажая саму ткань мироздания. Гравитационные волны, рождённые её ненасытным аппетитом, могли разорвать даже самые прочные структуры. Пространство вокруг неё начало извиваться, растягиваясь и сжимаясь в едином безумном танце, сплетаясь в причудливые петли и вихри.

«Вспышка» летела прямо в неё.

– Разворот! – заорал я Искре, а голодный чёрный монстр на экране дернулся и поехал в сторону.

Медленно! Слишком медленно!

Наплевав на нестабильность своего состояния, я соединил свой разум с мозгом корабля. Энергосвязь вспыхнула небывало ярким светом, но мне было не до аномалий ментального канала. Я уже разворачивал корабль.

– Мы не уйдем по открытому космосу! – крикнул Север, на огромных скоростях, доступных только беловолосым лиранийцам, успевший просчитать все варианты развития создавшейся ситуации. – Червоточина – единственный шанс! Пока её не разорвала гравитация чёрной дыры!

Понял.

Сфокусировался на поставленной задаче.

Бросил всю свою энергию на достижение одной единственной цели.

Червоточина. Узкая горловина, в которую легко проскользнет маленький военный истребитель класса «Непобедимый».

Если, конечно, ввести его в бешено крутящуюся воронку ювелирно точно.

Чёрная дыра за спиной мотивировала невероятно.

Какая ирония.

Такая же чёрная дыра, бесконечная пустота, образовавшаяся после гибели брата, долгое время поглощала меня изнутри. И теперь, когда реальная, физическая, грозила уничтожить нас всех, я вдруг почувствовал странное, почти извращенное спокойствие. Словно два монстра, один внешний, другой внутренний, наконец-то нашли друг друга.

Червоточина надвигалась. Она пульсировала, словно живое существо, готовое принять нас в свои объятия. Или разорвать на части. Но это был наш единственный шанс.

Потому что чёрная дыра разорвёт нас куда вернее.

И я был готов рискнуть всем. Ради команды. Ради лаэры. Ради надежды на спасение.

Последний взгляд на приближающуюся бездну. Последний вдох. И я направил «Вспышку» прямо в сердце бушующей тьмы.

Глава двадцатая. Червоточина

Квазар

Не иначе как смертельная угроза подстегнула и мобил