Я – рысь. Время одиночества

скачать книгу бесплатно


– Юльшай! Юль! Это я, Юргеш!

Из дальней комнаты тут же послышался ответ. Пробравшись туда, я увидел, что рыся, тощая и голодная, выползла из-под кровати, оставив, наконец, свою куклу, и ждала меня.

– Смотри, кого я принёс! – я шлёпнулся на колени и осторожно выпустил тигрёнка. – Я его в лесу нашёл. Его маму убили браконьеры и теперь у него тоже никого нет. А один он не выживет. Слишком маленький.

Тигрёнок жалобно поскуливал, настороженно озираясь, и мелко дрожал. Ему было очень страшно. Юльшай неуверенно посмотрела на меня.

– А ты к себе его не можешь забрать? – пискнула она.

– Я бы забрал, – вздохнул я. – Да, ведь, он совсем ещё мелкий. Ему мама нужна. Ну, или старшая сестра, на крайняк. А я мамой быть ну никак не могу. Пацаном родился. Юль, давай, ты побудешь его мамой, пока он не подрастёт?

Юльшай подошла, осторожно обнюхала мелкого, лизнула. Тигрёнок обалдело мяукнул, потом, видать, что-то в его памяти всплыло родное, и он, с радостным писком "мама!" ринулся к рыське. Тут уж Юльшай не устояла, обнюхала новоявленного "сына" как следует, тихо муркнула что-то ласковое и принялась вылизывать.

– Ой, я же ещё зайца принёс! – вспомнил я и полез в рюкзак. – Смотри, какой жирный! Я для тебя поймал. Тут, наверное, и тигрику достанется.

Выудил тушку, завёрнутую в целлофан, чтобы не испачкала рюкзак, положил на пол, развернул. Голодные зверята налетели на мясо в миг. Кажется, одного зайца будет маловато. Ну, да, ничего. Для начала хватит и этого. Юлька месяц не ела, ей много сразу нельзя. По себе знаю.

– А ты опять от дяди сбежал? – спросила Юльшай, не отрываясь от еды.

– Не, на этот раз не сбежал, – я улыбнулся. – Я про тебя ему рассказал. И дядя не стал меня ругать. И даже разрешил тебя навещать. Только с обещанием, что я не буду уходить один. В лесу сейчас очень опасно. Браконьеры! Дядя сказал, что скоро их всех поймают и тогда будет можно спокойно охотиться.

– А сейчас ты тоже не один? – встревоженно мяукнула рыся и отступила, нервно принюхиваясь.

– Я с другом, – кивнул я. – Но здесь его нет. Он в лесу. Я попросил его подождать меня там.

– Ясно, – Юльшай немного успокоилась и снова принялась за мясо. Вернее, уже за кости, так как от кролика только они и остались. Да ещё клочья драной шкуры. – Эх, хорошо тебе, ты уже охотиться умеешь. И вообще,… а сколько тебе лет?

– Двадцать три, – честно ответил я.

– Так, ты уже почти взрослый! – пискнула рыся, уставившись на меня огромными глазами.

– А, ты это дяде скажи! – рассмеялся я. – Он быстро объяснит, когда и как взрослыми становятся и сколько мне ещё учиться, чтобы дожить до этого счастливого момента! Мне иногда кажется, что он будет считать меня ребёнком до самой старости! Причём, моей!

– Что, строгий? – настороженно спросила Юльшай.

– Ну, как сказать, – я пожал плечами. – Иногда строгий. Может так наподдать, что ой-ей-ей! А вообще, он меня любит. Так получилось, что у него нет своих детей. Пока нет. А когда папа умер, он вообще меня сыном считать стал. Только я это все не сразу понял. Поначалу я все бунтовал и не слушался. То в лес убегу, то натворю что-нибудь. Однажды на кухню пробрался и попортил весь запас мяса. Я-то наелся, а дядя голодным остался. А в другой раз я ему дохлую мышь подложил в суп! Вот уж у него лицо вытянулось, когда он супчик зачерпнул! – я вздохнул. – Я тогда не понимал ещё многого. Не понимал, что папу уже не вернуть. Что дядя обо мне заботится точно так же, как папа. И что как раньше уже никогда не будет. Тогда мне казалось, что весь мир чужой и страшный. И что дядя пришёл оттуда, из того, страшного мира, в котором нет уже папы. Мне понадобился целый год, чтобы привыкнуть к новому миру, к дяде. Даже со своими старыми друзьями я долго не виделся и мне казалось тогда, что они стали какими-то другими. И пришлось с ними заново знакомиться. Но потом я понял, что тогда изменились не они, а я сам. А они остались такими же, как раньше.

– Выходит, и я тоже изменилась? – задумчиво проворчала рыся.

– Не знаю, – хмыкнул я, отвлекая её от невесёлых мыслей. – Я тебя раньше не знал. Но, наверное, да, изменилась. И ещё изменишься, пока будешь расти. Юль, а можно я тут приберусь немного, а? Вон, пол грязный какой, на него мясо класть страшно.

– А разве мальчишки умеют убираться? – недоверчиво фыркнула рыся.

– Ну, мне пришлось научиться, – признался я. – Ведь мама всегда далеко и мы с папой все делали сами. И готовили, и вещи стирали. И убирались тоже.

– Ну, попробуй, – разрешила Юльшай.

Спустя два часа моих стараний комната приобрела более-менее жилой вид. Во всяком случае, пол был отмыт от слежавшейся пыли, пауки выдворены вон вместе с паутиной, кровать перестелена, а окна протёрты. Рыся с интересом следила за моей работой и иногда ехидно комментировала. Я не обижался. Даже наоборот, спрашивал у неё совета, как у взрослой. Тигрёнок, наевшись мяса и напившись воды, нашёл себе подкроватное убежище, спасаясь от моей тряпки, и теперь сидел там, прижавшись боком к тряпичной кукле Юльшай. А потом на мобильный пришло сообщение от Летяги и пришлось прощаться.

– Ну, вот, мне уже пора, – вздохнул я, убирая на место тазик и тряпку. – Завтра я снова приду. Тебе что принести? Снова зайчика? Или косулю?

– Зайчика! – пискнула Юльшай и облизнулась. – Я буду тебя ждать! И он тоже!

Мелкий тигрёнок согласно пискнул, зевнул и сонно засопел, убедившись, что странный зверь по имени Тряпка убрался в каморку и больше не выходит. Юльшай тоже залезла под кровать, недовольно фыркнула на тигрёнка, но куклу отбирать не стала. Пристроилась рядом и тоже зажмурилась.

– До завтра! – тихо шепнул я и вышел, притворив дверь.

Летяга ждал меня за воротами посёлка, не рискнув приблизиться к дому, чтобы не спугнуть девочку. Увидев меня, он облегчённо вздохнул и проворчал.

– Ну, совесть у тебя есть или нет? Что так долго? Я уже и выспался и поохотился. И даже восстановиться полностью успел! Ты чем там с ней занимался?

– Порядок я наводил, – отвечаю я. – Порядок! Там же месяц никто не убирался даже! Тоже мне, взрослые! А с ребёнком справиться не могут! Ну, двинули, что ли?

– Двинули, – согласился Летяга и смущённо вздохнул. – А ты, небось, думаешь, мы не пытались? Да, все пробовали. Что её, что тебя, когда Улеш погиб… ой, прости!

Он виновато оглянулся, но я только отмахнулся.

– Да, нормально все. Я, наверное, уже смирился с тем, что папы нет. Привык. Кстати, я помню, как меня пытались из-под кровати достать. И мясом выманивали, и конфетами. Наверное, поэтому я понимаю сейчас Юльшай. Я знаю, что она чувствует. И все равно говорить с ней, это как идти по лесу, усеянному капканами! Я даже не столько с ней разговариваю, сколько просто нахожусь рядом. Сегодня, вот, тигрёнка принёс и жутко боялся, что она равнодушно отвернётся. Вчера бы точно отвернулась, по себе знаю. И сегодня тоже долго не решалась подойти. А теперь они там вдвоём сидят под кроватью. А завтра он есть захочет и пить. И она уже ради него вылезет из-под кровати. И ее мир станет чуть-чуть больше. Главное, чтобы к ней сейчас никто больше не лез. Вообще. Ни соседи, ни друзья.

– Да, Вожак предупредил всех в посёлке и окрестностях. Чтобы не ходили и не мешали, – кивнул Летяга. – Ну, тогда скажи, раз такой опытный, почему она никого не подпустила? Ведь моя сестрёнка была её лучшей подружкой! Они с рождения вместе! Илана, её мать, с моей мамой сестры двоюродные, так они между девочками порой разницы не видели. Обеих своими считали. И Юлька иной раз забывшись, мою мать тоже мамой звала. А Тайка так же называла Илану. Почему теперь так? Тайка ревёт белугой, не понимает. Да, и я, если честно, тоже.

– Ну, ты спросил! – вздохнул я. – Это трудно объяснить. Просто… когда я понял, что папы не стало, для меня рухнул и разбился весь мир. Вдребезги. Раз нет папы, то и мира, в котором он был, тоже нет. Вообще нет. Совсем. И я один в темноте, в нигде. Только какие-то странные дядьки лезут. Но они уже из другого мира, чужого, страшного, в котором нет папы. Значит, и они чужие. Так, или примерно так, я думал, когда жил под кроватью. Так же думает сейчас Юльшай. Для неё изменился весь мир и все, кто в нем, за пределами дома, чужие. Ей придётся заново знакомиться с этим, новым миром. Заново дружиться. И, кстати, далеко не все старое впишется в этот её новый мир. Я, например, так и не смог сблизиться со своими сверстниками, с которыми раньше проводил почти все время. Для меня они все из того, старого мира, которого уже никогда не будет. Умом я, конечно, понимаю, что это я изменился, но смысл тот же. Я-то прежним тоже никогда не стану. Вот и получается, что мы живём теперь в разных мирах. Для Юльшай я тоже пока гость из нового мира. Но я гость понятный и… приемлемый. Я не лезу в её мир, не пытаюсь вытащить её наружу, просто прихожу и все.