Война Севера и Юга

Уильям, который тоже проснулся, так же держал в руках оружие. Нож, который хранил под мешком. Магрит засмеялась так громко и сильно, что живот заболел. Она схватилась за него руками, выронив косу.

– Больные люди! – Эранор раздраженно отбросил меч в сторону и тот исчез, как только соприкоснулся с землей.

Уил полностью поддержал принца и покрутил пальцем у виска. Лег и повернулся ко всем спиной. Эранор же прошептал заклинание, и с его пальцев соскочило пламя, которое полетело в костер, заставляя его вспыхнуть. Надо подогреть уже остывший походный котел, все же спать уже явно никто не будет. Эранор пнул ногой свернутый спальный мешок, предназначенный ему, который отлетел к дереву, ударился о ствол, потом упал на землю.

Зная, с каким трудом засыпает Эранор, будить его таким способом – кощунство! Сейчас было не раньше семи утра, он уснул в четыре. Это было издевательством, еще и голова гудела. Неизвестно, за то Грейс и ее виверна решили отомстить принцу Фирнена, но у них это получилось.

Принцесса чувствовала вину. Она проглотила свой испуг, проводила взглядом широкую спину Эранора, не решаясь позвать его по имени. Когда он пнул мешок, вздрогнула. Да, она виновата, но и ему стоило понимать, что только-только сошедшиеся вдруг человек и божественный зверь будут притираться друг к другу еще долго. Грейс ощутила раздражение принца, и оно её оттолкнуло. Вирал разделил переживания Грейс и спешил утешить её.

– «Не нужно, Грейс. Не принимай близко к сердцу. Он просто не понимает, как нам непросто. Он-то с Тхидой с малых лет. Они оба были детенышами».

– «Наверное, все так…» – отозвалась принцесса, потирая виски пальцами. У нее не получалось быть такой сильной, как надо было бы. Вирал разделял её усталость, он видел её изнутри. Грейс думала, как жаль, что рядом нет Ёр. Все же, обнять её сейчас было бы очень кстати. Змея подползла ближе, свилась кольцом на теплом песке. Маленькая ссадина на её головке стала зарастать.

– «Раз ты боишься змей, я придумаю иное обличие».

– «Я привыкну к этому, со временем».

– «Грейс, почему ты не ищешь легких путей? – спросил Вирал,– почему ты берешься за любые трудности. Разве не боишься сломаться? Ты многим пожертвовала, с тех пор, как связалась с Эранором. Это, конечно, твой выбор, но ты можешь так просто сломаться».

В словах виверны была доля правды. Тренировки, верховая езда, тяжелая одежда, постоянный холод и серое небо Мимура. Грейс боялась за себя, за семью, за Эранора. Она испытывала ревность и одиночество.

– «Ты тоже думаешь, что я не дотягиваю до его идеала?»

Вирал ничего не ответил. Он не желал науськивать принцессу, но старался помочь разобраться в себе. Может, для Юга лучше оставаться на Юге, и не ровняться на Север, до которого все равно не дотянуться.

– С добрым утром, Котарон! – Издевательски воскликнула Магрит и сразу же увернулась от ледяной стрелы, которая полетела со стороны принца прямо ей в голову. Она снова засмеялась, Уильям прикрыл голову мешком, закрывая уши от шума. Эранор же завалился на землю, подложив спальный мешок под поясницу, и оперся на дерево ногами. Он скрестил руки на груди и прикрыл глаза. Спать уже не хотелось, его нервная система получила импульс, да еще какой, и уснуть сейчас будет просто невозможно.

– Позже найди мне бумагу и перо, – приказал Эранор.

– Хорошо, – отозвался Уильям, даже без обращения зная, кому приказывают. Он не задавал лишних вопросов, зачем и почему. Он не суёт нос в дела принца, Эранор сам рассказывает все позже, если посчитает это нужным. Иногда этот мужчина играет так, что все карты раскрываются в конце, и Уильяму приходится вспоминать все приказы, чтобы понять, как Эрн это провернул. Он доверял своему господину, так же как тот доверял ему.

– «Отруби ему голову», – предложила Хауфо.

– «Не плохая идея», – зевнул принц, прикрывая рот ладонью. Его раздражение никуда не делось, и такое настроение продлится часов до двенадцати, пока он не проснется окончательно.

– «Зачем тебе перо и бумага?»

– «Ты сказала не связываться с Эрией мысленно. Отправим ей сову».

– «Зачем?» – заинтересовалась Хауфо.

– «Я потратил на нее время. Не хочу, чтобы в пустую».

Грейс слышала про бумагу и перо, но спрашивать не стала. Не в таком расположении духа принца. Она пошла к костру, ощущая напряжение в воздухе. На нее дулся и Эранор, и Уил разделял его настроение. С последним и так было все непросто. Кажется, одна Магрит была равнодушна, её смех не грел и не отталкивал, и так даже было проще дышать.

Над костром Грейс расположила котелок с похлебкой. К её удивлению, полный. Есть хотелось особенно сильно от того, что ужина не было. Так что она сидела молча у костра, как провинившаяся девчонка, ковыряя угольки палкой.

***

В это время Эрия тоже думала, как связаться с Эранором. Думала, как объясниться, но магическая нить более не их вариант. Посылать сову…но куда? А других вариантов не было.

Девушка нервно кусала ногти, не зная и как с де Лассом говорить и стоит ли вообще. С одной стороны, она плетет интригу за его спиной, а с другой… уж больно крут его нрав. Кто знает, как прореагирует лорд.

***

Дело было не в обиде и не в чувстве вины. Грейс успела узнать, какой человек Эранор и его реакции были естественны. Но она так же злилась на себя, ведь не могла оправдывать ожиданий окружающих её людей. Север принимал южанку со скрипом, и каждый день ей приходилось сражаться за это. Другие боги, другой климат, другая природа, другие люди. В Эритрее Эранор был не один, с ним была Хауфо – лучшая поддержка, какую можно желать. А для Грейс, обрётшей Вирала, проблемы лишь умножились. Божественный зверь же чувствовал, состояние своего человека, поэтому он первый пошел навстречу, начав разговор с принцессой.

Эранор сорвался, все же сдержанность он не олицетворяет. Лишь у своего дерева он понял, почему так произошло, и на кого он злился. На себя самого. Не важно, что делали Грейс и ее рептилия, он злился на свою реакцию. Война научила его быть собранным и в тоже время импульсивным. Он двинулся чисто инстинктивно, желая защитить принцессу, ведь закричала она из страха. Сейчас он ругал себя за это. Однако была у этой медали и другая сторона – а если бы Грейс была по настоящему в опасности и будь это простая ядовитая змея. Что было бы, не среагируй принц в такой ситуации?

Эранор решил не забивать свою голову ненужными мыслями, а сердце бесполезным чувством вины. Он сделал то, что должен был, остальное не имеет значения. Только он начал погружаться в легкую дрему просто от банальной усталости, как послышалось шипение рядом. Эранор и бровью не повел, только открыл глаза, моргнул и опустил взгляд вниз, на змея.

– Эррранор, – к принцу Фирнена подползла белая змея, – ты спрррашивал прррро девушшшку ссс Юга? Пррро её воссспоминания…

Хотелось потрогать его, понять, холодный ли он как должны быть змеи или то, что виверна дышит, это должно согревать тело. Она вообще дышит огнем? Почему у него возникли именно эти вопросы, он не знал, но утолить любопытство хотел. Только не делал этого. Хауфо не любит, когда ее трогает кто-то помимо ее человека или если она сама этого не позволяет, поэтому он не трогал чужого зверя.

– Не воспоминания. Ее воспоминания нас не касаются. Я говорил про свою память, из которой можно выбрать магию этой девушки и передать ее тебе. Память о магии другого человека. Магия ведь хранит не только ману, но и частичку наших предков. Я хотел, чтобы ты посмотрел, не сможешь ли почувствовать в ее магии прадеда Грейс. Но для этого мне нужна Хауфо.

Эранору хранил в своей голове воспоминания Эрии и было бы легче, отдай он их Виралу. Тот поймет больше, разберет и подскажет. Но делать этого принц явно не собирался по личным принципам и соображениям. Однако он был рад, что виверна обратилась первой. Эранор на секунду отвел взгляд, словно выбирал, стоит ли спрашивать. Точнее, стоит ли втягивать в это кого-то постороннего. Это было столь личное, о чем знают только два существа. Эранор и Хауфо.

– Я понял,– прошелестел Вирал, – у тебя оссстался след. По нему, конеччччно, можжжжно уззззнать о маге многое. Рррраз нам нужжжна помощщщь Тхххиды, я готов жжждать, ссколько нужжжно.

Змея вытянулась вверх, чуть ли не во всю длину. Со стороны это выглядело так, словно она пытается загипнотизировать принца.

Маленькие глазки-бусинки смотрели прямо, изучающе, с каким-то звериным любопытством. А может Виралу просто не терпелось получить еще одну частичку Рэйгара из воспоминаний о магии его дочери.

Божественные звери привязываются к людям.

Пока принц и змей общались, Магрит подсела к костру. Она завязала с Лилией Грейс непринужденную тихую беседу о тренировке и даже выудила из приунывшей принцессы улыбку.

– Это же всего лишь змея, чего ты так развопилась, Лилия Грейс? – как бы невзначай спросила леди Крох, помешивая ложкой в котелке.

– Это просто страх из детства, который я никак не могу перебороть. Сына служанки укусила ядовитая змея в саду. Он умер, буквально у меня на глазах и не было никого, кто бы оказал помощь. Зрелище было страшным и оставило след в моей памяти, – принцесса виновато пожала плечами, но не сказала, что ту змею привез с собой её жених, юный лорд Карсейн де Ласс и шутки ради натравил на свою невесту. Бром, сын служанки, закрыл собой дочь короля и получил смертельный укус. Вирал видел все, что внутренний взор протащил перед ним из-за мыслей принцессы, и, высунув раздвоенный язык, медленно опустился перед принцем, уже собираясь отползти к костру для серьезной воспитательной беседы, как Эранор задал совершенно неожиданный вопрос.

– Скажи, можно ли как-то извлечь из меня божественное благословение и вернуть его Тхиде?

Эранор наблюдает, как выражение морды змея меняется от простого удивления до шока. Он даже рот приоткрыл.

Божественное благословение – это часть магии богов, которую они даровали своим первым детям, божественным зверям. Именно благодаря божественному благословению звери перерождаются и привязаны к своим святилищам.

Говорят, что святилища это места рождения божественных зверей. Но на деле это место смерти бога, который даровал зверю благословение. Мимурей была покровителем Хауфо и именно она дала Тхиде право перерождаться и на третьем году вспоминать все свои прошлые жизни. По сути, это последнее проявление магии богов и способно оно на многое. К примеру, достать уже уходящую душу с того света и вернуть ее в тело, залечив повреждения. Если божественное благословение Тхиды у Эранора, а так оно и было, это означает только одно – цепочка перерождение Хауфо завершилась и она живет свою последнюю жизнь.

– Божжжжественное… благосссловление? – переспросил змей, переваривая слова по отдельности. Он пытался понять, к чему этот вопрос, и то, что собиралось из его предположений, не нравилось Виралу.

– Нам многое не надо. Нужно только то, что я сказал, – Эранор сделал акцент на этом «я сказал», как делают предводители, отдавая приказ и слова эти не обсуждаются. Что не хранил бы в себе след магии Эрии, им с него нужно только необходимое – частица ее отца. Иными словами, что бы Вирал не узнал, ему желательно об этом промолчать.

Эранору не улыбался план ковыряться в чужих чувствах, эмоциях, воспоминаниях и жизни в целом. Четка дав это понять еще в начала разговора Эрн встретил взгляд змеи, немного хмуря черные брови.

– Тхида на деррррьмо иззззведется, есссли я тебе сссскажжжжу, —но зме́ю льстило, что принц спросил его, вопреки воли кошки, – охм… поэтому, сссскажу так, что вссссе данное можжжно отнять или верррнуть или дать. Но делают подобное лишшшшь сссами боги. Боги, которррых нет. Прошшшшу, выкинь это изззз головы, чччеловечек. Жжжинь есссть бесссценный даррр. Его не зззанимают и не возззвращают.

– За языком следи, – рычит Эранор на змея и его слова о Хауфо. Как отреагирует на это кошка, Вирала не касается, и комментировать не стоило.

Немного помолчав, змей глянул в сторону костра, а потом снова на Эранора.

– Но ессссть божжжжественные благосссловения дрррругих зверррей. Иныхх богов, но сссуть одна.

Принц уже и не рад был, что вообще спросил, но молча дослушал, а после поднялся, оперевшись на собственное колено. Не пойми от чего, но его настроение немного приподнялось.

– Я понял. Спасибо.

Он благодарит только за ответ, ведь никакой помощи толком не получил. Эранор подошел к Грейс с Магрит со спины и бесшумно опустился, чтобы резко схватить говорящую Магрит и зажать ее шею между своими рукой и ребрами, сжал так, что женщина затрепыхалась.

– Так над чем ты там смеялась? – губы принца разрезала широкая улыбка, не сулившая вообще ничего хорошего. Магрит замерла и сделала наигранно-туповатый и непричастный вид.

– Я? Генерал, о чем вы? Уши с утра не почистили? Да я святая!

– Да что ты? Значит, когда я убию тебя, впереди ждут светлые берега в загробной жизни, – Эранор сжал сильнее, и Магрит, руки которой были за спиной принца, схватила обидчика за волосы на затылке и потянула вниз. Принц зарычал, голова запрокинулась, а шарм на короткой косе стойко выдерживал стальные пальцы мага крови.

– Гадина!

– Я знаю! Пустите, и тогда отпущу я, – Магрит тоже улыбнулась, и Эранор придушил ее еще немного, девушка тоже в должниках не осталась, потянула сильнее, причиняя боль в ответ.

– Ну, началось… – прокомментировал ситуацию Уильям, который сейчас был похож на заспанного светлого совенка, которого разбудили. Он сидел на своем мешке, еле держа глаза открытыми.

Безобидно начатая игра и перебрасывание оскорблениями резко переросли в схватку в тот момент, когда Магрит со всей силы своей челюсти вонзила клыки в руку принца, которой он ее держал. Эранор отшвырнул Магрит в сторону и взялся за прокушенную руку.

– А вот и завтрак, Котарон. Вы как всегда очень вкусный, – Магрит поднялась на ноги быстро и не дожидаясь приглашения кинулась на Эранора со свое косой, которую притянула к себе благодаря магии крови.

– Ты, наверное, сильно испугалась, – Уильям сел у костра рядом с Грейс, пока на заднем фоне звучали удары стали о лед, – прости за то, что ворчал, иногда он влияет на меня слишком сильно.

На этот раз генерал и его подчиненная бились не до смерти, не нанося друг другу ничего больше, чем синяки. Для Эранора это лучший способ размяться и проснуться, для Магрит это способ подогреть кровь принца, которой ее в скором времени угостят.

Глава III

Вирал был рад вернуться к принцессе. Беседу с Эранором нельзя было назвать очень приятной, и уж слишком отчетливо змей чувствовал в принце свою сестру. Связь северянина и Тхиды крепка, это бесспорно, но её сила не определяется лишь количеством проведенного вместе времени. Виверна понимала это.

Он подполз довольно резво к костру, ясно обозначив свое присутствие, чтобы Грейс не испугалась его, как ранее, замер на почтительном расстоянии. И все равно принцесса передернула плечиками. Возможно, со временем, она поборет этот свой страх.

Между Эранором и Магрит снова началась стычка. В этот раз Грейс отнеслась к ней на удивление спокойно. Она задумчиво мешала в котелке похлебку, не поднимая от костра глаз. Мысленно она говорила с божественным зверем и все вокруг мало её беспокоило. Теперь понятно, почему Эранор порой такой молчаливый, почему уходит в себя. Внутри может быть целый мир, лучший друг рядом, он все понимает, как будто твои переживания – его собственные и слова, к которым ранее прибегала Грейс так старательно, теперь стали ни к чему… наверное, другие люди никогда не будут так понимать тебя, как божественный зверь внутри. Неожиданно, Грейс вдруг пришла к странному выводу, о котором ранее и не подозревала, но прежде чем она сформулировала его сама для себя, словно из ниоткуда, рядом возник Уильям.

– А? Да, я испугалась, но это ничего. Уил, не нужно извиняться, – Грейс улыбнулась, легонько потрепав оруженосца по плечу, – мне еще многому нужно учиться. Я несдержанная и эмоциональная. Влияние Эранора на тебя велико, это и понятно, вы давно вместе. А я все время думаю, как бы себя повел он, и каждый раз прихожу к выводу, что поступаю совершенно не так.

Грейс своим дружеским жестом заставила Уильяма смутиться, парень покраснел и отвернулся куда-то в сторону, прячась, пока кровь не отлила от лица. Правда, потом он удивленно поднял бровь и вновь упер взгляд карих глаз в девушку.

– Не понимаю я девушек, – он потрепал волосы на затылке, – ни тебя, ни Ёрдис. Вы иногда говорите странные вещи.

Грейс вздохнула и стала сама наливать в миску похлебку, которую подала Уилу, затем налила себе. Посмотрев на Магрит и Эранора позади, которые снова мерились силушкой, решила, что еда скорее остынет, чем они закончат, а значит, нет смысла суетиться.

– Кстати, Уил, я не кривила душой, когда сказала, что ты похож на Эрна. Не внешне, но что-то внутри выработалось такое, даже если вы и не родные по крови. Расскажи, как ты попал к принцу в оруженосцы?

Принцесса вновь смутила юношу, когда подала ему похлебку, ведь это он должен ухаживать за ней, а не наоборот. По статусу так положено. Однако он не стал говорить об этом, только улыбнулся и принял миску.

– Он мой пример, поэтому я часто перенимаю его стиль общения и даже его взгляды. Но я все равно считаю его дураком, – Уил бросил взгляд назад, видя как взмокшие Магрит и Эранор бесятся в пылу сражения.

«Я знаю, Уил. Знаю. Я разглядела это в Эраноре очень давно…и ты прав, он просто непрошибаемый дурень» – думала про себя Грейс, но не перебивала слова оруженосца о принце.

– Вместо того чтобы признать свои способности, считает, что без Хауфо он никто. Да ты только посмотри, как лупит! Разве Хауфо тут фигурирует? Даже героем он старался сделать Магрит, отказавшись от всех заслуг и титулов. Не задумывалась, почему на банкетах его представляют просто как принца Эранора Фирнена, без титулов и всего остального? Хотя, он герой, у него есть собственные процветающие земли у Двуглавой башне, а еще он капитан королевской стражи, хотя, скажу тебе, не каждый принц Фирнена удостаивался этого звания, однако Эрн всем трепет, что это просто его обязанность потому, что он принц. Он стал командиром в восемнадцать, и подчинял себе людей, которые гораздо старше его, и они слушались. И дело не только в том, что он принц. Он этого не понимает, не видит. Я это вижу. Увидел, когда он попал к нам домой и поймал меня за тайными тренировками. Кхм… Знаешь, моя семья отказалась от меня. Варварское семейство Наббо не могли стерпеть в своей главной ветке такого слабого физически, и безмозглого, как они говорили, меня. Я же тогда только мечтал не быть обузой для семьи. Когда мы встретились впервые, мне было девять, восемнадцать. Он тогда только стал командиром, и еще шрамов не было столько. Мы разговорились. Я сказал ему, что мне не светит быть рыцарем, дай боги, портки стирать за ними возьмут. И знаешь, что он мне ответил? Он сказал, что будет меня ждать. Я тогда посмеялся, мол, то в ученики к рыцарям можно попасть только с двенадцати, потом год обучения, вряд ли принц и командир будет ждать четыре года, чтобы взять под крыло немощную рыбью кость вроде меня. Он усмехнулся, а для меня это стало стимулом что-то менять в жизни. Пахал за десятерых, попал в отряд, и знаешь, что случилось, когда закончилось мое обучение оруженосцем?