Узы Севера и Юга

Как раз сейчас в Эритрее менестрели на базарных площадях пели о том, как прекрасная принцесса Грейс противостояла Совету. Как северный принц брал её руки и клялся в любви. Обещал подарить ей весь Север. Как бы ни пытался Карсейн, ему не удавалось разогнать полностью балаганы. То и дело, к его раздражению, спектакли снова возникали.

Может быть, Грейс и не стоило быть столь нахальной, но принц уже понял, что его невеста куда более настырная, нежели табун портовых девок и, сказав во всеуслышание, что пойдет с ним, куда бы то ни было, отступать была не намерена. Даже Хауфо могла бы внеси больше порядка, будь она рядом, но отлучилась к отравленному королю, охранять его покой.

– Неужели вы с принцем… – заговорила было младшая принцесса, но её одернула старшая, так что Тэс пришлось опустить голову. Тем не менее, Грейс покраснела, словно давая ответ на не озвученный вопрос. Конечно, она не знала, что задумал её жених, но не намерена была отпускать его одного. Лишь после завтрака, она спросит его напрямую.

В итоге завтрак выдался душевным, теплым. Грейс понравилось все, что было на столе, она перепробовала много выпечки и ароматных чаев, отказавшись, как Эранор, от вина. На юге нет такого разнообразия сладкого, ведь за столом подают почти всегда фрукты или производные от них. Фруктами же заменяют часто сахар. Южане не любят никакую тяжелую пищу, но завтраки севера им пришлись по душе.

– Что ты задумал, Эранор? Если ты думаешь, что я оставлю тебя одного хоть на миг, ты сильно просчитался… – маленькие ручки ловят руки принца в свои и Грейс плевать на то, что на них бросают косые взгляды неохотно встающие из-за стола родственники короля и принца. Ничего не было произнесено во всеуслышание, но никто ничего и не спрашивал. Впрочем, матушка королева догадывалась, что минувшей ночью между её дочерью и северянином было нечто особенное.

– Мне ты можешь сказать все…

– Не здесь, – Эранор склонился, чтобы быть на одном уровне с лицом девушки, заглядывая в ее теплые медовые глаза, – я и не планировал тебя оставлять. Ёр отведет тебя к помощнице лекаря, а когда закончите, приходи в святилище, там я тебе все расскажу.

Принц улыбнулся, шепча, забрал одну свою ладонь, чтобы поднял пряди волос, которые из прически падали на лицо и поцеловать Грейс в лоб. Перед всеми, и, если бы ему было дело, он бы заметил, как Бишон прикусила губу, а Эсфея ахнула. Или это была Терпсиона? Не важно. Эрн не собирался что-то скрывать, пусть попробуют им что-то сделать. У кого духу хватит хоть слова сказать? Ни у кого, так что принц мог себе позволить делать так, как считает нужным. Как хотел делать.

– А, хорошо! – так же прошептала Грейс в ответ на слова Эранора и улыбнулась ему. Чуть привстала на цыпочки, наклонила в бок голову, когда принц подхватил её золотистые прядки, убирая от лица. Она ластилась к нему, точно кошка. Прикрыла глаза, получая нежный поцелуй в лоб, залилась румянцем. Даже не смела по сторонам взглянуть, знала, на них сейчас смотрят. А эти двое, ворковали, будто голуби, чем вызывали у младшенькой Тэсы завистливые вздохи. Ей нравилась эта пара, такая противоречивая и романтичная.

Эранор мог бы проводить Грейс к помощнице лекаря, которую звали Амма, сам, но ведь Грейс планировала взять с собой Эсфею и едва ли старшая сестра согласиться зная, что Эранор будет за дверью. Поэтому, поведет их Ёр. Лучше покончить с этим сейчас, не откладывая, все же принц волновался за здоровье Грейс. Он догадывался, что все в порядке, или надеялся, но лучше перестраховаться. Принц не вдавался в подробности для Ёр, просто отдал приказ сопроводить Грейс к Амме.

—Договорились. Я приду попозже с новостями. Спасибо, что уже позаботился обо всем. Не терпится увидеть здешнее святилище.

По Грейс было видно, что она волнуется перед визитом к помощнице лекаря. Легкая дрожь ощущалась в её пальчиках, которые легко коснулись запястья Эранора на прощание. Если принц был почти уверен в том, что его принцесса здорова, то сама Грейс переживала о возможных трудностях. Но львиная доля этих переживаний приходилась и на долю старшей сестры. О том, как её вообще вызвать на этот разговор и уговорить на этот визит?

– Ладно, я пойду, у меня еще немного дел, – Эрн ласково потрепал волосы принцессы, едва не разрушив все старания Ёр с прической, и покинул зал уверенным размашистым шагом, не обращая ни на кого внимания, будто никаких наблюдателей вовсе не существует.

Принц потрепал пушистые волосы Грейс, она тихонько рассеялась, сжимая плечики, точно цыпленок. Руки разъединились, но теплый взгляд карих глаз еще провожали удаляющуюся широкую спину Эранора.

За дверью принца уже ждал Уильям, который всучил принцу куртку, но тот отказался. Ему едва ли нужны теплые вещи в своих краях. Прежде, чем отправиться в святилище, Эранору пришлось заскочить в библиотеку, чтобы взять карту Севера и книгу легенд, можно даже сказать книгу страшных сказок, которые рассказывают родители своим детям, когда они не слушаются. «Сказка ложь, да в ней намек» – бытовая фраза, используется, чтобы объяснять взрослым и детям, что даже из сказки можно извлечь скрытый смысл, понять, что правильно, а что нет. Ведь каждая сказка обязательно поучительная. Но что, если в ней скрыт не просто намек да урок? Что, если в ней гораздо больше? Эранор сильно рисковал, опираясь на это, но выбор у них невелик.

Глава X

Какое-то еще время Грейс постояла, настраиваясь, и вот, решилась подойти к Эсфее. Старшая сестра была неподалеку, говорила с матерью и как только подошла Грейс, королева забрала Тэсу и удалилась.

– Ты что-то хотела? – спросила Эсфея, упирая руки в бока, – надеюсь, не хвастаться своим женихом.

– Нет, что ты. Я хотела предложить тебе пройтись со мной кое-куда… К помощнице лекаря. Это я иду к ней, чтобы узнать кое-что о себе. А ты могла бы составить мне компанию?

– Что за бред, Лил? У меня ничего не болит. Или ты прихворала? Ну, уже не маленькая ведь и…

– Дело не в том, что болит, а в том, что… не получается, – выдержав паузу, Грейс продолжила, – послушай, Эсфи. В Фирнене лучшие врачи. Что уж говорить о придворных врачах и их помощниках. Я иду узнать о себе. Думаю, ты тоже могла бы узнать, если, конечно, не боишься правды.

Эсфея поджала губы и отвела взгляд, после кивнула и пошла вслед за сестрой прочь из зала. У винтовой лестницы в башню лекаря принцесс ждала Ёрдис. Она была будто удивлена, увидев Эсфею, уговор же был только касательно Грейс.

Амма встретила обеих принцесс и служанку. Говорила только Грейс, а после она получила предложение пройти за ширму для осмотра. Эсфея нервно ждала своей очереди, похаживая взад и вперед.

– Все хорошо, – сказала Амма, вытирая руки, – все произошло между вами крайне мягко, повреждения минимальные. Восстановитесь вы очень быстро..

– Но я хотела узнать о другом, – смущенно оправляя одежду, сказала Грейс, – не бесплодна ли я.

– Вы? Конечно же, вы плодовиты. В этом у меня нет никаких сомнений.

Слышать об этом для Грейс было очень волнительно. Все же, есть надежда на светлое будущее с Эранором. У Грейс есть шанс сделать его счастливым. Принцесса вышла к Эсфее и предложила ей занять место на кушетке. Как ни странно, она согласилась. Однако вердикт Аммы оказался не таким радужным, как для Грейс. Эсфея пришла в ярость. Она опрокинула ширму и разрыдалась.

– Вот чего ты добивалась! Поставить меня на место! Мстишь мне за все? У тебя есть принц, мужественный, брутальный! Вы с ним близки настолько, что все за завтраком чуть косоглазие не получили! И ты спала с ним до свадьбы, вопреки всем обычаям! А теперь, указываешь мне на то, что я не могу иметь детей?! Где твое сердце!

– Нет, Эсфея, все не так! – младшая сестра попыталась успокоить старшую, – я привела тебя сюда, чтобы врачи помогли. Диагноз и так был очевиден, но, возможно, что-то можно изменить? – при этих словах Грейс перевела взгляд на потрясенную истерикой южанки Амму. Та, кивнула. Эсфея изменилась в лице. Какое-то время помощница лекаря рассказывала, что и как должна делать ежедневно Эсфея, чтобы поправить свое здоровье. В изумрудных глазах южной красавицы загорелся огонек надежды. Она внимательно слушала, кивала, а после обе принцессы покинули башню.

– Так ты точно не знаешь, где Руперт?

– Нет. Он пропал накануне Белой ночи. Если честно, меня это совершенно не беспокоит. Мне приглянулся кое-кто. Его зовут Ворд, кузнец и оружейник при дворе. У него такие умелые руки…

– Рада, что ты не тоскуешь, – ответила Грейс, – но меня беспокоит твой муж. Надеюсь, скоро о нем станет слышно.

***

Как и обещала, принцесса появилась в святилище, закутанная в меховой плащ, который любезно подала Ёрдис. Грейс не терпелось узнать, что задумал её жених, а так же рассказать о том, как прошел визит к Амме.

Так что же такое святилище? Это пещера. В нее ведут огромные каменные врата, на которых высечены лики богов. Сразу за воротами расходятся в разные стороны тропы, ведущие в вечнозеленый лиственный лес. В святилище тепло настолько, что в теплой одежде находиться в нем просто невозможно. Пахло в лесу ежевикой, и повсюду летали светящиеся жучки, светлячки, создавая эффект магического мерцания. Если поднять взгляд, то можно увидеть, что каменный свод пещеры усыпан кристаллами. Днем они горели очень ярко, а ночью тускнели. Лес казался необычайно живым, ветра в святилище не бело, но ветви шевелились, будто шептались.

Святилище казалось необъятным, здесь терялись понятия начала и конца. Непонятно, где свод начинается, где кончается, и столько бы Эранор ни пытался найти конец этому лесу, идя всегда прямо, он возвращается к воротам. Поэтому здесь столько троп. Но Грейс нужно было идти по самой широкой.

И вот она вышла к небольшому озеру, от которого исходил пар. Вода в нем была горячая, но тоже живая. Словно чувствуя, она не обожгет, если её коснешься. Эрн нередко купался в озере. Грейс тоже стоит попробовать, это совсем не те ощущения, которые испытываешь, когда принимаешь ванну.

По центру озера был островок, в середине которого росло огромное белое дерево с изогнутым стволом и золотыми листьями. Грейс это место словно что-то напоминало, дерево казалось отдалённо знакомым.

Принцесса ожидала холода. Точнее, она не знала, чего еще ожидать кроме него в пещере под замком, и Ёрдис, словно желая подшутить, специально дала Грейс теплую накидку. Тем сильнее было изумление южанки, которая и подумать не могла, что на Севере может быть так тепло.

Чудесная пещера начиналась с ликов богов. Принцесса почтительно опустила глаза, проходя мимо них, а после, изумленно раскрыв рот, любовалась вечно зелеными деревьями и сводом пещеры, покрытым кристаллами-звездами. Плащ остался у входа дожидаться Грейс на обратном пути. Душновато было и в коричневом платье, но его сбрасывать принцесса уже не собиралась, ровно как и разуваться. Она здесь лишь гостья и, кто знает, что могут счесть непочтительным здешние божества.

Это место возникло здесь задолго до того, как появился Фирнен, Мимур. Как возвели Каменного гиганта. Хауфо говорила Эранору, что это место появилось задолго до людей. На древе были высечены божественные звери, рассказывалась история их сотворения, история рождения богов, возникновение людей и то, как боги ушли из этого мира. О том, как правили землями и людьми звери, о войне между зверьми и людьми, о поражении зверей. О том, как появилась связь между человеком и божественным зверем.

Остров тоже необычный, он медленно плавал по озеру, сколько бы Эрн ни пытался заплыть под него, никогда не получалось. Босой принц сидел у ствола дерева, за спиной его лежали книги и карта, а перед ним три зеркала. Принц смеялся, но лишь когда Грейс достаточно приблизилась, она поняла, что Эранор говорит со своим отражением. А точнее, с кем-то через зеркало.

От жары принцесса расстегнула ворот платья, открывая шею и ключицы. Не сразу она разглядела принца, сидящего под деревом. Скорее, сначала услышала его смех, а уже потом присмотрелась.

– Грейс, представляешь, Карсейн разгоняет менестрелей, которые поют о нас песни в Аспере, – заметив свою невесту, принц поделился с ней новостью.

– О нас поют? – Грейс подошла к самому озеру, не понимая, как ей добраться до Эранора, – я бы послушала эти песни!

Северянин поднял палец, намекая на то, что говорящему стоит замолчать. Встав со своего места, он подошел к краю острова и коснулся босой ногой воды. Сделал шаг вперед, и вода замерзла, создавая для Грейс ледяной мост на остров.

Эранор бы тоже не отказался послушать хоть одну балладу о них, о чем поют и как, но раз это так бесит молодого Карсейна, то поют о чем-то хорошем. Песни умеют поднимать народный дух, внушать ужас и страх, и управлять ими чуть ли не одно из первостепенных задач. Так уж сложилось, что именно менестрели неотъемлемая часть любой войны, любых походов, они слагают песни о любви и героях, о победах и поражениях. Звонко запоют трубы с площадей и стен Аспера, да и не только, уже завтра в каждом городе Эритреи будут петь о свободе. Такие песни зажигают в людях искру, поднимают дух, создают веру в то, что не все потеряно. У Карсейна и его земель до этого была не самая чудная репутация, он устроил переворот, и жить стало хуже, только потому-то он готовиться к войне. Народ войну не жалует, они только успели от нее расслабиться, они не примут короля узурпатора.

Как только по мановению волшебства принца появился ледяной мостик, Грейс осторожно ступила на него, будто проверяя на прочность. Как же странно это – лед, что не тает над парящей, кажется, горяченной водой! Убедившись в прочности конструкции, южанка разбежалась, расставила руки и прокатилась на каблуках своих сапожек и, круто обернувшись вокруг себя, плюхнулась на мягкий мох под деревом неподалеку.

– Я рад, что вас это так веселит, принц Эранор, – прозвучал грубый голос Кэлса. На удивление, лорд Кэлс, который тогда так уперто покинул Совет, один из первых, кто противостоял Карсейну, и сейчас собирает одно из самых сильных восстаний Эритреи. Во втором зеркале был лорд Райманх, а в третьем Эдвин. Вэкс, Броуди и Сэкая в этой войне выбрали сторону тех, кто строит из себя правителей. Они трусы, ничего другого от них ожидать не стоило.

– Но что дальше?

Вытянув шею, девушка с любопытством глянула на зеркала, прислушалась к словам и… изумленно вскинула брови, поняв, что говорит принц с южными лордами из Совета! Да еще и с теми, кто гневно собирался его покинуть. Вот это перестановка сил. Как же вышло так, что те, кто противились женщине в Совете, теперь шли навстречу Эранору? Видимо, рассердил старшее консервативное поколение дерзкий Карсейн не на шутку.

А что касается Кэлса и остальных, то Эрн им и не доверял. Особо в планы не посвящал, говорил крайне поверхностно, и они это видели. Не возражали и не настаивали.

– Хороший вопрос, лорд Кэлс. Для начала подкупайте менестрелей, пусть начинают петь не о любви, а о верности семье Хокк, что они истинные правители Эритреи. Еще, распространите слух, что король Элеманх мертв, его отравили, пусть немного расслабятся и отведут взор на волнующийся народ. Если начнут убивать, им же хуже, люди и восстания ждать не станут, пойду на них войной, – Эранор снова присел перед зеркалами.

– Элеманх мертв? – Ужаснулся Эдвин, а Райманх прикрыл ладонью рот.

– Я разве это сказал? Скажи так и все. На этом достаточно, господа, я свяжусь с вами позднее, – Эранор смазал узор из собственной крови с зеркала, прерывая магию, и сложил их в одну стопку. После поднял взгляд на Грейс.

Грейс не доверяла Кэлсу, не доверяла и прочим лордам, если уж те, кто в лицо показал лояльность, предал за глаза. Однако пока принц не прекратил сеанс вещания, молчала. Слова о смерти короля дернули ниточку нервов, но, к счастью, она точно знала, что это лишь слова. И если слух поможет всколыхнуть народ, придать ему решимости, то так этому и быть.

– Ну как, что сказала Амма? Хауфо передала, что ор Эсфеи сотряс башню лекаря. Все настолько плохо?

– Охо – хох – хоо… – покачала головой принцесса и улыбнулась. – это удивительно мягкая её реакция. Я боялась, что она перекинет ширму и еще и мне с Аммой достанется. Помощница лекаря подтвердила проблемы Эсфеи, но, уверяет, что это лечится. Она выписала сестре травы и диету, какие-то настойки… В общем, все будет хорошо у нее. Знаешь, кажется, она встретила мужчину, который ей приглянулся на Севере. Это кузнец. В Белую ночь он взял её венок. Кажется, это первый мужчина, которым она дорожит. Я не питаю, конечно, никаких иллюзий на счет Эсфи, но вдруг…

Не слишком ли много Грейс болтает о сестре? Кажется, Эранор не то, чтобы ненавидит Эсфею, но и не очень-то о ней переживает. Это и хорошо, ведь красавица сестра, это та, к кому ревновать стоило бы. Впрочем, и холоден принц не был, он интересовался сестрой Грейс, ей было приятно это внимание.

– Хорошо, что ее гнев не разросся. Амма может быть крайне злой, если ее взбесить.

Эрн помнит на себе ее гнев, когда случайно разбил какой-то пахучий флакон. Боги, он вовек не забудет, как она орала, а потом заставила выдавливать яд из змей в качестве наказания. Ему было двенадцать и было жутко трогать змей, зная, что яд их смертелен.

– Но я рад, что ее проблема решаема, – Это принц сказал по-настоящему искреннее. Эсфея не зарекомендовала себя в его глазах как умный и добрый человек, она в открытую поливала Грейс грязью, липла как банный лист, но Эрн зуб на нее не точит. Она ему даже не противна, и он, правда, рад, что ее маниакальное желание завести ребенка, наконец, осуществится. А вот кузнеца, с которым Эсфея танцевала, принц видел, и есть у этого мужчины один маленький, трехлетний секрет.

– Это пока Эсфея не знает, что у Ворда дочка за плечом. Но он свободен, жена ушла, – да, и такое бывает. Вроде был не на много старше Эрна, а уже имел маленького ребенка. Хотя, Хрон обеспечил его няней, чтобы Ворд мог работать без проблем, но он одинокий отец, но и мужчина был хороший. Можно даже сказать отличный, Эсфеи очень повезло, что он обратил на нее внимание на празднике и подошел, за ним можно быть как за каменной стеной. Больше удивляло как принцесса, которая ставила себя выше всех и вся, была с кузнецом.

– А мне кажется, у маленькой дочурки Ворда может получиться растопить лед в сердце моей сестры. Вдруг боги именно поэтому закинули нас сюда. Знать бы еще наверняка, где Руперт.

– Эсфея больше смахивает на наказание для этих двоих. А Руперта мы найдем. Не мог же он провалиться под землю.

Руперта найдут, Цыпленок пообещала отыскать его к вечеру, а эта девочка старается сдерживать свои обещания. Заложник должен все проконтролировать. Естественно, Цыпленок и Заложник – это лишь позывные, реальные имена известны не многим, как и личности темного двора Фирнена.

Грейс верила, что Эранор способен отыскать Руперта, но ни принц, ни принцесса не знали пока что, куда делся супруг старшей принцессы. Но, если бы они знали…

Эрн легонько толкнул Грейс плечом в ответ, будто что-то безмолвно вопрошая, улыбаясь уголками губ. Эсфея и Руперт ушли на второй план.

– А! Со мной все в порядке, – принцесса наклонилась и только теперь сняла сапоги, ставя с удовольствием босые стопы на траву, – Амма даже сказала, что первый раз был очень осторожным и нежным, так что восстанавливаюсь я хорошо! – Грейс мягко качнулась, толкая плечом Эранора в плечо.

– Ну вот, а ты переживала, – Эрн догадывался, что с Грейс все в порядке, но груз ожидания и дурных мыслей, наконец-то, исчез. Внутри какое-то тепло разлилось от понимания, что никакие проблемы их в этом вопросе не коснутся. А святилище и вправду было удивительное, принц каждый раз, заходя сюда, испытывает что-то новое. К этому месту нельзя привыкнуть.

Грейс тоже чувствовала приятное тепло внутри. Некое расслабление и надежду на лучшее будущее, на возможность сделать счастливым любимого человека. В такое непростое время мечтать принцессе было немного боязно и тревожно, от того же хотелось еще сильнее.

– Удивительное место… это ваше святилище. Вообразить невозможно. И даже если бы ты рассказывал мне о нем, едва ли я могла бы помыслить такую красоту!

Обернувшись назад через плечо, Грейс рассматривала ствол могучего дерева. Карие глаза скользили по белому стволу, изучая пристально изображения.

– О! Это Хауфо! – она указала на изображение кошки и засмеялась, как маленькая, радостная своей внимательности, – едва ли это она, конечно, но… какая красота!

– Это она. Одно из ее воплощений в прошлом. Изначально ее звали Тхида, и если бы я не нашел ее маленькой, то называл бы именно так.

– Я угадала? – округлила глаза принцесса, переводя взгляд на принца, рассказывающего о прошлом воплощении Хауфо, – так это странное имя ты дал божественному зверю сам?!

– Да! Я тогда был маленьким, думал, она снежная лисица. Хауфо означает на местном диалекте «лиса».

– Забавно, но ей даже подходит. Такая хитрюга… Тхида…звучит так загадочно и красиво. Но вместе с тем как-то знакомо. Так это колыбель божественных зверей…

– Значит, феникс Эрии тоже отсюда. Удивительно. А как это дерево называется? У него есть имя?

Золотые листья шелестели над головой. Кажется, будто в кроне шептались детские голоса, смеялись, о чем-то своем. Но в этом магическом перезвоне не было ничего жуткого, напротив, убаюкивающее, успокаивающее нечто.

– Имени нет. Это просто что-то вроде вечного памятника. Святилище – место, где появились божественные звери.

Запрокинув голову вверх, Грейс смотрела на кристаллы, слушая слова принца о святилище. Когда-то она водила его по Асперу, но так и не пригласила ни в один из храмов. Теперь это казалось досадным упущением. Удастся ли когда-нибудь восполнить этот пробел?

– Каждый из зверей олицетворяет какой-то аспект. Смотри, – Эранор поднялся, чтобы указать на изображение божественного зверя на стволе дерева, но Грейс была занята небом, что ничуть не смущало принца. Ему самому нравилось рассказывать об этом.

– Дракон означает порядок. Виверна означает мудрость, морской дракон – забвение, снежная кошка – истину, феникс – воскрешение, верховный олень – силу, песчаный змей апоп – хаос и смерть, – огненный лис – ложь, и грифон – это гордыня. Девять зверей нашего континента, это их история.

Принц закончил и присел на возвышающийся из земли белый корень перед Грейс. Принцесса медленно опустила взгляд на своего жениха и вздохнула.

– Ты пытаешься поднять восстание в Эритрее, верно?

– Пытаюсь? Я его уже поднял, – он встретил взгляд Грейс, немного склонив голову набок.

– Эранор, кхм… – Грейс посмотрела на принца впервые пристально с момента, как пришла и улыбнулась как-то по-особенному, – матушка сказала, ты обещал вернуть Эритрею законным правителям. Но я немного переживаю, ведь узнала твоего отца. Он самый чудесный на свете! Такой, какого бы мне хотелось иметь отца, не в обиду королю Элеманху, конечно же, – Грейс неловко потерла шею и вздохнула, – я боюсь, что с тобой что-то случится из-за меня и твой отец будет опечален. Не хочу принести ему горе на старости лет. Все же, этот конфликт не сулит ничего хорошего Фирнену.

Эранор заулыбался, когда Грейс так тепло отзывалась о короле Хроне. Принц его сильно любил, и ему было крайне приятно слышать, что говорит о его отце невеста. Это было важно.

– Грейс, я не умру. Я уже успел позабыть, какого это, желать жизни. Стремиться к ней. Ты мне напомнила это, и поэтому я не умру. Обещаю, ничего со мной не случится. Пара царапин, новых ожогов и шрамов – не в новинку. Да и, что ты предлагаешь? Выдать вас Карсейну? Отдать тебя ему? Да я лучше свой меч проглочу!

Эранор соскочил со своего места и оказался подле Грейс, чтобы скользнуть теплой рукой по шее принцессы, пробираясь пальцами под платье и коснуться ее губ своими, легко, почти невесомо.

– Эранор… – ей нравилось произносить имя жениха. Нравилось прикасаться к его волосам и ласково перебирать пряди. Конечно, хоть шрамы, хоть ожоги – ничто не изменит отношения Грейс к принцу. Полюбила она его не за внешность, а за характер, силу и доброту. И пусть сам принц отрицал свою добродетель, для маленькой южанки он был самым желанным, – давай без шрамов, ладно? Это же больно… и меч тоже не надо глотать!

– А вот отсутствие шрамов я не обещаю. Я же не всесилен!

Это была правда, Эранор не собирался переоценивать или недооценивать своих врагов, и точно знал, что ранения он получит. Не смертельные, но ведь шрам можно заработать и порезом от ножа во время готовки.