скачать книгу бесплатно
Я опускаю взгляд. Хотя мой член для удовольствия натягивает мягкую ткань, я прикрыт.
– Я не голый. Пока нет.
Она тяжело сглатывает, ее горло соблазнительно изгибается. Я загипнотизирован и представляю, как она глотает больше, чем воздух.
– Повернись, – говорит она.
Прекрасно понимая, что моя голая задница каким-то образом причинила страдания этой женщине, я все равно делаю, как она приказывает.
– Я могу…– она кашляет – …увидеть твои… гм… ягодицы.
– Ягодицы? Я не знаю этого слова.
– Зад. Большая ягодичная мышца. Круп. Задница… не путать с девушкой, живущей дальше по улице. Ягодицы. Что-нибудь из этого тебе напоминает?
Я поворачиваю голову, поворачивая правое ухо к передней части дома. “Я не слышу никаких колокольчиков.
Она смеется, и этот беззаботный и радостный звук поднимает мне настроение. Слишком легко эта женщина отвлекает меня от моих целей, которые на данный момент включают в себя изучение значения слова тушенка и того, как правильно надевать форму для приготовления пищи. Исправление моего поведения имеет наивысший приоритет, если я хочу остаться с этой женщиной. Если я ослушаюсь, она может отослать меня прочь. Не то, чтобы я боялся того, что скажет коммандер Кеск, но я не хочу покидать эту женщину. Она… заставляет меня улыбаться.
Прежде чем поддаться соблазну этой женщины, я прячу руки за спину… и ударяюсь о голую плоть, поскольку фартук прикрывает меня только спереди. Внезапно я понимаю, что она пыталась мне сказать.
У людей слишком много слов для обозначения части тела, которая является общей для большей части Вселенной. Хотя, должен сказать, мне нравятся ее методы обучения. Мой член тоже одобряет, приподнимая перед фартука. Ее взгляд следует за моим туда, где слово "БОЛЬШОЙ" накладывается на мой возбужденный член.
Она прикрывает рот, стараясь не рассмеяться. Не такой реакции я ожидаю, когда женщина замечает мой интерес, но я уже знаю, что допустил ошибку, надев этот фартук.
– Может, мне перевернуть фартук?
– Нет! – ее рука накрывает мою, не давая мне развязать завязки на талии.
Ее прикосновение напоминает мне шелк. Мягкое, но сильное, и это воздействует на меня так, как я не ожидал. Мои рога поднимаются, а за ними и другие части меня.
Этого не может быть! Половой член зианта поднимается только для своей пары. Голда не может быть моей парой. Она человек. Это, должно быть, последствие долгого ношения тесных джинсов. Переодевание решит проблему, но меня пугает мысль снова облачиться в человеческие штаны. Они не были рассчитаны на мужчину с двумя членами.
Когда командер посоветовал мне одеваться как люди, я, возможно, неправильно понял. Теперь, когда я припоминаю, на нем были удобные штаны воина зианта, а не джинсы.
Мне нужно отвлечься, что-то, что отвлечет мои мысли от прекрасной женщины, чьи глаза полны жизни.
– Возможно, тебе следует продемонстрировать мне, как пользоваться фартуком, коммандер.
Уголки ее рта снова приподнимаются. Ей нравится, когда я называю ее командиром. Мне придется быть осторожным и не называть ее так при ком-либо еще.
– Хорошо, Стэн. Давай начнем сначала. Смотри на меня.
Она берет завязки от другого фартука и оборачивает их вокруг своей прелестной талии, чтобы завязать сзади.
– Фартук идет поверх твоей одежды. Видишь? Чтобы твоя одежда не испортилась.
Я вижу свою ошибку и ловлю себя на том, что завидую этому фартуку, который так красиво облегает ее фигуру. Мне следовало с самого начала попросить продемонстрировать.
– Спасибо, что объяснила.
Может быть, я тяну время, потому что мне придется снова надеть штаны, но это желание пофлиртовать с ней слишком велико, слишком давит. Я хочу снова услышать ее смех и увидеть ее улыбку, и я знаю, как это сделать.
– Чтобы внести ясность, ты хочешь, чтобы я снова надел свою одежду?
– Да.
– Так прохладнее.
– Держу пари, что так и есть.
На ее лице появляется легкая улыбка, но затем ее взгляд устремляется к двери.
– Моя мама не поймет, и я понятия не имею, когда она вернется. Мне все еще нужно убедить ее, что присутствие здесь инопланетянина – это нормально, и это будет проще, если на тебе будет одежда.
– Очень хорошо, я надену брюки.
Когда я развязываю фартук и снимаю его, она поворачивается ко мне спиной. Я предполагаю, чтобы оставить меня наедине. Я поставил ее в неловкое положение, чего не было в моих намерениях.
– Мой командир поручил мне помогать в доме твоих родителей, чтобы я узнала о людях и их обычаях, – говорю я, одеваясь.
– Сомневаюсь, что изучение фартуков спасет свидетеля.
– Мелкие детали часто являются ключом к успеху. Я одет. Можешь повернуться.
Бросив быстрый взгляд, она указывает на ширинку.
– Можешь застегнуть молнию.
– Нет, я не могу.
На этот раз, когда она опускает глаза, она замечает выпуклость. “О!”
Лицо Голды становится краснее, чем у кенты в жару. Она прикусывает губу, еще раз бросает взгляд на дверь, затем прижимает фартук к моей груди, проскальзывая за мою спину, чтобы завязать его сзади.
Передняя часть фартука опускается достаточно низко, чтобы прикрыть мои выпуклости, торчащие сквозь частично расстегнутую молнию.
Ее прелестные груди прижимаются к тонкой зеленой рубашке, которую она носит, когда она завязывает верхнюю часть фартука вокруг моей шеи. У меня слюнки текут, но я воздерживаюсь от облизывания губ. Или чего-нибудь еще.
Хотя я испытываю искушение. Сильное искушение.
Мой член горит, требуя внимания. Даже если бы от этого зависела моя жизнь, я не смог бы запихнуть его в эти чертовы штаны. Я очень благодарен, что этот фартук прикрывает мою нижнюю половину.
Когда лицо Голды в нескольких дюймах от моего, соблазнительный аромат поражает меня с силой выстрела из бластера. Каждая клеточка моего тела требует, чтобы я притянул ее к себе и наполнил легкие сладким воздухом. Несмотря на мои попытки сопротивляться, ее аромат окутывает меня, напоминая о весеннем цветении сиркани на родине. Сладкий и успокаивающий. Поистине великолепный.
Я никогда не думал, что человек может быть таким пленительным, но Голда – это все, что мужчина хочет видеть в женщине. Она умная, храбрая, терпеливая и красивая. Я готов отдаться ей, хотя она ничего от меня не требовала, кроме как готовить.
– Я думаю, нам стоит начать. Привить тебе навыки приготовления пищи, чтобы моя мама не могла возражать. Хотя не удивляйся, если она найдет причину. Она может быть очень критичной.
– Моя мама такая же. Хотя дома не было шолана, это стало необходимым. Я одна из пятерых, и ей приходилось быть строгой, чтобы поддерживать порядок. Она стала нам и матерью, и отцом.
– Твой отец бросил твою мать ради другой женщины?
Это странный вопрос. Шолан никогда бы не покинул своего шолани ни по какой другой причине, кроме как для защиты своей женщины, детенышей или мира.
– Родственные сердца привязаны друг к другу.
Я стараюсь, чтобы в моем голосе не было обиды, и отвечаю честно, что и вижу в ее прекрасных карих глазах. Честность. Она хочет понять.
–Мой отец погиб, когда грады атаковали его линейный крейсер недалеко от границы коалиции, – говорю я. – Это было до того, как грады вторглись в Зиан.
– Мне очень жаль. Должно быть, это было очень тяжело для всей вашей семьи.
Выражение ее лица растапливает мое сердце. Эта женщина выросла в мире, настолько отличающемся от моего собственного, но ее сердце полно любви. Ее любопытство и непредубежденность освежают, особенно по сравнению с другими людьми, которых я встречал с тех пор, как прибыл на Землю.
– Сколько тебе было лет? – спрашивает она.
– Пять. Я – самый младший. Я не до конца осознавал потерю до тех пор, пока не пришло время готовиться к воинской подготовке. Когда мне исполнилось восемь, моя мать показала мне правильную технику метания ножа, которой научил ее мой отец, но у нее не было ни времени, ни навыков, чтобы научить меня тому, чему другие мужчины учились у своих отцов.
– Она, должно быть, очень гордится тобой.
– Она гордится всеми своими детьми. У моих сестер есть семьи и должности в правительстве, за исключением Лайаны. Она третий руководитель в медицинском центре, но я уверен, что со временем она станет первым руководителем.
– Очень впечатляюще. Похоже, ваша мать проделала потрясающую работу, и вы все были хорошими слушателями. Это, вероятно, помогает при обучении быть воином.
Глава 7.
Голда.
Стэн будет гостить в доме моих родителей целую неделю. Вот и все мои планы остаться здесь на каникулы, похоже, рушатся. Я не думаю, что смогу находиться в одном доме с этим горячим парнем неделю и оставаться девственницей. Не то чтобы я пыталась оставаться девственницей. На самом деле, совсем наоборот. Я хочу быть на том этапе своей жизни, когда у меня будут близкие отношения с парнем, но это должен быть правильный парень.
Я смотрю на этого высокого, великолепного мужчину и задаюсь вопросом, мог ли он быть тем самым единственным. Мой живот трепещет, а соски твердеют. Я могла бы представить себя с ним, но потерять девственность с родителями, живущими напротив, определенно не тот путь.
Чья-то рука касается моей, вырывая меня из моих мыслей и посылая по мне волну удовольствия. Я замираю, но не потому, что боюсь. Если я останусь неподвижной, он может снова прикоснуться ко мне, а я очень, очень хочу, чтобы он снова прикоснулся ко мне.
– Миссис Бирнбаум посоветовала мне начать готовить семейный ужин на Хануку. Я не знаком с тем, что требуется. Я изучил содержимое вашей кладовой и холодильника и не вижу никакой говядины кувак или киркас, только плоский кусок мяса с толстым слоем жира на нем.
Я поражена тем, насколько он бесстрашен, придя в мир, где все должно быть таким странным по сравнению с тем, что он знает.
– Это грудинка. Мы приготовим ее завтра. Тебе удобно резать?
Он достает четырехдюймовый нож, подбрасывает его в воздух и ловит за рукоять… все это время его глаза не отрываются от меня.
Это так невероятно сексуально. И от его улыбки плавятся трусики. Да и я вся вспыхнула огнем… просто испепелена.
Уголок его рта приподнимается, заставляя мое сердце учащенно биться. Жар заливает мои щеки и верхнюю часть груди. Я бы с удовольствием открыла окно, но сейчас середина зимы. Вместо этого я расстегиваю две верхние пуговицы на рубашке, испытывая искушение продолжить. Стэн нужен мне так же сильно, как воздух, чтобы дышать. На мой взгляд, это звучит глупо, но сейчас моя голова – не та часть меня, которая отвечает за это.
– Я продемонстрирую свои навыки.
Он берет нож за кончик лезвия, отводит руку назад и….бросает…
– Голда, я дома.
Мама открывает кухонную дверь, и свист наполняет мои уши. Нож пролетает через кухню и застревает в дверном косяке, когда она входит.
Мама смотрит на нож, затем на Стэна. Я ожидаю, что она закричит или выбежит из кухни.
Нет, не моя мама. Родившаяся и выросшая в Гримборо, она не только пережила вторжение инопланетян, сохранив в целости всю свою семью, но и делает льва похожим на котенка, когда разозлится. Мама хватает сковороду с плиты и бросается на Стэна.
– Голда, звони в полицию! Достань пистолет!
Пистолет? У нас в доме есть пистолет? С каких пор?
Все происходит как в замедленной съемке, когда моя мама замахивается сковородкой на Стэна с такой силой, что я представляю, как бейсбольный мяч летит на трибуны стадиона "Янки". Мой папа взял меня посмотреть бейсбольный матч, когда мне было пять лет, до вторжения "Града". Только я представляю себе не бейсбольный мяч, а голову с рогами. Мама размахивает сковородкой как профессионал.
С молниеносными рефлексами Стэн поднимает скалку и блокирует сковороду. Треск! Сковорода ударяется о дерево с такой силой, что Стэна выбрасывает в открытый космос, но он остается на месте.
– Женщина, я здесь не для того, чтобы причинить тебе вред.
Кажется, я не могу пошевелить ни ногами, ни ртом. Я знала, что произойдет что-то подобное. Я благодарна, что она не вошла, когда он был полуголым.
Когда она снова замахивается, я кричу:
– Прекрати, мама! Он друг.
Сковорода застывает в воздухе.
– Он инопланетянин! Позвони своему отцу!
– Серьезно, мам? Даже если бы папы не было в городе, мне пришлось бы помчаться к мистеру Каплану и воспользоваться его коммуникатором, чтобы связаться с папиным офисом. Как ты думаешь, злоумышленник будет стоять здесь, притопывая ногой, ожидая, когда папа вернется домой?
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает мама, свирепо глядя на нашего помощника по праздникам.
– Я – Стэн. Мужчина, которому ты велела войти сегодня утром, пока ты ухаживала за детенышем.
Он слегка наклоняет голову, не сводя глаз с моей матери. Он медленно кладет скалку на столешницу. Мы оба смотрим на мою маму, ожидая, когда она отдаст сковородку.
– Ты не Стэн. Стэн – это молодой человек, который останется у нас на неделю.
– Мама, это Стэн. Он был на кухне, когда я пришла сегодня утром.
– Я сказала человек, а не инопланетянин.
– Мой командир разговаривал с мистером Чарльзом Харрингтоном из Департамента по делам инопланетян.
– Это друг Дэвида, – мама опускает сковороду на дюйм.
От ее похвалы я становлюсь выше ростом, позволяя своим рогам высоко подниматься на кухне, почти касаясь низкого потолка.
