S-T-I-K-S. Начни сначала

Акт 2. Сцена 3. Антей

Расстались с Печкиным на парковке у Пентагона. Несмотря на интенсивную помощь нашего знахаря, он был бледен, под глазами залегли черные тени. Однако, на моё предложение добросить его до товарищей в яхт-клубе, просто махнул рукой и криво улыбнулся:

– Мы ж всё обсудили. У меня, Антей, свой регулярный маршрут. И не надо за меня беспокоиться. Стикс сам решит, что кому положено.

– Фаталист, – усмехнулся я, – что-то ранее я не замечал за тобой покорности к воле Улья.

Но тут к нам подошёл Мендель, хлопнул меня по плечу и разрушил всю атмосферу таинственности:

– Командир, да ты брось в мистику впадать. Он же такой загадочный и бледный от спека. Дважды укололся за последние сутки. С первого выкачал всю энергию из себя, а со второго от смерти бежал. И на этом не успокоился, снова у меня взял пару флаконов. Ты, Печкин, давай без фанатизма. Вроде иммунный со стажем, а так свой организм ушатал за последние двое суток, что я бы тебя не по кластерам гулять отправил, а в больничку, под присмотр и полный покой дней на десять.

Видя, что его сентенции на Печкина никакого благотворного воздействия не оказали, Мендель пнул мелкий камешек и полез внутрь нашего броневичка, ворча себе под нос. Я передал Печкину пульты управления от заложенных на парковке и на крышах фейерверков, пожал руку, и мы разошлись. Ещё до того, как микроавтобус выехал с парковки на широкополосное шоссе, Печкин растворился. Вот только что стоял одинокой фигурой, глядя нам вслед, и вдруг подернулся дымкой и исчез. Хорошее умение "скрыт", ничего не скажешь.

Цех мы проскочили без приключений. За зарешеченным окном броневичка мелькали покореженные машины, пятна пожаров на стенах промышленных ангаров и разрушенный в нескольких местах заводской забор. Брошенный пикап с развороченной турелью, обгорелый остов армейского Урала, потерявшая задний мост новенькая бронемашина для разгона демонстраций. Да… Славные рейдеры, мародёры и прочие веселые жители Улья прошли Цех с размахом.

На кольце, к которому Стикс пристыковал узкую улицу пригорода Учебки, несколько искореженных машин сдвинуты к обочине, на асфальте раздавленные трупы. Ветром колышет цветастую тряпку, остатки платья. Эта картина зацепила что-то внутри меня, злое и грустное. Снова заскреблась паранойя, хотя с чего бы? Обычная картина в Стиксе после перезагрузки, привычная картина… В приоткрытую форточку тянуло запахами разогретого железа, гари. Это запахи погибающей в Улье цивилизации. Наш транспорт тащился по узкой улице, по сторонам зажатой малоэтажной застройкой, заросшей старыми липами. Типичный провинциальный городок из глубинки России. Люблю частный сектор, в нём на порядок меньше пустышей, а значит, на порядок меньше рисков нарваться на большую стаю. Несмотря на то, что у меня условно “крутая” команда, состоящая не из новичков, Стикс приучил к постоянной боеготовности и давно отбил всякое чувство превосходства. Лучше всегда думать, что ты в опасности, и бдить, чем глупо попасться и потерять жизнь. Коллектив молчал. Только тарахтение броневичка сопровождало нашу поездку. Мендель таращился в окно, так же, как и я, нервно перебирая в руках черные бусины четок. На лице застыла гримаса Пьеро. Заостренные черты, опущенные уголки губ. А вот каково ему здесь? Я привык к независимости Менделя, к его манере балагурить и отрицать саму суть Стикса. Как и большинство целителей, он больше всего вписывается в этот мир. А на самом деле, что он чувствует? Девятнадцатилетним пацаном, попавшим чуть больше трех лет назад в Улей, удачно выжившим среди мигрирующей с Запада орды. Удачно выжившим… Мда.

Большинство жителей Улья – моральные калеки. Очень редко новичок попадает в стаб сразу, переехав из привычной цивилизации с ее устоями и законами в условно такое же место, не успев отравить свою душу атмосферой разрушения и гибели. Основное качество, что объединяет всех жителей Улья, – сорванные печати человечности. Надо бы записать и потом включить эту мысль в пособие для новичков. Да, понимаю, мало кого насторожит и поможет, но все-таки. Хотя терминология "Печать человечности" – какая-то мистическая. Видимо, щелкающие черные четки в руках Менделя на меня так влияют.