скачать книгу бесплатно
–Хорошо, мадемуазель.
Падчерица Нери снова занялась своей собачкой, а Луиза задумалась о долгах Шарля. Хотя она и обещала банкиру, что её брат вернёт деньги, сама девушка не была уверена в этом. Ведь Шарль до сих пор не возвратил даже те сто ливров, которые занял у неё.
–Скажи, Агнес, а ты можешь проводить меня к Вашему соседу, ювелиру? Мне нужно поговорить с ним.
–Вам угодно сделать заказ или покупку? – такими словами встретил девушек один из помощников ювелира.
–Нет, я хотела бы видеть вашего хозяина, – ответила Луиза.
По-видимому, тот узнал её спутницу, потому что безропотно проводил их к ювелиру. Сольяни был старше Нери. Об этом свидетельствовала седина в его волосах и глубокие морщины на смуглом лице. Перед приходом посетительниц он рассматривал в лупу рубин, который держал в руке. На столе перед ним лежала ещё горстка таких же камней.
При виде падчерицы банкира его лицо расплылось в улыбке:
–Рад видеть Вас, синьорина Агнес! Как здоровье мессира Бенедетто и Вашей матушки?
–Благодарю Вас, хорошо.
–Вы, наверно, ко мне за покупкой?
–Нет, я сопровождаю мадемуазель де Монбар. У неё к Вам дело.
Ювелир перевёл взгляд на Луизу.
–Я – внучка графини де Сольё, которая является совладелицей конторы Нери, – сочла нужным пояснить девушка.
Любезная улыбка ювелира сделалась ещё шире:
–Как же! Как же! Я давно знаю донну Марию. Помню, впервые увидел её в доме Льва, когда был жив ещё покойный мессир Бернардо. Ах, какая же она была красавица!
–Мне нужно оценить перстень, – сказала Луиза.
Сразу сделавшись серьёзным, ювелир принялся изучать алмаз с помощью всё той же лупы. После чего внимательно посмотрел на девушку:
–Извините моё любопытство, но этот перстень, вероятно, достался Вам от Вашей бабушки?
–Нет, от моей матушки, баронессы де Монбар.
–Дело в том, – поспешил объяснить собеседник Луизы, – что во Франции не умеют так гранить камни. И мне кажется, я узнаю руку знаменитого Карадоссо, моего земляка, переехавшего в Рим. А это самый большой мастер, которого дала итальянская земля.
–Моя матушка путешествовала в молодости по Италии. Возможно, тогда она и приобрела перстень.
–Да и сам по себе камень, даже без оправы, достоин королевы.
–Так сколько он стоит?
–Вы хотите продать его?
–Да.
–Для такого перстня трудно сразу найти покупателя. Поэтому шесть тысяч ливров – это моя максимальная цена. Да и то только потому, что Вы – внучка донны Марии.
–Хорошо, я согласна, – не стала торговаться дочь барона.
Вернувшись назад в дом Льва, она положила мешочек с золотом на стол перед удивлённым банкиром
–Здесь вся сумма с учётом стоимости ожерелья и долгов моего брата, мессир Бенедетто. Теперь я могу забрать расписки Шарля?
–Да, конечно, мадемуазель.
Так как на улице рано темнело, Луиза сразу после разговора с Нери отправилась в Турнель. Вместе с Мартиной она прошла по галерее, пересекавшей улицу Святого Антуана, и, прежде чем свернуть к покоям королевы, остановилась, чтобы вытряхнуть снег из башмачков. Внезапно из бокового коридора донеслись чьи-то голоса. Девушке не понадобилось много времени, чтобы понять: одним из говоривших был Гриньо. Явно горячась и волнуясь, что было весьма не похоже на флегматичного брата Бонниве, он выговаривал своему собеседнику:
–Что же это, чёрт побери, Вы собираетесь сделать, монсеньор? Разве не видите, что эта хитрая и лукавая женщина только хочет забеременеть от Вас? А если у неё будет сын, Вы навсегда останетесь просто герцогом Валуа и не станете королём Франции, как на это надеетесь. Король, муж её, стар, ребёнка от него у неё никогда не будет. Если Вы сблизитесь с ней, такой же молодой и горячей, как и Вы, то она пристанет к Вам, как клей, у неё наверняка появится ребёнок, и для Вас всё будет кончено. После этого Вам останется только сказать: «Прощай, моё право на Французское королевство!»
–Вы преувеличиваете, Гриньо, – смущённым голосом ответил после паузы Франциск.
–Вот уже нет, монсеньор! Неужели Вы не видите, что королева действует согласно пословице: «Никогда ловкая женщина не останется без наследника»? И ей всё равно, от кого он будет: от Вас или от Суффолка.
–Вы ошибаетесь, мой друг! Королева любит меня!
–Это она Вам так сказала? Вот, видите, Вы молчите, монсеньор! Если бы я не написал Вашей матушке и графиня Ангулемская не предприняла бы решительных мер, этот англичанин до сих пор бы увивался вокруг королевы. Ваше счастье, если она не успела забеременеть от него!
–Хорошо, я подумаю об этом.
–Подумайте, монсеньор! Простите за мою откровенность, но перед Богом я должен был это сделать. За Людовиком ХII должен последовать Франциск I!
Не дожидаясь, пока Гриньо с Ангулемом выйдут на галерею, Луиза поспешила свернуть в ближайший коридор.
За несколько дней до Рождества король окончательно слёг. Последние недели декабря 1514 года были поистине ужасны. Дни и ночи над Иль-де-Франс бушевали снежные бури, вырывавшие с корнем деревья, срывавшие крыши с домов, валившие колокольни. Стаи голодных волков выли под стенами Парижа. В просторных же залах Турнеля, несмотря на разложенные везде камины, холод пробирал до костей.
В Сочельник, дрожа от сквозняка в нетопленной часовни, Луиза вместе с другими фрейлинами повторяла слова молитвы:
–Боже, помилуй короля… Спаси жизнь короля… Сохрани нам нашего доброго господина…
Изредка до девушки доносился шёпот придворных:
–Наш добрый король умирает от того, что слишком жарко обнимал королеву…
–Он слишком увлёкся… Хотел показать себя перед женой сильным мужчиной. А ему это оказалось не под силу…
–Вспомните, какую он вёл безумную жизнь в последнее время… И это в его возрасте! Королева заставляла его обедать в полдень, а не утром, ужинать в одиннадцать и ложиться спать почти в полночь. Хотя он привык засыпать в шесть часов. Это она загнала его в могилу…
Во время рождественской мессы из глаз Марии Тюдор лились слёзы. Вернувшись в свои покои, она, как будто, успокоилась, переоделась и села за стол. Тем не менее, англичанка попробовала лишь святочную кашу, не прикоснувшись к остальным кушаньям. После чего устроилась возле камина с ярко пылавшим огнём. Наннета Дакр накинула на её плечи подбитую соболем накидку, чтобы не мёрзла спина, а Мэри Болейн подала собачку. Что же касается сестёр Грей, то старшая из-за недомогания осталась в комнате фрейлин, а младшая ухаживала за ней. Больше, кроме Луизы, в комнате никого не было, так как с началом болезни короля придворные предпочитали толпиться в отеле Ангулема.
–Мне кажется, что это самое печальное Рождество в моей жизни, – глядя на огонь, пожаловалась Мария Тюдор.
–В моём замке Хогли в Сочельник было веселее, – помолчав, продолжала она. – Обязательно приходили ряженые и пели святочные гимны, дарили подарки в холле, а если какая-нибудь девушка оказывалась под омелой, то мужчины целовали её, согласно обычаю… Затем приносили святочное полено и укладывали в камин, а я, как хозяйка, поливала его элем и поджигала. После же полуночной мессы все, включая слуг, усаживались за стол.
–А как у Вас дома справляют Рождество, мадемуазель де Монбар? – неожиданно обратилась королева к Луизе.
–Обычно я встречала Рождество в замке моего деда, графа де Сольё, мадам. Весь день до полуночи там играли рождественские гобои. А на закате все, в том числе слуги и местные крестьяне отправлялись в церковь зажечь факелы от алтарной лампады, чтобы по возвращению домой зажечь от этого священного пламени святочное полено. Потом дед и бабушка раздавали подарки…
–Кстати, у меня тоже приготовлены для вас подарки, – вспомнила вдруг Мария Тюдор. -Наннета, открой мой сундук.
Подруге Луизы достался отрез ткани на юбку, Мэри Болейн – ночная сорочка, а дочь барона де Монбара неожиданно получила роман «Ланселот».
При этом англичанка сказала:
–Я поговорила с королём и он разрешил Вашему кузену вернуться.
Когда же девушка горячо поблагодарила королеву, та, скользнув взглядом по книге, вдруг добавила:
–А мне Ланселот больше не нужен…
По её тону Луиза так и не поняла, кого она имела в виду: книгу или Суффолка.
Вскоре со своей обычной свитой поздравить королеву явился Ангулем. Сбросив накидку на руки Наннете, англичанка нежно упрекнула его:
–Где Вы были, Франсуа? Мы совсем заждались Вас!
Запустив глаза в её смелое декольте, тот ухмыльнулся:
–Я был у короля, мадам, он хотел поговорить со мной.
По лицу Марии Тюдор словно пробежала тень:
–Как он?
–Всё в руках Божьих. Однако, боюсь, что нет никакой надежды, мадам.
Между тем Гриньо раздавал фрейлинам подарки: духи, ленточки и прочие безделушки. Луиза принимала поздравления Флеранжа, когда к ней подошла сияющая Мэри Болейн:
–Смотрите, что подарил мне сеньор де Буази!
Юная англичанка разжала ладошку и Луиза увидела серебряную брошку в виде креста с круглым гранатом в центре. Затем Мэри попыталась приколоть брошь к своему корсажу. Но тут к ней приблизился Гриньо и предложил свои услуги.
Наблюдая за ними, Луиза сказала Флеранжу:
–Мне кажется, что сеньор де Буази ухаживает за дочерью посла.
–Кто? Гриньо? – её собеседник усмехнулся. – Он слишком благоразумен и осторожен, чтобы скомпрометировать себя связью с неопытной девушкой.
–Что же ему тогда понадобилось от мадемуазель Болейн?
–Возможно, он делает это по просьбе Франсуа, чтобы разузнать через её отца о планах англичан. Вы ведь слышали, что они недавно сорвали экспедицию герцога Олбани?
–Сомневаюсь, чтобы господин Болейн посвящал дочь в свои планы.
–Кто знает, – Флеранж пожал плечами. – Сразу видно, что малютка обожает подарки и могла бы за них кое-что сделать…
В это время Мария Тюдор пожаловалась Франциску:
–Здесь очень холодно.
–Я привёл музыкантов. Давайте устроим танцы, чтобы согреться, – предложил герцог.
–Но ведь король болен.
–А мы закроем все двери!
Из прихожей явились музыканты. Чтобы было веселее, позвали также пажей и камеристок. Во время танца Франциск всё теснее прижимал к себе королеву. Рука же англичанки дрожала в его ладони, а её глаза был полузакрыты. Монморанси нашёптывал что-то на ухо краснеющей Наннете, а Гриньо кружил не помнящую себя от счастья дочь Болейна. Только Луиза и Флеранж не танцевали.
Внезапно раздался громкий стук в дверь.
–Кто это может быть? – вынужденная остановиться посреди танца, королева недовольно нахмурилась.
Когда двери снова распахнулись, в комнату вошли несколько женщин. Первой следовала пожилая дама с королевской осанкой и гордым лицом. Это была Анна де Валуа, вдова герцога Бурбона, которая правила Францией во время малолетства своего брата Карла VIII. Баронесса де Оре рассказывала Луизе, что бывшая регентша в молодости была влюблена в нынешнего короля, но того женили на её младшей сестре. После же своего брака с англичанкой Людовик ХII вызвал вдовствующую герцогиню Бурбонскую из Мулена, дабы та охраняла честь его молодой жены.
–Что привело Вас ко мне, герцогиня? – после неловкой паузы осведомилась у неё Мария Тюдор.
–Я пришла, чтобы поздравить Вас с наступившим Рождеством, мадам, и думала застать Вас в печали, так как король при смерти. Но теперь вижу, что ошиблась… Поэтому разрешите мне удалиться.
Англичанка машинально кивнула и Анна Французская, небрежно поклонившись, вышла. За вдовствующей герцогиней Бурбонской последовали её дочь и герцогиня де Лонгвиль. Среди тех же, что остались, были жена и сестра Франциска. Однако смущённая королева обратилась не к ним, а к незнакомой Луизе даме:
–Мне казалось, что Вас нет в Париже, дорогая графиня.
Невзирая на то, что незнакомке было под сорок, она выглядела ещё довольно аппетитно. Чёрное бархатное платье выгодно подчёркивало округлые формы её фигуры и высокую грудь. А красивое лицо с серыми миндалевидными глазами и ртом в форме сердечка не портил даже великоватый нос.
Бросив хитрый взгляд на Марию Тюдор, та ответила:
–Как только до меня дошли слухи о болезни короля, мадам, я подумала, что Вы, наверно, очень одиноки и решила помочь. Поэтому, покинув Роморантен, поспешила сюда. Но так как сама не могу надолго составить Вам компанию из-за того, что вынуждена заниматься отделкой моего замка, то осмелюсь порекомендовать Вам в качестве компаньонки мою невестку.
Затем, обращаясь уже к поражённо смотревшему на неё Франциску, Луиза Савойская добавила:
–Надеюсь, сын мой, Вы не будете возражать, если Ваша супруга некоторое время поживёт во дворце?
Повинуясь её взгляду, тот оставил англичанку и подошёл к жене:
–Я сожалею, мадам, что нам некоторое время придётся пожить врозь. Но наша матушка права. Конечно же, нужно позаботиться о королеве.
Произнеся эти слова, он взял руку Клод, с обожанием смотревшей на него, и задержал её в своих ладонях.
–Господь вознаградит Вас за Вашу доброту, монсеньор! И, надеюсь, очень скоро. Ведь я в положении, – дочь короля бросила торжествующий взгляд на соперницу.
Когда Франциск удалился под первым же благовидным предлогом со своими приятелями, матерью и сестрой, Клод предложила своё мачехе помолиться за здоровье короля. Та приказала Луизе снова закрыть входные двери. Неожиданно девушка заметила в приёмной Монморанси.
–Мне необходимо поговорить с Вами, мадемуазель де Монбар, – тихо произнёс молодой человек.
Видя нерешительность Луизы, он добавил:
