Кузина Екатерины Медичи

– Но зачем тебе это было нужно? – спросила после паузы Изабель, – Чего ты боялся? Почему сразу не вернулся во Францию?

– Из-за твоей сестры, – признался её любовник. – Я не хотел жениться на ней.

– Но ты ведь мог разорвать помолвку.

– Нет, не мог, из-за тётушки, которая заменила мне мать. Поэтому когда графиня де Сольё решила поженить нас с Жанной, я не смел возражать.

– Признайся, почему ты испытываешь такую неприязнь к Жанне? – девушка запустила пальцы в каштановые кудри Жиля. – Ведь она красивее и умнее меня, да-да, не возражай! Многие бы с радостью женились на ней. А ты был готов отказаться от своего имени и состояния, лишь бы не идти с ней под венец!

– Наверно, предчувствовал, что влюблюсь в тебя.

Хотя слова Жиля не убедили Изабель, она сказала:

– Мне кажется, что я всегда тебя любила. С самого детства. Но ты не обращал на меня внимания!

– Неправда! А кто пригласил тебя на танец на празднестве в Сольё в честь моего обручения?

– Думаю, ты это сделал для того, чтобы досадить Жанне! И после своего возращения ты стал целоваться со мной в надежде, что она нас застанет. Так и произошло.

– Признаюсь, втайне я действительно надеялся, что твоя сестра сама откажется от брака со мной. Тем более, что она меня никогда не любила.

– Но ведь это не повод, чтобы не сдержать своё слово и бегать от своей невесты. Должна была существовать более веская причина. Может, Жанна тебе изменила?

– Клянусь, графиня Олтон – честная женщина и ни в чём не провинилась передо мной.

– В таком случае, вероятно, ты сам был влюблён в другую! Я что-то слышала о мадам Рене…

Лорьян улыбнулся:

– Это правда, принцесса была влюблена в меня. Но это было давно. Теперь она уже замужем за герцогом Феррары, и, надеюсь, забыла обо мне.

– А ты любил её? – ревниво допытывалась Изабель.

Её любовник пожал плечами:

– Мадам Рене мне нравилась, но не более того.

Девушка задумалась: ясно, что Жиль хочет утаить от неё правду. Возможно, он действительно был влюблён в свояченицу короля и, запутавшись в своих отношениях, решил скрыться под чужим именем. Но зачем тогда он вернулся во Францию?

Когда Изабель задала Лорьяну этот вопрос, тот нехотя ответил:

– Это долгая история.

– Король пробудет у королевы ещё не менее часа. Поэтому времени у нас достаточно.

– Я предпочёл бы провести время по-другому, – Жиль потянулся было к девушке, но та отстранилась от него.

– Ладно. Так вот, решив остаться в Италии, я вспомнил поговорку, что все дороги ведут в Рим. По пути я познакомился с кардиналом Феррары, который представил меня папе под именем Флорана де Эрви.

– К счастью, Климент VII не узнал меня в Марселе, иначе мне трудно было бы объяснить ему, почему шесть лет назад я взял чужое имя, – добавил Жиль.

– Прошу тебя, не отвлекайся, – нетерпеливо произнесла Изабель. – Итак, ты был представлен папе…

– Да, и он даже взял меня к себе на службу, потому что всегда любил французов больше, чем испанцев. Так я стал одним из людей Замка: время от времени развлекал его игрой на флейте и выполнял некоторые мелкие поручения, пока имперские войска не осадили Рим.

– Я слышала, что они там устроили ужасный погром, – заметила девушка.

– В самом деле, более кровавой бойни мне видеть не довелось. Даже под Павией. Однако ещё до того, как немецкие ландскнехты ворвались в Вечный город, папа узнал, что я знаю английское наречие и приказал мне тайно отвезти письмо королю Генриху VIII. Дело в том, что как раз тогда английский король решил развестись с Екатериной Арагонской, потому что влюбился в Анну Болейн.

– Как же, Жанна подробно писала матушке обо всех перипетиях этой любовной истории! Подумать только: несмотря на запрет папы, король Англии бросил тётку императора ради того, чтобы жениться на её фрейлине!

– Следует признать, что Анна Болейн умеет очаровывать. Я знал её ещё девчонкой, когда она состояла в свите мадам Рене. Многие при дворе сожалели о том, что ей пришлось вернуться домой.

– Значит, ты был влюблён в нынешнюю королеву Англии!

– Нет, эта смуглянка не в моём вкусе. Хотя знакомство с ней способствовало тому, что меня хорошо приняли в Англии. Генрих VIII брал у меня уроки игры на флейте, а его министр, кардинал Вулси, любезно предоставил мне комнату в своём дворце. Однако мою приятную жизнь там нарушил приезд твоей сестры.

– Значит, вы объяснились с Жанной?

– Да. Она сказала мне, что разрывает нашу помолвку и вернула мне кольцо. Но потом, после её отъезда, меня нашёл граф Олтон. Он заявил, что я поступил бесчестно со своей невестой. И что мне следовало сдержать своё слово, даже ценой собственной жизни.

– Теперь ты понимаешь Изабель, почему я вернулся? – спросил после паузы Жиль. – Ведь речь шла о моей чести.

– А я считаю, что Паркер был неправ, тем более, что, как оказалось, он сам влюбился в мою сестру! – горячо возразила Изабель. – Ведь твой брак с Жанной сделал бы несчастными сразу четырёх человек: её, тебя, графа Олтона и меня.

– В самом деле, мне повезло, что англичанин приехал во Францию и сделал предложение твоей сестре.

– Зато как я была несчастна, когда ты уехал, не пожелав присутствовать на их венчании! Наша разлука длилась целых три года! Поэтому поклянись, чтобы мы с тобой больше никогда не расстанемся!

– Клянусь жизнью, Изабель!

Глава 4

У герцогини Орлеанской

Несмотря на то, что король не любил свою супругу, он никогда не отказывал ей в тех почестях, что полагались ей по сану. И в этом году, как и в предыдущем, приготовил ей новогодний подарок. Зная о пристрастии Элеоноры Австрийской к драгоценным камням, Франциск I приказал придворному ювелиру сделать несколько эскизов украшений и показать их королеве. Так как супруг редко баловал её своим вниманием, это событие внесло значительное оживление в её жизнь. В обсуждение тех или иных достоинств будущего ювелирного шедевра, кроме испанских дам королевы, были вовлечены также фрейлины. Рисунки передавались из рук в руки и подвергались тщательному рассмотрению и обсуждению. Одна Изабель не принимала никакого участия в этом интереснейшем занятии из-за того, что её мысли были заняты Жилем. Вот уже на протяжении нескольких дней она ломала голову, как бы уговорить отца дать согласие на её брак с Лорьяном и приходила к одному и тому же неутешительному выводу, что им не остаётся ничего другого, кроме бегства.

Внезапно девушка почувствовала, как Эйми тихонько толкнула её в бок локтем. Затем она услышала голос королевы:

– Что с Вами, мадемуазель де Монбар? Вам нездоровится?

– Простите, мадам, я задумалась.

– О чём?

Прежде, чем девушка открыла рот, её опередила хорошенькая Беатрис Пачеко, одна из испанских дам королевы:

– По-видимому, донна Изабель погружена в любовные грёзы! Наверно, она мечтает о принце!

– Главное, не о короле! – на кастильском наречии отрезала Изабель.

Испанки возмущённо переглянулись. В отличие от них, Элеонора Австрийская невозмутимо произнесла:

– Вам необходимо развеяться. Поэтому возьмите-ка эти эскизы и отнесите их герцогине Орлеанской. Мне интересно знать её мнение. Ведь Медичи, как я слышала, знают толк в драгоценностях.

Взяв рисунки, Изабель с досадой подумала, что королеве, скорее всего, просто захотелось похвастаться перед своей невесткой. Да и что ей ещё оставалось, бедняжке, кроме как целыми днями наряжаться и сплетничать со своими испанками! А ведь Бог наградил её молочно-белой кожей, красивыми карими глазами и золотисто-каштановыми волосами до пят. Что же касается её слишком короткого туловища, то для чего придумали корсеты и туфли на высоких каблуках? Одним словом, сестре императора уже давно пора было завести любовника!

В покоях четырнадцатилетней герцогини Орлеанской было гораздо веселее, чем у королевы. Сама Екатерина Медичи сидела за столом в компании своих золовок, дофина и его младшего брата Шарля. Они оживлённо болтали, одновременно угощаясь сладостями. За спиной дофина стоял Луи, а возле окна явно скучал Роберто Строцци.

Доложив о цели своего прихода, девушка вручила рисунки герцогине, после чего подошла поздороваться к флорентийцу. Так как тот был гораздо старше её и, к тому же, женат, Изабель не видела ничего дурного в их приятельских отношениях.

– Хотите фруктов? – спросил Строцци.

– Но ведь сейчас только март…

– Кузине привезли их из Флоренции.

После этих слов банкир направился прямо к столу и принёс Изабель стеклянную вазочку с фруктами.

– Благодарю Вас, – девушка выбрала плод, похожий на сливу, который оказался неожиданно холодным и твёрдым на вкус.

– Они заморожены, – пояснил Строцци.

– Восхитительно! Никогда не пробовала ничего подобного!

– Жаль, что Вас не было в Марселе. Точно такие фрукты подавали на свадебном пиру моей кузины. Катерина любит вкусно поесть. Ведь ей, бедняжке, пришлось почти два года просидеть на монастырском хлебе и воде.

– Я не знала, что герцогиня Орлеанская воспитывалась в монастыре.

– Сначала, после смерти своих родителей, она воспитывалась в семье моего отца, мессира Филиппо Строцци. Но когда имперские войска захватили и разграбили Рим, во Флоренции вспыхнул бунт против Медичи. Чернь взяла штурмом их палаццо, где находилась моя матушка, донна Кларисса, с Катериной. Кузину отправили за город в монастырь Святой Аннунциаты дель Мюрате. Потом папа помирился с императором и решил вернуть Флоренцию. Узнав об этом, некоторые из мятежников предложили поместить Катерину в солдатский бордель, а другие – привязать нагой к городским стенам, дескать, пусть папа полюбуется на свою родственницу! Чтобы спастись, она приказала отрезать свои волосы и заявила, что приняла постриг. Но её всё равно перевезли в монастырь Святой Лючии, находящийся в пределах города. В осаждённой Флоренции начался голод и свирепствовала чума, от которой умерла моя матушка. А Катерина чудом выжила и дождалась своего освобождения.

Под влиянием рассказа банкира Изабель невольно почувствовала симпатию к юной герцогине Орлеанской. В этот момент дофин спросил у Екатерины:

– Какой рисунок Вам нравится больше всего?

– Они все великолепны!

– А Вам, сестрица? – Франциск повернулся к Мадлен.

– Не знаю, монсеньор.

Неожиданно Шарль подкрался к своей младшей сестре и ущипнул её. Маргарита вскрикнула и бросилась вдогонку за братом. Со смехом дети принялись бегать вокруг стола. Очевидно, они вольготно чувствовали себя у герцогини Орлеанской.

Не обращая на них внимания, дофин снова обратился к сестре:

– Посмотрите ещё раз. Ведь у Вас тонкий вкус.

Франциск отдал рисунки Луи, чтобы тот передал их Мадлен. При этом случайно или намеренно племянник Изабель коснулся руки принцессы. Бледные щёчки Мадлен слегка порозовели, в то время как Луи, бросив на неё нежный взгляд, тотчас отошёл. У Изабель же вдруг кольнуло в сердце: она сама не так давно научилась всем уловкам влюблённых и теперь не хотела верить своим глазам. Неужели Луи имел несчастье влюбиться в старшую дочь короля?

– Пожалуй, я соглашусь с герцогиней: очень трудно сделать выбор, – после паузы произнесла Мадлен.

– Жаль, что здесь нет герцога Орлеанского, – Екатерина вздохнула.

Дофин и Мадлен переглянулись:

– Мы с Шарлем заходили к нему, но Генрих как раз дочитывал очередной рыцарский роман. Это его излюбленное занятие, если не считать работу в саду…

– Тоже мне «прекрасный садовник»! – младший сын короля громко фыркнул.

– Попался! – Маргарита схватила было брата за рукав, но тот ловко увернулся.

– А я в монастыре помогала монахиням выращивать лекарственные травы, – сообщила флорентийка.

– В таком случае, Вы найдёте общий язык со своим супругом, – вежливо ответил Франциск.

– Пожалуй, стоит узнать его мнение!

– Сходите к герцогу Орлеанскому и покажите ему эти эскизы, – добавила Екатерина, обращаясь уже к Изабель.

Как только девушка вышла из покоев, её догнал Луи:

– Тётушка, возьмите эту записку для мадемуазель л’Эстранж!

– А от кого она?

– От монсеньора дофина!

Изабель машинально сунула записку за корсаж:

– Прошу Вас, будьте осторожнее, племянник!

– О чём Вы? – Луи нетерпеливо оглянулся на дверь.

– Мне показалось, что мадам Мадлен неравнодушна к Вам.

Юноша покраснел:

– Этого не может быть! Ведь она просто ангел!

– По-видимому, я действительно ошиблась.

Глядя вслед Луи, Изабель с грустью подумала, что вряд ли её предупреждение возымело действие. Ведь влюблённые так беспечны! Как порой бывает трудно, даже невозможно отказаться от предмета своей любви, особенно, если твои чувства взаимны. И Луи ещё только предстоит узнать, насколько терниста дорога, на которую он вступил.

Внезапно девушка вспомнила о записке дофина и мысли её приняли другое направление. Итак, от вздохов Франциск перешёл к действиям. И сейчас в её руках судьба Эйми. Достав любовное послание, Изабель увидела, что оно не запечатано. Наверно, дофин писал его второпях. Немного поколебавшись, девушка вскрыла письмо и глазам её предстали следующие строки: «Мадемуазель! Я больше не в силах справиться с тем чувством, которое Вы мне внушили. Посему, если Вы тоже любите меня, приходите сегодня, как стемнеет, к павильону Анны Бретонской. Ваш Франциск».

Изабель задумалась: если даже дофин искренне любит её подругу, рано или поздно его женят, и что тогда будет с Эйми? Ведь последняя недвусмысленно заявляла, что не желает повторить судьбу герцогини д’Этамп. Без сомнения, Эйми заслуживает лучшего! Какое-то время Изабель даже казалось, что её подруга и Луи испытывают взаимные чувства.

За всеми этими мыслями фрейлина едва не забыла о поручении герцогини Орлеанской. В покоях Генриха ей сказали, что тот в королевской библиотеке. Поднявшись туда, Изабель действительно увидела среднего сына короля, который стоял возле стеллажа и листал какую-то книгу. Генрих был красивее дофина, но взгляд его светлых глаз казался каким-то сонным.

Едва девушка приблизилась к принцу, как тот сказал:

– Я знаю Вас. Вы – кузина де Оре, пажа дофина. Не так ли?

– Вернее, тётка, монсеньор. Потому что Луи де Оре – сын моей старшей сестры.

– Так какое у Вас дело ко мне? – после паузы осведомился Генрих.

Выслушав Изабель, он взял рисунки и начал просматривать их, при этом время от времени искоса бросая взгляды на девушку. Внимание среднего сына короля несколько удивило Изабель, тем более, что при дворе он слыл затворником и ничем особо, кроме рыцарских романов и цветов, не интересовался. Такое его поведение раздражало Франциска I, и он даже как-то раз сказал в шутку, что его сыновей подменили в Мадриде. Особенно не нравилось жизнелюбу-королю их равнодушие к женскому полу. Возможно, это было одной из причин того, что Генриха спешно женили на его ровеснице Екатерине Медичи.

Внезапно принц положил рисунки рядом с собой на подоконник и спросил:

– Вы читали роман «Тристан и Изольда»?

– Да, монсеньор.

– Если помните, Тристан любил двух женщин сразу. Так вот, хотите стать моей Изольдой Белорукой?

Слова Генриха повергли Изабель в такое изумление, что она (а такое с ней случалось крайне редко) даже не нашлась сразу, что ему ответить. Наконец, девушка промолвила:

– Простите, монсеньор, но если мне будет позволено задать Вам одни вопрос…

– Задавайте!

– А кто Ваша первая Изольда? Герцогиня Орлеанская?

– Конечно, нет! Ведь у неё рыжие волосы и, к тому же, она некрасива. А моя Изольда Златокудрая – первая красавица двора!

– Вероятно, Вы имеете в виду герцогиню д’Этамп…

– Нет, вдову Великого сенешаля Нормандии.

Изабель закусила губу, чтобы не рассмеяться: знал бы король, как он ошибался в своих сыновьях! Тем временем Генрих нетерпеливо спросил:

– Так Вы согласны?

Не зная, как ей отделаться от принца, по-видимому, живущего в мире грёз, девушка осторожно ответила:

– Боюсь, монсеньор, что я не смогу соперничать с Дианой де Пуатье.

– Да, госпожа де Брезе не имеет соперниц! Она являет собой идеал не только красоты, но также доброты, милосердия и целомудрия! Когда нас с дофином передавали испанцам, она обняла меня и сказала: «Крепитесь, монсеньор! Мы ещё обязательно встретимся!» И только воспоминания о ней помогли мне перенести мадридский плен!

– Поэтому я выбрал её своей Дамой, а Вам предлагаю стать моей любовницей, – неожиданно закончил свой панегирик Диане герцог Орлеанский.

Его слова взбесили Изабель: как только этот молокосос посмел сделать ей такое предложение? Бедная Екатерина Медичи! Флорентийка даже не подозревает, что её ждёт такая же участь, как и королеву. Изо всех сил пытаясь сдержаться, чтобы не залепить пощёчину Генриху, девушка прижала руку к сердцу и тут внезапно вспомнила о письме дофина. Ну, ничего, она поставит юнцов на место! Обольстительно улыбнувшись, Изабель ответила:

– Хорошо, монсеньор. Если Вам так угодно, я исполню Ваше желание. Приходите сегодня, как стемнеет, к павильону Анны Бретонской.

– Обязательно приду! – Анри попытался было схватить Изабель за руку, но та ловко увернулась.

– А что мне передать герцогине Орлеанской?

– Скажите ей, что мне понравился этот эскиз, – принц небрежно ткнул пальцем в лежавший сверху рисунок.

Глава 5

Разговор с братом

– Могу себе представить, какие лица были у сыновей короля, когда они встретились вчера в королевском саду! – Жиль усмехнулся.

В ответ Изабель, которая на следующий день поспешила всё рассказать возлюбленному, поддержала его звонким смехом:

– И поделом им!

– Мне жалко дофина, а герцога Орлеанского – нет. Боюсь только, ты нажила в их лице заклятых врагов!

– Что мне могут сделать эти мальчишки?

– А как же мадемуазель л’Эстранж?

– Она сама сказала, что не хочет быть любовницей дофина!

– Так ты не собираешься отдавать ей письмо?

– Нет!

Лорьян вздохнул:

– Мне кажется, что ты зря ввязалась в эту любовную интригу, Изабель. Пусть бы твоя подруга сама решала, как ей поступить.

– А я думаю, что поступила правильно. Если бы не дофин, у Эйми и Луи, возможно, что-то вышло…

– Но ведь мадемуазель л’Эстранж старше его.

– Ну, и что же? Я уверена, что им бы было хорошо вместе!

– А что, если барон де Оре уже присмотрел сыну невесту?

– Я бы об этом знала! К тому же, Эйми – из благородного древнего рода.

– Но у неё, как я слышал, нет приданого.

– В случае своего замужества она получит какие-то деньги из наследства своей матери. Но это не главное! Моя подруга поможет Луи забыть о принцессе!

– Так вот на самом деле ради чего ты всё это затеяла, – лицо Жиля снова сделалось серьёзным. – Тут я согласен с тобой: любовь к дочери короля не доведёт его до добра.

– Ты вспомнил о мадам Рене?

– Да, когда принцесса призналась королю, что хочет выйти за меня замуж, он очень рассердился и отдал приказ о моём аресте. Барону де Оре с трудом удалось доказать мою невиновность. Но мне пришлось покинуть двор, и я завершил своё образование в Дижоне, где учился вместе с твоим младшим братом.

Изабель встрепенулась:

– Ах, если бы нам удалось перетянуть его на свою сторону! Отец очень гордится тем, что он закончил Сорбонну! Возможно, Антуану удалось бы уговорить его.

– Забудь об этом, милая. Ещё когда мы с ним учились в Дижоне, он за что-то недолюбливал меня. А после истории с Жанной на дух не переносит. Уж скорее я бы открылся твоему старшему брату.

– Шарлю сейчас ни до кого нет дела. После того, как его жена умерла во время родов, он начал пить. Потом вернулся на военную службу и носа в Монбар не кажет.

– А как же его сын?

– Шарль вбил себе в голову, что Жан Робер повинен в смерти своей матери и видеть его не желает. Граф Олтон хотел забрать племянника к себе, но мой отец не отдал его. Ведь Жан Робер – единственный наследник рода Монбаров.

– Твой брат может жениться снова.

– Он так любил Джейн!

Влюблённые немного помолчали, после чего Жиль снова спросил:

– А что твой кузен граф де Сольё? Раньше он неплохо ко мне относился.

– В Сольё, как ты знаешь, всем заправляет бабушка. И когда ты уехал, она сказала, что больше не считает тебя членом нашей семьи. А мой кузен её слушается во всём.

– В самом деле, меня больше не приглашают на ваши семейные торжества.

– Может быть, тебе стоит поговорить с бароном де Оре? – предложила Изабель. – А я попробую убедить Луизу.

– Но захочет ли кузен из-за меня ссориться с остальными членами семьи? Я и так в неоплатном долгу перед ним и баронессой де Оре. Они были единственными, кто не отвернулся от меня, когда я уехал из Бургундии, потому что больше не мог смотреть в глаза твоим родственникам. И чуть с ума не сошёл в Лорьяне, один, среди полудиких бретонцев. Поэтом неожиданно приехал кузен и сообщил, что король собирает войска для нового похода в Италию и предложил мне принять участие в нём под своим началом. Естественно, я с радостью согласился и готов был умереть в бою, лишь бы вернуть себе доброе имя. Но смерть почему-то пощадила меня, а король отметил мои заслуги и возвёл в рыцарское звание. Впрочем, несмотря на то, что я вернулся ко двору, твоя родня так и не простила меня.

– Что же нам делать? – Изабель заломила руки.

– Боюсь, мы можем надеяться только на чудо…

– Простите, если помешала, – в проёме знаменитой лестницы внезапно возник изящный силуэт Эйми.

– Что случилось, мадемуазель л’Эстранж? – Изабель поспешно отпрянула от Жиля.

– Приехал Ваш брат-диакон.

– Антуан здесь? – Изабель переглянулась с любовником.

– Да. Он ищет Вас.

– Наверно, мой брат прибыл с епископом Парижским: с недавнего времени он стал его секретарём, – растерянно пояснила девушка.

Воспользовавшись тем, что Эйми повернулась к ним спиной, Лорьян приложил палец к губам, как бы призывая возлюбленную к молчанию. Рассеянно кивнув ему, Изабель последовала за подругой.

Расставшись с Эйми на втором этаже, она хотела было спуститься вниз, как вдруг увидела поднимавшегося ей навстречу герцога Орлеанского. Лелея в душе надежду, что тот пройдёт мимо, не заметив её, девушка отступила в тень. Однако Изабель ошиблась. В упор глядя на неё, Генрих процедил сквозь зубы:

– Вы посмеялись надо мной и ответите за это!

– Не понимаю Вас, монсеньор, – Изабель произнесла это с наивным выражением лица.

– Что тут понимать? Зачем Вы вчера столкнули меня с братом?

– Но что мне оставалось делать, монсеньор, если дофин назначил свидание в том же месте? Поэтому, когда я увидела его там, то поспешила уйти.

На лице принца возникло сомнение:

– Так почему же Вы сразу мне не сказали, что мой брат в Вас влюбился?

Сообразив, что Франциск не назвал имя Эйми брату, Изабель облегчённо вздохнула:

– Ах, монсеньор, я не смею говорить о чувствах дофина! И Вас прошу никому не рассказывать об этом!

Неожиданно Генрих усмехнулся:

– Уж будьте спокойны! Я не хочу выглядеть дураком!

– Простите, монсеньор, но я не хотела Вас обидеть!

– Не знаю, что Вы хотели, мадемуазель де Монбар, только я не завидую дофину! Видать, Вы ещё та штучка!

После этих слов принц, к радости Изабель, удалился.

Антуан ждал её в вестибюле зала Генеральных штатов. Черная сутана с белоснежной полоской у горла и скуфья подчёркивали бледный цвет его лица и зелёные русалочьи глаза. В детстве они были прозрачными, но с возрастом приобрели стальной блеск. После того, как Изабель приложилась к его руке, брат, в свой черёд, нежно поцеловал её в лоб.

– Король зачем-то вызвал в Блуа моего покровителя, – объяснил он затем. – А я решил воспользоваться этим и повидать тебя, сестра.

– Разрешите осведомиться о Вашем здоровье.

– Слава Богу, я здоров. А как ты?

– Хорошо.

– Надеюсь, ты ещё не свернула с пути истинного в этой обители разврата?

Девушка смутилась:

– Не знаю, что Вы имеете в виду…

– Я ведь предупреждал, что при дворе на каждом шагу тебя будут ждать искушения. И что ты не должна поддаваться им. Особенно же следует избегать Лорьяна, врага нашей семьи.

– Простите, но я не согласна с Вами. Жиль искупил свою вину. Да и Жанна его простила.

– Дело не в нашей сестре, а в тебе. Скажи, ты общаешься с Лорьяном?

– Мне бы хотелось поговорить с Вами, – после паузы ответила Изабель.

– Хорошо. Но сначала давай вместе помолимся.

Вместе с Антуаном девушка прошла в капеллу Сан-Галлэ. Перекрестившись на большое мраморное распятие Христа, она затем повернулась к брату:

– Я полюбила одного человека, который тоже любит меня…

– Кто он? – лицо Антуана словно окаменело.

– Прежде, чем назвать его имя, прошу Вас, выслушайте меня. Этот дворянин происходит из знатного рода и обладает достаточным состоянием, чтобы жениться на мне. Поэтому я надеюсь на Вашу помощь. Ведь Вы – мой любимый брат, а я, как Вы всегда говорили, Ваша любимая сестра.