Тайна заброшенного дома

– Сходи, детка, а то мне каждый раз за ним подниматься тяжело.

Тося и Сева переглянулись.

– Тамуся, ты с ним даже не знакома, неизвестно, как он отреагирует, – предупредила Тося.

– Он подумает, что это его очередной ресурс пришёл, – хихикнул Сева. – Сходи, сходи, Тамуся, посмотрим, что из этого получится.

Тамуся приняла кроткий вид и легко понеслась по деревянным ступенькам вверх.

– Комната справа, – крикнул Сева.

– А вы садитесь за стол, не то достанется вам холодная уха и пирожки.

– Мы немного подождём, правда, Сева? Может, они скоро спустятся.

– Тамуся, может, и скоро, даже быстрее, чем ты думаешь, а вот Миша… – веселился Сева, пробуя парящую уху. – Ну и вкуснотища! Тося, ешь, такую уху ты ещё не скоро попробуешь. Поймать золотистого линя! Такое раз в жизни бывает.

– Хвастун! – усмехнулась Тося.

– Тётя Зина, скажите ей!

– Правда-правда, золотистый линь – большая редкость, не потому, что редко водится, напротив, развелось его много, но поймать не всякий сможет. Тут удача нужна. Раньше деревенские мужики ловили. А теперь одни дачники приезжают на выходные. Они всё в супермаркетах покупают. Один рыбак Сева остался на всю Грачёвку, – рассмеялась тётя Зина.

На лестнице послышались шаги. К всеобщему удивлению, по ступенькам спускались дети. Тамуся шла впереди, гордо улыбаясь, а за ней плёлся Миша. На первый взгляд можно было подумать, что братья на одно лицо. Однако Миша был чуть пониже ростом и худее Севы.

– Знакомься, Тося, это Миша, – представил брата Сева.

– Очень приятно, – рассеянно ответил Миша и машинально подвинул стул Тамусе.

«В манерах ему не откажешь», – подумала Тося.

– Миша, представь, я золотистого линя сегодня поймал.

– Поздравляю, – щурясь на уху, ответил мальчик.

– Ну, слава Богу, собрались, наконец-то, ешьте, пока с дымком!

– Тётя Зина, а вы давно в Грачёвке живёте? – спросила Тося.

– Всю жизнь! Тут и родилась. Только опустела наша деревня. Лето здесь провожу, а на зиму в Новгород уезжаю к дочке, за внуками присматриваю. Они у меня школьники. Один во второй класс перешёл, а другой в четвёртый.

– А почему они с вами в Грачёвку не приехали отдыхать? – спросила Тамуся.

– Да конечно! В Грачёвку! Это для них глухомань, что тут делать! Они, видите ли, лучше в Египет поедут, жариться на солнце. А здесь им скука, – махнула рукой тётя Зина. – И хорошо, что не приехали. Мне и без них неплохо, хоть отдохну по-человечески в тишине да на природе, чистым воздухом подышу. Красота ведь какая вокруг! Соловьи поют, лес рядом, полно грибов и ягод, речка Вейка! И всё своё, родное, – тихо произнесла тётя Зина, сложив руки на подоле.

Глава № 5

Профессор Лев Григорьевич

В дверь позвонили, и тётя Зина помчалась открывать.

– Знакомьтесь, это наш дорогой сосед, Лев Григорьевич, профессор, историк, между прочим, – представила тётя Зина мужчину среднего возраста в квадратных очках с толстой оправой.

– Здравствуйте, ребята! Запах вашей ухи дошёл до моей усадьбы, и я решил заглянуть к вам на огонёк.

– Лев Григорьевич шутит, это я его пригласила, когда сегодня уборку делала в его доме. У меня и на отдыхе есть работа, – засмеялась тётя Зина.

– Да, без Зиночки нам не прожить тут, правда, мальчики? – произнёс профессор, садясь за стол.

– Всё шутите, – засмущалась тётя Зина.

– Нисколько, а уха изумительная, просто великолепная, – не сдерживал похвалы Лев Григорьевич.

– А я вот недавно из Англии вернулся, лекции читал студентам. Вот там уху варить не умеют – заявляю с полной ответственностью. Вообще, надо сказать, что английская кухня, как и вся Англия, отличается консерватизмом. Они особо не экспериментируют с блюдами. Можно с точностью в девяносто девять процентов угадать, что у англичанина на завтрак, на ланч и на ужин. Как думаете, чем заняты англичане с трёх до пяти после обеда? – Лев Григорьевич хитро посмотрел на ребят.

– Пьют чай, – спокойно ответила Тося.

– Совершенно верно, даже в ресторанах придерживаются этого правила. Ну а вы как тут отдыхаете? – перевёл тему разговора профессор. – Вот Сева, знаю, рыбак заядлый. Сегодняшним пиршеством мы обязаны ему. Миша увлечён компьютерными технологиями, – Лев Григорьевич незаметно подмигнул тёте Зине.

– А нам нравится в лес за грибами и ягодами ходить, в речке купаться, – ответила Тамуся.

– И на велосипеде кататься, – добавила Тося.

– А правда, что тут старая помещичья усадьба есть? – вдруг спросила Тамуся.

– Правда, а на что она тебе сдалась? – удивилась тётя Зина. – Была усадьба, да сплыла, а сейчас так, развалина без окон, без дверей. Когда-то там колхозное управление было. Здание колхоз поддерживал, крышу ремонтировали несколько раз. А теперь лет двадцать уже как бесхозная стоит.

– А с чего ты вдруг спросила, Тамуся? Туда опасно ходить, в доме могут быть обрушения, ему сто лет в обед.

– Да, да, Зиночка абсолютно права, – подтвердил Лев Григорьевич.

– Просто так, интересно стало. Нам про усадьбу одна девочка рассказала, Лариса, она живёт по соседству с нами, на Абрикосовой.

– Знаю я её, ох и любопытная девчонка, до всего ей дело есть. У них вся семья такая, Кузьмичёвы они, вечно нос в чужие дела совали, когда тут жили. Ничего от них не скроешь. Всё про всех знали. Кто куда поехал, кто к кому приехал. Даже чьи гуси в пруду, и то знали. Потом переехали в Воронеж. Одна бабушка их осталась в Грачёвке. Лариска с сестрой каждое лето к ней приезжают. Старшая Оля, та как и не Кузьмичёвых: ладная такая, образованная, культурная. Не то, что младшая Лариска! Бродит по деревне: где две бабки грачёвские сплетничают, там и она посреди них.

Девочки прыснули от смеха.

– Кстати, их прапрадед прислуживал в доме нашего помещика, кажется, управляющим был. Любил его хозяин, говорят, и доверял сильно.

– А какая была фамилия у этих помещиков? – спросила Тамуся, откусывая ароматный пирожок.

– Парамоновы. Имён не знаю, только слышала, была у барина жена, дочь и сын. Но ураган революции ещё в семнадцатом году унёс их в Европу. Вместе со всеми сокровищами, которые имелись в доме. И как-то удачно у них всё вышло, я про это слышала ещё от бабушки, да и в школе рассказывали на уроках истории.

– А что так удачно вышло? – переспросил Сева.

– Никто не видел, как они покинули Грачёвку, спокойно собрались и уехали. Пришёл отряд, а в поместье пусто, одни голые стены, – ответила тётя Зина.

– Известно, что дворяне Парамоновы неплохо обращались с крепостными крестьянами. Даже школу открывали для крестьянских ребятишек. Грамоте и счёту учили. Не то, что в соседних поместьях, там в смутные времена и убийства были, и грабежи, и погромы. А в Грачёвке – нет, – добавил Лев Григорьевич. – Из истории мы знаем, что всю ненависть, накопленную поколениями, в семнадцатом году нищие крестьяне обрушили на своих помещиков. Промедление смерти подобно. Горе было тем, кто сбежать не успел вовремя, – покачал головой профессор. – Вообще, надо сказать, крепостное право, по сути рабство, – одно из самых позорных явлений России. Пропасть между крестьянами и дворянами была настолько велика, что и говорили они на разных языках. Дворяне предпочитали французский, немецкий или английский языки, а простой люд – русский с местным наречием. Вот так! И после отмены крепостного права в 1861 году жизнь крестьян мало улучшилась. Да-да, ну мне пора, а то сейчас лекцию начну читать, – профессор, смеясь, поднялся из-за стола. – Огромное спасибо и низкий поклон всем за столь прекрасный ужин и приятную беседу о старине. Мне ещё на вечернюю электричку надо успеть, завтра с утра лекция в университете.

– Доброго пути, Лев Григорьевич, – пожелала тётя Зина.

– А много добра было у Парамоновых? – спросил Сева, когда тётя Зина вернулась, проводив гостя.

– Да откуда же мне знать, я ещё тогда не родилась, – рассмеялась женщина. – Думаю, немало, очень богатые они, говорят, были. Представьте только, отец – дворянин, а мать – дочь уральского миллионера.

– Вы ешьте-ешьте, мне тоже пора идти. Я и так заболталась с вами. Миша, чтобы всю уху доел и пирожков не меньше пяти! Ты слышал? А то сил не будет двигать мышку и мозги засохнут.

– Пойду к Марии Потаповне схожу, бывшей моей классной руководительнице, угощу пирожками из Севкиного линя и чайку с ней попью. А то одна она, скучно ей тут, никого из родных не осталось. Пока, ребятки! Посуду вечером приду помою.

– Тётя Зина, мы сами всё уберём со стола и посуду помоем, – отозвалась Тамуся.

– Ну хорошо, тогда я от Марии Потаповны сразу домой пойду, как бы ещё под дождь не попасть. – И тётя Зина ушла, плотно прикрыв за собой дверь.

– Миша, тебе понравилась уха, хочешь добавки? – спросила Тамуся.

– Да, в принципе, неплохо приготовлено, но я бы немного перца добавил и помидор. Но добавки не хочу, – ответил Миша, протягивая руку за четвёртым пирожком.

– А ты, Миша, гурман, оказывается, – подметила шутя Тамуся.

Миша ожил и даже сделал попытку улыбнуться.

– Тося, а с чего тебя так усадьба эта заинтересовала? – спросил Сева.

– Ну не то чтобы она меня заинтересовала. Просто Лариска сказала нам, что в поместье есть что-то такое, о чём знает только она.

– Фи, привидение, что ли! – хихикнул Сева.

– Она ничего подобного не говорила, просто предложила туда сходить вместе с ней, – ответила Тося.

– Не слушайте вы её, она девчонка с причудами, тётя Зина права. В прошлом году я на Вейке рыбу ловил. А она пряталась в камышах и кидала камни в воду, всю рыбу мне распугала, пока я её из этих камышей не прогнал.

Тося с Тамусей рассмеялись, представив картину, как злой Сева, размахивая удочкой, гонит Лариску из камышей.

Миша молча слушал ребят, уминая пятый пирожок.

– Давайте посмотрим, может быть, об этой усадьбе есть информация в интернете, – неожиданно предложил Миша.

– И ты из-за этого прервёшь игру? – искренне удивился Сева.

– Я уже её прервал, когда за мной пришла Тамуся, – ответил мальчик серьёзно.

– А что, это даже интересно. Сейчас в интернете можно найти любую нужную информацию, – поддержала Тамуся.

– Кое-что мы уже знаем, например, фамилию последнего владельца усадьбы, – добавила Тося.

– И место её нахождения, – ухмыльнулся Сева.

– Пошли наверх, – позвал Миша, резко вставая из-за стола.

Ребята устремились за ним.

Глава № 6

Кто такой помещик Парамонов

В кабинете стоял компьютерный стол. На стенах висели деревянные полки, уставленные в два ряда книгами, а у стены расположился небольшой кожаный диван.

Миша тронул мышку, на экране появился Иван, Мишкин виртуальный друг. Иван бездельничал в московской квартире в ожидании отпуска родителей. А Миша не хотел оставлять товарища в одиночестве.

С начала каникул ребята зависли в виртуальном мире игры и не хотели его покидать, засиживаясь за компьютером порой до рассвета. Потом спали до обеда и снова играли.

Первое время Сева звал брата на рыбалку, звал поплавать в Вейке, но Миша отмахивался и даже начинал злиться. Сева махнул рукой и больше не приставал.

Иван, мальчик лет двенадцати с пухлыми щеками и выпученными от злости глазами, кричал с экрана:

– Миша, ты куда пропал! У вас что, свет там вырубили? Мы проиграли из-за те…

Не дослушав разъярённого Ивана, Миша закрыл страницу. Ребята, столпившись вокруг стола, молча наблюдали за происходящим. Миша хмурил брови и нервно покусывал губы.

– Как, вы говорите, фамилия этого помещика? – двигая кресло к столу, спросил Миша.

– Парамонов, – быстро ответила Тося.

Миша вбил в поисковик фамилию помещика и начал читать:

– Парамонов Алексей Семёнович, 1882–1918, дворянин Московской губернии, помещик, 10 600 душ, усадьба Грачёвка в деревне Грачёвка. Меценат. Потомственный коллекционер.

Поддерживал молодых художников, пополняя коллекции их картинами. Жена – Мария Ивановна Зубатова. Сын Михаил (1907–?), дочь Анна (1910–?). Эмигрировал с семьёй в Германию в 1917 году. Родители: отец – Парамонов Семён Николаевич. Происходил из старинного дворянского рода, учёный, политический деятель, коллекционер картин, снискал дурную славу чернокнижника. Мать – Александра Михайловна Демидова, дочь уральского предпринимателя.

– Всё, – Миша закончил читать, – негусто.

– Ну почему же, кое-что мы узнали, – произнесла Тося.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Тамуся.

– Мы убедились в том, что здешним помещиком был точно Парамонов. И что он сбежал из России в Германию.

– Но это нам и тётя Зина рассказала, – произнёс Сева.

– Мне вот что непонятно, – Миша развернул кресло к ребятам, сидевшим рядком на диване, и замолчал.

– Что непонятно, ты в транс ушёл? – окликнул брата Сева.

– Непонятно, куда Парамонов дел свою коллекцию картин. Их в саквояже не увезёшь. А исчез он вместе с семьёй так, что никто и не видел их.

– Ну и что? – не понял Сева.

– А то, что картин в доме не обнаружили. Как сказала тётя Зина, остались пустые стены, – объяснила Тося.

– Вот именно, картины надо было упаковать и на чём-то перевезти. Это невозможно сделать незаметно для деревни. Мама, когда везёт свои скульптуры на конкурсы, их тщательно упаковывает и помещает в специальные ящики, чтобы не разбить, – пояснила Тамуся.

– Согласен с Тамусей, коллекцию картин в разгар революции не дали бы вывезти из страны, – заключил Миша.

– Куда же они делись?! – воскликнул Сева.

– Это вопрос, – ответил Миша, подходя к окну и отодвигая занавеску.

– А кто вам сказал, что картины были у него в то время дома? – настойчиво произнесла Тамуся.

– Как кто? В интернете написано, что он коллекционировал картины молодых художников, – ответил Миша.

– Ну и что, может, и коллекционировал, но тут же и продавал их, – не унималась девочка.

– Тамуся, ну что ты всё споришь! – воскликнула раздражённо Тося.

– Ну и что, в споре рождается истина, – обиделась подруга.

– Да хватит вам, девчонки, ссориться! Это возможно, но куда делись тогда картины его отца? Ведь написано же: потомственный коллекционер, надо уточнить эту информацию, – сказал Сева.

– У кого уточнить? Кто это может помнить в Грачёвке! – с усмешкой произнесла Тамуся.

– Я пороюсь в интернете, может ещё что найду, – пообещал Миша.

Небо стремительно заволокло тучами. Закачались на ветру верхушки деревьев в саду. В комнате потемнело. В окно ударили первые крупные капли, и по стеклу потекли ручейки дождя. Сверкнула молния, осветив комнату.

– А ведь из нашего окна видны крыши усадьбы, – вдруг произнёс Миша, глядя в залитое водой окно.

– Что ты такое говоришь? – подскочила Тамуся. – А ну-ка покажи!

Тося с Севой отдёрнули штору со второго окна.

– Ничего не видно из-за дождя, – сказала Тося.

– В столовой осталось открытое окно! – вдруг вспомнил Сева и помчался вниз. Девочки отошли от окон, задёрнули шторы и спустились вслед за Севой.

Зазвонил Тамусин мобильник.

Тётя Милочка волновалась за девочек – не попали ли под дождь и всё ли у них в порядке.

– Мама, всё хорошо, сейчас дождь пройдёт, и мы с Тосей пойдём домой. Ты, мамочка, не волнуйся, у нас с собой зонт.

– Скажи, мы с Мишей вас проводим, – добавил Сева.

– Мамочка, Сева с Мишей нас проводят. Целую, пока!

Девочки убрали остатки ужина со стола, помыли посуду и сложили в шкаф. Дождь, внезапно разразившийся ливнем, пошёл на убыль и вскоре совсем затих. Тося с Тамусей засобирались домой.

Когда ребята вышли из дома, было уже темно. В ночном небе была видна огромная сырная луна.

– Полнолуние, – глядя в небо, произнёс Сева.

– Самое время для нечисти, – сказала Тамуся.

Ребята ничего не успели ответить, как со стороны соседней дачи раздался звук, похожий на стон, а за ним душераздирающий хохот: «ХА-А-ХА! ХА-А-ХА!»

– Ой, мамочки, кто это?! – завопила Тамуся, хватая Мишу за рукав ветровки.

Тося от страха лишилась дара речи, а Сева просто застыл, озираясь по сторонам.

– Не бойтесь! Это птица, филин! – успокоил Миша.

– Какой ужасный вопль, никогда не слышала такого! – отпуская рукав Миши, тихо произнесла Тамуся.

– Филин – хозяин ночи, кричит иной раз так, что за четыре километра слышно, – пояснил Миша.

– У него есть и народное название – пугач, – добавил Сева.

– Мне показалось, там убивают кого-то, – приходя в себя, произнесла Тося. – Идёмте скорее отсюда.

– А я его каждую ночь слышу, когда с Иваном играем, – признался Миша.

– Это дача профессора Льва Григорьевича, – произнёс Сева. – Раньше она пустовала. Прошлым летом он её купил.

– В окнах свет не горит, наверное, уехал в Москву, – добавила Тамуся, глянув на дом.

За разговорами ребята подошли к дому номер семь на улице Абрикосовой.

– Спасибо, ребята, – поблагодарила Тося, – мы дома.

– Пожалуйста, – ответил Сева.

– А вы пойдёте в помещичий дом завтра? – вдруг спросил Миша.

– Наверное, иначе Лариска нам точно калитку сломает, – хихикнула Тамуся. – А что, тебе тоже интересно?

– Немного, – уклончиво ответил Миша. – Просто любопытно, что там видела девчонка, если не врёт, конечно.

Глава № 7

Рассказ старушки Марии Потаповны

Утром девочки проснулись рано. Тётя Милочка уже суетилась на кухне. – Тося, Тамуся, идите завтракать. На столе стояли две тарелки с овсяной кашей и бутерброды с маслом и сыром. Тётя Милочка разлила по чашкам горячее какао. – Я спешу на станцию, мне надо кое-что купить в художественном салоне для работы. Вернусь с последней электричкой. Обед в холодильнике. Ведите себя хорошо. – Не волнуйся, мамочка, всё будет супер-пупер, – пообещала Тамуся. – Да, у нас яйца закончились, сходите к Марии Потаповне, последний дом по нашей улице, я с ней договорилась. Возьмите три десятка, вот корзина, деньги на столе в гостиной. – Хорошо, всё сделаем, – пообещала Тося, зевая. – И ещё, спросите Марию Потаповну, может, ей помощь нужна по дому или в огороде. Старенькая она, тяжело ей одной управляться.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.