скачать книгу бесплатно
– «Ну еще бы!» – подумал бес, поражаясь, как легко люди попадаются на такие уловки – немного тупой лести и вей из них веревки, которыми они сами себя потом свяжут…
– Это чтобы вы не укололись, – бес, устав ждать, раздвинул кусты, пропуская гостя вперед.
Теодора была на месте и уже собралась уходить, когда перед ней появилась красная рожа. Она узнала – это один из гостей, так на нее пялился все это время, не заметить было трудно.
– О! – произнесли ее округлившиеся губки.
– А! – прозвучало в ответ. Гость окинул Теодору взглядом и едва не разрядился себе в праздничную тогу. Бес вовремя помог – заткнул фонтан, обругав своего помощника за нетерпение.
Теодора потупила глаза и сделала вид, что смущена.
– Зачем вы здесь? Я с мужем. Вдруг он проснется.
– Будь здесь хоть сто твоих мужей, я бы не ушел, – вулкан снова приготовился к извержению, но бес был уже наготове, подсуетился и на этот раз – ни капли мимо, все, что добыто таким способом – всегда считалось достоянием демонов.
Теодора посмотрела на мужчину и ей показалось, что его лицо двоится.
– Вы не один?
Гость растерялся.
– «Как догадалась! Мы ж договорились с этим, чтобы сидел тихо и не вылезал, пока не позову!», – оглянувшись, не увидел никого.
– Тебе померещилось, прелестница. Но в каком-то смысле я и правда не один, если хочешь, покажу, с кем я пришел поздравить тебя с днем твоей свадьбы так, чтобы тебе этот день запомнился.
– Значит, я была права, вас двое! – Теодора захихикала и глазами дала понять, что не против взглянуть на того, второго. Просить о таких вещах в подобной ситуации – верх нелепости – гость был представлен незамедлительно и округлившиеся глаза Теодоры означали – ей все понравилось, и она не прочь продолжить знакомство. Вышла небольшая заминка, но бес пнул мужчину в спину и тот рухнул на Теодору, едва успев опереться на выставленные вперед руки.
– «Какого …» – возмутился такой дерзостью он, но рука Теодоры перенесла его в другую реальность, в которой все трое вмиг стали добрыми друзьями и партнерами. За одним совместным «распитием нектара» последовал второй, потом третий и еще несколько раз. В какой-то момент муж Теодоры открыл глаза, но бес был начеку – точный удар между глаз уложил его ровно настолько, насколько было нужно.
Феодор открыл глаза и понял, что он в кустах и один. Осмотрелся – никаких признаков жены, которую он смутно помнил, поблизости не оказалось.
– «Наверное совершает омовение», – подумал муж, – "Поспешу к ней, чтобы присоединиться. Глядишь и сотворим что-нибудь в присутствии рабынь, говорят, заводит очень…»
Однако ни в этот день, ни в другой Феодору пообщаться с молодой женой не удалось. Теодора вдруг замкнулась в себе и всякий раз, когда он просился в ее покои или звал к себе, получал отказ. Все было корректно – «Кровит», «Приболела», «Ушла к родителям, там заночую со служанкой, забыла предупредить» и т.п.
После бурной брачной ночи и утра Теодора вышла на прогулку и встретила знакомую игуменью. Та окинула Теодору оценивающим взглядом, поздравила с важным событием и спросила:
– Твои чувства чисты, Теодора? Или ты уже провинилась перед мужем, оскорбив его доверие?
Теодора вспыхнула, как пламя, даже щеки защипало от прилившей крови.
– «Опять она и все знает! Но откуда?!»
– Поживи с мое, дитя, научишься видеть то, что скрывают человеческие лица – душу. Когда ей не по себе, вокруг головы образуется свечение, похожее на нимб, только он темный и от него на лицо падает тень. Ее-то я и увидела. Никаких тайн, только жизненный опыт и знание природы греха.
Теодора ошарашенно молчала, не зная, что делать – бежать или спросить, о чем знать, если честно, не хотела. Но она не успела сделать шаг – игуменья за секунду до этого ловко ухватила ее за руку.
– Торопишься, дитя мое? Позволь мне еще кое-что тебе рассказать. Просто так, вдруг пригодится.. Для начала давай познакомимся. Я мать Изабо.
– Мне все равно! Даже не знаю, надо ли мне вас слушать?
– Не попробуешь – не узнаешь. Твое любопытство уже увлекло тебя по дороге, в конце которой не ждет ничего хорошего, поверь мне, Теодора. Ты не всегда будешь молодой, красивой и желанной. Наступит время, когда ты не заинтересуешь даже раба, разве что заставишь его лечь с тобой.
– А мой муж? – Теодора пробовала защищаться.
– Ему ты станешь не нужна еще раньше, такова тайна супружества, которую все знают, но, чтобы не казаться одураченными, держат в секрете и врут.
– Ну, значит надо все испробовать сейчас, чтобы потом не тянуло никуда. А потом детей нарожать…
– Еще одно заблуждение. Страсть и блуд – такое блюдо, которое приедается быстро, а стоит отказаться, хочется снова. Если ты думаешь, что остепенишься и посвятишь себя семье и детям, ты обманываешь сама. Как начнешь, так и продолжишь! Поверь моему опыту, я всяких насмотрелась в нашем монастыре – люди придумывали себе разные оправдания своего падения, но ни одно из них не избавляло от последствий.
– Если они такие ..падшие, что они делали в монастыре? Разве им там место?
– Их выбор. Почему, спросишь сама, если станет интересно. А нет, так и не надо. В монастыре народу хватает – туда приходят сами, когда уже идти некуда.
Игуменья повернулась, чтобы уйти.
– Постой! Так и уйдешь?
– Да. Я тебе все сказала, а дальше сама думай, как тебе лучше распорядиться своей молодостью. Это твое богатство, хотя товар скоропортящийся, да кто же об этом помнит! Прощай, Теодора.
Глава 4.
Молодая женщина вернулась домой в расстроенных чувствах. Посидела до вечера и решила сходить в баню. Оказавшись во фригидарии (одно из помещений классических римских бань), разговорилась с женщиной, которая не стеснялась и сразу призналась, что она сводня.
– Как мило, – сказала Теодора, размышляя, случайная это встреча или ей хотят предложить нечто новое в ее супружеской жизни, которая уже казалась ей скучной и бессмысленной.
– Да уж куда там, милее не бывает. Взгрустнулось? Если расскажешь, смогу помочь, настроение поднимется, как волна, и ты на ее гребне взлетишь до самых небес.
Теодора помялась, но опытная сводня помогла ей разговориться, и она поведала ей о своих приключениях.
– Ты же понимаешь, что это не на самом деле! Во сне! Но все так живо…
Сводня смекнула, что перед ней перспективная дама для знакомств, которые никто не хочет афишировать, но стремится иметь их с регулярной периодичностью и чем дама замужнее, тем лучше – болезней меньше – за этим следит муж!
Сводня взяла Теодору за руку, погладила:
– Какая у тебя дивная кожа, ты как нимфа! Стоит тебе захотеть, и ты получишь все то, о чем я тебе рассказала. И никто ничего не узнает!
Ключевые слова прозвучали – Теодора действительно не хотела, чтобы о ее шалостях знали другие, кроме тех, кого она ими удивляла и радовала.
– Так-таки и никто!
– Абсолютно. Ты же знаешь, если это, ну ты меня понимаешь, происходит при свете луны, это не считается грехом.
– Не может быть!
– Точно. Ночь она и есть ночь, а вот если вздумается блудить днем, это да, нехорошо, это грех. Остальное – нет. Положись в этом деле на меня. Пара особых заклинаний и сверху вообще ничего не увидят – омоешься с утреца и ты как новорожденный ангел – вся в белом и сверкаешь чистотой. Там наверху ценят только это – чистоту.
Об одном не сказала сводня – чистота ценилась совсем другая и омовение с трижды волшебными травами не могло ее дать – чистота души достигалась только омовением собственными слезами…
Теодора вновь обретала душевное равновесие, услышав то, что хотела. Слова игуменьи стали забываться. Страсть к греху возросла многократно и больше напоминала болезнь, которую люди называли бешенством – универсальный недуг на все времена.
***
По мере того, как Теодора совершенствовалась в искусстве любви, упражняясь с теми, кто проявлял к ней интерес, число ценителей ее способностей росло не по дням, а по часам. Временами жажда новых ощущений и сравнения прежнего любовника со следующим толкала ее на рискованные эксперименты, когда мужчин было несколько и нередко любовные утехи заканчивались дракой. Они не могли ее поделить. В такие моменты Теодора наслаждалась своей властью над мужчинами, она смотрела на их потные тела, которые нелепо возились на полу, пытаясь нанести друг другу увечья и хохотала.
– Эй, вы там, не устали? Не можете сообразить, как решить эту проблему? Я вам подскажу. Будем кидать жребий, – Теодора полюбила этот способ установления очередности, сама не зная, почему – все равно оба овладеют ею, раз уж пришли к ней. Ее возбуждал этот способ устанавливать «справедливость» после того, как драка была прекращена. Она смотрела на обоих «самцов» притворно кротким взглядом, прикрывала руками свой «цветок», будто стеснялась и ждала, когда вытянут жребий. После этого, изображая из себя «жертву», «нехотя» отдавалась. Теодора при этом вскрикивала и стонала так, будто все происходило с ней впервые. С учетом того, что все происходило на глазах у менее удачливого «охотника», зрелище приводило его в состояние буйного помешательства, и он набрасывался на Теодору, едва соперник успевал закончить свое дело. Теодора ликовала – такого восторга не испытывала ни одна другая женщина во всей Александрии, она это чувствовала и знала из сплетен, которыми ее снабжала сводня. Мужчины рассказывали о ней легенды, не забывая приукрасить свои усилия:
– Мы бились до первой крови – победитель получал приз – её!
– А проигравший?
– Тоже… но чуть позже.
Слушатели посмеивались и аккуратно вызнавали, где можно найти эту чудесницу. Отбоя от желающих не было.
Сводня, пользуясь моментом, из всего извлекала свою выгоду и шла у Теодоры на поводу, отыскивая новых мужчин, которые могли заплатить за услуги, которые она им предлагала.
– Ну и здоровье у моей курочки, – радовалась она, подсчитывая прибыль, которая оседала в ее кошельке – остальное уходило на оплату места для встреч, хорошего вина и фруктов, на которые она не скупилась, чтобы поддержать марку своего предприятия и обеспечить свою ненасытную курочку богатыми посетителями.
С некоторых пор Теодора стала требовать дополнительных расходов на драгоценные масла, которыми умащивала себя в таком количестве и так часто, что сводня забеспокоилась и стала за «курочкой» наблюдать, присматриваться к ней.
Как оказалось, беспокоилась она не напрасно.
Теодору вдруг стали мучить вопросы, которые «приходили» неожиданно и начинали покусывать ее.
– Пока я молодая, все они меня жаждут. А что будет, когда я располнею, мое лицо потеряет свои четкие контуры, а глаза утратят свой блеск? Они так же будут умалять меня о любви?
– «Они будут пользоваться твоим телом, пока оно будет их привлекать», – Теодора услышала голос матушки Изабо и рассердилась. Вечно она является, когда ее не приглашают и воспитывает!
– Ты так говоришь из зависти.
В ответ она услышала смех.
– Да! И не смейся, не делай вид, что ты не завидуешь моей молодости и тому, что со мной делают все эти мужчины!
– Чего в тебе больше? Наивности или дурости? Теодора, пора уже начинать просыпаться. Время – наш враг, если не успеваешь все делать во-время, а опаздываешь или торопишься. Предупреждаю, у тебя не так много времени.
– Ты о чем?
– О тебе. Впрочем, ты не одумаешься. Придется тебе помочь. Ты уж извини.
Теодора надменно повела плечами и с удовольствием стала рассматривать в зеркале свое изображение – прозрачная туника не скрывала плавных изгибов тела, напряженные соски напоминали о том, что уже пора..
– Вот, им расскажи, что я никому не нужна!
– Ну, ну, – усмехнулась монахиня и пропала. Впрочем, она и не появлялась воочию, Теодора слышала лишь ее голос, который уже узнавала.
***
Теодора с неприязнью думала о будущем, которое не наступило. Но основательно ее взбодрили мысли не о том, что будет, а страх о том, что уже есть. Она заметила, что на ее безупречном и гладком, как шлифованный мрамор, теле появились небольшие точечки, которые краснели, вспухали, а потом лопались, оставляя едва заметные шрамики. Пока их было не так много, но со временем становилось все больше. Не зная, с кем можно поделиться бедой, Теодора обратилась к сводне – у той наверняка были свой лекарь, который знал толк в женских болезнях – так считала Теодора и оказалась права. Сводня, которой она показала свои «нарывы», изменилась в лице и пообещала все устроить.
– А пока ты постарайся никому это не показывать.
– Даже мужу?
– Да. И жди моего знака, как только я договорюсь с кем надо, дам знать.
Расставшись с Теодорой, женщина бросилась к дому самого известного в Александрии лекаря.
Глава 5.
– Э, уважаемая, я так не могу. Чтобы понять, что с вашей…э.., кто она вам, вы так и не сказали, мне надо на нее взглянуть хотя бы одним глазком. Не говорю про то, что не помешали бы и ее выделения, – лекарь заметил, что между некоторыми болезнями и то, что он назвал выделениями, была прямая связь и собирал коллекцию своих наблюдений, чтобы написать очередной медицинский трактат и повысить свой авторитет в мире медицины. Ему было все равно, кто обращался к нему за советом – он не отказывал никому:
– Чем моя коллекция будет больше, тем выше вероятность, что я окажусь прав.
Потому и начал с предложения – показать ему даму, хотя прекрасно был осведомлен, что перед ним сводня, причем со стажем – вся Александрия пользовалась ее «добротой». Но этому было простое объяснение – лекарь сам не упускал возможности поближе познакомиться с теми, кто обращался к нему с интимными проблемами. Все происходило по обоюдному согласию. Всякий раз, поручив слуге проводить госпожу до дверей, хвалил себя:
– Женщины приходят ко мне и платят за то, чтобы я, э-э-э, детально осмотрел их. Что делать, если в некоторых случаях осмотр должен быть именно таким – пощупать изнутри там, на что они жалуются. Я же не виноват, что этим уязвимым для болезней местом чаще всего оказывается их ….
Сводня посмотрела на лекаря, прищурив глаз. Уж она то знала этого греховодника, который устроил у себя лупанарий, прикрываясь тем, что он врач. В его доме жило несколько юных дев, которые, как считалось, помогали ему по хозяйству, а на самом деле предоставляли те же услуги, что и она – профессиональная сводня, привлекая помощниц со стороны. В некотором смысле они были с ним конкурентами, но друг без друга обойтись не могли, причем сводня в большей степени, чем он – к нему обращались не только «курочки» из ее курятника, но и мужи, а также добропорядочные матроны, которые смогли найти «приключения на свою…» сами или несколько перестарались на супружеском ложе, такое редко, но тоже случалось.
– Что ты придумал? Зачем тебе все это? Она обычная женщина – у нее все, как у всех, ничего особенного. Только вот прыщики..
– Не скажи, – усмехнулся лекарь и облизнулся. – Соблазн, как пчела на мед, стремится туда, где свежесть юности сочетается с пороком, этот «греховный эликсир» действует безотказно. По признакам, которые ты описала, дама скорее всего молода и невероятно активна. Ее организм не справляется с обилием того, чем ее одаривают мужчины и собственный сок выделяется так часто, что организм дал сбой. Вот я и хочу своими глазами взглянуть на это чудо. Можешь находиться во время осмотра рядом – я только гляну, кое-где потрогаю… и скажу, можно ли ей помочь.
– Хитрец, оставляешь себе лазейку? Уж нет, ты или скажи точно, что поможешь или фантазируй тут сам, не мне тебя учить, как это, хе-хе, – сводня не могла отказать себе в удовольствии поиздеваться немного над конкурентом. По тому, как он вспыхнул, поняла, что угадала и улыбнулась еще шире, уже не скрывая, что сделала это специально и не уйдет, пока они не договорятся.
– Ладно, старая карга, – маски были сброшены, сразу перешли на конструктив. – Слушая, что я тебе скажу. У твоей молодой развратной курицы скорее всего начальная форма «любовной чумы» или «болезни Купидона».
У сводни от таких слов подкосились ноги. Такого в ее практике еще не бывало. За что же боги решили ее наказать?
– «Болезнь Купидона»…. Так-так-так…, моя «курочка» с некоторых пор несет не только золотые, но и тухлые яйца. Не пойдет, достаточно одного испорченного яйца и вся моя стряпня будет испорчена, еще и обвинят в том, что я добропорядочных мужей заражала нарочно, по просьбе их обманутых жен. Не так давно был такой случай, я помню!"
Действительно, случай такой был – вся Александрия гудела – сводню вместе с женушкой бросили в клетку ко львам. Она тоже ходила посмотреть, как голодные звери разрывают несчастных орущих на части.
– "Мне туда не надо. Придется с Теодорой расстаться, пусть ищет себе кого хочет сама!»
– Вот тебе плата.
Лекарь от неожиданности крякнул и отстранился от протянутой руки, в которой лежало несколько приличных монет – больше, чем он рассчитывал.
– Бери, бери, ты мне уже помог. О моем приходе забудь, как и о том, с чем приходила. Прощай.
Лекарь удивился не столько поспешности принятого решения, сколько подозрительной доверчивости посетительницы:
– «Она мне поверила? Или поняла, что хочу на самом деле разнообразить свой маленький гарем?»
