Фанзолушка

– Все в порядке?

Она просматривает имейл.

– Земля вызывает Гейл?

Ничего.

– Гейл Морган О’Салливан.

– Что? Ай! – Она засовывает телефон в задний карман джинсов. – Извини, извини. У тебя не бывает ощущения, будто ты что-то забыл?

– Постоянно. Трусы. – Я говорю абсолютно серьезно. – Иногда приходится их подтягивать, чтобы убедиться, что они на мне.

Слабая улыбка пробивается сквозь беспокойство.

– Шутишь.

Гейл старше меня, ей около двадцати пяти. У нее на щеках россыпь веснушек, которые темнеют летом и пылают, когда она краснеет. Если не считать комиксов «Бэтмен: Год первый» с автографом, она мой лучший друг. Таким как я непросто найти настоящих друзей. Их может вообще не быть. У меня они были, но все меняется, и это знание далось мне тяжело. Слава все меняет.

Подходит рабочий сцены с микрофоном. Я протягиваю провод, спрятанный под пиджаком, и креплю приемник сзади на джинсы.

– Двухминутная готовность, – говорит он и уносится.

– Ох-кей, – выдыхает Гейл. – Не забывай улыбаться и просто будь собой.

Она смотрит на меня орлиным взором, поправляет прядь волос, разглаживает пиджак над футболкой. Это самая дорогая моя вещь (пиджак, не футболка) – таково требование моего агента. Он хочет, чтобы я выглядел как гик и в то же время был одет в Burberry под стать своему персонажу из «Морской гавани». Я не уверен, что эти два стиля стоит смешивать.

«Смотри на звезды. Целься. Пли», – напевает Гейл и обнимает меня. – Я так горжусь тобой, Дэриен. И твой отец тоже.

– Гордишься деньгами, – бормочу я.

Она кривит рот.

– Я вовсе не считаю, что…

Приветственные вопли публики перекрывают ее слова. Действительно вопли, крики, вырвавшиеся из преисподней. Я уверен, Джессика Стоун, вместе с которой мы будем сниматься, собирает гораздо более спокойную толпу, хотя у этой милой популярной девушки за плечами гораздо более впечатляющая карьера в инди-фильмах, чем у меня в «Морской гавани». Ее поклонники не рисуют «Я люблю Джесс» на своих футболках, они просто… Неважно. Даже думать не хочу, какие странные запросы вводят в «Гугл» фанаты Джессики Стоун. Наши аудитории отличаются, вот и все. Режиссер «Звездной россыпи» Амон Уилкинс, известный благодаря фильму о роботах-гигантах, видимо, решил, что она принесет желанную награду и дифирамбы. Думаю, скоро все выяснится. Съемки начинаются уже завтра.

А что же я? Очевидно, привлеку армию «дэриенитов» в любимый культовый фэндом. А что сегодня? Сегодня рекламный трюк. Мой агент и пиар-группа на высоте.

Скотти в любой момент может пригласить меня на сцену.

Наверное, в этом и дело. Конечно, я не первый парень, который берет на себя роль персонажа, которого уже очень любят. Я уверен, Криса Пайна не все любили, когда он стал Кирком, версия 2.0. Но ведь я другой. Мне восемнадцать. Ему было двадцать с хвостиком. У него было время отрепетировать коронное «Мне плевать». А меня по-прежнему волнует, сочетаются ли носки с одеждой, и чтобы никто не заметил мои трусы с картинкой из «Звездных войн». К тому же сейчас у меня липкие руки, я начинаю потеть. Нет ничего хуже во время телеинтервью.

Вдох, выдох. Ты справишься, Дэриен.

Помощник возвращается и ведет меня на сцену, пальцами начинает обратный отсчет.

Пять… четыре…

Я разглаживаю пиджак. Сглатываю от волнения.

– А теперь поприветствуем следующего гостя нашей студии, – говорит один из ведущих, успокаивая толпу, – юного актера, больше известного как король «Морской гавани», а теперь примеряющего мантию нашего любимого короля звезд. Принц Федерации Карминдора, Дэриен Фримен!

Святой Разрушитель Эго, Бэтмен, весь имидж псу под хвост.

Вдох. Выдох. Улыбка.

Как супергерой, надевающий маску, я выхожу из себя, надеваю Дэриена Фримена и погружаюсь в яростные крики пяти сотен девочек-подростков.

Элль

Красивое лицо Дэриена Фримена – раздражающе красивое, потому что ближайшие десять лет оно будет смотреть с каждой рекламы одеколона и с каждого билборда, – добродушно улыбаясь, растянулось по 54-дюймовой мачехиной плазме. Коричневая кожа, длинные ресницы, курчавые волосы. Внешне похож, но слишком яркая, слишком ослепительная улыбка. Это не угрюмый, задумчивый Принц Федерации. Даже близко не он.

За все пятьдесят четыре эпизода Карминдор улыбнулся лишь однажды. Принцессе Амаре в эпизоде пятьдесят три. Перед тем как…

Нет. О последнем эпизоде не говорят, даже не думают. Этого не было. Я даже запретила всякое упоминание о нем в своем блоге.

Рокфеллеровский центр переполнен людьми в синем с серебром, цветах «Звездной россыпи». Стайка фанаток в переднем ряду размахивает плакатами «Звездани меня» и «Я хочу с тобой вабба-вабба», словно они с самого первого выпуска смотрели серии про межзвездные миссии против Мглы. А это не так.

Даже я не смотрела.

А папа… Он жил этим с самого начала. Исконный фанат. Даже основал конвент. «ЭкселсиКон». Мы ездили туда каждый год. Помню, как мы встречались с постаревшими актерами, как я получила автограф на звездной пушке. Находясь в школе, я прятала ее в рюкзаке. Просыпалась каждое утро под папин будильник, играющий главную тему. Ела хлопья «Вабба-Вабба» на завтрак. Конечно, всего лишь хлопья в сахарной глазури, но тогда мне было шесть лет. Летом я глядела на звезды и представляла, что воюю с Мглой у нас на заднем дворе. Спасаю галактику от Черной Туманности.

Жить с папой было словно жить во вселенной, где Принц Федерации Карминдор существовал на самом деле.

А потом эта вселенная в мгновение ока испарилась.

Я собираюсь нажать на пульте кнопку «выкл», но не могу оторвать глаз от экрана. Как фанаты «Морской гавани» сольются с нами, Звездными Стрелками? Словно две тюнингованные гоночные машины несутся навстречу друг другу, и я вынуждена на это смотреть.

Дэриен Фримен развалился в удобном кресле и машет рукой толпе фанатов, немного застенчиво, немного растерянно, а ведущие приветствуют его на программе. Он наверняка думает, что это очень круто.

– Очень здорово быть здесь, – начинает Дэриен. Фанаты визжат, как сирена скорой помощи: «Я тебя люблю!» и «Женись на мне!».

Брр, ну и мерзость.

Один из ведущих, мужчина с массивным подбородком, говорит:

– Мы рады приветствовать тебя! Я помню – хотя это и выдаст мой возраст – как не ложился ночью, чтобы посмотреть шоу. Это классика! Как ты себя ощущаешь в преддверии съемок в главной роли Принца Карминдора?

Актер улыбается. У него слишком белые зубы, слишком ровные губы. Держу пари, тренируется перед зеркалом.

– Конечно, это большая честь, – отвечает он, хотя он не узнал бы классику, даже если бы в него из фазера начали стрелять. – Жду не дождусь начала съемок. Карминдор – это большая роль. Большая ответственность.

– Огромная ответственность, – бормочу я про себя.

Дэвид Сингх был феноменом. Он стал первым темнокожим актером, получившим главную роль в научно-фантастическом сериале. Выступая защитником прав человека, на экране, и в жизни, он искренне верил в философию «Звездной россыпи».

– В отличие от Рика я никогда не смотрела «Звездную россыпь», – вставила соведущая, миниатюрная женщина в белом костюме. Едва ли она нарочно нарядилась имперским штурмовиком, но получилось похоже. – Кажется, сегодня все знают, что это. Какой у них там девиз?

– Смотри на звезды. Целься. Пли, – отвечает Дэриен. – Надеюсь, вы станете фанатом. В «Звездной россыпи» каждый найдет что-то свое. Это рассказ о добром корабле «Просперо» и его команде, о том, как они защищали галактику и удерживали принципы мира и равенства. Ах да, и еще воевали с пришельцами-инопланетянами, – усмехается он.

– Звучит жутковато, – выдыхает ведущая.

Я закатываю глаза. Конечно, я бы не назвала борьбу с Королем Мглы войной с пришельцами. Технически пришельцами в сериале являются люди. Но я ведь истинный Звездный Стрелок.

Ведущая продолжает:

– Надеюсь, ты не рассердишься, но мы любим поиграть с гостями шоу. Похоже, ты много знаешь о «Звездной россыпи», давай мы испытаем тебя на баке-ловушке.

Камера переключается на большой резервуар с водой и мишенью с краю. Затем вновь показывает Дэриена, на его лице застыла маска ужаса, ясное дело, наигранного.

– Вы серьезно?!

– Ну конечно! – Ведущая лезет рукой за стул и достает водяной пистолет. – Посмотрим, как хорошо ты знаешь «Звездную россыпь». Я буду стрелять в тебя за каждый неверный ответ.

«Вот это здорово, – думаю я. – Едва ли он знает о сериале что-то, кроме названия».

Толпа начинает громко скандировать: «В воду! В воду! В воду!».

Дэриен картинно разводит руки навстречу публике.

– Серьезно? Вы правда хотите увидеть, как я промокну?

– В воду! В воду! – не умолкает толпа, и я с ней полностью согласна.

– Ну что скажешь, Дэриен? – улыбаясь, интересуется ведущая.

Он вздыхает, понурив голову: «Ну ладно, давайте вашу игру», хватается за ручки кресла, встает, снимает очевидно дорогой пиджак.

– Хорошо, спрашивайте.

Да ну! Посмотрим, где ты ошибешься, Дэриен Фримен. Я скрещиваю руки и устраиваюсь в кресле. На экране Дэриен карабкается на резервуар, надевает защитные очки и показывает большие пальцы вверх.

Женщина прицеливается пистолетом и смотрит на карточку.

– Вопрос номер один! Как называется правительство, в которое входил Карминдор?

– Шутите? Слишком просто. Федерация, – кричит Дэриен.

Звоночек сигнализирует, что ответ правильный, публика воет и требует окунуть его сразу. Что-то пролетает рядом с головой, кажется, чьи-то трусы. Он не выглядит испуганным, улыбается до ушей, болтает ногами, сидя на жерди над водой.

– Хорошо, теперь сложнее, – кричит ведущий с крупным подбородком и читает следующий вопрос: – Кто лучший друг Карминдора?

– Юци! Есть что-нибудь более сложное? – Дэриен раззадоривает толпу.

«Чем Юци занимается на корабле? В каком эпизоде он предает Карминдора Мгле, чтобы спасти свою колонию? В каком эпизоде колонию все равно уничтожают? Как насчет таких вопросов, красавчик?» – бормочу я.

Зрители ревут все громче: «В воду! В воду! В воду!».

– Как называется корабль?

– «Просперо»!

– Каков приветственный клич Федерации?

– «Обещаю и клянусь»!

Ведущая улыбается и помахивает карточкой с последним вопросом, готовясь сразить наповал. Я сползаю на краешек стула.

– Как Карминдор называет свою любимую в последнем эпизоде?

Дэриен задумывается. Оглядывается, смотрит на зрителей.

– Отвечай честно, – кричит ведущий. – Не знаешь? Десять, девять…

Дэриен сидит над водой, закусив щеку, и раскачивается взад-вперед. Я фыркаю. Конечно, не знает. Он же в жизни не смотрел ни одного эпизода.

– Пять! Четыре! Три!

Толпа подхватывает счет. Ведущая широко расставляет ноги и прицеливается одной рукой. Выглядит эффектно, хотя из водяного пистолета лучше стрелять не так. Дэриен по-прежнему озадаченно чешет затылок.

– Два! ОДИН!

Толпа ликует. Ведущая стреляет и попадает прямо в мишень. Воет сирена, над идеально причесанной головой Дэриена мигает проблесковая лампа, сиденье уходит у него из-под ног. Он падает в воду, толпа сходит с ума от счастья. Им это нравится.

Странно, но мне это не по вкусу.

– А’блена, – подсказываю я, хотя он и под водой. Хотя я смотрю на него по телевизору. Хотя он точно не может меня услышать, и я просто говорю с плоским плазменным экраном. Тем не менее. Если он собирается стать Карминдором, ему нужно это знать. Независимо от бака-ловушки. – Он называет ее а’блена.

На экране мокрый до нитки Дэриен выныривает из чана с водой и трясет мокрой головой в сторону зрителей. Те вопят, поднимая руки. Он улыбается.

Я морщусь. Единственное, что может сейчас спасти фильм от провала, – идеальный злодей. Очевидно, им должен стать Король Мглы, это было бы круто. Мгла – естественный враг Федерации, но, к сожалению, в оригинальном сериале девяностых годов они не очень привлекательны из-за огромных ушей. В перезапуске их можно сделать симпатичнее. К тому же, давайте уж начистоту, можно было бы учесть потенциал жанра слэш. Я смотрю на часы. У меня в запасе еще добрых двадцать минут до того, как я должна появиться на работе в «Тыкве».

На экране Дэриен берет у ассистента полотенце и начинает вытираться. Кто-то кричит ему, чтобы снял футболку. Он останавливается, оборачивается к толпе.

– Вы правда этого хотите?

Толпа визжит в ответ.

Крик становится громче, когда он берется за край насквозь промокшей футболки. Сквозь ткань рельефно проступают мышцы на груди. И все это видят. Я тяжело вздыхаю. Почему в жизни не существует кнопки перемотки вперед?

В отличие от близняшек, я не фанатка Дэриена Фримена. И уж точно не фанатею от этого горячего подростка из шоу «Морская гавань».

Вдруг Дэриен Фримен стягивает футболку, и я не могу закрыть рот. Его накачанные живот и грудь сияют, врезаясь в мой сонный мозг, как луч надежды в этой мрачной вселенной.

– А фигура у него – самое оно для Принца Федерации, – бормочу я. – Этого не отнимешь.

Я пялюсь на него дольше, чем хотелось бы. Дольше, чем когда-либо признаюсь. Дэриен явно наслаждается каждым мгновением, широко раскидывает руки и изящно кланяется публике.

Ведущая обмахивается водяным пистолетом:

– Вау. Ради этого стоило проиграть. Можно потрогать?

Снаружи раздается грохот, от которого трясутся картины на каминной полке. Я подскакиваю. Блин. Этот звук я узнаю где угодно.

Это подъезжает «Волшебная тыква».

Быстро оборачиваюсь к телевизору, хватаю пульт как молитвенник.

– Ну, быстрее объявите, кто будет злодеем, – молю я. – Пожалуйста, пусть это будет Король Мглы! Пожалуйста! Пожалуйста!

– Итак, как герою галактической Федерации вам нужен противник. – Мужчина с крупным подбородком жалостливо смотрит на соведущую, в то время как Дэриен натягивает футболку.

– Подумайте о монологах! Подумайте о возможностях развития любовного треугольника! – кричу я в пустоту. – Вселенная, дай мне хоть что-нибудь!

Большой подбородок продолжает так, словно не замечает моей мольбы.

– Я слышал, злодея хранят в секрете, но ходят некоторые слухи. О некоторой леди.

Я беззвучно разеваю рот. Если девушка, то это не Король Мглы. Но тогда это должна быть…

Я наклоняюсь ближе к экрану в попытке расслышать что-то сквозь шум «Тыквы». Мне приходится придерживать свечу на кофейном столике, чтобы та не прыгала в банке. Дэриен Фримен говорит что-то едкое, поправляет рукава пиджака. Остается ждать. Только ждать.

Я щурюсь, пытаюсь прочитать что-нибудь по губам. У него красивые губы, это уже что-то. Я распознаю звуки, которые он произносит. По движению губ, по артикуляции языка угадываю имя.

«Тыква» грохочет уже на подъездной дорожке. В соседнем доме Франко заходится лаем. Опять раздается гудок. Сейдж придется подождать. Она все равно приехала слишком рано. Я, оглушенная, сажусь обратно. Не могу поверить. Они сделали злодеем того единственного героя, о котором я больше даже думать не хочу. В оригинальной «Звездной россыпи» Принц Карминдор выкрикивает имя в небеса, яростно потрясая кулаками, этот образ легко узнается по интернет-мему «злобно кричащий в разрушающем душу гневе».

Однако это единственный в смысле пересъемки фильма злодей. Единственный, кто способен вырвать слабое человеческое сердце из груди, использовать хребет вместо зубной нити в борьбе с муками и горечью. Единственная любовь Принца Карминдора.

Принцесса Амара.

Большой подбородок смотрит на экран.

– А если вы хотите стать счастливчиком и лично встретиться с Принцем Федерации, «Мидлайт Интертеймент» в сотрудничестве с «ЭкселсиКон» в этом году проводит конкурс среди фанатов. Нарядитесь подобно вашему любимому герою «Звездной россыпи» – и получите уникальную возможность выиграть билеты на бал-маскарад «ЭкселсиКона», где победителей лично поприветствует Дэриен Фримен. Кроме того, вы получите билеты на премьеру «Звездной россыпи» в Лос-Анджелесе.

Я качаю головой. Единственная часть приза, которую я желала бы получить, – билеты в Лос-Анджелес. Ну и, может быть, еще шанс сказать Дэриену Фримену все, что я думаю о его глупом, бездарном Карминдоре, прямо в его глупое, бездарное лицо.

Дэриен Фримен странно смотрит на ведущего.

– Э-э-э, что?

Ведущий таращится в ответ, разинув рот. Повисает неловкая пауза. Дэриен Фримен снова смотрит в экран телевизора. На меня. По его лицу проходит тень эмоции, которую я не могу распознать, он пытается ее скрыть, а миллионы американцев смотрят на него.

– Ну же, Дэриен, «ЭкселсиКон»!

– Да, точно, конечно. Извините, – рассеянно кивает он.

Ведущая кладет руку ему на колено.

– Дэриен, спасибо большое, что пришел к нам на шоу, это было здорово. С нетерпением будем ждать выхода «Звездной россыпи» на экраны будущей весной.

Внезапно раздается шум вне камеры. Крики. Кто-то лезет по лестнице и бежит со всех ног к актеру. Девчонка в бикини и футболке, на которой собственноручно написала «Увидимся в гавани».

Их рты соприкасаются с такой силой, что оба падают на диван. Сбегается охрана. Камера быстро переключается на рекламу «Хаггис».

Я еще глубже опускаюсь в пухлое кресло Кэтрин. И этим стала «Звездная россыпь»? Все эти Дэриениты наводнят мою «Звездную россыпь»? Им же красивые кубики и золотые закаты гораздо ценнее, чем клятвенные обещания на всю жизнь.

Хорошо. Вселенная думает, что может скормить мне это, я преподнесу ей ответ. Я бегу по лестнице наверх, врываюсь в комнату. Распахиваю ноутбук в тот момент, когда Сейдж снова гудит из «Волшебной тыквы».

Я игнорирую ее и открываю страницу блога. В этом Хлоя и Калли не ошиблись. Когда речь заходит об интернете, реагировать нужно максимально быстро. Если я и сделаю в жизни что-то стоящее, то это сейчас. Напишу о катастрофе, которая произойдет со «Звездной россыпью». Все задокументирую. Вот как через сорок лет Голливуд решил отплатить нам, Звездным Стрелкам? Подкинул Дэриена Фримена?

«Фантастика или фансервис?» – вбиваю я в поле название. Идеально.

Пальцы, подрагивая, летают над клавиатурой. Слова льются рекой. Не знаю, откуда они берутся. Может быть, это накопленный гнев за то, что меня не воспринимают всерьез. Или необходимость годами смотреть повторы на стареньком телевизоре, чтобы увидеть в высоком разрешении лицо идиота, уничтожающего любимого персонажа моего отца.

Моего любимого героя.

Снова раздается гудок. Соседи, наверное, гадают, что забыл на нашей подъездной дорожке фургон с едой.

– Иду! – кричу я.

Один клик, пост опубликован и отправлен в параллельную вселенную.

Я натягиваю рабочую футболку, перекидываю сумку через плечо и тридцать секунд спустя уже влетаю в яростно-оранжевого монстра, в котором я работаю.

– Ты опоздала, – говорит Сейдж голосом, чудесно сочетающимся с ее хлористо-зелеными волосами. Бесцветный и очень странный голос. Словно ей со мной скучно. Возможно, когда-то ее волосы были глубокого зеленого оттенка, ведь она вполне могла бы выкрасить их под свое имя – Сейдж означает шалфей.

– Я жду уже целую вечность.

– Извини, нужно было кое-что сделать, – быстро оправдываюсь я.

Жутковатая смеющаяся тыква болтается на ветровом стекле, и моя коллега поправляет ее, вырулив назад. Никогда, ни в какой вселенной, ни за что не признаюсь Сейдж, что я Звездный Стрелок. Она просто посмеется.

– Подожди, разве стадион не в другой стороне? – Я замечаю, что она сворачивает на одну из знаменитых чарлстонских улиц с односторонним движением.

– Планы поменялись.

Я осекаюсь, замечая дорожный знак.

– Кажется, здесь одностороннее движение в другую сторону.

Сейдж не отвечает, просто крепче сжимает руль. Ухмылка, почти неуместная на каменном лице, играет на ярко-розовых губах. Словно чучело животного посреди лужи крови. Почти демонически.

– Ату! – Сейдж кричит так громко, что я подпрыгиваю, и резко переключает передачу.

Я вцепляюсь в ремень безопасности. У меня есть права, но владелец фургона и наш начальник – ее мама, поэтому водит фургон Сейдж. Минус этого в том, что она за рулем становится безумной. Впрочем, не только за рулем. Честно говоря, если бы я могла работать в другом месте, так бы и сделала. Но поскольку в моем резюме только запись о неудачной работе в загородном клубе (а туда возвращаться я не собираюсь, что бы ни говорила Кэтрин), наверное, мне повезло, что меня взяли хотя бы в «Тыкву».

Наверное, есть работа и похуже. Например, меня могла атаковать толпа фанаток, как беднягу красавца Дэриена Фримена.

Дэриен

– Мне очень, очень, очень жаль. – Гейл дает мне пакет со льдом, едва я вхожу в гримерку.

– И что это было? – Я беру пакет и зажмуриваюсь, прижимая его к затылку.

Гейл качает головой.

– Я думала, охрана схватит ее.

– Они и схватили. Только сначала она схватила меня. На полу. Я думал, подавлюсь ее языком.

Мои влажные волосы, уже не такие идеально кудрявые, прилипают к шее, как водоросли.

Эта фанатка набросилась так быстро, что не успел я понять, кто напал на меня, как уже падаю на каменно-твердый диван прямо на больную спину. Я знаю, это странно, мне всего восемнадцать и у меня не должна болеть спина. Но после того как я два года таскал на руках актрису по берегу гавани – это должно было выглядеть романтично, фанаты тащились, – мой хиропрактик посоветовал повременить с эффектными сценами. Наверняка он имел в виду и нападения фанаток в эфире «Доброе утро, Америка».

Гейл нервно потирает руки.

– Я прослежу, чтобы это больше не повторилось. Извини. Это целиком и полностью моя вина. Надо было обеспечить больше охраны. Надо было что-то сказать.

– Эй, – останавливаю я, мягко касаясь ее локтя. – Я уверен, это не твоя вина, ты ведь знаешь. Мы оба знаем, что мой пресс убийственно прекрасен.

Она смотрит на меня с болью во взгляде, но улыбается.

– Не пытайся меня рассмешить. Я твой ассистент и должна была разрулить ситуацию до того, как они огорошили тебя в прямом эфире. На этот раз Марк точно меня вышвырнет.

Я опускаюсь на диван. Мой менеджер – главный поклонник, вызволитель из тюрьмы и где-то в самом низу списка ролей, в отдаленной галактике мой отец. Гейл уже давно у него в черном списке. Он считает ее ни на что не способной дурочкой, иногда она действительно совершает глупости, но кто их не делает? Если он ее считает идиоткой, страшно представить, что он думает обо мне.

Кроме того, Гейл – единственная, кто остался со мной со времен до «Гавани». Все остальные мои помощники, их помощники, помощники Гейл прошли строгий отсев Марка. Гейл осталась. Она – памятник той жизни, откуда я пришел. Кусочек истории из времени, когда мне и в голову не могло прийти, что на меня в эфире программы «Доброе утро, Америка» набросится фанатка.

Вот уж не думал, что когда-нибудь намеренно не отвечу на вопрос по «Звездной россыпи». Я знал ответ и на него тоже, это слишком просто. Но таков сценарий. Я должен был споткнуться на вопросе про а’блену, промокнуть и показать кубики на животе. Такая у меня работа.

Гейл кивает в сторону моей шеи.

– Сильно болит?

– Я ее чувствую, наверное, это хороший знак.

Кивая, она садится рядом со мной. Едва охрана оттащила фанатку, продюсеры тут же отправили меня в гримерную. Расплатиться и перепроверить договор, который я подписал перед шоу. В основном чтобы я не засудил их за травмы. Конечно, я не собирался подавать в суд, но как только Марк узнал о произошедшем, приказал нам оставаться в студии до его приезда. Он не задумываясь подаст в суд на программу.

Но меня больше всего беспокоит даже не это.

Я оборачиваюсь к Гейл.

– И кто же собирался рассказать мне про конкурс на «ЭкселсиКоне»?

– Извини. Я только… – Обычно, общаясь со мной, Гейл не отводит глаза, а тут достала телефон. – Так много всего случилось, я как-то упустила.

– Гейл…

Она проверяет почту. Еще одно преимущество нашей долгой совместной работы: я всегда знаю, когда она врет.

– Здесь не жарко? – Она начинает обмахиваться. – По-моему, очень жарко. Пойду, попрошу включить кондици…

Я кладу руку ей на плечо, мешая встать, и протягиваю пакет со льдом. Она прижимает его к разгоряченным щекам.

– Я не создана для этого, – признается она.

– Шутишь? Без тебя я бы пропал. И ты это знаешь!

– Это все моя вина. Я все всегда порчу. – Она качает головой, зарываясь лицом в пакет со льдом.

– Вовсе нет. Эту присоску невозможно было предвидеть.

– Присоска? Ужасное прозвище, Дэриен.

Я пожимаю плечами.

– Она не потрудилась даже представиться. Обычно я хотя бы знаю имя той, с кем целуюсь. Видела взгляд того парня?

– Рика Дейли?

– Он с такой скоростью закрыл лицо, словно его подбородок застрахован на полмиллиона.

Зря я это сказал. Гейл в ужасе роняет пакет со льдом и осматривает меня, приподнимая пушистые волосы, проверяет руки.