скачать книгу бесплатно
И мы лишь сможем их прелить.
«Гекзаметры эти не снились нам с давних времен…»
Гекзаметры эти не снились нам с давних времен,
Но камни Эллады точила янтарная пена,
И стройная строфика смерти прожгла небосклон,
И на воды пала холодная тень Карфагена.
Лазури одне мы хотели зело созерцать,
А вышло иное и нити сии не исправить,
Грассируйте, Парки, как станут серебром бряцать
Опричники тьмы – сами будем сиречно картавить.
Мы сами поидем ко браминам эллинских царств,
В окарины дунем, вспоем, яко Божьи рапсоды,
Воскреснуть нельзя после жалких сукровных мытарств,
Так будем хотя всетризниться за славские оды.
Аттический холод терзает доднесь хоровых
Высоких певцов, обреченных безгласности горней,
Их мало и было, а музы считали живых
Всегда и теперь, поелику живые соборней.
Я был одинок, одиночества лета страшны
Для воров немых, для седмичной Луны фаворитов,
Бессмертие всем полагается, золото в сны
Лишь мертвым лиется из вешних пустых лазуритов.
Пусть сон золотой навевает безумец опять
Иным поколеньям, а мы рассчитались навечно
С каменами славными, Лета быстрее воспять
Направит себя, нежли будем глаголить сторечно.
Ах, форумник пуст арамейский, но шумен другой
И капищей новых бетон фиолетовый гулок,
О нас не дождутся церковные вести благой,
Одни Азазели сейчас и легки для прогулок.
Господними копьями всех не достать палачей,
Чреды не достигнуть убийц, ко пирам оглашенных,
Слезами ли выжечь терничных венцовых свечей
Цитрийские тьмы, чтоб не слышать литий совершенных.
И дивных речей вековое стремленье пустой
Огранкой мерцает, но только уста отверзали
Мы в красных углах мирозданий, яремно густой
Нас кровию рдили юроды и нощно терзали.
Я часто, Вергилий, лукаво и истинно рек,
Обманом спастись от фатумных эриний пытался,
А оды слагал небодержцам и мертвым, но век
Со требою этой без нежных камен рассчитался.
Забили гортань прекровавых розовий шипы,
Финифтью поверх остроцветный свинечник пустили,
Гекзаметры пой, аще в смерти пииты слепы,
Гомеру пеянья даруй, яко музы почтили.
Вновь кровью церковное перебродило вино,
Кагор темной антики, рушивший мрамор Гомера,
Гудит в брызгах соли червленое веретено,
Вплетая во сны смертоносную нитку размера.
«Белый снег во субботу летит…»
Белый снег во субботу летит,
Черный пламень точится под сем,
Нас Господь-Вседержитель простит,
Даже если и мук не снесем.
Будет нощное сребро гореть
На церковях Его золотых,
Лишь еще и красно умереть
Без хранительных нимбов святых.
Много сталось тернистых дорог,
Но отказны страстные пути,
Коемуждо – именный порог,
Мы Господень хотели прейти.
Как багряная вспыхнет Звезда,
С наших терний цветочки сорвет,
Мы явимся, явимся туда,
Где истленное братство живет.
Публичная библиотека
Офорт
Солиственное золото веков,
Публичку в термоядерном просторе
Лелея, от готических оков
Замковые цари избавят вскоре.
Опять присобираются без век
Святые мертвецы в топазных залах,
Чтоб глиняные куклы картотек
Сыграли на мелованных кимвалах.
Земли варварской чудный Парфенон
Возносится вне города и мира,
И терем кафкианский отражен
На цинковой доске его эфира.
Давай, Вергилий, адницы свое
Оставим на короткое мгновенье,
Гранатовое может остие
Мерцать еще без нас, отдохновенье
Даруется носителям огней
Басмовых в темном аде, чаровницы
Прекрасные ристалище теней,
Смотри, внимают, ведемы червницы
Свитые наспех бросили, глядят
Ревнительно сюда, а наши дивы
И ждут лишь, не пиют и не ядят,
Их царские осанки горделивы,
Ланиты, мелом красным упиясь,
Возвышенно горят, они внимают
Собранье, над которым, превиясь
Легко, струится нега, поднимают
Ее наверх воздушные столпы,
Туда, туда, к вершине коллонады,
А ниже книгочейные толпы
Всеправят бал, такие променады
На благо им бывают, но редки
Замысленно они, век на три делим,
Число времен имеем, велики
Меж встречами разрывы, туне целим
Высоко мы, небесные лета
Иное принимают исчисленье,
Мишени бьются низкие, тщета,
Соломон, вкруг, суетность, но томленье
Сейчас не помнить время, царичей
Урочно ждут царевны меловые,
Им бал не в радость будет, сих парчей
Червонных и желтых еще живые
Не видели, а те сидят и вниз
Точат о неге бархатные взоры,
В парче и злате глиняном, каприз
Играй быстрей, Никколо, разговоры
Сейчас не нужны дивам и теням
Благим, в сиренях книжные гурманы
Резвятся пусть, восковым огоням,
Сопирникам чудеснейшим романы
За яством пересказывают, их,
Не всех едва, в миру любили этом,
Теперь, узри, в сплетеньях дорогих
Свечные фолианты, силуэтом
Здесь каждый узнаваем, разве мы
Любви земных царевен белоликих
Не ведали еще, хотя сурьмы
Свечные присно в чаяньях великих
Сребрили взором, битые персты,
Гвоздимые иродами, претляли
Червным тем воском, благость нищеты
Узнав, на звук один определяли,
Где истинности голос, где лишь хор
Черемный, посмотри, оне толкуют
О нас еще, те ведемы, их ор
Я слышу и чего ж теперь взыскуют,
Червницы с ними, серебро свое
Мы ходом крестным Господу принесли,
Гранатовое тлится остие
Под нами, только бдят царевны, если
Сейчас мы не явимся, в ады к нам
Направятся они, я верю, девы
Прелестные, рядитесь, дивным снам
Таинства доверяйте, были где вы
Не важно, коль теперь нас дождались,
Встречайте мертвых царичей желанных,
Эфирных мужей, десно пресеклись
Очницы наши, взоров долгожданных
Огни красой немирною своей
Нимало не щадите, но взирайте
На музами избранных сыновей
И доченек мертвых преубирайте
Лишь мелом красным, златом и сурьмой,
Их северные песни с вами будут,
Алкать иного суе, но чумой
Тлеенья встречу эту не избудут.
«Не изжить нашу синь темнотою…»
