«Игра»

скачать книгу бесплатно


На работе Евгения встретили сотрудники аплодисментами, за исключением начальства – это ему было не к лицу. Первые проявления радости начались уже после третьей победы и с каждой новой усиливались. К нему не лезли с расспросами, он жёстко отстранял от себя любого, кто подъезжал к нему не с деловыми или обычными просьбами и пожеланиями. За его спиной шептались, его обсуждали, но в целом уважали и удивлялись такой удачливости. Если бы не «игра», к нему бы относились обыкновенно, хотя он – хороший специалист. Только директор ценил его как достойного работника, а не «игрока», и после каждой победы спрашивал, когда он начнёт заниматься полноценно настоящим делом и бросит свои глупые рискованные увлечения. Остальные, в том числе и Валерий, мыслили стандартно, что полусмертник – потерянный человек, который приоре не может сотворить что-то стоящее.

Когда он «сыграл» в первый раз, и информация со стороны дошла до места его работы, сам он никому не рассказывал, то все коллеги ухмылялись при виде его. Особенно Валерий, но не в лицо, он помнил их последний прямой разговор, а как-то сбоку. Теперь он был уверен, что Евгений или совсем исчезнет с лица Земли как проигравший в следующей смертельной игре или будет просто уволен как не справляющийся со своими обязанностями работник. Их предприятие создано для того, чтобы помочь людям найти себя, и как может тот, кто сам потерял себя, помочь другому человеку. Не состыковка. Состоялся разговор и с директором. Он нравился Евгению и как человек и как руководитель, только такой как он мог вести за собой коллектив по довольно неординарному и сложному пути.

– Из молодых людей, пришедших за последние годы в наше заведение, я выделял двоих – Валерия и тебя. Первый – деловой, хваткий, способный видеть общие приоритеты и планомерно реализовывать их. Другой – углублённый и систематичный, пытающийся поднять смысл основной работы на более высокий уровень. Я видел и никому из вас не мешал проявлять свои наклонности, пусть всё идёт своим чередом, только иногда чуть подправлял тонко и незаметно. И вот с тобой произошёл такой странный поворот, – начал директор, смотря прямо в глаза Евгению. – Я замечал, что последний год с тобой творится что-то неладное, отношение к работе, к коллегам, ко всему изменилось, я постарался выяснить причины и кое-что выяснил. Тогда я увеличил тебе коэффициент, чтобы чуть поднять размер бонусов, конечно, от меня мало что зависит, да и не заслуживал ты своей поверхностной работой в отрешённом состоянии высоких бонусов; снизил к тебе требования, хотя другого бы уже предупредил. Я попытался помочь тебе вернуться к нормальной жизни, работе, к которой у тебя есть призвание. А ты в ответ выкинул такое. Что тебе не хватает? Бонусов, уважения, понимания, сочувствия?

– Спасибо вам за помощь. Но теперь у меня уже всё есть, – с доброй улыбкой ответил Евгений. – Теперь я снова буду работать углублённо и систематично, пытаясь оправдать ваше доверие.

– Значит, больше подобное не повторится!? – с облегчением сказал-спросил он.

– Но «играть» я продолжу, – прямо ответил Евгений.

Директор в недоумении пожал плечами. – Я ничего не понимаю. Такое впечатление, что я говорю с инопланетянином.

– Мне не нужны бонусы, уважение, сочувствие, разве что понимание. Ваше понимание. Платите мне только за дело, можете вообще не платить, но это тоже не в ваших силах, – снова на лице Евгения появилась улыбка. – Я буду продолжать «игру» не ради богатства, славы или ещё чего-то, что обычно в ней ищут другие, – он задумался, не находя нужных слов, а потом выпалил. – Я просто обречён «играть».

– Что за дикое самовнушение? Ты сам осознаёшь, что несёшь? – вспылил директор.

– Я не могу объяснить ни вам, никому, – он хотел сказать «ни даже себе», но вовремя сдержался, чтобы окончательно не выглядеть идиотом, – свои внутренние ощущения, просто поверьте мне.

– Наш разговор зашёл в тупик, и нет между нами никакого взаимопонимания, а только пустая трата времени, – директор удручённо покачал головой, а потом резко приказным тоном продолжил. – Я – директор предприятия, ты – подчинённый, работающий в нём. Поэтому я не буду больше объяснять то, что ты не хочешь или не способен понять, а просто предупрежу, если выкинешь ещё раз смертельную глупость, то сразу без лишних слов будешь уволен…, если конечно выживешь, – глубокомысленно уточнил он. – Нам такие работники не нужны. Никому такие люди не нужны, – он с жалостью посмотрел не Евгения, – потому что и поэтому они идут на смерть. Ты понимаешь меня?

Всё понятно, – умиротворённо произнёс Евгений.

– Если всё понятно, тогда марш работать, – подытожил директор.

А когда после второй «игры» он вновь появился в офисе предприятия, коллеги с удивлением и добродушием обратили на него взор. Валерий тоже был удивлён, но без добродушия. Он знал суть разговора его и директора после первой «игры» и думал, что в любом случае Евгения больше не увидит. Чтобы не выслушивать ненужные ему поздравления и быстро определиться со своей надобностью или ненадобностью здесь, Евгений сразу прошёл в кабинет директора.

– Поздравляю, – равнодушно поверхностно, но добро внутри произнёс директор. – Но зачем явился перед моим взором?

– Я не забыл ваше предупреждение, но больше мне идти некуда. Мне нравится эта работа, и ничего лучше я делать не умею. Я прошу от всей души быть ко мне милостивым и не выгонять, – в старинной форме, как бы копируя директора, произнёс Евгений.

– А мне кажется, ты живёшь другими увлечениями, более опасными, нервы и душу сжигающими, правда и более доходными. Что ты потерял здесь? Расслабляйся и развлекайся в перерыве как все остальные.

– Я не как все, вы же меня знаете. Мне хочется работать с людьми именно здесь и с вами, – но директор смотрел с равнодушным видом, словно говорил, что подчинённому слишком много всего хочется, а хочется ли ему, другим сотрудникам и клиентам работать с ним, и тогда Евгений не стал тянуть. – Если вы скажете, что не положено и мне надо уйти, я уйду и больше не вернусь.

Наступила продолжительная пауза, и он, ожидая судьбоносного ответа, вспомнил Инни. Но почему он так поступил с ней, отправив её на смерть без своей любви? Она верила в него, в его любовь, а он в самый важный момент доказал только одно, что неспособен любить её – самую прекрасную из всех людей на свете. Этот камень его бессердечности, прикрываемой маской разумности, всего лишь маской, за которой истинного разума и не стояло, будет давить на него всегда.

Директор изменился, почувствовав важность решения, изредка поднимая глаза на подчинённого и стараясь проникнуть в его мир, но больше опуская взгляд вниз, в себя и представляя все последствия своего сложного выбора. Наконец, устало, словно сбросив груз с плеч, произнёс. – Видеть тебя не хочу, – сделал паузу, внимательно и чуть снисходительно оглядывая Евгения, – иди и работай, только хорошо работай и… постарайся мне на глаза лишний раз не попадаться.

Евгений кивнул, без слов поблагодарив шефа от самых глубин души, и вышел из кабинета. Вот достойный человек, он не бросил его, не стал выдумывать и оправдывать себя тем, что с ним надо жёстче, авось одумается, изменится и вернётся нормальным человеком. Нет, он сразу понял, что Евгений, если ему дать поворот от ворот, никогда больше не вернётся и продолжит предначертанный ему путь, но лишённый последней радости в жизни. Он не испугался предстоящего критического разговора с вышестоящими лицами, не испугался общественного осуждения. Он испугался быть чёрствым и недальновидным.

Постепенно всё улеглось в новую колею. Парадоксально, но количество клиентов не убавилось ни у других, ни лично у Евгения. Был небольшой временной спад, но отзывы тех, кто уже соприкоснулся с его работой, и плюс оригиналы, желающие пойти на контакт именно с полусмертником, всё компенсировали. И чем дальше шло время, тем больше и больше становилось оригиналов, даже уже не оригиналов, а людей, желающих открыть себя перед счастливчиком и открыть его для себя. Они пытались через его удачу в «игре» найти свою удачу в жизни. Евгений хорошо помнил первый год работы в этом учреждении, когда после предварительного собеседования с ним некоторые клиенты просили предоставить другого более опытного специалиста, и только очередь к таковым и более умеренный тариф за услуги, давали возможность поработать ему. В настоящее время после шести побед Евгения в игре со смертью всё в корне изменилось. Изменения происходили по нарастающей экспоненте, быстро превратив его за десять лет из неопытного юнца в самого популярного специалиста. Нынче уже он сам после предварительного собеседования отсеивал тех, кому не мог помочь. Он объяснял, что не делится ни с кем удачей, она не может никому принадлежать, она приходит один раз, пару раз, но почти всегда уходит. Он может помочь найти что-то по-настоящему ценное в жизни клиента, если, конечно, оно ещё не найдено и по силам его найти в первую очередь самому клиенту, а специалист всего лишь помогает нащупать верный путь. А если кто-то не понимал Евгения и настаивал, то он тогда, шутя, пугал, что может наоборот не принести, а забрать уже имеющуюся у клиента удачу. Некоторые не понимали шутки, верили его словам и в страхе уходили.

А отношения с Валерием совершенно не изменились. Два года тому назад он возглавил отдел, став непосредственным начальником для Евгения. Но и Евгений достиг особого статуса, правда, не работой, как ему бы хотелось, а больше «игрой». Он хотел бы, чтобы его оценивали за дело, но другие этого не хотели, они привыкли замечать только игру. В общем два бывших одноклассника имели относительно равный авторитет у коллег и паритет между собой, если не считать шлейф из прошлого, далёкого и не очень, и этот шлейф определял всё. Евгений испытывал удовлетворение; не удовольствие, а именно удовлетворение, когда возвращался после удачной игры со смертью на работу и прямо смотрел в глаза Валерию. Тот наигранно сдержанно-воодушевлёно радовался, типа я рад за тебя, но извини, начальнику не положено ярко выражать свои эмоции. А в глубокой темноте глаз притаилась та же злость и зависть, которая вновь рыдала от неудачи и отравляла его нутро желчными слезами, разъедающими его такую приятную жизнь. Но Валерий быстро успокаивался, и его лицо вновь сияло улыбкой и надеждой, что через полтора, ну два года, удача отвернётся от Евгения, и жизнь вынесет окончательный вердикт, кто упал, а кто остался на коне. Спешить некуда, надо приспособиться и перетерпеть, а это он отлично умеет делать.

Однажды в рабочем перерыве коллеги шутили о смысле жизни, кто-то случайно или неслучайно поднял эту тему. В присутствии «игрока» серьёзно о смысле жизни нельзя было рассуждать, а шутить вполне. Евгений легко подыгрывал, не воспринимая происходящее глубоко. Все просто хотят расслабиться и повеселиться полчасика. Зашёл Валерий и быстро присоединился к разговору, с подчинёнными он умел находить общий язык в определённых ситуациях, это у него не отнять, где надо пошутить, он шутил, а где надо спросить, он спрашивал. Шутка за шуткой, и кто-то сказал, что тоже подумывает сыграть со смертью, всего лишь один раз, в этом он стал видеть какой-то важный жизнеутверждающий фетиш. Евгений полушутя-полусерьёзно ответил, что все «игроки» видят жизнеутверждающий фетиш, правда, пока способны видеть. Посыпались шутки дальше, где особенно стал выделяться Валерий, и тут Евгений в короткую паузу как бы случайно спросил у него. – А у тебя, Валерий, нет такого жизнеутверждающего фетиша?

– Нет, – быстро ответил он. – Мне не нужны фетиши, мне всего хватает и сейчас, и я надеюсь, будет хватать и в будущем для счастливой жизни.

– А по твоему мнению, что мне не хватает для счастья? Почему я играю со смертью? – улыбаясь, продолжил Евгений.

– Не знаю, тебе самому виднее, – он и хотел бы поострить, но не рискнул.

– А я вот думаю-думаю, и ничего в голову не лезет, как только одно – я играю со смертью, чтобы немного подорвать твой авторитет. Удачливых любят больше, чем умных и находчивых, – он уже смеялся, и во весь рот смеялись другие присутствующие. Никто не посмеет из подчинённых так шутить с начальством, если это не… Евгений.

– Ну, если это – главная причина, то мне тебя жаль, – ответил с натянутой улыбкой Валерий, его начала вновь наполнять злость.

– А что может быть главнее? Бонусы – пустячно, слава – надоедливо, риск – привычно. Сейчас я ничего не вижу главнее.

Все уже чуть ли не хохотали. Только то, что Валерий – начальник отдела, немного их сдерживало.

– «Играй», а я подожду, во что всё это выльется, – не сдержался он.

– Ну что же, Валерий, терпи, а я буду «играть» и стараться победить, но твой расчётливый ум верен – настанет время, когда ты останешься один и на коне…. Но не сейчас! – лицо у Валерия раскраснелось, он подыскивал резкие слова для ответа, но Евгений успел добавить. – Не обижайся. Мы же шутим.

И ничего Валерий сделать не мог, как только терпеть и надеяться.

2.2

Прошёл год с тех пор, когда Павел не сумел поговорить по душам с Евгением. В течение этого года он не забыл о нём; во-первых, должностные обязанности обязывают помнить об неординарных «играх» и «игроках», участвующих в них; во-вторых, почему-то при сравнениях «игроков», анализе их показателей и действий периодически всплывали качества и поступки Евгения, словно он превратился в некий эталон, по которому можно отмерять других. Павел не желал лишний раз без необходимости вспоминать о нём, но полностью контролировать свой разум не мог. Когда он увидел новую заявку Евгения на «игру», то даже обрадовался – ну что же хочется ему испытать ещё раз судьбу, пожалуйста, пусть играет со смертью, но пусть и знает, что шансов на успех всё меньше и меньше, так должно быть согласно элементарным законам мироздания. Он ни в коей мере не заинтересован в гибели Евгения в угоду своему разумению протекающих в природе процессов, он – просто профессионал, логично и объективно считающий, что это должно произойти. И скоро. Конечно, каждая новая «игра» – это новая «игра», где всё изначально и равно для любого «игрока», но не может одному человеку вести постоянно.

Статистика последнего столетия была неумолима. Победить больше десяти раз – удел избранных. Павел изучал этих избранных, их жёсткость и бескомпромиссность по отношению к себе и другим полусмертникам, их целеустремлённость и веру в победу, их невероятную находчивость и удачливость в различных ситуациях. Некоторые свойства были и у Евгения, но несоизмеримые с избранными, разве что по удачливости. Но удача имеет характерное свойство иногда отворачиваться. Достаточно ей отвернуться от Евгения всего лишь один раз, и его больше нет, ничего для него больше нет. И этому разу пора наступить, если…, если сама Мировая гармония не хранит его. Но это – абсурд, нарушающий устройство мироздания, подрывающий основы основ эволюции, уничтожающий материальные свойства Вселенной. Зачем человечество мучительно развивалось на планете Земля от простейших организмов до нынешнего состояния, если есть такие нематериальные провидения и исключения? Неужели не было другого более продвинутого и эффективного пути? Получается, не было! Всё в мире закономерно, и все чудеса, в которые любят верить люди и о которых любят поболтать – сплошная выдумка. Человечество достигло настоящих успехов благодаря развитию разума, не всё можно научно обосновать в его уникальных особенностях, например духовных проявлениях, но логика и расчёт работает и здесь. Хорошо и полезно работает, используя и достигнутые и постигаемые в настоящее время знания. Прямые доказательства не всегда имеются, но и косвенные иногда замечательно превращают предположения в аксиомы.

Рекорд побед в смертельных соревнованиях принадлежит одному «выдающемуся игроку», жившему в двадцать втором веке – двадцать побед. В двадцать первый раз он отказался играть и умер в почёте и славе от безграничных или излишних наслаждений. Павел просмотрел все его «игры», где много было натяжек и подтасовок. Из него решили сделать чемпиона на века и незаметно способствовали его победам. Да и сам он не отличался благородством в «игре», незаметно или невзначай подталкивая соперников к гибели. Но зачем вспоминать диковатое прошлое, надо жить настоящим, где мало кто достигает десяти побед и мало кто уходит после их достижения на пенсию. Раньше звёзд смертельной игры превозносили больше звёзд спорта, науки, искусства, теперь это случается редко, и побед недостаточно, да и стоимость их в глазах человечества упала.

В общем, хочет Евгений «играть» – пусть «играет», а он будет стараться быть нейтральным и честным. Ему не нужна ни его победа, ни его поражение, следовательно, никакого пристрастия или отвержения, ему нужен только закономерный справедливый итог.

Когда Евгений прибыл в Центр на седьмую «игру», Павел, как и раньше, только наблюдал за ним и оценивал разные показатели при его тестировании и подготовке, стараясь лично не вмешиваться в работу своих подчинённых. Наблюдения и тесты ничего нового не давали, стандартные процедуры – вполне приемлемые результаты. Разве что Евгений был в отличной физической форме, трезвом рассудке и замечательном состоянии духа. Павел сравнивал его показатели перед разными «играми» и удивлялся. Человек прошёл шесть смертельных испытаний, но здоровье, эмоциональный настрой и душевное равновесие лучше по сравнению с первой его «игрой», он стабильно поднимается в гору. Обычно у других постепенно всё расшатывается от перенапряжений и перерасслаблений, и они скатываются вниз; в конце концов, если повезёт не погибнуть, то их не допускают к следующей «игре» по причине отсутствия равных соперников. Придраться к физическому и психическому состоянию Евгения было невозможно, словно он только начинал свой путь состязания со смертью. Да и незачем придираться. Не поймёт и он сам и его поклонники, которых стало довольно много ещё после третьей «игры», и с каждой новой победой увеличивалось. Не могут все они разуметь, что их хотят спасти от собственной глупости, они как малые дети только думают, что у них хотят отобрать игрушку. Евгений – «игрушка» и для себя и для остальных, которые готовы отдать солидные суммы бонусов за просмотр смертельной игры. Поднять бы ещё выше расценки, но это не в его компетенции.

Павел никак не мог сохранить внутреннее хладнокровие, когда не только смотрел на Евгения, проходящего вместе с другими «игроками» специальную подготовку к выбранной «игре», но и сталкивался с материалами по ней. Внешне он был спокоен, деловит, в меру контролировал организационные процессы без излишних придирок, но и без попустительства. Впрочем, здесь работали высококлассные профессионалы, способные понимать каким ответственным и сложным делом они занимаются. Но внутренне Павел, особенно когда чуть расслаблялся и давал себе волю, почему-то переживал и сомневался. Непонятные противоречия вылезали из подсознания и беспокоили его разум. С одной стороны, ему было жаль Евгения, как хорошего человека заблудившегося в трёх соснах. И не просто жаль, он не хотел принимать его смерть, и не просто не хотел, а так сильно не хотел, как не было ни с каким другим полусмертником. С другой стороны, Евгений должен был умереть согласно непреклонной математической вероятности, и его издевательское отношение, Павел чувствовал это отношение в нём, выводило из себя, даже немного злило. Разум как бы и требовал смерти Евгения, но и как бы молил о милости к нему Мировую гармонию. Эта парадоксальная двойственность в самом себе унижала Павла. Во-первых, он не должен подкреплять свою логику чей-либо смертью. Гнусно и противно. Во-вторых, не должно быть никаких любимчиков из клиентов Центра игры со смертью, тем более на ровном месте, ведь ничего интересного он до сих пор не нашёл в Евгении и наверное никогда не найдёт; тот просто слаб, из-за потери любимого человека пошёл «играть» и так и не может остановиться, и глуп, твердит одно и тоже – «не знаю, не понимаю, но не прекращу» как упрямый мальчишка. Необъективно и лицемерно. Павел обзывал себя порочным человеком и боролся сам с собой, стараясь похоронить свои странные чувства к Евгению и думать только о конкретных делах и любимой дочке. Не получалось! Наверное, потому что были оправдания. А кто чисто по-человечески может быть нейтрален к тому, кто способен жертвовать жизнью ради жизни другого человека? А кто легко может отречься от собственного мировоззрения, на котором выстраивается весь фундамент жизни? Оставалось одно – как-то примирить свой разум, приспособить себя к сомнениям, противоречиям и ждать исхода.

Седьмая «игра» Евгения прошла без яркости. Лаконичное и точное описание ее – кому-то повезло, а кому-то нет. Евгению снова повезло. Павел долго сидел перед пустой проекцией, «игра» была закончена, уже ничего не воспринимая. Он смотрел в себя и Мировую гармонию. Он не знал, как жить дальше. Мелкие сомнения в том, что он выбрал верный путь, согласившись работать в этом Центре, возникали давно. Но он считал их издержками производственного процесса, где есть контакт со смертью людей. Кому хочется часто видеть смерть – только больному человеку, а он вынужден видеть, чтобы разобраться в людях и помочь им уйти от неё. Сколько он и его коллеги спасли людей, убедив их оставить «игру»? Сотни тысяч, а если взять ещё тех, кто работал тут до него, то будут миллионы. А сколько погибло? При нём – уже около десяти тысяч, а раньше гибло ещё больше. Статистические прогнозные расчёты показывают, что без Центра игры со смертью умерло бы намного больше людей. Расчёты показывают…. Павел печально улыбнулся. Ему перевалило за пятьдесят, наступил самый рассвет, когда можно полноценно созидать и творить, а он сидит перед застывшей картинкой и не знает, как ему жить дальше. Чего он достиг? Высокой должности на работе? Не такая уж она и высокая – начальник отдела по работе с клиентами, если прямо, с теми, кто желает поиграть со смертью, где главная задача – попытаться их изучить, понять и отговорить, а если не получилось – подготовить к справедливому соревнованию. Бесспорно ответственная и… полезная работа. Но на душе тоскливо. Семейного благополучия и счастья? Благополучия – несомненно, счастья – наверное, тоже. У него есть чуткая красивая жена и прелестная дочь. Но и здесь есть грустный момент. Жена его слишком сильно любит и слишком хорошо понимает, так что он обленился сам себя понимать, а дочь взрослеет, и недалёк тот момент, когда она окончательно покинет отца и мать, их итак очень мало в её жизни, а скоро совсем ничего не останется.

Что же получается – у него вроде всё есть, а он одинок, и никто ему не поможет. Жена может только успокоить и объяснить то, что он и так знает, дочь только подарить светлую улыбку. Наставник скажет, чтобы закрыл глаза и смотрел, чем он сейчас и занимается, но ничего не видит. Странно, у него всё есть, но почему на душе так тоскливо? Может, Евгений поможет? Нет, он только улыбнётся, чисто улыбнётся, как ребёнок, и скажет, а он надеялся, что Павел ему поможет, но видимо не судьба. И «игрок» будет прав. Только он сам сможет себе помочь, а потом, если повезёт и ему. А ему везёт!

Очнувшись от самобичевания, спросив у сотрудника о самочувствии Евгения и получив ответ, что с ним всё нормально, а вот у другого «игрока» присутствует нервный срыв, Павел не стал выслушивать подробности, уточнил номер комнаты восстановления и пошёл на встречу с «игроком». Он решил с ним не заводить серьёзную беседу, поразмыслив, что ничего между ними не изменилось и большого толка в ней не будет. Не по вине Евгения, а по вине самого Павла, ему нечего предложить, а разводить демагогии нет смысла. Поздоровавшись, Павел сразу заранее объявил, что забежал на минутку только поздравить. Евгений поздоровался в ответ и понятливо кивнул.

– Тебе опять повезло!

– Да, – ответил Евгений, улыбчиво смотря на собеседника.

– Хочу быть с тобой полностью откровенным. Я переживал за тебя, я хотел, чтобы ты не проиграл, – он укоризненно к себе развёл руками. – Вот такой я профессионал в кавычках.

– Главное, чтобы ты работу свою делал профессионально, а чувства…, они есть у всех.

– Но с другой стороны, ты раздражаешь меня своим упрямством, – произнёс Павел и, как и в прошлый раз, почувствовал, что сказал не то. Почему он в беседе с этим человеком часто говорит не то?

– Я тут ни при чём, ты сам себя раздражаешь, – очень спокойно ответил Евгений.

Павел вздохнул. – Ты прав. Причина во мне, а не в тебе, – он добродушно улыбнулся, поняв, что пора заканчивать. – До встречи на следующей «игре»!?

– Да, – подтвердил Евгений без лишних слов.

Павел уже стал подниматься, когда неожиданно для него Евгений продолжил разговор.

– Я что-то сковырнул в тебе?! – спросил, точнее, заключил он. – Но настоящая причина на самом деле не во мне, а в тебе. Моя одержимость, моя неуязвимость – только внешний фактор, спровоцировавший в тебе выплеск. У тебя есть два пути: первый – разобраться в своей жизни, в самом себе, то есть найти и вырвать с корнем сорняк – источник хандры, что не всегда возможно, – он сделал паузу, словно сам пробовал, но ничего не получилось, – второй – найти оптимальную гармонию между противоречиями. Сорняк не найден, но приглушен выращенными яркими цветами. Второй вариант более лёгок и тоже эффективен. Я не хочу неловко и грубо влезать в тебя, но всё же влезу. Тебя раздражает, что своими победами я увеличиваю ряды поклонников и будущих «игроков». Но только порочные люди пойдут за мной, а ваш Центр как раз и предназначен для ликвидации, – Евгений улыбнулся на негативную реакцию Павла к последнему слову, – я привык говорить прямо, ликвидации отъявленных себялюбцев, корыстолюбцев и им подобных, от них больше вреда. А если случайно пойдут растерянные или временно потерянные, то прояви свои способности, выяви таковых и упаси от напасти. Тебя раздражает, что я вроде бы из потерянных людей, но невозможно упрям; пойми, потерянный навсегда – это не временно потерянный, и поэтому твои увещания на меня не действуют и никогда не подействуют. Смирись и сосредоточься на других. Можешь мне симпатизировать или не симпатизировать, желай мне победу или поражение, никто тебя за это не осудит, только качественно выполняй свой профессиональный долг. И мне кажется, что лучше тебя мало кто с этой задачей справится, – наступила пауза, и тут Евгений словно опомнился, кто он и кто Павел, и что он делает, поэтому быстро добавил. – Извини, что задержал. Ещё раз до встречи.

Евгений как неожиданно продолжил разговор, начав свой монолог, так и резко его закончил. Павел тоже не хотел продолжения, хватит слов, он хотел разобраться в своих ощущениях. Евгений говорил плавно и выразительно, а он использовал момент – слушал, всё понимал, но параллельно вглядывался в глаза, пытаясь уловить не только смысл, а больше чувства говорившего. Но чувства, как и мысли, были обыкновенными, из «игрока» лилась мягкая доброжелательность и светлая печаль – явно продукт чистой любви к той, которая погибла.

Павел досконально изучил все материалы по двум «играм» любимой Евгения – славная красивая молодая женщина, но такая бесшабашная и упрямая. В то время он ещё лично контактировал с полусмертниками, но с ней ему не довелось столкнуться, с ней работали другие. Хорошо работали, использовали всевозможные варианты, но переубедить не смогли. Такая же несгибаемая и непримиримая натура, как и сам Евгений, только более резкая, вспыльчивая и…. ранимая. У неё не было шансов продержаться долго, странно, почему она сама этого не понимала. Все понимали, наверное, и Евгений тоже, но ничего сделать так и не сумели. Он говорит, что не знает, любил её или нет, но сомнений нет, он и любил и до сих пор любит, и его любовь самого высокого полёта, правда и оценивает он её с ещё большей высоты. Конечно, Павлу никогда не понять всех особенностей их совместной жизни, сколько там было света и тени. Никогда Евгений никому не расскажет о своей любви, а может, она была чудесной, такой, что ему даже не познать, а ведь и он сильно любит Елену.

Вот пришла в Центр красивая, чуть эксцентричная женщина, сказала, что хочет испытать судьбу в смертельной игре, зачем и почему непонятно, она просто так хочет и верит в победу. С ней проводят занятия, симуляции, а потом говорят, что у неё мало шансов, она удивлённо поднимает глаза и спрашивает в ответ, равны ли условия, отвечают, что очень близки, но не равны, тогда она упёрто говорит, что пусть удача и рассудит. В первой «игре» ей повезло, хотя и в ней она уже была на грани. По идее такие легкомысленные создания больше не возвращаются в «игру», но это всё выводы специалистов и компьютерных программ после детального обширного анализа, но как ни суди, поверхностного. Настоящей глубины проникновения в разум человека нет! Кто из специалистов знал, что эта женщина на самом деле представляет собой? Что она значит для Евгения? Только он один знал её лучше всех, проникнув до самых глубин души, но право на «игру» давал не он, а работники Центра, и конечно со ссылкой, что выбор осуществляет только сам «игрок». Сомнений нет, достаточно простого изучения личных документов, чтобы понять, что эта женщина при всей взбалмошности очень ярка и созидательна, но в современном обществе свобода выбора, даже смертельного выбора индивидуума превыше всего. Потянулась ниточка, когда за одним хорошим человеком на смерть идёт другой. Можно было остановить процесс ещё вначале? Да, можно было, если бы с ней работал сам Павел, он сумел бы найти зацепки и доводы, чтобы её «игра» не состоялась. Правда, все эти его рассуждения задним числом. Что случилось бы на самом деле, никто не знает. Сейчас с Евгением работает лично он, но ничего изменить не в состоянии.

Евгений уверен в себе, когда говорит, что Центр игры со смертью очищает общество, но каково его глубокое отношение ко всему происходящему? В поверхностном количественном плане – спору нет, а в индивидуальном качественном? Он в Центре потерял на пустом месте (как размыта граница между нелепой вседозволенностью и настоящей свободой) любимого человека. Для него одна случайная смерть самого дорогого человека должна быть превыше тысячи намеренных смертей никчёмных созданий. А он спокойно «играет», не держа никакого зла на всех, кто был причастен к гибели любимой. Почему? Потому что главная вина на нём? Возможно, но сомнительно, чтобы он сделал ей плохое, наверное, не сделал что-то хорошее. Но он берёт всю вину на себя, и лезет в пекло, чтобы наказать себя смертью, романтика во все века в моде, и встретиться с ней в новой жизни? Возможно, так оно и было в начальных «играх». Всё это – одни предположения, а что же есть на самом деле? В чём особый секрет Евгения и есть ли вообще секрет? Вот почему он проник в его душу, и с каждой новой встречей теребит её всё сильнее и сильнее? Евгений и сам это чувствует и старается лишний раз не открывать рот, вот только сегодня немного не сдержался. Потому что кроме печальной светлой любви из него изливается что-то ещё, и Павел улавливает или ему кажется, что улавливает. Он может предположить, что это что-то не предназначено конкретно ему, не требует изучения, ничего не хочет доказать или открыть, это что-то просто проявляется, как утренняя заря или чистый дождь.

– Он снова победил, – как обычно за ужином делясь новостями дня, негромко заметил Павел жене.

– Евгений? – уточнила она, бросив внимательный взгляд на мужа, и он кивнул в ответ, чуть удивившись, надо же запомнила имя. – И что?

– Ничего, – пожал плечами Павел.

– И снова будет «играть»?

– Разумеется.

– Значит, неисправимый?

– Ему незачем себя исправлять.

– А ты как считаешь? – сыпала Елена вопросами.

– Наверное, незачем. Он хочет быть таким, как есть – непримиримым, неумолимым и неуязвимым.

– Но это несерьёзно.

– Что именно?

– Всё, кроме «неумолимого».

– Пока серьёзно.

– Именно – пока! Ты же сам знаешь.

– Я думал, что знаю, но сейчас чувствую, что во многом заблуждаюсь. Я меняюсь, и теперь твоя привычная фраза ко мне «ты же сам знаешь» не всегда подходит.

– Зачем ты так, я же хочу помочь тебе, – произнесла Елена с грустью и любовью в глазах, но совсем другой, если сравнивать с глазами Евгения, как-то всё более чувственно, тепло и проще.

– Прости, нелёгкий выпал день.

– Мне хотелось бы с ним познакомиться, – миролюбиво сказала жена.

– Это невозможно, он – человек, а не диковинка. Тем более странный человек, который не любит знакомиться напропалую, особенно с теми, кто хочет влезть к нему в душу.

– А мне видится, что лет через десять мы познакомимся, если конечно он не погибнет.

Павел улыбнулся. – Дополнение весьма существенно.

– Ты что не веришь в его неуязвимость? – засмеялась уже она. – А кто только что утверждал обратное?

– Ты меня поймала, я сам не знаю, что со мной творится. То так, то сяк, везде косяк, – стал отшучиваться он.

Так оно и есть, он не знал, что с ним творится. Точнее, знал, но уже не хотел принимать себя таким, каким он был раньше. То он при особых обстоятельствах что-то чувствует неуловимое, и относится к Евгению как удивительному человеку, то рассудительность в привычных условиях снова выходит на первый план и отметает фантазии, превращая их в игру воображения. То ему в глубине души неприятно работать в Центре игры со смертью, и его разум бьётся об стену в поиске выхода, то настоящие реалии жизни заставляют мобилизоваться, взять себя в кулак и сосредоточенно заниматься тем, что хорошо он умеет делать для всеобщего блага.

И Павел, и его супруга, и даже Евгений знали, что ему надо с собой сделать, чтобы приобрести гармонию, хотя бы временную – искать компромисс. От внутренних шатаний ему не уйти, не родился он настоящим счастливчиком, нашедшим к пятидесяти годам всего себя. Есть даже подозрение, что он родился скитальцем, не таким конечно как Евгений, этот странный человек – Скиталец с большой буквы, Скиталец, которому подвластна сама смерть. А может и ничего подобного. И Евгений обычен, и сам Павел тоже, просто они выполняют сложную работу, понятную только им, где всё обострено и перемешано – мысли, нервы, чувства и душа. И в такой каше как сложно идти уверенно без шатаний. Счастливым человеком надо просто уродиться, таким как его любимая жена. Елена никогда не стремилась хватать звёзд с неба, ей достаточно работы контролёра автоматической линии на небольшом заводе. Зато есть свободное время, чтобы уделить внимание и мужу и себе. У неё есть две звезды – Павел и Настя. Но дочь чаще далеко, и о ней заботятся больше другие, а он чаще рядом, и о нём может позаботиться лучше всех именно она. Она верит в его исключительность и важность для людей, такую же, как и для неё. А ему ничего не остаётся делать, как оправдывать её надежды, надо уметь быть благодарным. Да, никуда не деться – надо не искать, а строить гармонию в себе. Искать неизвестно что в себе он ещё не готов, и кто его знает, когда будет готов. Евгений утверждает, что это может никогда не наступить. Короче, долой непоследовательность, но без прямолинейности, всё должно быть в меру. Тогда может что-то и выплывет из мутной глубины разума… его или чужого.

1.3

Евгений мало вспоминал о прошедших «играх». Некоторые из них оседали в памяти глубже, а некоторые растворялись, словно ничего и не было. Свою первую игру со смертью он почти не помнил, все произошло быстро как в тумане. Зато он хорошо запомнил то, что было вокруг неё. Он в первый раз вошёл в систему, где много было непонятного, скрытного, но и много прямолинейного, доходчивого и бескомпромиссного.

Когда Инни не вернулась, внутри него образовалась пустота. Была ещё боль и самобичевание, но это можно было перетерпеть и со временем подлечить, а вот пустоту ничем и никогда не заполнить. Это был приговор жизни, приговор смерти, и Евгений всё понимал. Когда он сделал официальный запрос только для проформы, и смерть Инни была подтверждена, ему как мужу предложили видео «игры» по сниженной расценке, а он в ответ горько улыбнулся и отказался. Любой желающий с кружкой пива или бокалом вина в руках мог увидеть, конечно, за приличную плату смерть его любимой. Евгений уже не злился и не удивлялся, он принял человеческий мир таким, как он есть – с яркими иллюстрациями человеколюбия, искусственными потугами к всеобщей любви, но когда во всех естественных проявлениях жизни идёт состязание – главный закон эволюции. В древние времена состязания выливались в смертельную схватку между общинами, потом странами за благоприятную среду обитания. Потом появились узаконенные правила, нравственные аспекты, и состязание плавно перешло от жестоких войн к жёсткой конкуренции в политике, экономике, спорте и т. д. Главное чтобы всё протекало справедливо. Утопия! Абсолютная справедливость вообще исключает состязание. Утопия, ведущая к нагромождению новых правил, надзирателей, судей и к ещё более утончённо-хитроумно-развращённому обществу. И тогда вновь люди заговорили о настоящей свободе, которая задушена бетоном, металлом, кремнием, помогающим людям придерживаться свода правил и норм ради их процветания, а на самом деле ради их вымирания. Появился и Центр игры со смертью.

Для Евгения окружающий мир стал прозрачным и ясным, смерть Инни просветила его разум, и он решил следовать предназначенному пути. Всё предопределено!

В первую очередь он съехал из снимаемого дома в социальное жильё. Зачем ему шесть комнат, выдержанных в определённом дизайнерском стиле, придуманном Инни, со всеми удобствами, многими из которых Евгений совсем не пользовался. Любимой больше нет, и лишние напоминания только рвут душу, да и нельзя тратиться. Он собрал свои вещи, получилось не так много, и перевёз их в двухкомнатную социальную квартиру, где имелись все необходимые для жизни удобства, и ни за что не надо платить. Также он заказывал только бесплатные продукты, вполне удовлетворяющие его по калорийным и вкусовым качествам. Мир для Евгения упростился и что удивительно вместе с этим очистился. В квартире тепло и уютно, есть энергия, вода и обычная техника – бесплатных социальных благ вполне достаточно, ну а для хобби можно конечно что-то и прикупить по вполне приемлемым ценам. Правда он ничего не покупал, потому что для души было приобретено им уже ранее и не нуждалось в дополнениях или изменениях.

Главная его задача заключалась в новом отношении к работе. Целый год он усердно трудился, чтобы заработать недостающие бонусы для начала «игры». Его целенаправленная усидчивость принесла ожидаемые плоды, коэффициенты оценки труда заметно подросли, и бонусы увеличивались. Наконец он накопил нужную сумму и сразу же подал заявку. Задача выполнена, теперь Евгений опять изменил приоритеты в контакте с клиентами, спешить некуда и надо вернуться в спокойное продуктивное для них течение процесса. И вообще он стал как-то невнимательно отвлечённо относиться ко всему, что его окружало. Он ждал вызова. Прошло три месяца, но никакого результата. Тогда он решил напомнить о себе. Пришёл ответ, что его заявка принята и согласно правилам можем ожидать исполнения до пяти месяцев. Что же, он терпелив и подождёт. Стремление сотрудников Центра понятно, они его данные пробили, связали со смертью Инни и выжидают до конца в надежде, что он придёт в себя и изменит решение. Но он уже давно пришёл в себя с того самого момента, когда почувствовал, что любимой больше нет, а может и чуточку раньше. Тогда он окончательно отрезвел, проникся реальностью, перевёл дух и начал систематическое планомерное движение к цели. Главные приоритеты на начальном этапе – работа для заработка бонусов и стабильного времяпровождения, спорт для укрепления физического и психического состояния, никаких излишеств и послаблений к себе, только разумность и целеустремлённость, больше ничего. Его создала Мировая гармония для счастья и прогресса, но люди жаждут игры, и ему деваться некуда, как подстроиться под их желания, и он будет участвовать в их самой крутой «игре», компромиссы ему тоже не нужны, но по-своему, ни под кого не подстраиваясь.

Через месяц вызов пришёл, и Евгений поехал в Центр. Как и положено вначале тщательно проверили его физическое состояние и умственные способности. Сканирование и тесты. Всё было в норме, как и предполагал он, так как предварительно прошёл медосмотр. Потом началась конкретная работа психологов, чтобы понять, почему он пришёл сюда. Снова тесты и беседы. С ним в основном работал мужчина средних лет с задумчивым невесёлым взглядом. Евгений вообще в лицах работающих здесь людей не видел большой радости, а вот какую-то отрешённость, словно они тут оказались то ли по принуждению, то ли по странному стечению обстоятельств, отмечал у многих. Но он сюда пришёл не оценивать, тем более осуждать персонал Центра, а «играть». Задумчивый мужчина устало, но проникновенно вглядывался в глаза Евгения и говорил почти одно и тоже. Как он понял в дальнейшем, они все и всегда говорят здесь одно и тоже.

– Объясните мне, что вы ждёте от смертельного испытания? Понятно, победы, а следом почётной роскошной жизни? А знаете, сколько надо раз победить, чтобы достичь по-настоящему этого? Одного, двух раз? Маловато! Семь раз? Но как победить семь раз, даже три раза, если шанс один к одному? А ведь всего можно достигнуть за более долгий срок, допустим, лет за двадцать-сорок, но это самый верный и надёжный путь к успеху. Зачем вы здесь? Ведь вы – разумный человек, а погибнете как примитивное создание на глазах кучки наблюдателей, тоже во многом примитивных, которые вроде бы будут переживать за вас, но как-то слегка и издалека. Вы станете «игроком», которому будут сочувствовать, но не как настоящему герою, а как пародийному, нужно это вам? Найдите своё место в жизни, и может быть, судьба подарит возможность совершить подвиг, сотворить шедевр или открыть новые горизонты для людей. Так зачем вы здесь? Вы потеряли любимого человека?

Евгений не хотел углубляться в тонкости с этим усталым на вид человеком, который тратит время впустую. – Не ищите ответов, я их вам не дам. Всё могло бы быть иначе, но видимо так нужно и мне и людям.

– Это не нужно людям, это не нужно мне, боюсь, это не нужно и вам, – заметил собеседник.

– А вы знаете на самом деле, что нужно вам? Тем более другим людям, и уж тем более мне самому? Ваша безапелляционность удивляет! – иронично заметил Евгений. – Не тратьте со мной время. Я знаю правила, выбирать мне, и вы обязаны предоставить возможность пройти смертельное испытание.

– Только когда убедимся в вашей полной сознательности и ответственности выбора.

Евгений устал от бессмысленности, происходящей уже несколько дней подряд. Сотрудники Центра требуют от него ответы, правдивые ответы, которые он им даёт, но они их не принимают. Они – профессионалы своего дела, отлично улавливают фальшь, тонко воспринимают глубокие ощущения и устремления, умеют разгадать человека и его потенциальные возможности как негативные, так и позитивные. Они хотят чётко разглядеть в кандидате корысть, тщеславие, озлобленность, усталость жизни и всякое такое, что обосновало бы их положительное решение на «игру». Они хотят получить полное представление о нём, чтобы предвидеть его поведение в «игре». А когда чуточку одного, чуточку другого, и есть вообще что-то совершенно непонятное в разуме относительно здорового человека, то они начинаю копать, тянуть, пытаются вывести из нормы, чтобы разобраться с ним или просто найти повод для отказа. Удивительно, как могла всё это выдержать Инни, но она была уверена и умна в своём упрямстве. И ему надо уподобиться ей.

– Люди решили поставить на меня не в настоящем, а игровом мире. Они не понимают, что творят, а причину ищут во мне. Это ваш, а не мой выбор, – продолжал говорить правду Евгений, но со сдвинутым акцентом.

– Не надо сваливать личные неудачи на общество, и какие бы беды не навалились на вас, выбираете только вы.

– А я и не хочу искать виновных в человеческом обществе, поэтому и пришёл сюда. Там среди нормальных людей мне тяжело и неприятно, а здесь…, здесь мне нравится. Я хочу оторваться и оторвусь. А где это лучше всего сделать, в какой игре больше смысла? Как ни странно, именно в вашей.

Постепенно тактика Евгения сработала, сотрудники убедились в его недалёкости, некоторой порочности и безысходности, а может, просто деваться было некуда, ведь он оставался стоек и решителен. Начался подбор кандидатов на определённую «игру». Евгению предложили на выбор несколько сюжетов, довольно простых, Центр не хочет раскошеливаться на дорогую технику и оборудование в начальных самых многочисленных состязаниях полусмертников, и подходящих лично для него, а точнее, не совсем подходящих. Дело в том, что специально выявлялись у некоторых «игроков» фобии, а затем подбирались оптимальные группы и варианты, чтобы иметь возможность в дальнейшем как-то повлиять и изменить их смертельно опасный выбор. Евгений чувствовал, что его считали неокончательно потерянным для общества, и легко согласился на любой сюжет, лишь бы поскорее началась подготовка к «игре».