Дом слёз

Мама согласно кивнула.

– Поддержим финансово, – добавила она.

– Спасибо, мама, папа. Но теперь я сам за себя. Это начало взрослой жизни. Поэтому…мне будет очень приятно, если вы просто обнимете меня и пожелаете удачи. Да, пап, я помню наш разговор в мастерской. Ты говорил, что большая рыбка всегда ест маленькую. Что мир – это злое и голодное место. Да, я боюсь неизвестности также, как и вы. Но ведь у нас нет выбора, верно? Только идти вперед и надеяться на лучшее.

– Ты все правильно понял, Колин.

Мы крепко обнялись. Я глубоко вздохнул, готовый расплакаться, задержал дыхание. Было ощущение, что если я выдохну – мир перевернется. Исчезнет все, начиная со старых книг, оставленных на прикроватной тумбочке, заканчивая родным домом на краю Неверона. Я тяжело выдохнул. Прощай, живой мир.

– Но ведь не прямо сейчас ты поедешь, Колин?

– Прямо сейчас, мама.

В коридоре материализовался Джон. Он указал рукой на часы. Без двух минут одиннадцатого.

– Время, Колин, – в голове прозвучал его голос. – Торопись.

«Я все прекрасно помню. У меня еще есть час в запасе».

Одна минута. Так родители и застыли – с закрытыми глазами, в моих объятиях. Когда минутная стрелка слилась с часовой, Джон взял меня за рукав.

Мы неслись сквозь пространство. Ветер, гуляя по крышам Неверона, глухо посвистывал и подкидывал тяжелые снежные комья, дышавшие октябрьской влагой. Облака закрывали одинокую луну, замораживающую город ледяным отсветом. И не было видно ни одной звезды на небе. Даже фонари сегодня не горели. Весь мир будто бы застыл, ожидая моего ухода.

Мы прибыли в Удильщик. Нас встретил Рассел.

– Похоже, вы с-с-сделали правильный выбор, Колин Вуд. Поздравляю.

– Быстрее готовь рояль, – сказал Джон Расселу. – После полуночи дом больше не примет Колина. Он начнет его атаковать. Перемещение тоже займет время.

– Я еще здесь, – напомнил я.

Джон обратил на меня внимание.

– У тебя останется ровно десять минут, чтобы сбежать со своей подружкой в мир мертвых. Или дом вас уничтожит. И еще кое-что…только между нами. Виктор дал указание Винсенту ослабить вас.

– Ослабить?

– Забрать часть маны. Чтобы вы не смогли сразу же переместиться к знакомым, которые бы вам помогли.

– Но у меня нет знакомых…

– У Поли есть. И Виктор это знает.

Рассел сбросил с рояля тканевую накидку. Пыль поднялась в воздух.

– Где остальные монстры? – спросил я. – Когда мы здесь были в прошлый раз, вам проходу не было.

– Некоторые выполняют поручения в мире мертвых, – принялся объяснять Джон. – Некоторые, например мы с Расселом, занимаются делами в мире людей. Не думай, будто сбежав в мир мертвых, ты обезопасишь себя от Виктора. Мы везде. Даже там, где ты не видишь и не чувствуешь.

– Благодарю за предоставленную информацию, – я попытался съязвить. – Постараюсь ей воспользоваться.

– Это еще не все. Ты выиграл у Виктора свое право на жизнь. Теперь ты должен отдать ее другому монстру.

– Только монстру? – уточнил я.

– Именно так. Тому, кто находится в доме слёз.

Я задумался. Поли…нет, после сорока лет ее убьет Винсент. И эта мана, которая вырвется наружу…она опасна для всех. Если так рассудить, то эту жизнь никому нельзя отдавать.

– Я могу отказаться от этого права? – осведомился я. – Никому не отдавать жизнь?

– Нет. Жизнь должна быть отдана до полуночи. Торопись, Колин.

Стоит подумать о Майки…да, он не любит людей и держится от них подальше. Он весь в искусстве. И больше беспокоится о создании картин, чем о семье. Если не ему, то больше некому. Тем более я обязан ему за помощь с Келеном.

– Я отдаю свою жизнь Майки Моррису, – с уверенностью сказал я.

– Хорошо. Одно дело закончили. Как там с порталом?

– С-с-скоро, – отозвался Рассел.

– Что-нибудь еще расскажешь о мире мертвых? – я обратился к Джону. – Пока есть время.

– Юрген Лаос вам не поможем. Мир мертвых огромен, и вы появитесь ровно там, где нужно Виктору, а не королю мертвых. Ты верно подметил про шахматную доску, все фигурки давно расставлены и ждут только вас.

– А вы, Колин Вуд, имеете хотя бы небольшое представление, куда отправляетес-с-сь? – спросил Рассел. – Хочу вам с-с-казать, что мир мертвых опас-с-сен.

– Гораздо опаснее мира живых. Мы еще встретимся, Колин. Как враги. Так что готовься со своей подружкой к войне.

– Готовьтесь! Готовьтесь! А нет…уже в-с-се готово! – воскликнул Рассел, открывая рояль. – Перемещаемся!

Мое тело подлетело в воздух, резко нырнуло в рояль. Темнота залила глаза. И я вновь почувствовал ту же самую боль, когда меня переносил в дом Винсент. Старый ресторан бесследно растаял. На мгновение воцарился мрак. Но в следующую секунду показалась комната Поли…

Последний из монстров

Я видел ее. Она улыбалась, одетая в легкое белое платье, как во время нашей первой встречи. Темные волнистые волосы, пахнущие летним костром. Зрачки, вспыхивающие красными огоньками. Белое чистое лицо, плавные черты, холодная тонкая кожа. Алые пухлые губы.

Я несся сквозь пространство и время, чтобы взглянуть на ее улыбку. Чтобы уткнуться носом в темный пожар ее волос. Взглянуть еще раз в ее прекрасные глаза. И нежно дотронуться до лица, слегка приподнять подбородок, чтобы соединить наши губы в порыве страсти.

– Сюрпирз! –  небрежно произношу я, даже не успев вынурнуть из пространства-времени.

– Колин! – обернувшись, испуганно крикнула Поли. – Ты…

– Вернулся! – поддержал я ее.

Она чуть не заплкала, упав в мои объятия обняла.

– Сначала я очень на тебя разозлилась, что ты оставил меня одну. А потом, когда Винсент сказал, что ты проиграл Виктору в кости…я очень испугалась. Подумала, что ты исчез навсегда…

– Я тоже испугался, – ответил я. – Что никогда тебя больше не увижу. Что совершил самую большую ошибку, когда не послушал тебя.

– Что с тобой было? – спросила Поли. – Куда ты исчез?

– Виктор отправил меня в мир людей. На сорок лет.

– И ты вернулся обратно?

– Из-за тебя.

– Из-за меня? – опешила Поли.

– Ну да…а нет, блин, забыл попрощаться с Винсентом! Подожди здесь, я сейчас вернусь!

Поли внезапно засмеялась.

– Ты никогда не умел шутить, – сказала она с улыбкой. – Но это хорошо, ведь лучшие шутки будут за мной.

– Главное теперь выбраться отсюда.

Из коридора донесся жуткий вой. Это был Винсент…я чувствовал маной…он снял ошейник. Плечи сузились, руки обратились в когтистые лапы, бледная кожа обросла густой серой шерстью.

– Слушай, Поли! У нас мало времени, около десяти минут, – громко сказал я, взяв ее за плечи. – Нужно срочно перемещаться в мир мертвых.

– Хорошо, но лучше нам…

Не успела Поли договорить, как в проходе, в небольшой щелочке между двумя дверьми, показался огромный волк, настоящий зверь с подпалинами на впалых боках. Принюхиваясь, он вытянул вперед длинную морду, обнажив желтые клыки. Дверцы приоткрылись. Влажный нос монстра втянул в себя воздух, ища ману чужого. Мою ману.

Учуяв меня, зарычав от ярости, он резко рванул вперед, выбил входную дверь передними лапами, хвостом смахнув со стен картины в коридоре. Мы застыли от ужаса.

– Бегите, – глухой рык Винсента всколыхнул нас.

Поли взяла меня за руку. Мы телепортировались на пятидесятый этаж. Винсент – за нами. Те доли секунд, которые стоят перед единицей и идут после нуля, показались мне целой вечностью. Волк укусил меня за ногу раза три, пока мы не очутились на пятидесятом этаже.

Игральная комната оказалась закрыта. Вокруг дверной ручки кружили хищные, острые тени. Не подойти, не подступиться. Только протянешь руку – они ее разорвут на части.

– Отойди назад! – крикнула Поли. Из нее вырвалась красная мана, расщепив тени на сотни темных пылинок. Но на их место тут же прилетели новые.

Сзади раздался волчий вой. Совсем близко. Я оглянулся. Два черных зрачка – пустых, звериных – уставились на меня. Так смотрят на легкую добычу. На кролика, оказавшегося на чужой территории, не успев распознать запах врага. Винсент обнажил искаженный злобой оскал. Некуда бежать. Ничего не остается кролику. Только сражаться.

– Время, – прорычал Винсент, подогнул ноги и с яростью накинулся на меня.

Не успел я телепортироваться, даже попытаться уклониться от волка, как его острые клыки вонзились в мою грудь. Он подкинул меня в воздух, словно легкую тушку, и в полете вновь схватил зубами. Тупая боль сдавила сердце. Легкие сжались. Не ударить…вздохнуть бы разок…

– Колин!

Поли выстрелила маной в волка. Винсент с невероятной силой влетел в стену дома и сполз на пол, потеряв сознание. Тени оставили дверь, понеслись к Винсенту, чтобы помочь ему подняться. Кровь потоком хлынула из разрушенной стены. Коридор наполнился сотнями криков – истошных, сдавленных. Будто души когда-то умерших в этом доме наконец-то освободились.

– Поли…дверь, – прохрипел я. – Открой дверь.

Рывок маны. Дверь затрещала, едва удержавшись на древних петлях. Волк поднялся на лапы.

Рывок маны. Тяжелая дверь поддалась. Поли откинула ее в сторону Винсента. Удар пришелся ему в голову, красная струйка крови потекла между глаз. Тени окружили нас.

Рывок маны. И тени вспыхнули красным огнем. Словно тучи, охваченные пламенем, они носились над нами, но никак не могли помешать.

– Это их задержит. Вперед!

– Подожди, – задыхаясь, говорю я. – Ты первая…

– Колин, берегись!

Волк оттолкнул Поли в сторону, тяжелой лапой вдавил меня в пол. И сам припал к земле, зарычал утробно, сдавленно:

– Вр-ремя, Колин! Найдите ошейник!

– Поли! – из последних сил крикнул я. – Надень на него ошейник!

Красная мана змеей обвилась вокруг шеи Винсента, крепко сжалась. Обычному волку она бы давно уже переломала шейные позвонки, но только не мертвому приспешнику Виктора Бормана. Поли испарилась и спустя секунду вновь появилась в коридоре, перепачканная в крови, она держала в руках сверкающий стальной ошейник. Волк вырывался.

– Я не могу, – глухо проговорила Поли, пытаясь подойти к Винсенту ближе. – Слишком силен!

С неимоверными усилиями я откинул от себя тяжеленую лапу волка, телепортировался к Поли, выхватил у нее ошейник, и сделав кувырок в пространстве, материализовался напротив огромной головы Винсента. Нацепив на его шею стальной ошейник и намертво закрепив карабин, я без сил упал на пол. Мана Поли мягко подхватила меня. И мы вместе понеслись вперед, в игральную комнату, прямиком в необъятную тьму мертвого мира.

Новая нить

Вокруг нас вытягивались тысячи нитей маны, подсвеченные красными, синими, зелеными, желтыми огоньками.

Поли. Это не просто имя. Обыкновенное слово, состоящее из четырех букв. Это магия. Поэзия. Мана, придающая первому и последнему слогу плавное, неспешное движение.

Меня сводят с ума ее красные губы. Я готов распылиться в пространстве, вжаться в молекулы, стоит ей только направить на меня свой орлиный взгляд. Ее темное оперенье выдает в ней хищную натуру. Легкий взмах ресниц, способный поднять весь мир на воздух. В этом была вся сущность и самость Поли. Невероятная женская сила – страшная сила – прикрытая навивной девичьей улыбкой.

Во время ласк и проявлений нежности она пахла полевой ромашкой. Во время страсти – терпкой розой. Она горела моей неистовой маной. Сияла острым вечерним лучом. И я горел вместе с ней. Моя мана была в ней, а её мана – во мне. Я видел в Поли свое собственное отражение. Ибо она была именно тем, чем я хотел и жаждал в ней видеть. Она была моей смертью, которая пришла. У которой были мои глаза.

Время таяло под нами. Мы пили Совиньон Блан и Романи Конти, запивая Анри Жайер, но не пьянели, как ни старались, даже после третьей опустошенной бутылки. Мы танцевали Венский вальс под музыку Штрауса, учили французский Полонез, переходя на изящный и грациозный Менуэт. Но никак не могли унять неспокойное сердце. И тогда мы чувствовали себя – на секунду только представьте и поверьте – по-настоящему живыми.

Меня не надо спрашивать, готов ли я умереть ради нее. Я бы это сделал это еще раз. И еще раз. Каждый раз, когда мир живых был бы лишен ее присутствия, во мне сама по себе зажигалась смерть.

Мы еще вернемся в мир живых, чтобы победить Виктора Бормана.

Следующее произведение в цикле – "Кэнди".

На ЛитРесе можно онлайн читать черновик произведения.