И то был день, и то была ночь

Твердыня издала мелодичный сигнал, возвестив о рождении Сеятеля. Шум и гул, создаваемые зрителями внизу, стихли. Торжественная тишина, нарушаемая лишь всплесками волн и редкими криками птиц, воцарилась вокруг.

В глубине океана появилось бело-золотое свечение. Люди на смотровой площадке прильнули к парапету, затаив дыхание.

Свечение разрасталось, заполняя всё больше пространства. Сеятель поднимался. Зачарованный красотой этого света, Арх не мог оторвать глаз.

Пятно света становилось всё больше и больше. Вот оно уже превысило площадь Твердыни. Толща воды расступилась… Ещё пара мгновений – и вдруг… Взрыв! Огромный взрыв воды и света! Арх материализовал шлем, чтобы защититься от ослепляющего света. Потрясённые зрители, прикрыв глаза, отступили назад. Что-то гигантское, овальной формы и светящееся, будто сам Очаг, вырвалось наружу из глубин океана.

Сеятель мчался ввысь, а массы воды продолжали срываются с него в разные стороны, словно брызги с выпрыгнувшего из воды кита.

Зрители молча следили за этим зрелищем. Только что, на их глазах, рождённый в холодных глубинах океана, Третий Сеятель, нарушая законы гравитации, исчез за пределами любимого и столь дорогого им неба. Провожая взглядом своего подопечного, Арх поднял голову и предался размышлениям: «Три – четыре часа, и он с командой поднимется на борт Сеятеля». Он перевёл взгляд на горизонт. Слева что-то мелькнуло, и какая-то тень заслонила свет Очага. Арх повернулся. Перед ним, улыбаясь, стоял высокий седовласый Серафи.

Наблюдая за Сеятелем, Арх не заметил, как за его спиной открылся люк и на площадку башни по каменной винтовой лестнице поднялся Верховенствующий. Убрав защиту с лица, Арх прижал кулак правой руки к сердцу и, улыбнувшись в ответ, кивнул:

– Верховенствующий, приветствую тебя!

– Радуйся, Вестник! – Серафи приветствовал его на равных.

Осознав важность момента, Арх без замедлений ответил:

– Радуйся!

– Всё прошло хорошо, Арх. Сеятель удался на славу, энергии в нём хоть отбавляй. – Отвернувшись от шаловливого ветерка и пригладив бороду, Серафи продолжил.

– Через два часа нашего новорожденного уже «окольцуют», и мы приступим к погрузке снаряжения… А затем, ещё через пару часов, отправим на борт и вас. – Верховенствующий, сначала посмотрев на Арха, а затем подойдя к краю площадки, обвёл взглядом расходящихся со смотровой площадки зрителей.

– Да, Серафи. Я так примерно и рассчитывал.

– У меня странное предчувствие, Вестник. Мне кажется, что ты был прав перед Советом в своих предположениях, и мы, похоже, совершили ошибку, отправив Второго Сеятеля дорогой Тьмы. Эх… – тяжело вздохнув, Серафи пристально посмотрел в глаза Арху. –… не стоило. Однако, я уверен, что, отправляя тебя сегодня, мы поступаем правильно и, возможно, исправляем ошибку, если она действительно имела место. Обязательно разберись, что же случилось с Первым и Вторым, но не забывай о Великой Цели и её достижении!

– Я понимаю. Всё сделаю.

– Это хорошо. На всякий случай я усовершенствовал Третьего. Теперь его Свет вместе с тобой сможет противостоять Тьме – в случае столкновения. Да светится имя Творца Бесконечности!

– Вестник, я не подведу нас! – преданно, с обещанием в голосе произнёс Арх.

– Я знаю… – многозначительно сказал Верховенствующий, направляясь к открытому люку, и добавил: – Ты попрощался со своими?

– Да, – только и успел ответить Арх, начиная следовать за Серафи.

– Ну… тогда пойдём со мной. Отобедаешь последний раз Дома.

– Иду… – и, обернувшись, Арх посмотрел на Очаг.

Сейчас он смотрел на копию. «А может быть на оригинал?» – странная мысль посетила его. Почти очнувшись от налетевших на него воспоминаний, Арх восхитился зрением Дома, который, несмотря на такое расстояние через пространство Бесконечности, сумел разглядеть это чудо.

«Но всё-таки, эта картинка глазами Дома… А глазами Третьего и своими я увижу это Светило совсем скоро», – продолжил размышлять Арх. «Возникает вопрос: когда?»

– Третий, через сколько часов мы сможем разглядеть местное Светило?

Сеятель молчал. У молодого Вестника возникли сомнения, что он задал вопрос вслух. Собравшись повторить свой вопрос, Арх вдруг услышал Третьего:

– Предводитель, я начинаю снижать скорость. В систему заданных координат мы прибудем через пять часов, а разглядеть местное Светило достаточно хорошо сможем не раньше, чем через пять суток, то есть через семьдесят пять часов.

– Ясно. Как продвигается перестроение внутреннего пространства?

– Я полагаю… – в человеческой манере общения начал свой ответ Сеятель, – … закончить все работы, в соответствии с расчётным временем, через два часа двенадцать минут.

– Хорошо, – подтвердил Арх и удобнее устроился на «троне», пытаясь спланировать дальнейшие действия после пробуждения всей команды.

Формирование пошагового плана действий у Арха заняло чуть более часа. Его план предусматривал последовательные действия для всего главенствующего состава команды на ближайшие двое суток.

Довольный и свободный от дел, до того, как Сеятель всё перестроит и приступит к процессу пробуждения команды, молодой Вестник решил проанализировать свой последний диалог с Верховенствующим Серафи и обратился к Знанию касательно своей внутренней Сути.

Сконцентрировавшись, он начал вспоминать…

Засмотревшись на Очаг, Арх отстал от Верховенствующего. Он догнал его в тот момент, когда Серафи, сойдя с винтовой лестницы на самом верхнем этаже Твердыни, уже направлялся в правое крыло здания – в свою резиденцию. Резиденция Верховенствующего Серафи располагалась сразу за музейной экспозицией Совета Дома, в котором, как оказалось, было большое количество «живых» полотен мастеров четырёх стихий – огня, воды, земли и воздуха. Портреты и картины, созданные этими мастерами, были известны своей реалистичностью и красотой на весь мир. Искусство мастеров заключалось в сочетании и оперировании «живыми» частицами материи всех четырёх стихий в одной картине. Они создавали шедевры – достойные внимания всех жителей Дома. Без исключений.

Арху очень нравились «живые» полотна. Он давно хотел посмотреть их в столичном музее, но времени на это, как всегда, не хватало. О существовании этого музея и этой коллекции, будучи членом Совета, Арх не знал, но и не придал этому особого значения. Ведь такой шанс выпадает не всегда и не каждому.

Музейное помещение – галерея, ведущая к резиденции Серафи, была разделена светом и тенью на две половины. Слева от Арха, в свете, проникающем сквозь прозрачную кровлю, на постаментах разных по высоте, под портретами членов и стражей Совета, лежали артефакты событий давно минувших дней. Справа же, в тени, между развешанными на стенах «живыми» картинами, яркость которых нивелировала грань света и тени двух половин галереи, в полях антигравитации чередовались доспехи, оружие и посохи ушедших Вестников.

Не задерживаясь, Серафи шествовал впереди. Арх, поддерживая дистанцию в несколько шагов от Верховенствующего, старался не отставать и рассматривать как можно больше предметов и картин.

В сочетании с выставленными экспонатами, игра света и тени, даже без включенного искусственного освещения, превращала простую архитектуру музейного помещения в удивительное место для переживания эмоций. Идея вернуться и вдоволь насладиться экспозицией после обеда и беседы с Серафи начала навязчиво досаждать ему.

Пересекая музей, следуя за Серафи, Арх успел отметить для себя несколько заинтересовавших его предметов: Скрижали Завета Творца, Книга Тайн Бесконечности – древнейшая из книг, свитки и книги о Доме и эпохе освоения домашнего сектора Бесконечности.

В тот момент, когда он и Серафи, похоже, достигли дальнего зала музея, и впереди был виден вход во владения Верховенствующего, его вниманием завладело одно из «живых» полотен.

Решение остановиться и рассмотреть картину Арх принял практически мгновенно. Он встал, как вкопанный.

– Верховенствующий, я задержусь здесь на пару минут?! – произнёс Арх, скорее утвердительно, чем вопросительно, обращаясь к уходящему Серафи.

– Конечно, – не поворачиваясь и продолжая идти, громко ответил Серафи. – Я пока распоряжусь насчёт обеда.

«Что же меня остановило?» – задумался Арх, внимательно изучая полотно.

На картине, среди множества лиц, был изображён кто-то очень знакомый. Присмотревшись, Арх узнал его. Это был Серафи – Вестник Воли Творца. В доспехах, держа шлем в руке, он стоял, улыбаясь, в окружении таких же, как и он, довольных чем-то людей.

«Вестники? Стражи? Войны? Кто они? Где это? А что это за фон?» – изучая картину, количество вопросов, возникших в голове, только росло.

«Они все изображены на светящемся и переливающемся золотом и серебром фоне… Этот фон и его свечение я уже где-то видел. Это что-то похожее на… Ковчег!» – собственный вывод ошеломил его.

«Ковчег… Сеятель… Полотно довольно древнее, так как Серафи на нём выглядит значительно моложе, чем я привык его видеть… Но откуда же в то время взялся Ковчег?!» – мысли струились одна за другой, не давая ему покоя.

Среди множества людей на картине Арх смог узнать ещё двоих – Д'Енни и Херуви. «Насколько мне известно, они были сподвижниками Серафи и также являлись Вестниками», – продолжая рассуждать, Арх напряг память. «Херуви отправился к Пожирателю в попытке остановить его… а где же Д'Енни?.. Д'Енни возглавил поход Второго Сеятеля! Эх… Как же я мог это забыть!»

Серафи, другие Вестники, Ковчег – он же Сеятель в далёком прошлом – всё это вызывало вопросы, требующие немедленных ответов. Арх поспешил к Верховенствующему.

Ускоренным шагом Арх вышел из музея и ступил на территорию резиденции Верховенствующего.

Помня размеры Твердыни, с того момента, как он рассматривал всё вокруг с площадки башни при рождении Сеятеля, и учитывая размеры музея, Арх пришёл к выводу, что резиденция занимает около одной трети площади всего правого крыла здания.

Понимая это, Арх не был удивлён, когда, пройдя под аркой из музея, его взору открылась просторная, без окон, но хорошо освещённая люстрой комната ожидания с двумя тяжёлыми двухстворчатыми дверями напротив него. Кремовый, будто залитый глазурью, пол; стены цвета слоновой кости, украшенные золотистым рельефным узором; и помпезно свисающее с потолка гербовое полотно Высшего Совета Дома, скрывавшееся за массивной стойкой – всё это соответствовало положению хозяина резиденции.

За стойкой – чем-то похожей на вертикально вытянутый стол того же цвета и материала, что и стены – восседали два стража из личной свиты Серафи. При появлении Арха оба стража встали.

– Вестник Арх, приветствуем Вас! – проговорил один из них, выйдя из-за стойки навстречу гостю. – Верховенствующий ожидает Вас, – и, повернувшись, отворив одну из дверей слева от стойки, сделал приглашающий жест рукой: – Прошу…

Кивнув головой стражам, Арх проследовал в следующее помещение.

Это оказался зал – ещё более яркий, чем комната ожидания, с большим количеством панорамных окон, занимающих пространство от пола до полностью светящегося потолка, разделённых тонкими золотыми колоннами.

Войдя в зал и оценивая обстановку, Арх замер. В центре зала, рядом с длинным обеденным столом, полностью заставленным яствами и напитками, стоял Верховенствующий.

Как сразу заметил Арх, в зале было всего два стула. Один из них стоял во главе стола справа – большой, под стать великану, как Серафи. Другой – слева, напротив первого, был сделан стандартно для людей среднего роста и комплекции. Но оба эти стула были произведениями плотницкого искусства: резные, из белого дерева с Дальнего континента, с мягкими шёлковыми подушками, подлокотниками и спинками, покрытые, как и вся резиденция, лаком, золотом и серебром.

Осмотревшись со входа, молодой Вестник встретился глазами с Серафи. Оба молчали.

По-доброму улыбнувшись, беседу начал Верховенствующий:

– Проходи, Арх, присаживайся. – И, указав раскрытой ладонью в сторону стола, продолжил. – Я так понимаю, тебе не терпится о чём-то поговорить? Тебя что-то беспокоит?

В глазах Серафи читалась искорка веселья и задора. Не дождавшись ответа от гостя, он повернулся и проследовал к своему месту за столом.

– Благодарю, Верховенствующий, – немного смутившись и не понимая, что происходит, Арх, последовав примеру хозяина, прошёл к месту напротив.

Душевное волнение, вызванное увиденным полотном в галерее, постепенно улеглось. Арх понял, что гостеприимный хозяин знает, о чём пойдёт речь, и на какие вопросы молодой Вестник хочет получить ответы.

Присаживаясь за стол, Арх посмотрел в сторону входа, через который он зашёл, и заметил, что в противоположном конце стены находится ещё одна дверь. Расстояние между этими дверями было заполнено большой «живой» картиной, органично вписавшейся в светло-золотистый интерьер зала. Картина изображала систему молодого Светила – цель его похода.

– Ну что же, Вестник, начнём трапезу? – прервав процесс осмотра помещения, Серафи протянул руку к прозрачному кувшину с вином.

– Да, Вестник.

– Сегодня у нас дары океана, – налив себе белого вина и держа кувшин в руке, Верховенствующий показал глазами на напиток. – Рекомендую…

– Благодарю. Не откажусь, – освоившись, поддержал предложение Арх.

В этот момент вторая дверь распахнулась, и в зал вошла миловидная светловолосая девушка – прислужница в длинном до пола строгом, но красивом небесно-голубом платье с бело-золотой вышивкой на поясе и рукавах.

Бесшумно, словно паря над полом, она приблизилась сначала к Серафи. Перехватив из его рук кувшин, она подошла к Арху. Одарив его лучезарной улыбкой, она наполнила его бокал.

– Что изволите есть? – её мелодичный голос пронзил пространство зала.

Интонация, тональность и глубина её голоса проникли в каждую клетку его тела. Не показывая эмоций, молодой Вестник ответил:

– То же, что будет есть Верховенствующий.

– У Вас нет своего мнения?

– Я пока не определился. Здесь всего так много, и всё выглядит таким вкусным, – попытался отшутиться гость.

– Тогда… Я выберу сама… На свой вкус.

– Хорошо.

Определённо, её прямота и вызов одновременно удивляли и даже немного возмущали его. «Так разговаривать при Серафи? Почему он позволяет ей так себя вести? Кто она такая? Интересно, как её зовут?» – мысли о ней проносились у него в голове одна за другой, сбивая настрой на серьёзную беседу с Верховенствующим.

– Познакомься, Арх. Моя внучка – Власти, – прервал затянувшуюся паузу Серафи.

– Очень приятно… Удивлён… Внучка?!

– Взаимно, – не обращая внимания на комментарии, Власти уже закончила раскладывать еду в тарелки хозяина и гостя резиденции.

«Сейчас она уйдёт, и мы поговорим!» – молодой Вестник получил мыслеобраз от Верховенствующего.

– Дедушка, что-нибудь ещё? – она вопросительно посмотрела на Серафи и перевела взгляд на Арха.

– Нет, Власти. Благодарю тебя… Иди собирайся.

Молодой Вестник тонул. Тонул в глубине её синих глаз. Мысли: «Сначала голос, теперь эти глаза. Что со мной происходит?» Арх на мгновение зажмурил глаза и затем ещё раз посмотрел на неё.

Власти тихо удалилась из зала. Дойдя до выхода, она повернулась, бросила на него мимолётный взгляд и, лукаво улыбнувшись, скрылась за дверью.

Как только дверь затворилась, молодой Вестник сразу обратился к Серафи:

– Я не знал, что у Вас есть внучка…

– К сожалению, Арх, ты многое не знаешь. Хотя… я постараюсь это исправить в самое ближайшее время. А вот историю о внучке и своей жизни расскажу в другой раз, если представится случай, – взяв в руки вилку и нож, Серафи продолжил. – Сейчас я хочу, чтобы ты понял… Власти направится в поход Третьего Сеятеля вместе с тобой.

Молодой Вестник, собравшийся отведать, как и Серафи, аппетитнейшего океанского дара, выронил столовые приборы из рук. Ошеломлённый, он выразил удивление:

– Верховенствующий, как это вместе со мной?!

– С тобой, – пережевав и проглотив очередной кусок, он протянул руку к бокалу. – Тебе она будет надёжной опорой в этой миссии, а мне в текущих обстоятельствах будет спокойнее.

– Хорошо, Верховенствующий. А что за обстоятельства?

– Этот дар моря приготовлен просто великолепно! Попробуй, – будто совсем не расслышав вопроса, Серафи сделал большой глоток вина. – Арх, по итогам нашего разговора, я полагаю, ты всё будешь знать и всё поймёшь. Давай начнём с твоих вопросов, а то, мне кажется… их было слишком много на твоём лице в течение последних часов.

Смутившись, молодой Вестник собрался с мыслями, быстро припомнил все вопросы, которые свалились на его голову после рождения Третьего Сеятеля, и начал говорить:

– Верховенствующий, по дороге с башни мы шли по галерее Совета…

– Я помню. И? – Серафи прервал его, следя за реакцией.

– Так вот, там я увидел «живую» картину.

– Это я тоже знаю и понял, когда ты остался там. Что за картина?

– Я говорю о той картине, на которой Вы в окружении других Вестников и каких-то людей стоите на фоне… Сеятеля… Ковчега…

– Молодец! – похвалил Арха Верховенствующий, но тут же вернулся к серьёзному тону. – И что ты хочешь знать?

– Я хочу знать всё. Хочу знать, где это? Когда это было? Что Вы, Д'Енни и Херуви делали там? – выпалив все вопросы, как из пушки, с горящими глазами, Арх замолк и уставился на собеседника.

– Не там. Здесь!

Шок.

Арх схватил бокал вина и залпом отпил больше половины.

Серафи молчал, не отводя взгляда от молодого Вестника.

«Слишком много новостей, открытых тайн, эмоций и удивления для одного дня. Слишком много для одного – последнего дня здесь!» – подумал Арх, но вслух лишь тихо спросил:

– Как это здесь?

– Всё очень просто, – развёл руками Серафи и, со своей обычной улыбкой, продолжил. – Здесь наш второй Дом. Мы прибыли сюда много тысяч лет назад и выполнили часть своей Великой Цели. Мы посеяли здесь жизнь.

Серафи смотрел на Арха, который, не сводя с него глаз, продолжал смотреть в ответ. Тишина наполнила зал. Пауза затягивалась…

Молодой Вестник, обдумывая услышанное, продолжал смотреть на Верховенствующего, но вскоре решил, что тот ждёт от него какой-то реакции. В голове ничего не укладывалось.

Наконец, прервав молчание, Арх спросил Верховенствующего:

– Лет?.. Вы имеете в виду количество оборотов Дома вокруг Очага?

Поднятые брови и выражение лица Серафи продемонстрировали полное недоумение и отношение к вопросу Арха.

– Верховенствующий, простите… Но я в шоке… – виновато отвёл глаза в сторону молодой Вестник.

– Не важно. Я тебя понимаю… Итак, продолжим, – Серафи снова улыбнулся и пригладил бороду. – Как измерять время: оборотами Дома вокруг Очага или годами, принятыми в нашем старом Доме? А если во множественном числе – говорить «лет», «веков» и так далее? Всё это не столь важно! Важно другое: ты – один из нас, Первосотворённых и Перворождённых.

– Я думал, что мы все одинаковые, кроме Вас. А есть ли другие?

– Конечно, – ответил Серафи. – Большая часть населения Дома – это жизнь, которую мы посеяли здесь.

– А разве они не такие, как мы? – продолжал допытываться Арх.

– Какой же ты… – тяжело вздохнув, сказал Серафи. – Да, у нас есть некоторые отличия. Они не несут отпечатка «Прикосновения Творца». И сколько мы ни пытались провести с ними церемонию «Знания Бесконечности», ничего не выходило. Только те, кто рождён от смешения с нами, способны носить этот отпечаток. Хотя среди «посеянных» есть немало достойных людей, которые соответствуют нам, чтобы пройти церемонию.

– Мда… душа, тело – всё как у нас, но… мне кажется, я начинаю что-то понимать, – проговорил Арх, будто беседуя сам с собой. – Серафи, а что произошло со старым Домом?

– Не торопись, Вестник. Я вижу, что ты ещё находишься в шоковом состоянии, – ответил Серафи. Встав из-за стола, он взмахнул рукой вдоль окон и, посмотрев на Арха, сказал: – Смотри и слушай. Не перебивай!

Окна зала потемнели, превратившись в обычные стены, такие же, как и все остальные в зале. Вид океана исчез. Свет на потолке и «живая» картина погасли. Зал погрузился в темноту.

Сразу с тем, как Серафи заговорил, его голос стал тяжёлым, а в воздухе, в центре зала, зародилось свечение – маленькая точка Света.

– Вся Вселенная, «Пространство Бесконечности», которое мы сегодня знаем, было создано Творцом, Им и из Его измерения, через Точку, соединившую Его Вселенную и нашу – Пространства Тьмы и Пустоты. Методом «прокола» измерений, неизвестного нам, Он закачал в наш мир Свою энергию и материю, тем самым положив начало эре Света. Эта Вселенная, из бесконечного множества других, до действий Творца, полностью принадлежала Тьме… Но сейчас, – светящаяся точка в центре зала вдруг взорвалась изнутри. Волна взрыва породила бесчисленные искры, которые разлетелись во все направления. Спустя несколько мгновений искры начали соединяться между собой, образуя звезды, скопления и другие объекты.

Серафи продолжил:

– После первоначального расширения пространства Бесконечности, охлаждения и появления первичных частиц материи, благодаря гравитации и, как бы странно это ни звучало, Тьме с её слугами, – мы получили нашу Вселенную такой, какой она стала. Мы, созданные Творцом, являясь участниками вечного противостояния Света и Тьмы, ведём борьбу за эту Вселенную, участвуя в великой игре, следуя достижению Великой Цели – посеять жизнь там, где её нет, сохраняя и распространяя Знание.

Арх молчал. Он многое знал, но как оказалось, это были лишь разрозненные части одной головоломки. Теперь многое стало для него ясным.

Замолчав, Серафи поднял руку и, прицельно крутанув указательным пальцем в один из участков объёмного изображения пространства Бесконечности, сказал:

– Это наш старый Дом! Тут мы были рождены.

Непонятный Арху сектор Бесконечности увеличился. Незнакомое гигантское скопление звёзд в форме треугольника заняло центр зала. Изображение сфокусировалось на одном из участков этого скопления и ещё больше приблизилось. Взору молодого Вестника предстала звезда. Она росла, и вместе с ней увеличивалось её свечение.

Изображение становилось более контрастным и чётким. Казалось, что сама Тьма ожила вокруг. Что-то живое и тёмное шевелилось около звезды.

Рядом с первым светилом возникла искра. Мгновение и… цепная реакция зажгла вторую звезду.

Две бело-голубые звезды, словно молодая пара, закружились перед Архом в космическом танце. Вращаясь вокруг общего центра масс, звёзды демонстрировали ему художественную постановку, подобной которой он никогда ранее не наблюдал.

Продолжая звёздный танец, первая звезда преобразилась в большое красное светило и, будто взяв за руку вторую, протянув свой светящийся рукав, стала уменьшаться, отдав свою массу молодой звезде.

Танец красного гиганта и уже жёлтого светила продолжался. Вспышка света ослепила Арха. Первая звезда разорвалась, образовав туманность света. Тьма рассеялась.

Сквозь исчезающую следом за тьмой туманностью, на месте красного гиганта и жёлтого светила, Арх разглядел двух белых малышей – две, будто только что родившиеся, новые звезды.

– Белые карлики – это те звезды, которые мы получили в итоге, – прервал молчание Серафи. – Тьма сделала своё дело. Наш старый Дом был уничтожен, но мы выжили, и война продолжается.

– Верховенствующий, ситуация теперь мне ясна. Но мне хотелось бы узнать, как та картина соотносится с показанными мне событиями во времени?

Не отвечая на вопрос Арха, Серафи щёлкнул пальцами, и в помещении плавно зажёгся свет. Объёмное изображение сменилось «живой» картинкой на стене. Перемещавшийся до этого момента в темноте по залу Верховенствующий подошёл к столу, взял бокал с вином и сделал глоток. С легкой улыбкой на лице он внимательно посмотрел на молодого Вестника и снова заговорил:

– Не спеши, Арх. Уж слишком ты нетерпелив… Но ничего. Власти уравновесит тебя, – подмигнув собеседнику и будто предвидя возможные реплики и возмущение, Верховенствующий примирительно поднял руку, выставив перед собой раскрытую ладонь.

Арх, смущённый и одновременно возмущённый, как ему показалось, словами Верховенствующего, собрался что-то возразить, но, увидев жест наставника, решил промолчать, фактически проглотив уже сорвавшиеся с языка слова. Осознав свою оплошность и ошибочную реакцию на заслуженную иронию со стороны Серафи, молодой Вестник отвёл взгляд к окнам, которые снова стали прозрачными. За ними Арх, по цвету неба, безошибочно определил, что день близится к концу – домашний Очаг уже склоняется к линии горизонта. До отправки на Сеятель оставалось совсем немного времени.

Уловив взгляд своего молодого гостя, Верховенствующий, словно прочитав его мысли, не выдержал паузы, которая последовала после последних слов, погрузивших Арха в размышления. Он продолжил: