Опознание невозможно

– Слишком давно?

Она кивнула.

– Да, дорогая, – издевательски произнес он, посмотрев на себя, словно ребенок, выискивающий недостаток. Затем спросил: – В чем дело?

– Ты знаешь, что Шосвиц готовится сделать из тебя козла отпущения? – поинтересовалась она.

– И что в этом нового?

– Он называет твою фамилию на каждой пресс-конференции, грозится и раздает клятвенные обещания в том, что убийца будет пойман и предстанет перед судом. Дескать, только ты можешь это сделать, найти и арестовать его. Боже, в его устах все напоминает какой-то дешевый вестерн. Говоря по правде, мне оно совсем не нравится. Ты превращаешься в потенциальную мишень.

– Послушай, Даффи…

– Так оно и есть, говорю тебе. Это – моя область, а не твоя или Шосвица. Таким образом он дразнит человека; так нельзя подставляться, тем более в качестве мишени. Послушай, если Грамотей, так они окрестили поджигателя, нападает на здания определенного типа, или если он предложил этим женщинам алюминиевую обшивку для дома, а они отказались, это одно дело. Но если он сосредоточился на Гармане, если здесь речь идет о мести, если он на этом зациклился, тогда Шосвиц совершенно не прав, изображая тебя этаким великим охотником за головами. Эти ребята непредсказуемы и легко возбудимы, Лу. Он способен сменить свою цель вот так. – Она щелкнула пальцами.

– Что сделано, то сделано, – отозвался Болдт. – Шосвиц всего лишь приписывает мне несуществующие достоинства, а не обвиняет. Именно так он может сохранить свою работу и должность. И как раз поэтому я никогда не стану чиновником. Необходимо знать правила игры, и, говоря откровенно, это меня не интересует.

– Слава Богу, – ответила она. – Я непременно поговорю с Шосвицем, – заявила Дафна. – Скажу, чтобы он прекратил. Так что имей в виду. – Она знала, что он не будет спорить с ней; он всячески старался избегать стычек.

– Мелисса Хейфиц, – сказал Болдт. – Дикси подтвердил это сегодня утром. По зубной карте. Они нашли пять зубов в пепле. Два из них принадлежат Мелиссе. Двадцать девять лет. Вдова, один ребенок. Муж был строительным рабочим, бетонщиком. Она работала бухгалтером в конторе на Восемьдесят пятой улице. Пока мы не обнаружили никакой связи с Дороти Энрайт. Приятная женщина, – добавил он, протягивая ей фотографию с водительского удостоверения. – Родители живут в Линнвуде. Сестра в Портленде. Нормальная, обычная жизнь, которая внезапно оборвалась. – Она почувствовала, что в горле у него стоит комок. Он считал чуть ли не каждую жертву членом собственной семьи. И это делало его единственным и неповторимым, но и уязвимым тоже. Он произнес: – Ты ведь знаешь, раньше людей сжигали на костре. – Его слова повисли в воздухе.

– Видишь? – спросила она, по-прежнему держа в руке фотографию с водительского удостоверения. – Цвет волос? Даже форма ее головы?

– О чем это мы говорим? – поинтересовался Болдт, подаваясь вперед.

Дафна наклонилась над столом и принялась рыться в стопке папок. Она вытащила одну и раскрыла ее. Потом передала Болдту плохую фотокопию моментального снимка Дороти Энрайт.

– А теперь? – спросила она.

– Черт меня подери, – сказал мужчина, который редко ругался.

– Думаю, теперь мы можем исключить здание в качестве мишени. Полагаю, мы можем отпустить Гармана с крючка. У жертв есть общие черты: темные, коротко подстриженные волосы, тонкое лицо. Он выбрал смерть от огня…

– Что просто нелепо, – вмешался Болдт. – Существует дюжина более легких способов убить кого-либо.

– Отнюдь не так нелепо, – поправила она, – это символично. В огне для него заключен некий символ, иначе он не пускался бы на все эти ухищрения. Правильно? Для него важно, чтобы женщины именно сгорели. Почему? Из-за символа ада? Потому что мать специально обожгла его, когда он был ребенком? Потому что они – нечистые, и он пытается совершить над ними обряд очищения?

– От твоих слов у меня мурашки бегут по коже, – заявил Болдт, обнимая себя руками, словно ему было холодно.

– Я даю тебе мотивы, психологическое значение, которое может иметь для преступника огонь: религия, месть, очищение. Они все здесь уместны.

– Этот парень охотится на брюнеток, потому что ему причинила вред его мать?

– Или подружка, или учительница, или сиделка, или соседка. Возможно, он пытался заняться любовью с женщиной и не преуспел; она смеялась над ним, дразнила его. Говорю тебе, Лу – а я знаю, тебе не хочется слышать этого, – тут замешаны секс и отверженность. Его мать могла застать его в тот момент, когда он игрался со своей штукой, и поднесла к ней утюг…

– Достаточно.

– Мы сталкиваемся с такого рода вещами, – настаивала она.

– С меня хватит.

– Нет, не хватит, если ты собираешься поймать его, – заявила она. – У тебя есть убийца, который намеренно сжигает здания, причем таким образом, что ставит в тупик специалистов. Он достаточно уверен в себе, чтобы рассылать стишки и рисунки, предваряющие совершаемые им убийства. У него особый взгляд на своих жертв. Каким-то образом он проникает в их дом и устраивает так, что тот просто взрывается, не давая жертве времени выбраться наружу. Ты должен лучше знать, что́ им движет, в противном случае тебе остается рассчитывать на чистую удачу. Единственный способ, которым ты тогда можешь поймать его, это столкнуться с ним на парковочной площадке супермаркета.

– Мы выделим используемое им горючее и проследим его до поставщика. Именно так делают при поджогах, – сообщил он ей.

– Это годится для какого-нибудь малого, который поджигает склад, чтобы получить страховку, но у нас совсем другой случай.

– Отчасти.

– Отчасти, да. Но вот другая часть – это уже твоя сфера действия. Прислушайся к жертвам, Лу, у тебя это хорошо получается.

– Там ничего не осталось, – вздохнул он. – Как бы кошмарно это ни звучало, я привык иметь дело с телами, с местом преступления. Эти пожары украли у меня и то, и другое. Я остался вне игры.

– Забудь о пожаре, – посоветовала она.

– Что?

– Оставь пожары Багану и Фидлеру, пожарным инспекторам. А себе возьми жертвы и все улики, которые ты сможешь раскопать. Разделяй и властвуй.

– И ты за этим меня позвала? – сердито выпалил он. – Ты хочешь рассказать мне, как вести расследование? Тебе не кажется, что это немного чересчур?

Она почувствовала, что краснеет. У них случались такие перепалки, но достаточно редко. Она произнесла с нажимом, стараясь сохранить спокойствие:

– Я собиралась предупредить тебя, что намереваюсь поговорить с Шосвицем. Хотела сказать, что договорилась встретиться с Эмили Ричланд, и узнать, нет ли у тебя к ней каких-либо вопросов.

– Эмили Ричланд, – пробормотал Болдт.

– Я разговаривала с ней по телефону. Она упомянула о мужчине с обожженной, сильно деформированной рукой. – Эти слова привлекли его внимание. – Возможна военная служба. Голубой грузовик-пикап. – Она буквально чувствовала его сопротивление. И саркастически заметила: – Почему тебе это не нравится? Потому что она когда-то действительно помогла нам раскрыть преступление?

Эмили Ричланд, которая занималась гаданием на картах Таро по десятке за сеанс, жила по другую сторону Пилл-хилл, и однажды помогла полиции установить местопребывание похитителя. По просьбе Эмили полиция не сообщила в прессу о ее участии, что произвело большое впечатление на Дафну, которая решила, что подобный фокус – если его можно так назвать – был проделан отчасти из тщеславия, желания приобрести известность и легитимность. В это время Дафна оправлялась от ран, полученных во время расследования другого преступления, связанного с незаконной торговлей человеческими органами, и потому пропустила собственно похищение. У нее никогда не было личных контактов с Эмили Ричланд.

– Ты так говоришь, потому что мы должны выслушать именно Ричланд? – спросил он.

– А что в этом плохого? Проверить источник? А если она имеет к этому делу отношение? Я не говорю, что она – ясновидящая, я говорю, что нам следует ее выслушать. Обожженная рука? Да ладно тебе, поедем!

– А как быть с другими звонками, от самозваных экстрасенсов? Ты собираешься допрашивать и их?

– Может быть. Однажды Эмили Ричланд доказала свою полезность, вот и все, что я хочу сказать. – Она поймала себя на том, что кипит от злости. – Ваш ход, сержант.

Болдт сдался.

– Мы будем расследовать каждую ниточку. – Он откинулся на спинку стула. – Ты совершенно права. Может быть, у нее действительно что-нибудь есть.

– Старайся думать о ней как об осведомителе, а не как об экстрасенсе, – предложила она.

– У нее бывают видения?

– Не смотри на нее с этой точки зрения. Относись к ней так, как тебе удобнее.

– Информатор, – произнес он, пробуя слово на вкус.

– Оставь это мне, – посоветовала она.

Лу Болдт кивнул.

– Хорошая мысль.

Эмили Ричланд не ответила на телефонный звонок, но сообщение на автоответчике гласило, что она готова сделать для вас прогноз и толкование будущего. Дафна попытала счастья на следующий день, в десять часов утра. И снова автоответчик. На этот раз она записала адрес, который был указан в сообщении. Она спустилась на эскалаторе в убойный отдел и зашагала к каморке Болдта, хорошо представляя себе, на какую гору ей предстоит взобраться.

Дафна спросила:

– Сколько мы заплатили Ричланд в последний раз?

Она обратила внимание на то, что сегодня хаки Болдта были чистыми. На нем также была свежая рубашка и начищенные туфли.

– По-моему, двести или двести пятьдесят.

– Мне нужно разрешение предложить ей ту же сумму.

Болдт опешил.

– Ты собираешься поехать к ней. – Это было утверждение, а не вопрос.

– Да. И если мне придется заплатить ей, то я заплачу.

– Шосвиц взовьется до небес от злости.

– Я спрашиваю не Шосвица, я спрашиваю тебя.

– Знаешь поговорку: «Нахальство – второе счастье»? – задал он риторический вопрос, не давая ей возможности ответить, даже если она пойдет на попятный. Чего она делать не собиралась. – Ты же знаешь, что я не могу тебе отказать ни в чем.

– Но ведь ты понимаешь, в чем дело. Остальные не знают подробностей.

– В заявке обозначь ее как информатора, – принялся он инструктировать ее. Это был небольшой компромисс, с которым она вполне сможет жить. Это было то же самое, что и разрешение. Теперь у нее были необходимые финансы, чтобы заплатить Эмили Ричланд. Она почувствовала, как ее охватывает возбуждение.

– И лицо попроще сделай, – добавил он.

– Это приказ? – спросила она, напоминая Болдту, что по званию она выше его.

– Надеюсь, ты довольна, – чопорно поджал губы Болдт.

– О да. Еще как.

Глава восемнадцатая

Дафна постучала в двери пурпурного домика. Услышав, как громко и нетерпеливо прозвучал ее собственный стук, Дафна спросила себя, достаточно ли она открыта для той хитрости, которую намеревалась провернуть. Большинство экстрасенсов были всего-навсего умными и ловкими мошенниками. Наберите номер 9-0-0, и благодаря чудесам идентификации абонента, а также оперативной компьютеризированной кредитной информации, так называемый экстрасенс на другом конце линии узнавал о вас больше сведений, чем их можно использовать во время одного сеанса: о вашем доходе, семейном положении, на что вы обычно тратите деньги, об автомобиле, на котором вы ездите, о принадлежащем вам доме и каталогах, по которым вы предпочитаете делать покупки. И хотя она ни за что не призналась бы в этом Болдту, Дафна не доверяла никому из них, даже Эмили Ричланд. Нельзя было заранее сказать, какое отношение может иметь Эмили к поджогам. Она жила в дешевом районе и зарабатывала себе на жизнь ложью. Ей придется здорово постараться и проявить себя чертовски способной телепаткой, чтобы убедить Дафну в обратном.

Перед Дафной стояла непростая задача: поменяться с экстрасенсом ролями, скормить ей собственную ложь и исподволь расспросить Эмили Ричланд, чтобы проверить ее способности, попытаться заманить женщину в ловушку, чтобы та призналась, что имеет некоторое отношение – профессиональное или личное – к поджогам или к поджигателю, предложить ей деньги за информацию, но только в качестве последнего довода.

Дверь отворилась.

Длинные темные волосы гадалки были собраны на затылке, отчего кожа на ее веснушчатом лице натянулась, делая женщину лет на десять моложе ее сорока лет; голубые глаза были накрашены слишком сильно. На Эмили было купленное на распродаже черное бархатное домашнее платье, облегающее грудь, хотя в остальном казалось, что оно на размер больше, чем нужно. Она подпоясала свою тонкую талию сине-белым, расшитым бисером индейским поясом. На шее у нее висела нитка искусственного жемчуга, а в сережки были вставлены миниатюрные черно-белые фотографии Элвиса Пресли. Ее улыбка была лучистой, сияющей и одновременно загадочной, но при всем том удивительно естественной, в глазах гадалки застыли внимание и любопытство.

– Добро пожаловать.

– У вас есть время? – Дафна старалась преодолеть неловкость.

– Пожалуйста, – ответила Эмили, делая приглашающий жест рукой. Она воспользовалась персиковым лаком для ногтей с металлическим блеском. На ногах у нее были балетные туфельки с черными завязками и сбитыми носками, словно она только что стояла на пуантах. – Меня зовут Эмили. – Не став тратить времени на пустые разговоры, она подвела Дафну к обитому материей стулу с зеленым чехлом, стоявшему перед небольшим простым столиком, на одном конце которого лежала потрепанная колода карт Таро, а на другом возвышался гигантский огарок свечи – наверняка потребовался бы не один год, чтобы он догорел до основания. На стенах были нарисованы обнаженные женщины.

Усаживаясь, Дафна заметила, как женщина провела рукой по краю стола. Это был отработанный, уверенный жест. Свет в комнате потускнел и стал таким неярким, как и огонь свечи, которую женщина зажгла с помощью желтой зажигалки «Бик». В комнате стал ощутим запах ладана, что живо напомнило Дафне годы ее учебы в колледже.

– У вас есть вопрос, на который нужно ответить, – заявила женщина. Она внимательно рассматривала посетительницу. – У вас проблемы с мужчиной.

Внезапно Дафна ощутила, что у нее комок подступил к горлу. Откуда, ради всего святого, могла гадалка узнать о ее проблемах с Оуэном? Потом она сообразила, что, оказавшись в этом районе, повернула свое обручальное кольцо так, чтобы непомерно большой бриллиант, подаренный ей Оуэном, не был виден. Она напомнила себе, что внимательный взгляд непременно обратит внимание на оттенок кожи, модуляцию голоса, на язык тела. Перед самым выпуском из колледжа Дафна занималась изучением паранормальных явлений. Для любого психолога с открытым, восприимчивым умом это была захватывающая область знаний.

Она почувствовала, что краснеет, так что уже не было смысла отрицать очевидное.

– Да, небольшие проблемы, – призналась она, – но я пришла не поэтому.

– Это касается работы, – сказала Эмили, и глаза ее обежали Дафну слева направо, а потом справа налево. Такой взгляд оказывал гипнотическое воздействие. – Вы – врач, – предположила женщина, затем отрицательно покачала головой. – Что-то близкое, но не совсем. Медсестра, может быть… нет… не сестра. Что-то, связанное с медициной. Я права?

Дафна неловко поерзала на стуле, а потом выругала себя за то, что с такой легкостью поддалась на уловку. «Сосредоточься!» – приказала она себе. Женщина оказалась умна. Умнее, чем ожидалось. Она работала быстро. Спокойный голос. Пронизывающий взгляд. Она ничего не упускала. «Сейчас она смотрит на мою шею, наверное, считает мой пульс», – подумала Дафна. Или любопытствует относительно длинного шрама. «Сконцентрируйся!»

– Мой жених – доктор, – убедительно солгала Дафна, – экономики, а не медицины. Он не способен сам забинтовать себе палец, – продолжала она, изумляясь самой себе. – Но он богат, как крез, – добавила она, завершая картину. – Но нет, дело не в работе и не в нем. – Дафна тщательно проработала свою выдумку. – Я пришла к вам потому, что мне приснился сон. Вам уже приходилось иметь дело со снами? – Она знала, что таким вещам экстрасенсы придают очень большое значение.

– Сны могут быть окнами, моя дорогая. В прошлое, в будущее. Не хотите ли рассказать мне о своем сне, или сначала я должна немножко рассказать вам о вас самой? Вы не верите мне, я вижу. Знаете, это нормально. Я имею в виду то, что вы не верите в эти силы. Это же не мои силы, понимаете ли. Совсем не мои. Для меня важно, чтобы вы это поняли. Я не занимаюсь каналированием, это не для меня. Я не проводник и не канал. Но я вижу: прошлое, будущее. Я вижу удивительные вещи; я вижу и страшные вещи. Мне не дано выбирать, поэтому то, что я вам скажу, может и не доставить вам удовольствия, но я скажу вам, что вижу. – Она говорила быстро, но не напористо, так что речь ее лилась гладким монологом, который не хотелось прерывать. Голос ее был музыкальным и мелодичным, а глаза – теплыми и успокаивающими. – Вы относитесь к тем, кто хорошо подготовлен. Вы заранее обдумываете потенциальные проблемы. Вы – аккуратная и чистоплотная женщина, содержите свой дом в чистоте и гордитесь тем, что обращаете внимание даже на мельчайшие детали. Вы сердиты на своего жениха, но не из-за другой женщины – скорее, из-за молоденькой девочки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В русском переводе начиная с этого места до конца 4-й главы пропущено несколько страниц. Пропущенный текст был восстановлен по оригинальному тексту. (Прим. ред. FB2).