Чтобы звезды дрогнули…

– Я проводил Веру. Ребят, если честно, очень хочу спать.

Мы вышли в темноту июльской ночи.

– Я провожу тебя, – сказал Дима. Заодно узнаю, где ты живешь.

На пороге мы еще долго целовались, а когда пришла пора прощаться, я спросила:

– Мы завтра увидимся?

– Конечно. И он исчез, внезапно растворившись в июльской ночи. Я потом узнала о его способности исчезать и появляться, каким-то мистическим образом. А в ту ночь я просто ошалела от счастья. Я осторожно открыла дверь в комнату, не желая будить подругу, так как мои наручные часики показывали половину четвертого утра, и сильно удивилась, застав Наташку сидящей на кровати в бигуди.

– Ты почему не спишь?

– А тебе не приходит в голову, что я могу беспокоиться за тебя? – Наталья сдвинула хмуро брови и метнула на меня грозный взгляд.

– Давай спать, Наташ, я устала.

Единственное, что я хотела – это в кровать.

– Погоди, расскажи, ну как? Как он? Вы целовались? Ты с ним спала, может быть? – засыпала меня вопросами подруга.

– Целовалась. Не спала. Он офигенный. Выключай свет, я спать.

И с этими словами я плюхнулась на постель, будучи совершенно уверенной в том, что мгновенно засну. Однако, к моему удивлению, сон не спешил ко мне. Я была так сильно перевозбуждена и взволнована, что не смогла сомкнуть глаз всю ночь. Утром Наталья стала звать меня на завтрак, но я отказалась. Не могла я есть, даже мысль о чашечке кофе вызывала во мне тошноту.

– Ты иди одна, я не пойду.

– Хорошо, я принесу тебе бутерброды.

– Спасибо.

Встала я ближе к обеду. Все тело мое тряслось и никак не могло успокоиться.

Ко мне заглянула Верочка.

– Ты куда пропала? Все в порядке?

– Ой, Вера, меня тошнит.

– Это от волнения. Давай, умывайся и пошли на озеро, ребята ждут.

Я посмотрела на себя в зеркало. Ну и видок: черные круги под глазами, как у панды, кожа, как мел, а волосы спутались. Если вчера я была принцессой, то сегодня на меня из зеркала смотрела ведьма.

Однако, мне очень хотелось увидеть Диму, поэтому я собралась быстро, наскоро запихав в рот бутерброды, которые принесла мне Наташа.

В отличие от меня, мой принц был свеж, привлекателен и как всегда галантен.

Мы удобно устроились все вчетвером под тенью раскидистой ивы. Я была в полудреме и даже не хотела купаться. Мне нравилось наблюдать, как Дима заходит в воду. Его загорелое, подтянутое, спортивное тело пробуждало внизу моего живота тысячу маленьких бабочек. Меня тянуло к нему, но он не спешил даже дотронуться до меня. Я видела, как Андрей поглаживает Верину спинку, а та буквально урчит от удовольствия, и никак не могла взять в толк, почему Дима не касается меня.

К вечеру мы снова договорились пойти потанцевать, только на этот раз решили не уезжать с турбазы, в конце концов, дискотека была прямо напротив домика, где я жила.

Весь день до самого вечера я находилась в неимоверном возбуждении. Мне оставалось только молить Бога о том, чтобы никто не заметил, что со мной явно что-то не так. Мое тело лихорадило, а глаза блестели так, словно я приняла хорошую порцию алкоголя.

Я влюбилась. Сразу и безоглядно. И ничего не могла с собой поделать. Я еще не умела успокаивать сердце, которое колотилось в моей груди с такой силой, что мне становилось больно. Такое чувство было у меня впервые.

– Ты снова идешь с ним танцевать? – Наташка смотрела с завистью на то, как я крашусь перед зеркалом. Я не могла понять причины ее недовольства. В конце концов, кто мешал Вове отвести ее на танцы?

– Вова, что не танцует?

– Он не любит. Она подернула плечиками.

Я ни разу не видела, чтобы парень приглашал Наталью куда-то. Она не выходила с ним дальше нашей или его комнаты. По-видимому, единственное, что его интересовало в Наташке, было ее тело. Мне очень хотелось верить в то, что с Димой все будет иначе. Да просто не могло быть по-другому. Он был совсем не похож на коренастого весельчака Вову, не блиставшего особым интеллектом. Красивый, высокий, умненький, воспитанный, студент престижного вуза, Дима выгодно отличался от Вовы, он был настоящим принцем из сказки, и мое сердце летело ему навстречу. Чем закончится эта ночь, я не знала, но была готова пойти до самого конца.

Мы снова танцевали, и снова был тот же самый сказочный блюз, приводящий мои нервы в полный восторг. Наконец-то я смогла чуть расслабиться. Я обвила Димину шею руками, мы целовались, и музыка уводила меня в какое-то другое измерение, где никого не было, кроме меня и моего милого мальчика. Никогда еще прежде не хотелось мне так кого-то касаться, как его. Я запускала пальцы в его светлые волосы и замечала, что это доставляет ему удовольствие.

В этот раз мы танцевали недолго. Дима шепнул мне на ушко:

– Тебе не надоело? Может, прогуляемся?

Я кивнула в знак согласия. На самом деле, я танцевала бы с ним всю оставшуюся жизнь, особенно под этот блюз, но мне снова захотелось довериться ему. Дима взял меня за руку и мы вынырнули с шумного танцпола в густую тишину пятигорской ночи.

– Идем, – скомандовал он, потянув меня к своему домику. Что-то тревожно екнуло у меня под сердцем. Но невероятная радость предвкушения Диминых поцелуев отогнала все тревоги прочь. Один поворот ключа, и мы оказались в комнатке, которую делил он с Андреем.

– Андрей вернется сегодня поздно, они с Верой поехали в Пятигорск ужинать в ресторане.

– Ух ты! – вырвалось у меня.

– Не переживай, у нас с тобой программа будет куда круче.

Оглядываясь назад, я больше не сужу этого мальчишку. Возможно даже, он и правда был в меня влюблен. Но разве легко подавить свои гормоны, когда тебе девятнадцать, а рядом с тобой влюбленная хорошенькая девочка?

В этот раз мы целовались недолго, Дима был более напорист, и ему без труда удалось стянуть с меня не только кофточку, но и лифчик. Я почти не сопротивлялась. Он был груб и одновременно так нежен, осыпая мою шею и грудь поцелуями, что я почувствовала настоящий огонь внизу живота и нарастающую влагу между ног. Он опрокинул меня на кровать, которая, о ужас, издала такой противный скрип, что я мгновенно «протрезвела». У меня в памяти тут же всплыл тот самый звук, который издавала кровать Наташки, когда ночью ее посещал Вова. Тогда я мысленно поклялась себе, что ни за что на свете не стану тупо совокупляться, что даже если и встречу классного парня, сначала как следует узнаю, действительно ли он меня любит, и только крепко убедившись в этом, смогу отдаться ему с легким сердцем. Короче говоря, мне не хотелось походить на Наталью, по крайней мере, в вопросах секса.

Я вырвалась из Диминых рук так проворно, что сама этого не ожидала.

– Я не могу! Я девственница, у меня никогда не было парня. Вернее, я никогда ни с кем не спала… я еще маленькая для этого. Я не готова.

Даже и не знаю, зачем произнесла я последнюю фразу. Но она отрезвила и Диму.

– Понимаю тебя, – как-то обреченно произнес он, окинув взглядом комнатушку. Здесь, на такой кровати… Не самое удачное место для первого раза.

У меня словно гора с плеч свалилась. Слава Богу, подумала я, он не такой, как этот Вова, а мне не придется уподобляться Наташке.

– Ты не обижаешься на меня? – мне все же хотелось убедиться в том, что между нами все хорошо.

– Вовсе нет, – произнес он довольно хладнокровно, и в его голосе я уловила какие-то новые для себя железные нотки.

Мгновенно я почувствовала себя паршиво.

– Пойдем, я провожу тебя до дома.

С этими словами, он встал и открыл дверь. Мне не хотелось уходить. Я желала остаться рядом и проболтать с ним всю ночь. Он мне нравился, жутко нравился, но для настоящей близости мне не хватало разговоров по душам. Черт, мне просто хотелось как следует узнать того, с кем собиралась я лишиться девственности.

Я еще довольно долго мучилась сомнениями, правильно ли я поступила, отказав в ту ночь тому, от кого моя голова шла кругом. И только теперь, спустя много лет, я хвалю ту девочку, которой я была – ведь суметь сказать нет, когда твоя душа противится что-то делать – признак сильной воли.

Это лето было первой моей ступенькой к познанию себя, как женщины.

Тогда я хорошо осознала, что сколько бы ты чужих историй ни прочла ты в книгах, ни одна из них не будет похожа на твою собственную. Весь мой литературный опыт полетел к черту, потому что ровным счетом ни на что не годился. Это после я осознала, что любви нельзя научиться по книжкам, а тем более, по чьим-то «полезным» советам. Ни один даже самый мудрый фильм не заменит нам жизненной школы. Любви учишься, только совершая свои собственные ошибки и набивая себе болючие шишки. Сердце крепнет только на «поле боя», а не в стенах пыльных библиотечных комнат. И хоть вокруг всегда столько людей, пытающихся доказать, как нужно быть в любви счастливым, премудрости её мы постигаем только сами.

Проводив меня до дома, Дима не стал меня целовать и даже прощаться, он молча развернулся на каблуках и стремительно пошел от меня. Я окликнула его:

– Дима! Я хочу тебе сказать… Я просто не была готова.

– Знаю. Когда будешь готова, скажешь, – сухо ответил он мне и растворился в ночи.

И было следующее утро с молчаливым завтраком, на котором он даже взгляда не бросил в мою сторону, не говоря уже о том, чтобы ответить на мое «Доброе утро». Я стала для него словно прозрачной, а чувство вины разрывало мне сердце. И были мои первые слезы из-за любви. И пусть не раз еще приходилось после мне плакать из-за мужчины, я могу с уверенностью сказать, что те слезы были самыми жгучими, ведь на моем, абсолютно целом до этого, сердце образовалась первая рваная рана.

Димы не было видно целый день.

– А где твой друг, – спросила я Андрея, когда он разместился на полотенце между мной и Верочкой под «нашей» раскидистой ивой возле озера.

– Уехал в город. У него здесь брат с семьей живет. Поехал навестить племянников.

Эта новость немного успокоила меня. Но лишь немного. Мне не хотелось показывать ребятам свое разбитое состояние и я, сославшись на плохое самочувствие, ушла к себе. От Наташкиного взгляда ничего не удалось скрыть. Мы дружили с первого класса и знали друг друга, как облупленные.

– Эй, чего это ты такая хмурая? Где твой хваленый Димочка?

– Уехал. В город. К брату. Мне совсем не хотелось поддерживать беседу и я, отвернувшись к стене, попробовала уснуть.

Очнулась я, когда стало уже смеркаться.

– Вставай, соня! Не хотелось тебя будить, ты так сладко спала.

Наташка кокетливо вертелась перед зеркалом. На ней был надет облегающий ее соблазнительные формы, топ темно синего цвета и бледно розовая юбочка из тонкого шифона. Она была очень хорошенькая.

– Ты куда-то идешь?

– Хочу пройтись перед ужином. Пойдешь со мной?

Я ответила кивком и, быстро собрав копну своих волнистых волос в пучок на голове, сказала подруге:

– Пошли.

Какой дивный был вечер! Спустившаяся с гор, прохлада ласкала мое лицо, в воздухе пахло акацией. Я невольно улыбнулась, наполнив легкие этим чарующим южным ароматом. Мы нарезали круги вокруг турбазы, болтая о пустяках и смеясь. Я была благодарна Наталье за то, что она не касалась темы Димы. Я уже была почти счастлива, забыв о своей обиде на Дмитрия. Как вдруг его фигура возникла прямо перед нами. То, что произошло дальше, повергло тогда мою неокрепшую совсем еще юную душу в шок.

Дима приблизился к нам и очень мило улыбнулся Наташке, потом, взяв ее маленькую ладошку в свою, поднес к губам и осторожно поцеловал. Наталья кокетливо улыбнулась ему в ответ, стреляя глазками. Не трудно догадаться, что я оставалась пустым местом для моего, не моего уже парня. Мне стало холодно внутри, очень холодно и как-то мерзко. Дима же, обняв Наталью за талию, повел ее от меня в сторону, она не сопротивлялась. Я не стала ждать дальнейшего развития событий и быстро зашагала прочь. Домой идти мне не хотелось. Я задыхалась от чувств, переполняющих меня: гнев, обида, злость – все смешалось во мне, не давая вздохнуть, не испытав физической боли. У меня еще никогда раньше не болела душа, теперь же я узнала, как она умеет это делать.

Я вбежала в фойе главной гостиницы, где на мое счастье находились Вера и ее мама. Увидев мое бледное лицо и трясущиеся губы, они спросили хором :

– Что случилось?

Я рассказала все, как есть.

– Вот сука она! – вырвалось у Веры. Она же твоя подруга! Подумать только, уйти с твоим парнем прямо у тебя перед носом.

– Я не могу с ней жить. Мне нужно переехать!

– Переезжай к нам, – с радостью предложила Верочкина мама, попросим поставить кровать. Сегодня же!

– Спасибо большое, так и сделаю!

Меня переполняла такая злость, что я едва не сорвала хлипкую дверь нашей с Наташкой комнатушки с петель, когда ворвалась в дом. К моему великому удивлению, Наталья была дома и вовсе без Димы.

– Ты что это такая злая?

Не удостоив ее ответом, я молча стала кидать вещи в сумку.

– Эй, ты куда это на ночь глядя собралась? – всполошилась моя неверная подруга.

– Я к Вере переезжаю, – сквозь зубы процедила я.

– Ты это, не дури. У меня с ним ничего не было, мы не целовались, если что. Блин, я просто хотела тебе показать, какой он на самом деле, пойми ты это!

– Вот как? И какой же? – я злобно сверкнула на нее глазами.

– Такой же, как и все – кобель! Ему одно надо – трахаться здесь. Им всем это надо. Дурочка, пойми! Только он еще, ко всему прочему, романтика из себя зачем-то строит. Вовка хоть честный, не скрывает, что его только постель интересует, в душу не лезет, на танцульках не очаровывает. А этот вон как!

И хотя я и очень злилась на подругу, в душе понимала, что она права. И эта дурацкая правда жизни буквально подкосила меня, я рухнула на постель, уставившись в одну точку.

– Не переживай, сейчас Вовка придет, поржем хоть.

К Вере я не переехала, но отношение к Наталье мое отныне изменилось. Что-то там внутри меня словно сломалось, что-то нежное и очень хрупкое, отвечающее за доверие к людям. Ведь если подруга детства удаляется в обнимку с твоим парнем у тебя на глазах, что же тогда ожидать от малознакомых людей?

На следующий день меня пригласили на ипподром.

– Поехали с нами, развеешься, – сказала Верочка. И, выдержав небольшую паузу, добавила:

– Он едет с нами.

– Дима? – от волнения у меня перехватило дыхание.

– Да, вот только… Я бы на твоем месте не стала демонстрировать ему свою радость. Ты должна показать ему, что обижена таким отношением.

– Конечно, покажу! Я буду общаться с ним, как последний сухарик на земле.

– Очень хочется тебе верить.

Однако, проявить свою сухость возможность мне так и не представилась. Когда мы встретились на выходе из турбазы с ребятами, Андрей подошел к Вере и поцеловал ее в щеку. Дима же, поприветствовав мою подругу и снова проигнорировав мое присутствие, спросил у Верочки:

– А где же Наталья? Она разве не едет с нами?

– А разве должна? – как ножом отрезала она.

Ножом полоснуло и мне по сердцу. Мне стало так больно, я почувствовала себя униженной до такой степени, что мне захотелось провалиться сквозь землю. Я продолжала идти по инерции до трамвайной остановки. Всю дорогу Дима молчал и даже не шел со мной рядом. Куда делся тот веселый мальчик, который нес меня на руках вверх по крутой лестнице? « Доверься мне». В моей голове крутилась эта фраза, подтачивая веру в любовь. Довериться для чего? Чтобы потом со мной переспали и забыли о моем существовании навсегда? А если и не переспали, то сделали меня невидимкой?

На ипподроме было людно. Дима сразу же отсел от нас подальше, встретив каких-то знакомых.

– Ужасно он себя ведет, – нахмурившись, сказала Вера скорее не мне, а Андрею. Тот лишь пожал плечами.

Мне никогда раньше не доводилось бывать на скачках, а потому Андрею пришлось научить меня делать ставки.

– Никогда не ставь на фаворита, – со знанием знатока втолковывал он мне. Ставить нужно на темную, неизвестную лошадку, именно она должна победить.

Я выбрала лошадь, которую звали «Ночка». Мне очень хотелось, чтобы она пришла первой. «Пожалуйста, – беззвучно молилась я, победи, если ты победишь, мы помиримся с Димой». Но моя лошадка пришла к финишу последней. Я ставила снова на нее и еще на других, но ни одна не смогла даже вырваться вперед. Во время одного забега я резко обернулась и посмотрела наверх, туда, где сидел Дима с приятелями. На долю секунды я поймала его взгляд, который он тут же отвел от меня в сторону.

По дороге от трамвайной остановки домой, я отделилась от Веры и Андрея, не желая им мешать. Я шла и чувствовала спиной на себе взгляд Димы. Он словно буравил мое сердце насквозь. Но на душе стало мне отчего-то легко и спокойно. Из окон частных домиков слышалась музыка, это была моя любимая «Энигма». Я вдруг стала пританцовывать и с удивлением обнаружила, что мне, собственно, плевать. Плевать на Диму и мою так и не раскрывшуюся в полную мощь, любовь и нежность. В этот момент он оказался рядом.

– Танцуешь? – спросил он, пытаясь казаться серьезным и даже хмурым.

– Как видишь! – весело ответила я.

– Удалось что-то выиграть?

– Нет, я неудачница, не везет в деньгах, может, повезет в любви?

– Может быть…

– Ты придешь ко мне сегодня? – выпалила я вдруг.

– Сегодня не могу, я еду в гости.

Внутри у меня снова все оборвалось.

– Тогда пока. Я старалась выглядеть, как можно спокойнее и мне даже удалось выдавить улыбку.

– Ты мне больше ничего не хочешь сказать? – спросил меня он.

Что я могла ему сказать? Что влюбилась, как дурочка, и хочу быть с ним больше всего на свете? Мне было жаль, что я не умею флиртовать, как Наташка, так мне захотелось удержать его хоть еще на чуть-чуть возле себя. Но вместо этого, я быстро пошла в сторону своего домика.

Вечером я решила прогуляться одна по территории турбазы. Во-первых, не хотела мешать Наталье «общаться» с Вовой, а во-вторых, мне было невыносимо слышать музыку, доносящуюся с дискотеки, особенно когда звучал «наш» с Димой блюз.

И тут я встретила его. Он, как будто, даже мне обрадовался.

– Привет, малыш, а ты что это одна так поздно ходишь? Не боишься? – он улыбнулся мне, и у меня внутри стало тепло и спокойно.

– Нет, не боюсь. А ты куда такой нарядный собрался?

– Я говорил: еду в гости, помнишь?

Честно говоря, я думала, что он тогда меня обманывал, желая просто от меня отвязаться. Теперь я видела, что это не так.

– Я тебя провожу немного, – неожиданно предложила я.

– Как хочешь.

Мы дошли до выхода из турбазы и Дима, прислонившись к белой колонне, решил закурить. Я остановилась рядом, лелея в сердце надежду на то, что он никуда не поедет, решив провести эту ночь со мной.

Мы стояли и молчали довольно долго. Он был такой красивый в своей чёрной футболке и светлых джинсах. Над нами повисло черничное южное небо, полное звёзд. Моя голова чуть кружилась от его парфюма. Я была влюблена в него капитально, на моих губах ещё чувствовался вкус его поцелуев, которыми он меня угощал так мастерски еще недавно. Куда делся тот нежный, страстный парень, так виртуозно вскруживший мне голову? Передо мной стоял холодный и равнодушный человек, которого я теперь не решалась обнять. Докурив сигарету, он сказал мне: «Ну, я пошёл, пока», даже не взглянув мне в глаза, и быстро зашагал от меня прочь. Я стояла и смотрела ему вслед, не решаясь окликнуть, хотя больше всего на свете этого желала в тот момент. Я не хотела, чтобы он уходил этим вечером, я догадывалась, что возможно, он идёт к какой-то своей давней подруге, «на чай». Внезапно вспомнились мне слова Верочки: «У него в городе есть девушка, старше его намного», и у меня внутри всё сжалось от боли. Он уже почти скрылся из виду, как какая-то женщина, случайно наблюдавшая наше прощание, сказала мне: «Дура! Такого парня от себя отпустила!».

И я сорвалась с места. Это было так неожиданно для меня и так естественно одновременно. Я бежала за ним очень быстро и почти догнав, прокричала его имя. Он развернулся и сразу же пошёл мне навстречу. Моя душа ликовала… Когда он приблизился ко мне, я сказала:

– Не ходи туда, пожалуйста! Дима, Димочка!

– Не могу, меня ждут.

– Тогда возьми меня с собой!

– Куда? Там мой брат с семьёй, я не могу.

Я знала, что он врет, что на самом деле он не к брату вовсе, что у него свидание со взрослой женщиной, с которой будет секс.

– Не ходи, я тебя очень прошу!

Он взял моё лицо в свои ладони очень нежно, я уже зажмурилась и чуть приоткрыла губы, ожидая поцелуя, но он вдруг чмокнул меня в лоб, как ребёнка и сказал:

– Иди спать, поздно уже. Маленьким пора в кровать.

И очень быстро растворился в темной летней ночи. А я ещё долго стояла, как вкопанная, утирая слезы. Моё унижение было так велико, что я не могла пошевелиться.

В ту ночь во мне умерла наивная добрая девочка и родилась стерва. Сука, жестокая, безжалостная. Я просто почувствовала, как она распускается во мне, как хочет крови. Я поклялась себе, что буду мстить всем мужчинам, вот также играя их чувствами, бросать. Я знала, что никогда больше не буду бежать за мужчиной в ночи, я вообще не стану бегать за мужчинами. Теперь они будут бегать за мной. Я уже мысленно видела длинный список имён тех несчастных, которым я собиралась разбить их жалкие сердца. И первой жертвой в этом списке значилось его имя… Дима. Димочка.

Я припустилась домой со всех ног. Ворвавшись в комнатку, я перепугала Наташку и Вову, мирно сидящих на кровати. Я была в ярости, целиком и полностью, охватившей мое сознание и мою душу. Я жаждала мести. Еще не зная, как, я хотела одного – отомстить этому наглому, самоуверенному болвану. Я опрокинула стул, стоящий у меня на дороге, а затем замахнулась на зеркало, висящее недалеко от моей кровати. Мою руку успел остановить Вова.

– Ты что творишь, чумовая?

– Ненавижу этого гада! – прорычала я. Как я его ненавижу!

– Что он сделал? – поинтересовалась Наталья.

– Ничего! Ничего благородного и хорошего! – мне не хотелось делиться с ней подробностями моего унижения. Да и как мне было описать все то, что произошло между нами? Какой-то бред, не укладывающийся в моей голове.

Утром я смогла рассказать все Вере. Она была деликатна и сдержана и лишь согласилась с тем, что мальчика было бы неплохо и проучить. Но как? Этого мы не знали.

– Подождем, ситуация подвернется сама, – заверила меня Верочка. В любом случае, можешь рассчитывать на мою помощь.

И мне снова пришлось наблюдать, как мой, не мой мальчик флиртует с Наташкой. Я сама удивилась тому, насколько мне было на это плевать. Я прошла мимо них, словно теперь они были пустым местом. Мне было противно, но уже не больно. Наташка догнала меня и сказала:

– Я пригласила его к нам.

– К кому это к нам? Я его не приглашала.

– Да я думаю, он не придет, – задумчиво протянула она.

– А если придет, что делать с ним будешь, спать? И Вова тебе не помеха?

Мне было уже все равно, что она ответит, потому что мысленно я решила для себя не общаться с ней больше, когда приедем в Москву. Во мне был хаос и опустошение. Мне ужасно захотелось домой, к маме. Прижаться к ней, обнять и поплакать вволю.

Он пришел днем, после обеда. Наташка красилась, держа в руке маленькое зеркальце, скрестив ноги по-турецки, на своей кровати. Я читала книгу – «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл.

– Привет, могу я войти? – спросил он Наталью. Ну, конечно, меня ведь не существовало. Однако присел он на мою кровать, даже не дождавшись согласия подруги, и не спросив моего разрешения. Я думала, что лопну от такой наглости. И ладно бы он опустился на краешек. Куда там? Он развалился вальяжно, и так близко от меня, что мне пришлось поджать ноги. Боже, как мне хотелось его коснуться! Я чувствовала аромат его одеколона и сигарет, мне так хотелось снова запустить пальцы в его светлые волосы. Я уткнулась носом в книгу, чтобы только не видеть и не слышать ту ерунду, о которой он беседовал с Натальей. И тут он вдруг выхватил резким движением книгу у меня из рук. Возмущению моему не было предела. Он повертел книгу и спросил меня: