Пора собирать камни

3. Игра в хоккей.

С продукцией спортпрома мне не везло всю жизнь. Где-то в 1966—67 гг. стали выпускаться хоккейные клюшки из клееной фанеры. До этого мы играли в хоккей самодельными клюшками – крюки к черенку приклеивали казеиновым клеем и обматывали черной изолентой или марлевым бинтом на том же клею. А тут отец где-то раздобыл заводскую клюшку из клееной фанеры – чудо была, а не клюшка – хоть в красный угол ставь и любуйся. Вышел на улицу, позвал соседа Володю покидать шайбу на дороге. Автодорога перед домом была местом многих игр – и в футбол играли, гоняли шайбу в хоккей, катались на коньках и гнутых из арматуры самокатах. Машин было мало – пропустишь – и опять играть. Только мы с соседом разыгрались – я берегу свою красавицу, сильно не бью, а только бросками пользуюсь, – и тут мимо проходит местный хулиган (лет 18), поддатый – мы и не заметили, как он подошел. Взял у меня клюшку, размахнулся со всей дури и ударил по шайбе – шайба на месте – клюшка напополам. Была клюшка и не стало клюшки. И зачем такие вещи делают?

Каждую зиму сами заливали каток – таскали воду ведрами из колодца – да по несколько раз заливали, чтобы лед был толстый и коньки его не прорезали до земли. Играли и катались в любой мороз – в школе отменяли занятия из-за мороза и мы, сначала дойдя до школы (2—3 км), и узнав, что занятий нет – бежали домой, переодевались – пальто, подшитые валенки, рукавицы, шапка, завязанная под подбородком, и вперед на каток. Если у кого что отморозилось – нос, щеки или уши – оттирали снегом. Когда уж совсем закоченеем, то шли к другу детства Вале Калмыкову. У него родители работали на железной дороге – отец – машинистом, а мать тоже кем-то. Отца мы практически не видели – он постоянно был в разъездах – ночь-полночь – поднимали его в рейс. От такой работы он и умер рано. Хотя машинисты получали довольно много по тем временам (они были рабочая элита в городе), особых богатств я не замечал – небольшой домик (2 комнаты – кухня, столовая и гостиная, зала и спальня). У нас и то было: кухня с печкой, столовая, где мы с сестрой делали уроки и спали, зал с сервантом и телевизором, спальня родителей, огородик. Придя с мороза как снеговики, замерзшие по самое не могу, скидывали всю верхнюю одежду перед железной печкой буржуйкой, которую топили углем. Подкинув угля, ложились перед печкой и играли в карты в разные народные игры. На печку ставили сковороду и чуть-чуть поджаривали семя конопли – не поверите, конопля росла целыми десятками гектаров, и никто про наркотики не знал и не ведал. (Чудеса советские – однако!) Вечером приходила мама Валентина и аккуратненько нас выпроваживала по домам. Хорошая была женщина.

4. Ловля птиц.

Еще одним увлечением была ловля птиц. Разные виды птиц ловились разными приспособлениями и орудиями. Снегирей, чечеток и чижей ловили длинной удочкой (3—4 м) с петлей из лески на конце. Когда снегири садились на рябину и начинали клевать ягоды, то можно было подойти к дереву, что бы накинуть петлю на голову птице. Можно было, но не всегда – из десяти подходов мог быть один удачный. Стая взлетала и перелетала на другое дерево, и все начиналось заново. Пойманную птицу сажали в самостоятельно изготовленную клетку. Изготовление клетки для птиц было очень трудоемким делом для нас, так как требовало усидчивости и терпения. Все дырки в деревянных элементах, чтобы вставить проволоку, надо было прожигать, т.к. сверл тонких не было. И вообще технология изготовления клеток каждым пацаном разрабатывалась самостоятельно. Вот вы спросите – зачем это надо было? Как в городе можно привить и развить основной инстинкт мужчины? Правильно – охота и рыбалка. Получение навыков поимки птиц не сами придумывали – кому-то родители показали, кому-то старшие братья. И как клетку делать тоже показывали. А мы уж клетки с птицами и меняли, и продавали, а многие просто мечтали научить говорить чижа – только не знали как. Говорили с ними, говорили – а они человечьим голосом говорить отказывались. Ну что сделаешь – в конце концов, весной, их отпускали на волю со слезами на глазах. О чем при этом думали я уж и не помню – наверное, о хорошем. Сейчас хотел бы передать свой опыт как дед внуку, так снегирей не видел лет 5—6, синичек то 1—2 за всю зиму. Куда все подевалось?

Глава 5. Рыбалка

Как я научился плавать и ловить рыбу.

В школу я ходил через Овраг, о котором писал выше. Ручей, который по низу оврага проходил когда- то был перегорожен дамбой со сливом – все как положено. Постепенно воды в нем набралось прилично, что уже летом полмикрорайона приходили сюда купаться. Кто-то запустил рыбу, а может сама завелась – дикие утки быстро это место освоили. Во втором классе я уже освоился, куча друзей появилась, и летом приходили на прудок и ловили рыбку – мальков – то ли шеклия, то ли плотва, размером с палец. Брали черную нитку, привязывали крючок и спичку. Грузила не было. Его роль выполнял катышек хлеба. Нитку на палец и всю конструкцию в пруд. И, надо сказать, это все работало – по десятку рыбешек кошке ловили. Когда было очень жарко, то залезали в воду около берега. Барахтались, играли. Постепенно то один мальчишка переплывет пруд, то другой. Так и моя очередь дошла. Кое- как «по- собачьи» переплыл (метров 30), а потом уже легче стало – тренировки сказались. Триумфом стал переплыв р. Суры туда и обратно вместе с классом (в 10 классе) около ж/д моста.

Рыбалка стала одним из основных увлечений на всю дальнейшую жизнь. В 5—6 классе ездили с пацанами на велосипедах на р. Алатырь.

Река Алатырь. Фото С. Дембитского.

Встанем на перекате, сделаем в трусах дырочку, в которую вставляли спичку с куканом, и начинали ловить пескарей. Иногда по 40 и больше умудрялись их наловить. Но бывало, что или спичка от кукана обламывалась от частого вытаскивания из дырочки для насаживания рыбки, то ли помимо дырочки эту спичку проносили из-за азарта. Только – глядь, а кукана-то и нет, и рыбы тоже. Такое разочарование – тогда и материться научились.

Закрепление навыков рыбной ловли продолжилось в деревне у бабушки – в селе Сиява. За селом начиналась пойма р. Сура. Когда-то в древние времена река протекала рядом с местом расположения села, потом изменила русло, и от старого русла осталась цепь озер – Кобыла, Сосновское, Старица, Хомутец и другие.

Озеро Хомутец

Озеро Старица

Карася в них было видимо – невидимо. За утро на одну удочку можно было поймать более 100 штук, грамм по 200—300 – с ладошку и больше. Иногда попадались гиганты – по 2.5 – 3 кг. На прикорм шла пшенная каша, сдобренная постным маслом. Уходили на рыбалку человек 5 – 6 деревенских друзей, иногда с их сестрами, сразу после клуба часов в 12 ночи. Пока шли по пойме, наступал рассвет и в 2—3 часа утра мы были на озере и раскидывали по несколько удочек каждый. Потом когда клев начинался бешеный – ловили только одной. Лет через 20 поехали с шуриным на эти озера, и хотя забросили сети, чтобы к вечеру на уху поймать – попался только 1 карасик. Рыбы не стало – зато все заполонила рыбка ротан – бич средней полосы России – раньше его не было. Америкосы и здесь нагадили всему народу (как с колорадским жуком).

Еще вспоминаю случай, я уже учился в университете, нас с отцом пригласил его племянник Виктор (сын старшего брата Федора, погибшего на войне). Он отслужил во Владивостоке на корабле водолазом. После демобилизации приехал домой и, не имея другой профессии, устроился начальником баржи – крана по очистке фарватера р. Сура от корчей (затонувших и занесенных песком упавших деревьев). Очень много вытаскивали мореного дуба – ценнейшего сырья для краснодеревщиков. За сотни лет дубы, пролежав в воде, становились черного цвета и очень твердыми. Из них делалась очень красивая мебель – черного цвета и на века – износа ей не было. Купить такую мебель могли только состоятельные люди. И вот на этом кране я познакомился с новым видом ловли – на подпуск. Берется длинная толстая леска и к ней привязывается с десяток поводков с крючками. В качестве насадки использовалась корочка хлеба. Леску выкладывали в воде вдоль берега на расстоянии 1 – 1.5 метра на ночь. Утром приходили и проверяли. Вы не поверите, на десяток трех крючков попалось три голавля по 1,5 – 2 кг. Красивая рыба. Такую больше я и не ловил нигде.

Река Сура. Фото Сергея Дембитского.

На следующую ночь поплыли сплавом с аханом (большая сетка в виде кошеля на длинной ручке) по омуту, и захомутали спящего осетра. Думали что бревно – топляк попался. Подъехали к берегу, и стали на берег вытаскивать, и тут рыбина проснулась, и давай прыгать в высоту на метр и более. Втроем на нее легли, зажали кое-как и по голове тюк-тюк. Смерили длину – больше метра. Когда домой привезли, разрезали, то почти целый тазик черной икры было. А вы ели когда-нибудь вяленую стерлядь или осетра? Разрезаешь тонкими ломтиками, а разрез переливается всеми цветами радуги, и вкуснота не передаваемая – хочется новый кусочек съесть и еще и еще. Особенно вкусна сурская стерлядь.

Хочется привести еще одно воспоминание из детства. Однажды летом меня отправили одного на самолете АН-2 в Чебоксары к тете Любе (маминой сестре) и дяде Вале. Дядя меня встретил в аэропорту и на своей машине – «Волга» провел небольшую экскурсии по столице Советской Чувашии, а потом привез домой, где познакомил с моими двоюродными братьями – Николаем и Владимиром. Из всей поездки в гости мне запомнилась поездка на рыбалку. Выехали ночью, приехали к рассвету на берег Волги. Дядя Валя быстро размотал закидушки и забросил в речку. Сверху каждого колышка, к которому был привязана леска, был положен камешек. Колокольчиков тогда не было что ли? И когда камешек падал с колышка, то мы бежали и вытаскивали добычу. Верите или не верите, но ерши «королевские», которые, водились только под Чебоксарами, были длиной под 30 сантиметров, если не больше. Таких я никогда больше не ловил – 10 сантиметров максимум. Да, на Волге и не такие сюрпризы вылавливались. Просто это было обычным явлением, а не исключением.

Глава 6. Как отрабатывали в школе

В советской школе было принято в летний период ученикам, начиная с 5 и по 8 класс, отрабатывать неделю или две в школе. Девочки ухаживали за цветами и овощами в школьном саду – поливали, пропалывали, а мальчишки вскапывали землю, собирали и жгли листья и выполняли другие хоздела, которые находил ответственный учитель. Однажды учительница биологии Валентина Степановна Спиридонова (а учились мы в 6 классе) попросила Санька Трошкина, чтобы он переговорил с его отцом по поводу навоза. Отец держал лошадь, на ней же где то работал, и навоз лошадиный – ценнейшее удобрение – у них был постоянно. Отец естественно не отказал – выделил нам телегу-таратайку на двух больших колесах, размером с наш рост. Наложив навоз и взявшись за дуги, мы с Сашком потащили – повезли эту драгоценность в школу. Везти надо было через Овраг знаменитый. Так как уклон дороги был очень крутой, то приходилось тележку толкать вверх, держа ее дуги горизонтально на уровне головы на вытянутых руках, чтобы, «лошадиное золото», не скатилось на дорогу. Измучились – не передать. Кое – как доехали до школы, все сдали, получили зачет и потащились домой по тому же маршруту. Перед спуском Санек говорит: «Мы эту чертову телегу не удержим – давай отпустим ее, а внизу заберем». Так и сделали. Только у телеги были свои замыслы, о которых мы не догадывались. Телега набрала огромную скорость, подскочила на кочке в самом низу и улетела в пруд, да так далеко, что и не видно было ее. Это был полнейший аут… Август, не холодно, но и не купается уже давно никто. Делать нечего – разделись и полезли доставать тачку – иначе дома Сашке порка будет. Одно дело толкать по твердому дну, другое дело тащить из воды и тины эту бандуру. Как вытащили, и не помню – главное вытащили. Зато запомнилось на всю жизнь.

Вторым видом отработки была влажная и полная уборка своего класса от пыли и грязи. Надо сказать, что технички убирали и мыли полы только в коридорах школ и туалетах. В классах ежедневно полы мыли ученики – дежурная смена. И раз в месяц или два делалась полная уборка класса всем составом – окна, подоконники, парты и т. п. Надо признать, что до 8 класса уборка производилась только в светлое время суток. Старшеклассники убирались и вечером. Мальчишки меняли воду – девчонки мыли. Таким образом, сплачивался коллектив, выявлялись лидеры и сачки – лентяи, да и привитие элементов дружбы между мальчиками и девочками тоже не последнее место было в воспитательном процессе советской школы.

А сбор макулатуры или металлолома? Соревнование между классами – кто больше соберет? И цель была – собрать средства на памятник молодому Володе Ульянову (Ленину). Цель оправдывает средства: во время одного из рейда по сбору металлолома чуть не разобрали на части стоящий памятник паровозу у железнодорожного ДЕПО. Начальство депо, милиция, учителя, директор – нас всех выстроили шеренгами, и выясняли, кто были участниками разборки паровоза. Пол школы в этом знаменательном деле участвовало, поэтому никого не наказали. Деповцы сказали – лучше мы вам сами памятник купим, но что б больше ноги ваших учеников на территории ДЕПО не было. В общем, деньги собрали и поставили у входа в школу памятник Володе Ульянову, у которого проводили линейки, принимали малышню в октябрята и пионеры. В общем – здорово! В комсомол принимали в горкоме комсомола.

Глава 7. Школьная жизнь

Учеба мне давалась легко – приучил себя сразу – приходишь из школы, поешь и делаешь уроки. В первом классе помогала сестра, а потом уже я сам. Система школьного образования позволяла, не напрягаясь, усваивать материал. Если какие – то основы пропустил и не восполнил, то и последующие знания давались значительно тяжелей, или не давались совсем. Отчислить неуспевающего ученика было нельзя. А ему на уроке было скучно, догонять бесполезно, вот и мучились с ним учителя – воспитывали, класс подключали, родителей вызывали. Фильм «Доживем до понедельника» смотрели? Правда и только, правда.

Все же в школу ходили с радостью. Встреча с друзьями, общение, совместные дела – все это было привлекательно. Ну, например, принес Володя Красненков малокалиберную винтовку, с настоящими патронами. Пошли в овраг, где кислородная станция была, и постреляли.

В мае 1970 года учитель физики Борис Александрович Дарьев объявил, что урок астрономии будет проходить в ночное время на улице перед школой – будем смотреть в телескоп. Собрались, посмотрели на луну и звезды, и пошли провожать девчонок по домам – в родительский дом пришел во 2 часу.

Особо надо отметить мое участие в художественной самодеятельности школы. С 5 и до 8 класса ходил на хор. Терпеть его не мог – сколько времени свободного отнимал – но было строго. В 7 или 8 классе учитель пения Виктор Михайлович Железцов решил меня выставить на городской конкурс с песней «Атомный век». Тяжелая для вокала песня. Ее исполнял Муслим Магомаев. И у меня неплохо выходило вытягивать высокие ноты. Когда наступил момент выйти на сцену, у меня возник синдром – 1 куплет помню, а последующие – забыл. Раз спел 1 куплет, замолк, проигрыш на баяне – и опять первый куплет, и опять не помню слова – хотя почти год репетировали несколько раз в неделю. Под фанеру тогда не пели. Зрители смеялись и тепло принимали, хлопали и подсказывали. Мы с учителем вежливо улыбались, и я кланялся, с тем и ушли. Ничего не напоминает? «Денискины рассказы» Драгунского? «Где это видано, где это слыхано?». Только там были малыши, а в моей истории уже как бы и не малыши, но суть одна. Таким синдромом страдают все звезды эстрады. Поэтому они в большинстве поют под фонограмму. Меня сейчас это немного согревает. Больше меня в художественную самодеятельность не приглашали. Я был не против.