Пора собирать камни

скачать книгу бесплатно

Пора собирать камни
Евгений Петрович Ермолаев

Книга охватывает события, происходящие в стране с конца 60 -х годов прошлого века по настоящее время. Возможно, что оценки, которые дал автор этим событиям, не всегда совпадают с официальной трактовкой, но желание показать их честно и непредвзято располагают читателей. Недавняя история еще ждет своего изучения, и приведенный фактический материал представляет определенный интерес специалистов, историков, студентов.

Пора собирать камни

Евгений Петрович Ермолаев

© Евгений Петрович Ермолаев, 2021

ISBN 978-5-0053-6260-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Эпизод 1.

На крыльце одноэтажного дома сидел мальчик 4 лет в теплых гамашах, коротких штанишках, курточке и фуражечке на голове. Но главное – у него в руке был здоровенный кусок сахара, который он облизывал со всех сторон, и ему было все равно, что происходит в округе. Шел 1957 год.

Информационная справка: Начало космической эры

В СССР произведен успешный запуск первого в мире искусственного спутника Земли. При массе 83,4 кг он вращался по круговой орбите и сделал один полный оборот за 95 минут.

Странный народ взрослые – ночью ни с того ни с сего вышли на улицы и задрав головы, устремив глаза в черное звездное небо молча стояли, а потом заорали все дружно и стали обниматься и прыгать – где то в небе черном увидели движущуюся точку – звездочку. Мальчику было по фиг… Мальчик был еще маленький.

Эпизод 2.

Вы когда-нибудь видели русскую печь? Белая такая, беленая, большая, почти всю избу занимает. Зато вкусная такая! Полижешь в одном месте, потом в другом. Но в одном месте было вкуснее. Через какое то время все повторяется.

Эпизод 3.

Утро. Еще темно. Фонари только на перекрестках. Зима. Февраль. Метет страшно. Все замело за ночь – ни тропинок, ни дорожек. По сугробам пробивается женщина, тащит за собой санки (не салазки) – витые полозья, борта из ивовых прутьев – целое произведение искусства. В санках находится нечто-сверху «козловая» шаль, под ней одеяло в клеточку, под ним в шубке мутоновой, в валеночках, в шапочке меховой – маленький человечек. И вся эта операция называется – добраться бы до детского сада. Иногда саночки опрокидывались на бок и человечек выкатывался клубочком, но вовремя возвращался на место и боевая операция продолжалась.

Информационная справка:

Козловая шаль – сейчас антиквариат. В интернете про шаль ничего нет. Видимо Х/б.

Вот интересное кино – откуда я это знаю? Откуда в моей памяти, в моих снах это отпечаталось? И в последнее время сны с этими картинками все чаще и чаще приходят ко мне – навязчиво, неотвратимо. Что мне мое подсознание хочет сказать? Пора подвести итоги жизни? А кому они интересны? А, так может, духовная часть хочет, чтобы я оставил дневник своей жизни – с эмоциями, фактологией – в бумажном и электронном виде? Ну что же – попытаюсь. Как получится – не знаю. Может быть, приду к консенсусу высшего и реального порядка.

Часть 1. Детство

Глава 1. Родители

Я родился 29 сентября 1953 года в семье советской интеллигенции первого поколения.

Отец – Ермолаев Петр Егорович родился 15 августа 1922 года в д. Мачкасы Порецкого района Чувашской АССР в семье крестьян – Ермолаевых (Солдатовых) Егора и Варвары. У отца были старшие братья-Василий, Дмитрий, Федор и сестры-Евдокия и Катерина. Отец был младшим.

Каких – либо документов о прошлом деревни Мачкасы не обнаружено. По рассказам старожилов, возникла она в конце XVII века. Это было время колонизации Россией Среднего Поволжья. По местным преданиям первыми поселенцами стали 8 крестьянских семей из поселения возле монастыря Макария Нижегородской губернии. По словам отца, родоначальником был отставной солдат Ермолай, отслуживший 25 лет в армии Петра I (начало XVIII века) – отсюда вторая фамилия-прозвище-Солдатовы.

Информационная справка

В Указе Петра I от 20 февраля 1705 г. впервые упомянут термин «рекрут», срок службы которого устанавливался – «доколе силы и здоровье позволят», т.е. бессрочно.В 1762 г. император Петр III установил срок службы в армии – 25 лет.

Так в какой армии служил предок? В армии Петра I или Петра III? Видимо начинал в одной, а уходил в отставку из другой. В преданиях рода четко говорилось об армии Петра I.

Семья была по тем временам среднестатистической крестьянской (родители и 6 детей). Пять мужиков в семье – это было определяющим после революции – землю наделяли по едокам.

Информационная справка

После Октябрьской революции 1917 года большевики издали Декрет «О социализации земли», который определял основные задачи в области земельной реформы: уравнительное распределение земли, создание условий, благоприятствующих росту производительных сил.

Мерой распределения земли обычно служил едок (потребительная норма) или трудоспособный (трудовая норма). По числу едоков или трудоспособных делились главным образом пахотные земли. Другие угодья, например сенокосы, делились во многих случаях по количеству скота.

Так что в семье Ермолаевых была земля, 2 или 3 лошади, скотина, 2 борзых охотничьих собаки. До революции 17 года крестьянам запрещалось держать борзых собак. Но в ближайшей округе, по воспоминаниям земляка академика Крылова, было несколько заводчиков этого вида собак. Видимо после революции помещиков прогнали, а их имущество, в том числе и собак, крестьяне поделили между собой. Хотя я так же читал, что «борзых» собак крестьяне уничтожали как атрибут помещичьей власти, но не в этой местности. Да и чисто психологически народ исторически стремился быть повыше в социальной иерархии и уничтожать что то, принадлежащее к высшему классу у крестьян прошлого века не было никакой причины. Крестьяне, хотя и были в общей массе неграмотные, но умом не были обижены.

Отступление 1.

Отец о своем детстве рассказывал мало. Мне запомнился рассказ про охоту с борзыми по первой пороше. Ну, все как у помещиков. Братья на лошадях и борзые рядом выезжали в поля у речки Киша, и встав на заячьи следы, начинали гон. Отличие борзых от гончих – они не шли по следу, а как интеллектуалы из собачьего племени зверя, обладая широким полем зрения, преследовали добычу, следя за ней глазами, т.е. могли идти на перехват по прямой. И верх искусства был, когда борзая, завалив зайца, поджидала охотника, а не потрошила законный трофей. Одну из собак звали Найда. Даже через 50 лет чувствовалось в словах отца и любовь, и горечь утраты. На одной из охот Найда погналась за лисой, но той удалось прорваться в купину берез, а Найда не смогла увернуться на скорости и врезалась в дерево. Отец на руках ее привез домой, но было поздно. Вот такая была порода собак. В дореволюционные времена за борзую могли отдать целую деревню. А уж подарком высшему чиновнику щенком борзой помещикам можно было решить многие проблемы – землицу отжать, сына пристроить на теплое место и т. п.

18 августа 1941 года отец был призван в Красную Армию и направлен в Кронштадт на один из фортов краснофлотцем. Был заряжающим орудий крупного калибра – снаряды поднимали на направляющую ленту вдвоем – значит килограмм 80 – 100. Блокада Ленинграда коснулась и их бригаду. Урезанный паек, отсутствие увольнений в город и др.

Ермолаев Петр Егорович (1945 г)

Чувство голода было постоянным. Частично недостаток пищи снимался постоянными обстрелами фашистов – после обстрелов много оглушенной и убитой рыбы – специальные команды ее собирали и частично сдавали на камбуз, а часть отвозили в Ленинград. Так и прослужил бы до конца войны в тепле и под защитой – да в феврале 1943 года командование решило сделать очередной прорыв блокады.

Когда в 1974 году я писал дипломную работу в Ленинградском физико-техническом институте им. Иоффе, то отец выпросил на работе командировку на какие-то курсы повышения и приехал ко мне в Ленинград. Я был молодой, весь в науке, а в Питере и других развлечений было много, поэтому отцу мало оказал внимания, о чем сильно сейчас сожалею. А почему? Сейчас, я думаю потому, что отец, практически, никогда не вспоминал войну. Как начинает вспоминать, то сразу слезы на глазах, голос перехватывает, а поскольку он мужик был крепкий, то просто уходил из дома в сад успокоиться. Поэтому у меня мало его воспоминаний. Ему видно хотелось пройтись по местам прошедших боев, да меня не стал отвлекать от учебы.

Отступление 2. Последний бой отца.

Я не мог понять такой реакции отца на воспоминания о войне. Через много лет, уже после его смерти, я задался целью найти все-таки какую-нибудь информацию о его службе в рядах Красной Армии. Только в 2020 году, после рассекречивания документов Министерством обороны РФ, стало возможным найти хоть какую – то информацию о фронтовиках и их боевом пути. Через военкомат удалось найти сведения о войсковой части, где служил отец перед ранением – 56 отдельная стрелковая бригада 55 Армии Ленинградского фронта. Из воспоминаний отца он служил на форте в Кронштадте заряжающим орудий. И вдруг – 56 ОСБр, 23 февраля 1943 г., морская пехота, попытка прорыва блокады Ленинграда и серьезное ранение. Морпехи по приказу рванули через Неву, и тут разверзся ад – немцы открыли ураганный огонь из всех видов оружия – артиллерия, минометы, пулеметы и автоматы. Как выяснилось после войны из трофейных документов моряков расстреливали прямой наводкой более 60 немецких пулеметов. На невском льду наших бойцов было видно как на ладони, и вражеский огонь разил наших бойцов одного за другим. Тут отца и ранило (обе ноги, рука, спина и голова, осколок так и остался в голове как напоминание о войне) – укрыться на льду было негде. Только ночью командир батальона, с оторванной рукой, случайно увидел раненого бойца и пообещал прислать санитаров. Слово свое он сдержал и санитары вынесли отца со льда Невы и отправили в госпиталь в г. Сокол. Больше своих товарищей по бригаде отец нигде не встречал, ни в госпитале, ни после войны. Вот что я знал о последнем бое отца из его уст. Прошло много лет, и я стал собирать информацию о 56 ОСБр и бое 23 февраля 1943 г. И вот что я нашел в интернете:

Историческая справка:

56-я отдельная стрелковая бригада (56 – я ОСБр) была сформирована в августе 1942 года в Кронштадте как морская бригада из моряков местных частей и экипажей. Командиром дивизии был назначен полковник М.Д.Панченко, бывший командир 21-й мотострелковой дивизии Оперативных войск НКВД – это важно для понимания последующих событий..

21 августа 1942 г бригаду перевезли через залив на Ораниенбургский участок Ленфронта и включили в состав Приморской оперативной группы. Там бригада была рассредоточена на разных участках фронта: первый батальон под командованием подполковника Борзинец и лыжный батальон под командованием майора Агаджанян были оставлены под Ораниенбаумом. Остальные подразделения занимали участки в районе Коважей, Калище, Воронка.

В январе 1943 г через Кронштадт – Лисий Нос – Ленинград 56 бригаду перевели в район Всеволжска. С 6 по 16 февраля бригада занимала на правом берегу Невы первую линию обороны в районе Островков. Потом бригада была передислоцирована вниз по Неве в район Северной Самарки, где были проведены ночные учения по форсированию Невы. 21 февраля бригада заняла позицию на правом берегу Невы в районе порогов напротив села Ивановское.

23 февраля полки 46-й и 43-й стрелковых дивизий в 10.15 после 75 – минутной артподготовки пошли в наступление, которое было парализовано сильным артогнем из районов Песчанка, Перевоз, Воскресенское, Бадаев, Никольское и Захожье. Понеся большие потери в живой силе, дивизии поставленной задачи не выполнили и 25 февраля перешли к обороне.

Одновременно с дивизиями, начавшими наступление на направлении главного удара на левом берегу реки Тосны, пошли в атаку и батальоны 56 ОСБр.

1 и 2-й батальоны, успешно преодолев Неву, ворвались в переднюю траншею противника на левом берегу Невы, но были встречены сильным артогнем. Наступление было задержано. Отдельные подразделения смогли вклиниться в немецкую оборону на 300 метров.

В течение всего дня батальоны вели ожесточенный бой, временами переходящий в рукопашные схватки с эсэсовцами и прибывающими к ним на помощь подкреплениями с других участков фронта, где, к сожалению, не велись активные боевые действия. Понеся большие потери, практически без боезапаса батальоны не смогли удержаться на захваченном рубеже и оставшиеся в живых, получив приказ, к 22 часам отошли на правый берег Невы. Командиру 2 – го батальона майору Агаджаняну Мушечу Виробовичу оторвало осколком руку. Подполковник Борзинец пришел с левого фланга одним из последних. Ватник на нем был иссечен осколками мин и гранат. Со своим адьютантом старшиной Жирновским он прикрывал огнем отход остатков батальона.

Когда я это прочитал, то вспомнил, что отец говорил про командира с оторванной рукой, который обещал ему прислать санитаров, и выполнил свое обещание. Я в это не очень поверил тогда, в молодости – как с оторванной рукой можно бегать и командовать? Я и сейчас это воспринимаю как фантастику. Но это было на самом деле. Слова отца подтвердили документы.

К 22.00 23.12.43. подошло подкрепление -35 —я ОЛСБр, но ее вводить в бой не стали.

По данным боевых донесений в первом батальоне вышло из строя 90% командного состава и 80% рядового состава, во втором батальоне – 40% командного и 70% рядового.

Вот как описывается этот бой со стороны немцев: 24 февраля в 2 часа ночи в штаб дивизии СС поступило донесение о том, что положение на берегу Невы восстановлено. Убито 700 русских, захвачено 15 пленных и большое количество стрелкового оружия.

Современные данные говорят о потерях 56 ОСБр в этот день – 822 бойца.

В марте 1943 г 56 отдельная стрелковая бригада будет расформирована и вольется во вновь создааемую 124 стрелкоую дивизию.

Возвращаясь к событиям 23 февраля в районе боевых действий 56 ОСБр, нельзя не отметить ту поддержку наступающим краснофлотцам, которую оказали железнодорожные батареи и авиация КБФ. Сохранились сведения о том, что железнодорожные батареи 130 мм орудиями с раннего утра в течение всего дня переодически обстреливали вражеские батареи в районе Келколово, Отрадное, Захожье, Пустнька. «18 самолетов Ил-2 произвели 23 самолето-вылета на бомбардировку войск и батарей противника в районе Пелла-Покровское-Отрадное. Самолеты были обстреляны сильным огнем зенитной артиллерии и автоматов. Один Ил-2 был сбит и упал в районе Покровского, второй Ил-2 атакованный над целью вражескими истребителями упал в двух км западнее Усть-Тосно: третий Ил-2 был подбит и совершил посадку в районе Корчмино на Неву. 6 самолетов ПЕ-2 с пикирования бомбардировали артбатарею противника в районе Пеллы, сбросив на нее 11 ФАБ-250 и 12ФАБ-100. Четыре самолета Як-1, пять И-153 и 21 И-16 прикрывали самолеты Ил-2 районе Пелла-Покровское.

В советское время трагедию 56 ОСБр постарались засекретить. Я все удивлялся, что отец имеет такие серьезные ранения, и не имеет никаких наград, кроме юбилейного Ордена Великой Отечественной войны 2 степени. Сейчас я это понимаю. Ошибки начальников почему то всегда отражаются на подчиненных, даже по прошествии десятков лет. До сих пор справедливость не восторжествовала. И только местным краеведам в постсоветское время удалось многое сделать по воссозданию подвига матросов 56 бригады. Создана Книга памяти со списками погибших бойцов 56 ОСБр. На братском кладбище на щитах выбиты их имена. Вечная им память! А нашим отцам слава!

Братское захоронение. Адрес: Ленинградская область, Кировский район, г. Отрадное, ул. Танкистов, в устье реки Тосно.

(Информация приведена из книги «Ивановский порог» – хронология подвига (30 августа 1941 – 22 января 1944)».

На излечении отец находился в госпитале в г. Сокол Вологодской области. Он рассказывал, что на санитарной комиссии, которая определяла – годен или нет к дальнейшему прохождению службы – военврач, которая ему симпатизировала, сказала, что этому инвалиду надо лечиться и хорошее питание. Но отец уговорил ее потом, чтобы его инвалидом по бумагам не делали, а отправили в родную деревню – там, мол, поставят на ноги – так видимо везде делалось. Сообщил телеграммой матери, что приезжает раненый. Его встречали чуть ли не пол деревни – мужиков – то на фронте побило много – а тут 21- летний парень, пускай на костылях, но все цело, не оторвано.

Мать первым делом спрашивает – не встречал ли старшего брата Федора? (Федор ушел на фронт в 1941 году и, так и остался без вести пропавшим). А его жена с 2 сыновьями мыкались, пока мальчишки не выросли. Вот что интересно, второй брат по старшинству – Василий – на фронт не попал по какой – то причине, и отец мой его не привечал, и практически не общался. Что уж там было, я не знаю – а родня молчит. Надо сказать, что Василий был, мягко говоря, экономным человеком. Отец, когда ехал к матери в д. Мачкасы, то вез на себе, велосипеде, или как – то мешок в 50 кг белой пшеничной муки – в деревне ее не было. И, если предоставлялась возможность, то и еще что-то.

В то время ходила по р. Сура самоходная баржа – внутри были установлены лавки, сверху люк открыт для света и притока воздуха. На барже можно было разместить не только велосипед, но и что-нибудь посерьезнее – козу, корову, трактор и т. д. Выходили в д. Мурзицы или в Козловке (деревни по берегу Суры) и пешком 10—15 км до д. Мачкасы. Потом в 60-х построили дорогу Алатырь-Порецкое и пустили автобус – тут вообще стало хорошо. От автовокзала до автовокзала, а там на какой-нибудь попутке до Мачкас 1—2 часа.

Так вот, к брату Василию придем, а он спрашивает – вы кушать будете, или чай только попьете – сто лет не виделись и такой прием – мы тут же уходили к матери – моей бабушке Варваре домой. Вот она была хорошая женщина – настоящая русская женщина – не баба, а женщина – была ли она грамотная или нет, я не знаю, но интеллигентность просматривалась явно – никогда голоса не повысит, всегда ко всем доброжелательная. В доме с ней жила женщина (инвалидка-горбунья), не-пойми чья, наверное, родственница (если не ошибаюсь, ее фамилия была Ковригина), но такая же добрая и умелая по хозяйству. Доброта бабушки Варвары передалась всей отцовой ветви, да и внукам ее, кого я, более -менее знаю – Виктору Федоровичу (сыну погибшего брата Федора), ну и естественно мне и моей сестре Маргарите (хотя и предки со стороны моей мамы тоже были очень добрыми людьми). Деда Егора я видел всего один раз, когда он приехал к нам в Алатырь и когда мы уже жили в собственном доме на Бугре. Это было в 1959 году. Я был еще дошкольник и поэтому смутно его помню – запомнил лишь бороду почти до пояса. А вскоре он умер. Отец ездил его хоронить а меня не взял – скорее всего, мама не пустила.

Возвращаясь к рассказу об отце: встретили его из госпиталя родня и односельчане, ну и праздник, насколько это было можно, устроили. Где – то через неделю приносят повестку из Порецкого – из райвоенкомата – надо встать на учет – то, да сё. В военкомате, естественно, поинтересовались планами на дальнейшую жизнь, и направили в райисполком, где отцу предложили стать в родном колхозе председателем. Проработал председателем полгода и понял, что это дело не его. Планы производства сельхозпродукции надо выполнять, а кому? В деревне остались одни женщины, старики и дети. На костылях много по полям не напрыгаешься. Стала постоянно болеть голова. Райисполком пошел навстречу. Короче, предложили отцу возглавить лагерь для военнопленных немок (да, такие тоже у нас в стране были). Отец мало об этом рассказывал (видимо то, что он был начальником женского лагеря как то было ему не по душе), но один эпизод он все же рассказал. Где – то через неделю после его назначения было объявлено, что приедет проверка, во главе с каким – то генералом и надо встретить, и все показать. Тут же примчалось местное, и не только, ведомственное начальство – ну, как всегда – давай рыть землю и, как говорится, «красить траву». Но поскольку это был лагерь немок, то порядок был идеальным (для лагеря конечно). Встал вопрос – чем кормить и угощать комиссию? Правда, надо сказать, лагерем управляла немка, а не отец – он так с боку припека. Отец по ее просьбе собрал всех местных начальников и дал ей слово. Она озвучила поставленную цель, нарезала всем задачи, а отцу осталось только проконтролировать и обеспечить необходимым – продукты, спиртное и т. п. Все прошло на «ура», всем объявлена благодарность, а отцу как инвалиду (ходил на костылях) дали освобождение и отставку по его просьбе от этой должности.

Ермолаев Петр Егорович в возрасте 30 лет (1952 г.)

Вскоре закончилась война, и отец поступил учиться в торгово – кооперативную школу Чувашпотребсоюза, а затем – Краснодарскую школу инструкторов – ревизоров Центросоюза. Окончив школу, получил специальность инструктор – ревизор (областного, краевого, республиканского союза потребительских обществ). Находясь на практике в чувашской деревне Чурачики, отец познакомился с Панышевой Верой Дмитриевной – моей будущей мамой – которая тоже была на практике в той же деревне после окончания кооперативного техникума. Так судьбы двух человек переплелись и родилась новая ячейка общества. 1 июля 1948 года родилась моя сестра Маргарита, а я родился через 5 лет – в 1953 году, и жили мы уже в г. Алатырь.

Раздумье.

Много раз перечитывал эту главу и думал – писать или нет эти семейные рассказы? Делать ли их достоянием посторонних людей? Жена и сестра говорят, что личное не надо выносить на обсуждение, так не принято. А я считаю, что любое слово моих родителей, любое известное мне событие их жизни должно оставить хоть какой-то след в этой реальности. Для чего? Ни для чего. Просто так. Их уже нет в живых, остались только памятники на кладбище и несколько фотографий. Зато сейчас, после издания книги, они останутся в памяти, истории и думаю, что они бы одобрили мой поступок.

Моя мама: Ермолаева (в девичестве Панышева) Вера Дмитриевна родилась 3 марта 1925 года в селе Сиява Порецкого района Чувашской АССР в семье крестьян: отец – Панышев Дмитрий Иванович, мать-Панышева (в девичестве Резчикова) Екатерина Дмитриевна. Дети – Любовь, Надежда (умерла в младенчестве), Вера, Анатолий, Валентина, Александр и Виктор.

Панышева Вера Дмитриевна (1945)

Старшая сестра Любовь была во время Великой отечественной призвана в армию, служила связисткой. Была серьезно ранена. Имела правительственные награды. Вся тяжесть во время войны легли на плечи бабушки и мамы. Остальные 4 детей – братья и сестра помогали по мере возможности. После войны в 1946 году мама окончила Чебоксарский кооперативный техникум по специальности товаровед по промышленным и продовольственным товарам.

Отступление 3. Подвиг моей тетушки Любови Дмитриевны Панышевой.

Тетя Люба служила телеграфистом 982 кабельно-шестовой роты 7 гвардейской Армии. Была награждена медалью «За оборону Сталинграда» (22.12.1942). А медалью «За боевые заслуги» (26.12.1943) была награждена за то, что в боях за д. Веселый Кут и Соколовка проявила мужество и отвагу. 25.11.1943 на высоте 137,4 на линии связи возникло 3 порыва. Тетя Люба выбежала из блиндажа и под непрекращающейся бомбежкой в течение 17 минут устранила порывы. Возвращаясь на ВПУ армии, заметила порыв, куда вставила 35 метров трофейного кабеля в течение 10 минут, благодаря чему связь работала бесперебойно. Получила тяжелое осколочное ранение. Стала инвалидом войны. В последующем была награждена медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» и Орденом Отечественной войны II степени (1985). А было ей лет (в 1943 г) столько же сколько и моему отцу – 21 год.

(Информация представлена на сайте МО РФ (https://pamyat-naroda.ru/ (https://pamyat-naroda.ru/))

Мама, после того как переехала в Алатырь, работала продавцом в магазине на рынке (магазин Лисина в центре рынка), в «беленьком» магазине на Бугре, директором обувного магазина у рынка. Зарплата небольшая, но сама работа в период советского дефицита на все, была престижная. Наверное, ее весь город знал. Мы ее мало видели – в выходные дни (суббота, воскресенье) она работала, а когда у нее выходные (понедельник, четверг) – у нас учеба. По характеру она была мягкая, но домашних держала строго.

Глава 2. Мои родственники

Сестра – Маргарита. Она была меня старше на 5 лет, поэтому интересы у нас были разные. Пока я был маленький, то везде за ней бегал как привязанный. А когда подрос, то уже ее мало слушал. Дедовщина была пресечена самым решительным образом. Тем не менее, у нас сложились на всю жизнь самые теплые, родственные отношения. Сестра закончила Саранский педагогический институт и всю жизнь проработала учителем физики. Вышла замуж, родила сыночка. Вместе с мужем Александром вырастили его, выучили, дали высшее образование. Сейчас Маргарита на заслуженной пенсии.

Дед мой – Панышев Дмитрий Иванович, был участником 2 войн – Гражданской и Отечественной – имел ранения. Инвалид. Получал пенсию в советское время на 3 рубля меньше бабушкиной – он 27 руб, а она 30 руб, и его это очень задевало. Просто она всю жизнь проработала в колхозе, а потом совхозе, а дед, практически, дня там не проработал – то лесником, то пасечником, то еще кем-нибудь. К советской власти относился ровно. Дети выросли, выучились, разъехались кто – куда, устроились неплохо – ну и, слава богу. Вместе с моей старшей сестрой Маргаритой нас родители на все лето отправляли в Сияву – на молоко (мясо редко было и то соленое – холодильников не было, а лед в погребе таял к июлю), на воздух (рядом с селом был сосновый лес), на речку (Сиявка, которую летом воробей пешком переходил), по ягоды, ну и здоровый труд – вода из колодца, прополка картошки, свеклы на совхозном поле.

Помню, сидим мы с дедом в темноте (мне было лет 10), так как электричество еще не включали – рядом с Правлением совхоза стоял генератор, который давал электроэнергию на 3—4 часа – кино в клубе посмотреть, да в домах женщинам дела поделать и в 24.00 отключали – смотрю дед начал молиться богу. Я спрашиваю: «Дед, зачем ты молишься, ведь бога нет» (советские школьники все были атеисты), а он отвечает, что бога может и нет, но старому человеку надо думать о душе. Эти слова я запомнил на всю жизнь, и к религии стал относиться не так уж категорично.

С дедом меня многое связывало. Поскольку я у него в деревне проводил каждое лето, начиная с 7 и до 16 лет, то многие мужские дела он мне доверял безоговорочно – покрасить суриком крыши дома и сарая, фасад дома, пойти с ним в лес и напилить возок дров на зиму, а потом расколоть и сложить, натаскать воды из колодца для полива – 2 – 3 бочки по 200 л. В последние годы научился косить траву, метать стога – это мне потом очень пригодилось, когда работал замполитом в аэропорту – обкашивал во главе команды техников, механиков и других нелетных специалистов взлетную полосу и округу – как комиссар на вороном коне (коня, правда, не было), пример был – коня не было, машин тоже, все ручками, ручками… За что я деду благодарен (за опыт, за науку). Авторитет был выше крыши – обучал городскую молодежь косить траву, чтоб не поранили друг друга и дело бы сделали.

Бабушка – Екатерина Дмитриевна – всю жизнь страдала гипертонией (как и моя мама, как и я – это наследственное). Но, тем не менее, была как юла в хорошем смысле слова. Как с утра встанет – корову подоить, отогнать в стадо, с подружками у колодца посудачить и новости узнать, потом печка, ведерные чугуны с картошкой для скотины, молоко в крынки да в тазы и ведра с холодной водой, чтобы молоко не скисло, живность покормить – куры, поросята, ягнята – овец в стадо, надо за коровой убрать, а тут уже пора идти на совхозное поле – полоть свеклу за трудодни, иначе сена не дадут. В обед прибежит с поля подоить корову, которую пригнали – опять проблемы с молоком, и опять на поле. Тут еще мы – дети и мужик чего – то хочет – в общем, я даже не представляю, как она выдерживала всю эту тягомотину – городским это не понять. И дожила, слава богу, до 80 с лишним лет. Хорошо, что у них в селе была больница – в свое время лучшая сельская больница в Чувашии – так вот, доктор был специалистом от всех болезней, но, профессионал – дважды бабушку на своих закорках (спине) утаскивал из села в больницу (где – то 2 км), и таким образом ее спасал. Кто сейчас из врачей такое может сделать – я не знаю.

Глава 3. «Если есть у Всевышнего рай, то он находится в ДЕТСТВЕ»

Я себя помню с 7 лет – отдельные эпизоды и 4, 5, 6 лет. 4-х летние картинки: жили тогда на квартире по ул. Горького в районе базара (хозяева -Морозов дядя Ваня, жена, 2 детей и сад с грушами).

Фото 1957 года (я – справа)

Лизал побелку на русской печи – чего – то не хватало в организме. Как то с хозяйкиными детьми стали играть – кто перебежит дорогу перед идущей машиной – я раза два перебежал нормально, а на третий раз упал посреди дороги. Ладно, машины ходили как черепахи – водитель остановился, вышел, поднял меня ревущего, отряхнул и сказал, чтобы я так не играл больше, а мне на всю жизнь запомнился этот эпизод.

Напротив нашего дома стоял 2-х этажный дом, почему – то черного цвета – видимо старый был – так вот я, с теми же друзьями Николаем и Татьяной, зачем-то, лазили в этот дом на чердак – там было страшно, темно, всякие старые вещи, пыль, тенета – сейчас никто не сможет мне объяснить, зачем это все было нужно.

Фото 1958 года (я-второй слева)

Когда мне было лет 5, к нам приехали погостить мамин брат Анатолий с семьей – женой и дочерью Аллой из Карелии (Петрозаводска). Анатолий после ремесленного училища после войны уехал туда и работал на судостроительном заводе сварщиком. Кстати, всю жизнь там и проработал, стал ассом профессии корабелов и уважаемым человеком. Привезли подарки. Нам с Маргаритой (что я запомнил) – по большой шоколадке – см 30х20 – по-моему, это были соевые плитки (вкус до сих пор помню, искал в инете обложку – не нашел). Так вот, я свою под кроватью съел быстренько, потом подглядел, куда сестра свою положила – стащил ее, и там же съел. Что после этого было я не помню. Наверное, отлупила – я ее потом спрашивал – она не помнит этого эпизода. Следующий эпизод (5 лет) – я уже в детсаду, и на лето нас вывозили в загородный лагерь в сосновый бор в д. Чуварлеи. Домики были щитовые с верандой, и на этой веранде детки после обеда спали – закаливание такое было. Сон на свежем воздухе считался отличной профилактикой туберкулеза и других легочных и даже нервных заболеваний.

В субботу или воскресенье были родительские дни, когда родители приезжали с гостинцами на встречу со своими чадами. Поскольку многие друг друга знали, то отойдя от лагеря немного в сторону, накрывалась поляна, выкладывались съестное, спиртное, наверное, гостинцы для детей и все усаживались в кружок. Это были счастливые часы, а вот к вечеру, когда родителям приходила пора собираться домой, то по лесу начинался детский вой – плач расставания. Ходили воспитатели, обнимали детей за плечи и потихоньку их уводили, говоря разные ласковые глупости – и такое происходило каждые выходные.

В детском саду (1959 г.)

В 1958 году родители построили дом практически на окраине г. Алатырь на Бугре (так стал называться район от воинской части, оврага до кладбища и аэродрома). Одновременно застраивались несколько улиц – Чайковского, Краснофлотская, Суворова, Полевая и Транспортная. Помню, мне было чуть больше 5 лет, когда мы осенью с отцом на велосипеде поехали в Духовую рощу (км 5) за опавшими листьями для застилки чердака, для утепления. Три мешка листьев, да я сверху – отец пешком – ехали домой назад. Такими листьями потом лет 5 еще утепляли потолок своего дома. 1958—60 гг. прошли в обустройстве дома, а его поддержание в порядке продолжалось всю жизнь, пока родители были живы. Кто имеет или имел дом, тот меня поймет.

Вместе с отцом сажали в саду вишни, сливы, груши и яблони. Алатырь всегда славился своими вишнями.

Цветет вишня (фото С. Дембитского)

До сего дня вишневые деревья растут на улице перед палисадниками и домами горожан. Бывало, с одного дерева собирали 3—4 ведра вишни – это была обязанность детей. А вишневых деревьев в саду было больше 2 десятков. В урожайные годы вишни было очень много. Девать ее было некуда. Отец, да и другие мужики, по 2—3 ведра спелых вишен относили на вокзал для продажи пассажирам проходящих поездов. Выручали за эмалированное ведро (10 л) вишен 3—4 рубля, и то не всегда. Оклад матери на работе был 90 руб., отца-110 руб. и вишня неплохо пополняла бюджет семьи. Нам с сестрой оставалось только вишню собрать. Очень много варилось варенья в эмалированном тазу на костре, с дымком. Готовились компоты, сушились ягоды для зимы.

Отчий дом. Жила когда-то здесь любовь, а теперь только одни воспоминания.

Как обычно в середине мая, когда начинает цвести черемуха, возвращались холода с заморозками. Чтобы спасти цветущие сады от мороза все мужское население Алатыря ночью зажигало дымовые шашки. Клубы вонючего дыма заволакивали весь Бугор и другие районы. Естественно мы, пацаны, тут же бегали – нам было необычно и весело. В большинстве случаев сады спасали.

Наконец пришло время готовиться к школе. Мне купили форму, ремень с бляхой и фуражку с кокардой с буквой «Ш». Ну и портфель – куда без него.

Прощальное фото —выпуск детсадовской группы (весна 1960 г)

На фото я в форменной фуражке.

Глава 4. Школьные годы чудесные