Пора собирать камни

скачать книгу бесплатно


В 1960 году я пошел в 1 класс средней школы №12. Было сформировано 2 класса – «А» и «Б». Классной руководительницей 1 «А», в котором я стал учиться, была Александра Николаевна Лазарева – большой души человек, профессионал своего дела, прекрасный воспитатель – она очень много нам дала, заложила основы общежития, знаний, поведения. Неудивительно, что многие мои одноклассники, спокойно окончили начальную, а потом и среднюю школу. Вообще с учителями 12 школы нам очень повезло.

Раздумье.

Сейчас смотрю, как обучают детей в школе моего внука (2021 г), то становится боязно за его знания и будущее – учителя необязательные, курят поголовно, детей не любят, как и свою профессию, уровень профподготовки низкий, а уж о воспитании детей и говорить не приходится – отменено официально. Школа только предоставляет услуги. То один родитель, то другой начинают судиться с учителями, и надо сказать выигрывают суды. Хотя учителя получают немало, но свой труд однозначно не отрабатывают. И такая система везде – никому ни до чего нет дела, и никто не контролирует процесс, т.к. в верхах сидят полностью некомпетентные и необразованные люди. Жаль детей и будущее нашей страны.

В школе было два 1-х класса, а при переходе в 5 класс было образовано 3 класса, и часть школьных друзей перешло в 5 «В» класс. Вот примерный состав 2 «А» класса:

2 «А» класс (1961)

Синькова Люся, Кучкин Саша, Данько Саша, Леонтьева Тамара, Штратников Юра, Сиротинский Саша, Еремеева Нина, Чуев Вова, Федотов Толя, Кузнецов, Сидунов Миша, Ермолаев Женя, Зоднева Татьяна, Мурзин, Белянина, Рязанов, Щеглова Люда, Киселев, Игонина Таня, Турдакова Тамара, Трошкин Саша, Зайкин, Сафронова. Лазарева Александра Николаевна, Екатерина Богдан (Дергачева), Маланина Люся, Назаров, Егорченко, Крюков, Черкасов, Горохов, Кожухов Слава, Юртаева, Кирюхин Толя, Кузьмина, Бузлаев Саша, Онищенко Оля, Палькин Саша, Бурлет Рая, Матюнин Коля. До 10 класса со мной дошли: Синькова Л, Леонтьева Т., Штратников Ю., Сиротинский С., Еремеева Н., Сидунов М., Зоднева Т., Щеглова Л., Турдакова Т., Маланина Л., Кожухов С., Бурлет Р., Матюнин К.

Оглядываюсь назад, всматриваюсь в эти лица и берёт оторопь, как мы, наивные и светлые, пройдя мясорубку времени, практически изменив своё сознание, дожили до сегодняшних дней, те дети, из 60-х и 70-х годов.

Учился я на «пятерки», хотя сам процесс обучения с 1 по 5 класс, мне практически не запомнился. А вот о внеклассном времяпровождении можно немного рассказать.

Эпизод 1. По морям, по волнам.

Дети, как известно, весной пускают кораблики в ручьях от таявшего снега. В качестве корабликов можно использовать веточку, бумажечку, да все что плавает. И ручьи бывают большие и маленькие. В маленьком ручье пускают маленькие кораблики, а в больших ручьях – большие кораблики. Нам это было прекрасно известно и сомнений не вызывало. В качестве корабля, как нельзя лучше, подошел портфель с учебниками и тетрадками. С 1 по 7 класс я ходил с портфелем в школу – другого ничего не было. (В 60 годы портфели были все как один – из коричневого кожзаменителя. Потом появились дерматиновые папки). Когда пришел домой и, садясь за стол готовить уроки, открыл портфель, ахнул – все вымокло, книги покоробились, а прописи все расплылись (писали тогда перьевыми ручками чернилами). Чуть не до утра переписывал все тетради – больше портфели в ручьях не купал – опыт дело наживное, хорошее.

Эпизод 2. Дрался ли я в детстве?

Да, дрался. Летом мы обычно играли в футбол с местными друзьями – пацанами, а иногда и улица на улицу. Обычно эти игры заканчивались потасовками – кто-то кого-то пнул по ноге, толкнул и пошло – поехало. Эти драки, естественно, переходили на драки с отдельными персонажами при случайной встрече где-нибудь. Однажды зимой, идя из школы, нам с Саней Трошкиным попался пацан с другого района, с которым мы летом уже дрались. А тут он на нашей территории нам попался. Я поставил на снег злополучный портфель, и стал метелить вместе с Саньком этого пацана – повалили в снег, и давай его снегом в лицо, и куда попало. Вдруг раздался голос: «Это что тут происходит? Вы почему вдвоем на одного напали?». Смотрю – стоит пожилой мужчина, а в руке – мой портфель. Он поворачивается и уходит в сторону производственной базы. Я за ним бегу и прошу отдать портфель, что там учебники, что мамка заругает и т. п. А он заходит на базу, я – за ним. Он в кабинет начальника – я за ним. Там он взял трубку и стал звонить в милицию (как я потом понял, что понарошку), потом прочитал мне нотацию с полчаса, т.е. провел воспитательную работу. Посмотрел дневник, записал о происшедшем, отдал портфель и отправил домой. Больше я не дрался (в детстве).

Эпизод 3. (9—10 лет). Когда деревья были большими.

Иногда, когда надоедало пинать мяч на нашем стадике (стадионе самодельном), то тянуло на подвиги. Около д. Жабино была березовая лесополоса для снегозадержания. Деревья были уже старые – метров по 6—10. Некоторые росли из одного комля – 2—3 ствола. И когда был ветер, то стволы раскачивались, переплетались ветвями, шумели. И как было круто залезть на самую верхотуру, прижаться к стволу и раскачиваться вместе с ним. Кому то в голову пришла мысль перебраться с одного ствола на другой на самом верху, когда вершинки сблизятся. И надо сказать, что одному пацану это удалось. А вот мне, когда я попытался это сделать, не повезло, что-то не рассчитал – перепрыгивая с одного ствола на другой, неудачно схватился за тонкие ветки (а у березы они тонкие и гибкие), и вместе с этими ветками и с вершиной стал опускаться вниз. Я так испугался, что ветки меня не держат, и их отпустил. Метра 3 было до земли, и я удачно приземлился на ноги. Отделался легким испугом и отбитыми пятками. Больше мы там не катались на деревьях. По-моему пацаны испугались больше меня.

Эпизод 4 (10—12 лет). В Ямской.

Ямская (по старому Ямская Слобода) – пригород г. Алатырь с западной стороны. Въезжая в Алатырь со стороны Порецкого или Чуварлей, проезжаешь через всю Ямскую по улице Гагарина до ж/д депо – далее уже граница старого Алатыря. Название получила от места проживания в старину ямщиков (Ям), построенного по указу царя для доставки почты и прочего. В Ямской жила семья Трифоновых – дяди Коли и тети Маши. Сначала отцы вместе работали – оба фронтовики, а потом и женщины вместе стали работать. Естественно, по великим праздникам, они устраивали вечеринки, то у нас, то у них. Жили они в здоровенном пятистеннике, имели огромный огород, сад. Была многочисленная родня – тетки, дядьки, племянники, родители и т. д. – человек по 30 собиралось – приглашали соседа с женой – отлично играл на трофейном аккордеоне. Бражка, самогон, стол ломился от своих продуктов и овощей, что то с собой приносили – хорошо веселились – с песнями и плясками (всем было где-то около 40). Радостей после войны и разрухи было немного. Ну а мы, малышня, занимались своими делами. После Новогодних празднеств я обычно оставался у Трифоновых на несколько дней. С сыновьями Володей и Толей шли на речку играть по льду в хоккей. Приходили домой куски льда – что сверху, что снизу и на печку – играть в «пьяницу», но только не картами, а открытками (открыток было сотни 2—3).

Раньше народ поздравлял с праздниками натуральными почтовыми открытками, и у кого родни было много, то и открыток накапливалось много. А в своем доме их было где хранить, и кому с ними играть. Правила игры: колода делится поровну между игроками, и поочередно открывается карта или открытка. Забирает все открытые карты тот, у кого больше очков или красивее открытка. Играют пока карты (открытки) у противников не кончатся. Споры возникали по оценке художественной ценности открытки – решали спор общим согласием. У них же научился играть правой стороной гармошки «барыню» – тыр-ныр-тыр-ныр. К ночи от переохлаждения во время дневных игр на речке у меня начинали ныть зубы. У кого были гнилые зубы и когда они начинали болеть – те меня поймут – никуда не денешься и не спрячешься, а ночью и в больницу не пойдешь. Всю ночь я их доставал, пока тетя Маша не дала положить на зуб мешочек с солью – утром флюс был на всю щеку – меня бегом домой к мамане и в больницу.

С зубами я мучился всю свою жизнь. В 2000 – ные поставил за 120 тысяч рублей протезы на четыре стороны. Дали гарантию 1 год. Через 1 год и 3 дня протезы стали шататься. Пошел к дантистам. Ходил еще 3 недели, заплатил кучу денег – приклеили протезы, казалось бы, намертво – технология позволяла. Да совести у медиков не было. Через 20 лет все протезы стали опять проблемными-клей испарился. Стала поступать внутрь инфекция. Заболели десны. Дело дошло до того, что пришлось удалить все протезы. Сейчас надо вставлять накладные протезы. И надо сказать, что постоянно, 2 раза в день, чищу зубы зубной пастой. Может от нее толк и есть, но от наших медиков толку нет. Главный принцип у учителей и врачей – не навреди. Могу привести десятки примеров, когда вся деятельность врачей сводилась к выколачиванию денег с народа. И десяток примеров, когда медики честно отрабатывали, и получали за это уважение и почет от населения.

Отступление 4.

В 1946 году после демобилизации вернулся в Алатырь и начал работать заведующим хирургическим отделением Михаил Владимирович Покровский, спустя два года его вновь назначили главным врачом, как и до войны. Фронтовик, орденоносец главный доктор города стал активно внедрять то, что не удалось сделать перед войной. Районная больница с каждым годом меняла свой облик: появлялись новые корпуса, приобретались более современные аппараты, увеличивается число коек для больных, растет число машин скорой помощи, готовятся новые кадры медицинского персонала, открываются новые медицинские пункты в населенных пунктах района. Главный врач работает, не зная дней и ночей. Он один из первых чувашских врачей провел резекцию желудка в связи с язвенной болезнью. Это было проявлением большого мужества. По его методу стали проводить операции и другие врачи. Более полувека проработал на медицинской службе известный на всю округу хирург. За это время было проведено свыше 27 тысяч операций по желудочным заболеваниям, 600 операций по сохранению человеческих глаз. Каждая успешная и удачная операция – большая радость, счастье для больного, ведь человеку возвращена жизнь. Своим личным примером учил с большим вниманием и любовью относиться к пациентам, учил состраданию и милосердию. До 1961 года талантливый хирург не выпускал скальпель из рук. Его благородный труд в здравоохранении перед Родиной отмечен высокими наградами. К его боевым наградам прибавились орден Ленина, знак «Отличник здравоохранения СССР». Он неоднократно являлся депутатом городского Совета, избирался депутатом в Верховный Совет РСФСР. Но важнее всех наград для доктора, Заслуженного врача РСФСР было искреннее признание и благодарность за возвращенное здоровье его многочисленных пациентов.

Будучи школьником (1960—70 гг.) я часто слышал рассказы родителей (слухи, пересказы горожан) об этом уникальном и знаменитом в Алатыре докторе. Что только он брался за операции, проводить которые другие врачи отказывались. Мои родители и их друзья были в то время молодыми и практически не болели, но о хирурге Покровском говорили только с теплотой.

Эпизод 5. Зацеперы.

Зацепер, как я понимаю, – это человек, который прицепляется к поезду, трамваю с целью проехать какое-то расстояние снаружи транспорта, т.е. «заяц». В наше время такого слова не знали, но покататься на «товарнике» ужасно хотелось. Так вот, я с теми же Трифоновыми Володей и Толей шли на железную дорогу и ждали товарняк. В том месте дорога делала довольно крутой поворот, был небольшой подъем, и поезд притормаживал, что нам и нужно было. Начинали бежать по насыпи и, уравняв скорости, запрыгивали на подножку товарного вагона и ехали в направлении станции – там спрыгивали, и ждали товарняк в обратную сторону, чтобы вернуться домой. Такие вот были развлечения.

Эпизод 6. Зимние забавы.

Зима была для нас, пацанов, прекраснейшим временем. Выучив уроки, до темного времени мы были предоставлены сами себе и, естественно, искали, чем бы заняться. Перечень занятий был огромный.

1.Катание на лыжах с горы.

Местом паломничества детей с Бугра и района 12 школы был огромнейший овраг с крутыми склонами. Здесь мы оттачивали свое мастерство в слаломе, прыжках через скачки (трамплинчики из снега). Сколько лыж было сломано? Не счесть. У кого уже не было лыж – искали и находили им альтернативу. По верху склоны оврага были загорожены неошкуренными досками, ганками, горбылями огороды жителей. Так за одну зиму кора со всех досок была оторвана (использовалась кора осины или липы) и из них делались лыжи-полозья без креплений. Особый шик было спуститься с крутого склона на таких липовых лыжах (длиной 40—50 см.).

2. Катание на санях.

Помню, родители мне купили алюминиевые санки на заклепках – ни у кого еще таких не было – новинка Спортпрома. (До этого все санки, салазки были из гнутого стального профиля или арматуры со сваркой по узлам крепления). Легкие были и красивые. Я эти санки на второй день взял с собой в Овраг покататься и похвалиться перед друзьями. Человек 5—6 друг на друга сели и поехали с самого крутого склона. Внизу попали на скачек – трамплинчик, взмыли вверх и брякнулись о землю со всего маху – заклепки стрельнули, санки сложились пополам, мы все кто – куда. Когда пришел с санками домой и показал родителям, то реакция была: мать ругается, что зря деньги выбросила на ветер, отец смеется до слез, я реву, а сестра подначивает – нечего ему покупать такие вещи, не может ими пользоваться. В общем, было весело. И зачем такие вещи делали?

3. Игра в хоккей.

С продукцией спортпрома мне не везло всю жизнь. Где-то в 1966—67 гг. стали выпускаться хоккейные клюшки из клееной фанеры. До этого мы играли в хоккей самодельными клюшками – крюки к черенку приклеивали казеиновым клеем и обматывали черной изолентой или марлевым бинтом на том же клею. А тут отец где-то раздобыл заводскую клюшку из клееной фанеры – чудо была, а не клюшка – хоть в красный угол ставь и любуйся. Вышел на улицу, позвал соседа Володю покидать шайбу на дороге. Автодорога перед домом была местом многих игр – и в футбол играли, гоняли шайбу в хоккей, катались на коньках и гнутых из арматуры самокатах. Машин было мало – пропустишь – и опять играть. Только мы с соседом разыгрались – я берегу свою красавицу, сильно не бью, а только бросками пользуюсь, – и тут мимо проходит местный хулиган (лет 18), поддатый – мы и не заметили, как он подошел. Взял у меня клюшку, размахнулся со всей дури и ударил по шайбе – шайба на месте – клюшка напополам. Была клюшка и не стало клюшки. И зачем такие вещи делают?

Каждую зиму сами заливали каток – таскали воду ведрами из колодца – да по несколько раз заливали, чтобы лед был толстый и коньки его не прорезали до земли. Играли и катались в любой мороз – в школе отменяли занятия из-за мороза и мы, сначала дойдя до школы (2—3 км), и узнав, что занятий нет – бежали домой, переодевались – пальто, подшитые валенки, рукавицы, шапка, завязанная под подбородком, и вперед на каток. Если у кого что отморозилось – нос, щеки или уши – оттирали снегом. Когда уж совсем закоченеем, то шли к другу детства Вале Калмыкову. У него родители работали на железной дороге – отец – машинистом, а мать тоже кем-то. Отца мы практически не видели – он постоянно был в разъездах – ночь-полночь – поднимали его в рейс. От такой работы он и умер рано. Хотя машинисты получали довольно много по тем временам (они были рабочая элита в городе), особых богатств я не замечал – небольшой домик (2 комнаты – кухня, столовая и гостиная, зала и спальня). У нас и то было: кухня с печкой, столовая, где мы с сестрой делали уроки и спали, зал с сервантом и телевизором, спальня родителей, огородик. Придя с мороза как снеговики, замерзшие по самое не могу, скидывали всю верхнюю одежду перед железной печкой буржуйкой, которую топили углем. Подкинув угля, ложились перед печкой и играли в карты в разные народные игры. На печку ставили сковороду и чуть-чуть поджаривали семя конопли – не поверите, конопля росла целыми десятками гектаров, и никто про наркотики не знал и не ведал. (Чудеса советские – однако!) Вечером приходила мама Валентина и аккуратненько нас выпроваживала по домам. Хорошая была женщина.

4. Ловля птиц.

Еще одним увлечением была ловля птиц. Разные виды птиц ловились разными приспособлениями и орудиями. Снегирей, чечеток и чижей ловили длинной удочкой (3—4 м) с петлей из лески на конце. Когда снегири садились на рябину и начинали клевать ягоды, то можно было подойти к дереву, что бы накинуть петлю на голову птице. Можно было, но не всегда – из десяти подходов мог быть один удачный. Стая взлетала и перелетала на другое дерево, и все начиналось заново. Пойманную птицу сажали в самостоятельно изготовленную клетку. Изготовление клетки для птиц было очень трудоемким делом для нас, так как требовало усидчивости и терпения. Все дырки в деревянных элементах, чтобы вставить проволоку, надо было прожигать, т.к. сверл тонких не было. И вообще технология изготовления клеток каждым пацаном разрабатывалась самостоятельно. Вот вы спросите – зачем это надо было? Как в городе можно привить и развить основной инстинкт мужчины? Правильно – охота и рыбалка. Получение навыков поимки птиц не сами придумывали – кому-то родители показали, кому-то старшие братья. И как клетку делать тоже показывали. А мы уж клетки с птицами и меняли, и продавали, а многие просто мечтали научить говорить чижа – только не знали как. Говорили с ними, говорили – а они человечьим голосом говорить отказывались. Ну что сделаешь – в конце концов, весной, их отпускали на волю со слезами на глазах. О чем при этом думали я уж и не помню – наверное, о хорошем. Сейчас хотел бы передать свой опыт как дед внуку, так снегирей не видел лет 5—6, синичек то 1—2 за всю зиму. Куда все подевалось?

Глава 5. Рыбалка

Как я научился плавать и ловить рыбу.

В школу я ходил через Овраг, о котором писал выше. Ручей, который по низу оврага проходил когда- то был перегорожен дамбой со сливом – все как положено. Постепенно воды в нем набралось прилично, что уже летом полмикрорайона приходили сюда купаться. Кто-то запустил рыбу, а может сама завелась – дикие утки быстро это место освоили. Во втором классе я уже освоился, куча друзей появилась, и летом приходили на прудок и ловили рыбку – мальков – то ли шеклия, то ли плотва, размером с палец. Брали черную нитку, привязывали крючок и спичку. Грузила не было. Его роль выполнял катышек хлеба. Нитку на палец и всю конструкцию в пруд. И, надо сказать, это все работало – по десятку рыбешек кошке ловили. Когда было очень жарко, то залезали в воду около берега. Барахтались, играли. Постепенно то один мальчишка переплывет пруд, то другой. Так и моя очередь дошла. Кое- как «по- собачьи» переплыл (метров 30), а потом уже легче стало – тренировки сказались. Триумфом стал переплыв р. Суры туда и обратно вместе с классом (в 10 классе) около ж/д моста.

Рыбалка стала одним из основных увлечений на всю дальнейшую жизнь. В 5—6 классе ездили с пацанами на велосипедах на р. Алатырь.

Река Алатырь. Фото С. Дембитского.

Встанем на перекате, сделаем в трусах дырочку, в которую вставляли спичку с куканом, и начинали ловить пескарей. Иногда по 40 и больше умудрялись их наловить. Но бывало, что или спичка от кукана обламывалась от частого вытаскивания из дырочки для насаживания рыбки, то ли помимо дырочки эту спичку проносили из-за азарта. Только – глядь, а кукана-то и нет, и рыбы тоже. Такое разочарование – тогда и материться научились.

Закрепление навыков рыбной ловли продолжилось в деревне у бабушки – в селе Сиява. За селом начиналась пойма р. Сура. Когда-то в древние времена река протекала рядом с местом расположения села, потом изменила русло, и от старого русла осталась цепь озер – Кобыла, Сосновское, Старица, Хомутец и другие.

Озеро Хомутец

Озеро Старица

Карася в них было видимо – невидимо. За утро на одну удочку можно было поймать более 100 штук, грамм по 200—300 – с ладошку и больше. Иногда попадались гиганты – по 2.5 – 3 кг. На прикорм шла пшенная каша, сдобренная постным маслом. Уходили на рыбалку человек 5 – 6 деревенских друзей, иногда с их сестрами, сразу после клуба часов в 12 ночи. Пока шли по пойме, наступал рассвет и в 2—3 часа утра мы были на озере и раскидывали по несколько удочек каждый. Потом когда клев начинался бешеный – ловили только одной. Лет через 20 поехали с шуриным на эти озера, и хотя забросили сети, чтобы к вечеру на уху поймать – попался только 1 карасик. Рыбы не стало – зато все заполонила рыбка ротан – бич средней полосы России – раньше его не было. Америкосы и здесь нагадили всему народу (как с колорадским жуком).

Еще вспоминаю случай, я уже учился в университете, нас с отцом пригласил его племянник Виктор (сын старшего брата Федора, погибшего на войне). Он отслужил во Владивостоке на корабле водолазом. После демобилизации приехал домой и, не имея другой профессии, устроился начальником баржи – крана по очистке фарватера р. Сура от корчей (затонувших и занесенных песком упавших деревьев). Очень много вытаскивали мореного дуба – ценнейшего сырья для краснодеревщиков. За сотни лет дубы, пролежав в воде, становились черного цвета и очень твердыми. Из них делалась очень красивая мебель – черного цвета и на века – износа ей не было. Купить такую мебель могли только состоятельные люди. И вот на этом кране я познакомился с новым видом ловли – на подпуск. Берется длинная толстая леска и к ней привязывается с десяток поводков с крючками. В качестве насадки использовалась корочка хлеба. Леску выкладывали в воде вдоль берега на расстоянии 1 – 1.5 метра на ночь. Утром приходили и проверяли. Вы не поверите, на десяток трех крючков попалось три голавля по 1,5 – 2 кг. Красивая рыба. Такую больше я и не ловил нигде.

Река Сура. Фото Сергея Дембитского.

На следующую ночь поплыли сплавом с аханом (большая сетка в виде кошеля на длинной ручке) по омуту, и захомутали спящего осетра. Думали что бревно – топляк попался. Подъехали к берегу, и стали на берег вытаскивать, и тут рыбина проснулась, и давай прыгать в высоту на метр и более. Втроем на нее легли, зажали кое-как и по голове тюк-тюк. Смерили длину – больше метра. Когда домой привезли, разрезали, то почти целый тазик черной икры было. А вы ели когда-нибудь вяленую стерлядь или осетра? Разрезаешь тонкими ломтиками, а разрез переливается всеми цветами радуги, и вкуснота не передаваемая – хочется новый кусочек съесть и еще и еще. Особенно вкусна сурская стерлядь.

Хочется привести еще одно воспоминание из детства. Однажды летом меня отправили одного на самолете АН-2 в Чебоксары к тете Любе (маминой сестре) и дяде Вале. Дядя меня встретил в аэропорту и на своей машине – «Волга» провел небольшую экскурсии по столице Советской Чувашии, а потом привез домой, где познакомил с моими двоюродными братьями – Николаем и Владимиром. Из всей поездки в гости мне запомнилась поездка на рыбалку. Выехали ночью, приехали к рассвету на берег Волги. Дядя Валя быстро размотал закидушки и забросил в речку. Сверху каждого колышка, к которому был привязана леска, был положен камешек. Колокольчиков тогда не было что ли? И когда камешек падал с колышка, то мы бежали и вытаскивали добычу. Верите или не верите, но ерши «королевские», которые, водились только под Чебоксарами, были длиной под 30 сантиметров, если не больше. Таких я никогда больше не ловил – 10 сантиметров максимум. Да, на Волге и не такие сюрпризы вылавливались. Просто это было обычным явлением, а не исключением.

Глава 6. Как отрабатывали в школе

В советской школе было принято в летний период ученикам, начиная с 5 и по 8 класс, отрабатывать неделю или две в школе. Девочки ухаживали за цветами и овощами в школьном саду – поливали, пропалывали, а мальчишки вскапывали землю, собирали и жгли листья и выполняли другие хоздела, которые находил ответственный учитель. Однажды учительница биологии Валентина Степановна Спиридонова (а учились мы в 6 классе) попросила Санька Трошкина, чтобы он переговорил с его отцом по поводу навоза. Отец держал лошадь, на ней же где то работал, и навоз лошадиный – ценнейшее удобрение – у них был постоянно. Отец естественно не отказал – выделил нам телегу-таратайку на двух больших колесах, размером с наш рост. Наложив навоз и взявшись за дуги, мы с Сашком потащили – повезли эту драгоценность в школу. Везти надо было через Овраг знаменитый. Так как уклон дороги был очень крутой, то приходилось тележку толкать вверх, держа ее дуги горизонтально на уровне головы на вытянутых руках, чтобы, «лошадиное золото», не скатилось на дорогу. Измучились – не передать. Кое – как доехали до школы, все сдали, получили зачет и потащились домой по тому же маршруту. Перед спуском Санек говорит: «Мы эту чертову телегу не удержим – давай отпустим ее, а внизу заберем». Так и сделали. Только у телеги были свои замыслы, о которых мы не догадывались. Телега набрала огромную скорость, подскочила на кочке в самом низу и улетела в пруд, да так далеко, что и не видно было ее. Это был полнейший аут… Август, не холодно, но и не купается уже давно никто. Делать нечего – разделись и полезли доставать тачку – иначе дома Сашке порка будет. Одно дело толкать по твердому дну, другое дело тащить из воды и тины эту бандуру. Как вытащили, и не помню – главное вытащили. Зато запомнилось на всю жизнь.

Вторым видом отработки была влажная и полная уборка своего класса от пыли и грязи. Надо сказать, что технички убирали и мыли полы только в коридорах школ и туалетах. В классах ежедневно полы мыли ученики – дежурная смена. И раз в месяц или два делалась полная уборка класса всем составом – окна, подоконники, парты и т. п. Надо признать, что до 8 класса уборка производилась только в светлое время суток. Старшеклассники убирались и вечером. Мальчишки меняли воду – девчонки мыли. Таким образом, сплачивался коллектив, выявлялись лидеры и сачки – лентяи, да и привитие элементов дружбы между мальчиками и девочками тоже не последнее место было в воспитательном процессе советской школы.

А сбор макулатуры или металлолома? Соревнование между классами – кто больше соберет? И цель была – собрать средства на памятник молодому Володе Ульянову (Ленину). Цель оправдывает средства: во время одного из рейда по сбору металлолома чуть не разобрали на части стоящий памятник паровозу у железнодорожного ДЕПО. Начальство депо, милиция, учителя, директор – нас всех выстроили шеренгами, и выясняли, кто были участниками разборки паровоза. Пол школы в этом знаменательном деле участвовало, поэтому никого не наказали. Деповцы сказали – лучше мы вам сами памятник купим, но что б больше ноги ваших учеников на территории ДЕПО не было. В общем, деньги собрали и поставили у входа в школу памятник Володе Ульянову, у которого проводили линейки, принимали малышню в октябрята и пионеры. В общем – здорово! В комсомол принимали в горкоме комсомола.

Глава 7. Школьная жизнь

Учеба мне давалась легко – приучил себя сразу – приходишь из школы, поешь и делаешь уроки. В первом классе помогала сестра, а потом уже я сам. Система школьного образования позволяла, не напрягаясь, усваивать материал. Если какие – то основы пропустил и не восполнил, то и последующие знания давались значительно тяжелей, или не давались совсем. Отчислить неуспевающего ученика было нельзя. А ему на уроке было скучно, догонять бесполезно, вот и мучились с ним учителя – воспитывали, класс подключали, родителей вызывали. Фильм «Доживем до понедельника» смотрели? Правда и только, правда.

Все же в школу ходили с радостью. Встреча с друзьями, общение, совместные дела – все это было привлекательно. Ну, например, принес Володя Красненков малокалиберную винтовку, с настоящими патронами. Пошли в овраг, где кислородная станция была, и постреляли.

В мае 1970 года учитель физики Борис Александрович Дарьев объявил, что урок астрономии будет проходить в ночное время на улице перед школой – будем смотреть в телескоп. Собрались, посмотрели на луну и звезды, и пошли провожать девчонок по домам – в родительский дом пришел во 2 часу.

Особо надо отметить мое участие в художественной самодеятельности школы. С 5 и до 8 класса ходил на хор. Терпеть его не мог – сколько времени свободного отнимал – но было строго. В 7 или 8 классе учитель пения Виктор Михайлович Железцов решил меня выставить на городской конкурс с песней «Атомный век». Тяжелая для вокала песня. Ее исполнял Муслим Магомаев. И у меня неплохо выходило вытягивать высокие ноты. Когда наступил момент выйти на сцену, у меня возник синдром – 1 куплет помню, а последующие – забыл. Раз спел 1 куплет, замолк, проигрыш на баяне – и опять первый куплет, и опять не помню слова – хотя почти год репетировали несколько раз в неделю. Под фанеру тогда не пели. Зрители смеялись и тепло принимали, хлопали и подсказывали. Мы с учителем вежливо улыбались, и я кланялся, с тем и ушли. Ничего не напоминает? «Денискины рассказы» Драгунского? «Где это видано, где это слыхано?». Только там были малыши, а в моей истории уже как бы и не малыши, но суть одна. Таким синдромом страдают все звезды эстрады. Поэтому они в большинстве поют под фонограмму. Меня сейчас это немного согревает. Больше меня в художественную самодеятельность не приглашали. Я был не против.