скачать книгу бесплатно
Грани теней. Повесть
В. Ермаков
Иногда только опытный взгляд может распознать в человеке его двойственную натуру, которая подчиняется двум разным индивидам, один из них настоящий по документам и по форме, другой лишь обладает духовной властью над телом, продолжая давно начатое действие. Наполеон, сколько ты еще будешь блуждать в нашем мире?
Грани теней
Повесть
В. Ермаков
© В. Ермаков, 2021
ISBN 978-5-0051-1353-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
В дверь тихонько поскреблись, Устинович приподнял голову от стола, заваленного бумагами:
– Войдите.
На пороге кабинета возник невзрачного вида человек.
– Разрешите?
– Проходите.
– Здравствуйте, моя фамилия Невзоров. Николай Васильевич Невзоров. Я главный врач психоневрологического диспансера.
– Здравствуйте. Капитан Устинович. Проходите, садитесь. Чем могу служить?
Доктор подошел к столу, сел на стул, осмотрелся и внимательно посмотрел в глаза капитану. Его взгляд был настолько цепкий и пронизывающий, что Устинович невольно передернул плечами.
– Вы меня изучаете, что ли? – непроизвольно вырвалось у него.
– Извините, это профессиональное. Мне сказали, что вы вели дело об убийстве нашего мэра, Сокольникова Петра Афанасьевича.
– Да. Я занимаюсь этим расследованием. А что вас, собственно, интересует? Дело пока не закрыто. У вас есть какие-то сведения?
– Собственно, конкретных сведений у меня нет. Скорее, есть некоторая информация, которая не может в вашем понимании быть правдоподобной, более того, это всего лишь мои догадки, предположения. Вы можете уделить мне несколько минут? Я попытаюсь вкратце объяснить суть моего дела.
Устинович откинулся на спинку стула:
– Ну, если вкратце.
– Извините меня еще раз за пристальный взгляд, но мне нужно убедиться, что вы сможете понять меня, и не только понять, но и провести некоторые эксперименты, как раз связанные с Петром Афанасьевичем.
– Эксперименты? Какие еще эксперименты?
– Я не могу их квалифицировать как следственные мероприятия, поэтому правильнее их будет назвать экспериментами. Дело в том, что я лично знаком с бывшим нашим мэром, но это знакомство было связано с работой моей как главного врача поликлиники для душевнобольных. Здание наше требовало капитального ремонта, и, естественно, мы своими силами не могли его провести. Поэтому я пришел на прием к Сокольникову. Он меня внимательно выслушал и пообещал посодействовать и при этом странно так пошутил, дескать, что с его работой ему прямая дорога в психушку. И действительно, он помог и с материалами, и со строителями и несколько раз сам приезжал, проверял, как идет ремонт. Мы с ним беседовали у меня в кабинете на различные темы, но он ни разу не попросил меня хоть о каком-нибудь обследовании, хоть предварительном. Отшучивался, что если кто узнает, то можно сразу писать прошение об отставке. Но судя по его лицу, я чувствовал, что его что-то тревожит. Когда я узнал о его гибели, для меня это было личной трагедией. Я тяжело переживал его смерть и даже чувствовал свою вину в этом. Но совсем недавно к нам поступил пациент с тяжелой формой невроза и при этом стал называть себя Петром Афанасьевичем, я задумался об этой форме проявления недуга. Конечно, и раньше довольно часто мне приходилось встречаться с подобными симптомами проявления мании величия и присвоением себе имен великих людей. В психиатрии это явление изучается многими психиатрами, но толкового объяснения пока нет. Меня же эта тема взволновала потому, что здесь присвоение имени знакомого мне человека и, мало того, мой пациент в минуты сильных приступов узнает меня как главного врача психдиспансера и интересуется, как идет ремонт крыши здания. И однажды я подыграл ему, как обычно мы беседовали с Сокольниковым у меня. Я перевел разговор на интересную в свое время Петру Афанасьевичу тему про охоту, на что пациент очень живо откликнулся и точь-в-точь поведал мне историю про охоту на кабана, которую я уже слышал от настоящего Сокольникова. Конечно, этот пациент мог знать эту историю и даже мог участвовать в ней, поэтому я стал вспоминать из бесед те моменты, которые Петр Афанасьевич упоминал во время его визитов в поликлинику. Конечно, такие проявления у пациента не часты, да и после них он впадает в тяжелое состояние, потому что в этот момент он находится в сильнейшем возбуждении и я не могу его долго расспрашивать. И что меня поразило, это то, что он почти всегда в такие моменты отвечает правильно и обращается ко мне как тогда. А однажды он назвал меня душевным аналитиком. В свое время Сокольников назвал меня так, это было один раз, и больше он не повторялся. Вот тут-то у меня и появилось желание провести своего рода эксперимент, свести его с ближайшим родственником, которого он бы узнал, и этот родственник мог бы узнать от него какие-нибудь подробности из их детства. И дальше больше, пациент мог бы рассказать о подробностях гибели настоящего Сокольникова. – При этом Николай Васильевич очень пристально всмотрелся в глаза капитана, надеясь увидеть в них понимание.
Устинович, не проронивший ни слова во время рассказа доктора, заерзал на стуле под его пронизывающим взглядом. В последнее время люди по-другому начали воспринимать действительность, и сейчас просто так отмахнуться от рассказа доктора он не мог. Тем более что перед ним не просто обыватель, а исследователь, врач, человек, заслуживающий доверия. Конечно, это пока никак не пересекалось с его работой, а уж тем более с запутанным делом об убийстве мэра.
– А я чем могу помочь? – нарушил свои размышления Устинович.
– Видите ли, как вас величают? – спросил доктор.
– Александр Витальевич.
– Александр Витальевич, дело в том, что здесь необходимо использовать тех людей, которые тесным образом были связаны с Сокольниковым по работе, в жизни. Но сами понимаете, мало кто захочет общаться со мной, доктором-психиатром. А вот с вами, в рамках следствия по делу, как раз наоборот, обязаны будут общаться. По сути дела, этот случай рядовой, обычный в нашей врачебной практике. Здесь дело в другом, у меня есть версия этого явления, но о ней я бы предпочел рассказать после некоторых экспериментов, уже надеясь на вашу помощь.
– А как вы себе представляете встречу, скажем, родственника Сокольникова с этим вашим больным?
– Ведь вы в рамках следствия можете на вполне законных основаниях вызывать людей, которые, по-вашему мнению, хоть как-то могут помочь в расследовании? – Николай Васильевич пытливо посмотрел на капитана.
– Разумеется. Но я уже опросил многих фигурантов, и мне пока, честно говоря, не за кого зацепиться.
– Вот поэтому я и предлагаю начать с брата Сокольникова – Николая. Насколько я знаю от самого Сокольникова, они были в прекрасных отношениях. Вот он-то нам может очень здорово помочь, вспоминая некоторые случаи из детства, про которые могут знать только они, и тем самым мы сможем проверить мою гипотезу.
Устинович пытливо посмотрел на доктора:
– Что за гипотеза?
– Весьма интересная гипотеза, но, как и всякая гипотеза, должна быть самым тщательным образом проверена. Ошибиться здесь никак нельзя. На кону моя честь и репутация и, наконец, работа, которой я очень дорожу. Все очень просто, Александр Витальевич, – Николай Васильевич заговорщицки наклонился через стол к капитану, – вы вызовете Сокольникова Николая к себе в кабинет и проведете с ним беседу в рамках дела, а потом предложите провести очную ставку, ну скажем, со свидетелем. И здесь самое главное, чтобы в интересах дела Николай ни о чем ни с кем не разговаривал. Возьмите с него подписку о неразглашении данных по делу до конца следствия. А на очную ставку мы его пригласим в больницу, нормальную больницу. Я договорюсь на 2—3 дня об отдельной палате для своего пациента. И еще. Мне необходимо присутствовать при вашей беседе с братом Сокольникова. Его надо подготовить к нештатным ситуациям, которые могут возникнуть при встрече.
– Какие ситуации? – Капитан несколько отстранился от доктора.
– Видите ли, Александр Витальевич, – доктор на секунду задумался, – может так случиться, что мой пациент узнает в брате Сокольникова действительно брата, на что Николай должен подыграть ему. Вот эту ситуацию и надо объяснить при вашей встрече Николаю очень деликатно. И тогда он может вместе с моим пациентом вспомнить некоторые эпизоды из их глубокого детства, о которых мог знать только Николай и настоящий Сокольников. Конечно, здесь нужно позаботиться о психическом состоянии самого Николая, для него это может быть шоком.
– Вы это всерьез, Николай Васильевич? – Капитан смотрел на доктора. – Как это может быть? Уж не хотите ли вы сказать, что душа убитого Сокольникова переместилась в тело вашего душевнобольного?
– Именно, именно! – Доктор вскочил. – Да, именно душа, и именно переместилась, но временно. И я рад, что вы сами пришли к такому заключению, очень рад.
– Чушь какая-то, – пробурчал капитан.
– А вы примите это пока только на время следствия, а там посмотрим.
Капитан нахмурился и задумался: «Конечно, чистейшей воды профанация. Шеф точно не одобрит подобные мероприятия. И как бы потом вместе с этим доктором не оказаться в его же заведении под присмотром других более проницательных светил психиатрии».
– Мне надо подумать. Подобные мероприятия вряд ли одобрит мое начальство, скорее, запретит.
– Я понимаю ваше состояние, Александр Витальевич, – доктор напирал, – но вы поймите, если мои предположения подтвердятся, то мы можем выйти на новый уровень понимания подобного состояния пациентов. Более того, мы сможем адекватно оценивать его и правильно назначать лечение. Но самое главное не в этом, Александр Витальевич. Самое главное в понимании сути происходящего и в дальнейшем его использовании. Я мог бы вам выложить свою пока что гипотезу, но после проведения подобных мероприятий вы бы лучше стали меня понимать.
– Хорошо, – капитан откинулся на спинку стула, – давайте попробуем.
– Спасибо, – Невзоров прямо-таки просиял, – я очень благодарен вам, Александр Витальевич. У меня просто зуд в руках пошел от нетерпения. Подобного мероприятия я ждал очень долго. Спасибо, что поддержали меня, буду ждать от вас звонка для встречи и инструктирования Сокольникова Николая Афанасьевича.
– Это уже обязательно. Мне вряд ли удастся как-то вразумительно поставить задачу Сокольникову. О технической стороне дела можете не беспокоиться, мои ребята обеспечат видеосъемку на максимальном уровне.
– Еще раз громадное спасибо. До свидания. – И доктор торопливо вышел из кабинета.
– До свидания. – Капитан встал из-за стола и подошел к окну.
Устинович размышлял, чем сулят лично ему подобные мероприятия: «Если фильтровать доклады своему шефу, то можно некоторое время продержаться. Но до полного раскрытия дела с душевнобольным, якобы свидетелем, не дойти. Понятие невменяемости никто не отменял, и любая защита развалит дело еще до суда. Если только через этого пациента не удастся выйти на настоящих исполнителей преступления, а потом уже раскручивать их. А что может сказать подопечный доктора? Пациент, если в него действительно переместилась душа убитого мэра, может рассказать о самом убийстве, назвав конкретного исполнителя. Бред какой-то. Так далеко можно зайти. Хотя порассуждать даже в этом направлении никто не запрещает. Мысли на расстоянии, надеюсь, еще не научились записывать».
Он встал, чувствуя некоторое возбуждение.
«Пациент может описать картину своего убийства в деталях. Хотя стоп, какие детали? Сокольников был убит из снайперской винтовки и видеть убийцу не мог. Тогда остается прощупывать его окружение, аккуратно расспрашивая больного про каждого из его помощников, замов до тех пор, пока не появится хоть малейшая зацепочка.
Должность мэра предусматривает большие возможности как для улучшения своего личного благосостояния, так и связь с людьми, которые преследуют свои корыстные планы. Не секрет, что любой мало-мальски крупный чиновник находится под пристальным вниманием криминальных структур и испытывает постоянное давление с их стороны. Кто-то сразу поддается соблазну больших вознаграждений, кто-то нет. Кто-то живет дольше, кто-то меньше. Это как наркотическая зависимость. Однажды вкусив сладкий плод больших денег, отказаться уже от них не в силах, да и не дадут отказаться. Плод всегда застревает в горле, это непреложный закон коррупции и проблема больших чиновников.
И для начала необходимо тщательно побеседовать с самим доктором. Он как раз и говорил, что Сокольников жаловался ему на что-то и выглядел подавленно. Значит, он тогда испытывал давление со стороны каких-то людей и наверняка убийство связано с несговорчивостью мэра в отношении какого-нибудь лакомого куска городского хозяйства.
А здесь уже надо будет посмотреть на распродажу с торгов участков земли в городской черте или другой городской собственности за последние 2—3 года. А особенно на ту городскую собственность, которая по каким-либо причинам не дошла до торгов, но перестала быть городской и перешла в частные руки тихим способом. И обратить внимание на новостройки этих супермаркетов, которые как грибы после дождя полезли в большом количестве, да еще в непосредственной близости друг от друга. И стоят полупустые, переманивая друг у друга покупателей различными скидками и сомнительными торговыми акциями. Вот тебе и доктор с психом. Столько проблем очертил он своим тихим появлением, да еще гипотезу на проверку представил. Конечно, в нынешнее время много различных теорий появилось, в том числе и о существовании души. Даже вес ее измерили – одна сотая грамма. Многие верят, многие спорят. На данный момент появилась еще одна теория, и доказать или опровергнуть ее предстоит мне. Что ж, можно попробовать организовать встречу брата Сокольникова с пациентом доктора, тем более что встреча будет вне стен его конторы. И если из этого ничего не получится, то можно и не докладывать начальству, а тихо распрощаться с доктором и искать другие возможные варианты продолжения следствия».
Глава 2
Устинович вызвал повесткой Сокольникова Николая Афанасьевича на вторник с расчетом проведения встречи в больнице на следующий день. Сегодня пятница, конец недели, можно подумать и об отдыхе. Как правило, у него не было хорошо очерченных планов на выходные. Александр жил один в своей маленькой однокомнатной квартире почти на краю города, на другом конце города от своих родителей, которых он не жаловал своим частым посещением. Вырвавшись из-под жесткой опеки отца, он чувствовал полную свободу, поэтому сразу же, переехав в квартиру бабушки, привел к себе свою подружку. Дождавшись ее совершеннолетия, они поженились, устроив вместо пышной свадьбы скромную вечеринку, тем самым он еще раз уколол своего родителя. Невестка училась в институте, и Александр всячески помогал то ей, то своим многочисленным друзьям, настраивая их компьютеры в свое свободное время, которое чаще выпадало на выходные. А поехать куда-нибудь за город или к родителям на дачу он не мог из-за своих обещаний помочь всем друзьям. Долгие задержки на работе, друзья по выходным сделали свое дело: жена нашла более свободную кандидатуру, и в один из вечеров он остался один на один со своим котом и «аськой», забитой постоянно зовущими и просящими друзьями. Детей у них не было, поэтому он не стал упрашивать жену вернуться, и без особой нервотрепки поделили свое нехитрое имущество, в том числе и кота, и разбежались без излишней жалости друг к другу. Сделав некоторые выводы, он разом обрубил своих компьютерных вымогателей и остался не у дел в свои законные выходные. Родители хотели воспользоваться выпавшей возможностью использовать сильные руки для обработки своего немаленького участка, но Александр недвусмысленно дал понять, что не желает тратить свои молодые годы на огороде, возделывая целое лето овощные культуры, которые он мог купить себе сразу все за один раз. И он спал в те редкие выходные до обеда, а потом слонялся по друзьям.
На этот раз, ввиду представившейся редкой возможности пораньше закончить дела, Устинович решил заглянуть в книжный магазин. Недели две назад он обратил внимание на девушку, менеджера зала, которая беседовала с покупателем, и Александр запомнил тогда хорошо поставленный голос девушки и подумал, что с таким голосом и с такими превосходными внешними данными надо работать секретарем в приличной компании. Обладая хорошей памятью на лица, он без труда воскрешал в памяти образ девушки и иногда мысленно с ней разговаривал, представляя их знакомство.
Александр выключил компьютер, посмотрел на стол. Надо было найти причину, придумать вопрос, с которым можно будет обратиться к девушке, не вызывая подозрения с ее стороны. И вопрос должен быть таким, чтобы можно было надолго задержать ее внимание. И вопрос возник сам собой – душа. Есть ли душа? И где об этом можно почитать, а уж тем более поинтересоваться у девушки о наличии таковой, и, конечно же, связать это с предстоящим экспериментом. Так что вопрос будет очень даже полезным со всех сторон.
В конце рабочего дня в магазине было не очень много народу, хотя и это вызывало у Александра некоторое недоумение. Сейчас практически любую книгу можно отыскать в интернете в электронном виде и бесплатно. Но все равно люди шли в магазин и покупали книги, хотя цены на них были не такими уж безобидными, если не сказать больше, иногда они были значительными.
Девушку он заметил сразу, она стояла у компьютера и, похоже, оформляла заявку на книгу от дамы, которая ей очень живо говорила:
– И, пожалуйста, Леночка, чтобы она была в твердом переплете. А то откроешь книгу раз-два, она и рассыпается.
– Да-да, конечно, Эльвира Анатольевна, я помню. Я позвоню вам, как только книга придет к нам.
– Обязательно, я буду ждать. Не люблю я читать с монитора, да и внуки занимают компьютер, что не подступиться. А так в любой момент взял и почитал, иногда и уснуть не грех с книжкой в руках. Все удобней.
Александр сделал вид, что изучает полку с книгами, ожидая момента, когда девушка останется одна, уж больно вопрос у него был щепетильный, не для всяких ушей. И когда дама, наконец наговорившись, ушла, он подошел к девушке и, изобразив глубокую задумчивость, обратился к ней с вопросом:
– Извините, пожалуйста, за мою, может быть, необычную просьбу, что вы можете мне порекомендовать, чтобы прочитать о существовании души? Сразу хочу предупредить, что вопрос не праздный, а, скорее, теперь уже профессиональный.
– Однако, – девушка искренне удивилась, – это вам нужно обратиться к разделу эзотерики. Никогда не думала, что вопрос о душе может быть связан с профессией. Вы священник? Судя по виду, вы к таковым не относитесь. Да и для священника этот вопрос не существует.
– Эзотерика… А где это?
– А вон там их стеллаж, пойдемте покажу.
Они подошли к стеллажу, и девушка почти сразу вытащила книгу:
– Вот, я думаю, эта книга сможет ответить на ваш профессиональный вопрос. – Она улыбнулась.
Александр взял книгу:
– Вы сразу подали мне книгу, я могу предположить, что вы знакомы с этой книгой и, более того, вы можете высказать свою версию существования души?
– Конечно, я читала эту книгу. Но своих версий, помимо тех, которые здесь представлены, я еще не успела выработать. Да и рано пока о душе заботиться, надеюсь, я еще не успела сделать всего такого, чтобы просить у господа прощения для моей души. Извините, а кем вы работаете? Чем вас так сильно заинтересовала душа?
– Я следователь, но я не исследую души, скорее, дела ими совершенные. А с недавнего времени мне придется вплотную заняться этим вопросом, и хотелось бы знать, до каких предрассудков додумались люди в вопросе существования души, а если быть еще точнее, в вопросе перевоплощения душ.
– Как интересно. Вы это серьезно? – Девушка посмотрела на Александра пытливо. – Это и вправду вас интересует? Мне казалось, что вы затеяли этот разговор с другой целью.
– Если честно, то целей две. Первая – это познакомиться с вами, а вторую я уже озвучил. И что я теперь нахожу – это то, что, познакомившись с вами, я могу с вашей помощью вплотную приблизиться к познанию души. Так уж складывается сегодня день: одно проистекает из другого. Меня зовут Александр, а вас, как я слышал, зовут Еленой.
– Вы подслушали наш разговор с Эльвирой Анатольевной? – Елена насмешливо посмотрела на Александра.
– Его и не надо было подслушивать, она так громко с вами разговаривала, и я думаю, что все посетители теперь знают, как вас зовут.
– Да, вы правы, меня действительной зовут Лена. И как я могу вам помочь? Прочитав книгу, вы и сами все узнаете.
– Чтобы составить более полную картину по интересующему меня вопросу, одной книги будет недостаточно, да и тема очень деликатная. Раз вы читали эту книгу, значит, и другие тоже не обошли вниманием? Может быть, вы мне поможете и сразу донесете их содержимое в одном кратком и устном изложении?
– Прямо здесь и сейчас? – Елена улыбнулась.
– Ну почему же? Можно обстоятельно побеседовать в кафе, если вы не возражаете?
– Вообще-то у меня еще рабочий день не закончился, да и как-то неожиданно все это.
– Я понимаю, что для вас это неожиданно, для меня же, наоборот, удачное стечение обстоятельств: представился хороший повод познакомиться с вами и возможность ознакомиться с интересующим меня вопросом. Я приглашаю вас в кафе «Терновый венец», там хорошая кухня и обстановка приятная.
– Я даже не знаю, надо родителей предупредить.
– Вы не беспокойтесь, я вас провожу. Соглашайтесь. У нас ведь будет, скажем так, не просто вечер знакомства, а деловая беседа за круглым столом. – Александр так подкупающе посмотрел на Елену, что она не в силах была отказать.
Глава 3
Жан-Поль почти уперся в бетонный парапет, отделяющий его ото рва, который опоясывал территорию перед зданием музея оружия. Он медленно поднял голову и долгим взглядом всмотрелся в старое зеленое орудие времен наполеоновских войн. И тут же явственно почувствовал полотняную ткань зарядного мешка с порохом, который он вкладывал в дуло орудия. Затем твердь рукояти шомпола, которым осторожно пропихнул заряд в глубь пушки, при этом выходящий воздух пыхнул ему в лицо. Жан-Поль явственно ощутил гладкость чугунного ядра и характерный металлический привкус во рту. Он почти нутром почувствовал рокот катящегося по стволу орудия ядра, и вдруг громкий оглушительный звук орудийного выстрела, который сотряс все внутренности, и резкий запах сгоревшего пороха – это все как яркая вспышка пронзило его всего с молниеносной быстротой. Жан-Поль вздрогнул от такого яркого видения, судорожно всхлипнул, как бы еще стараясь вдохнуть тот знакомый и волнующий запах войны. В который раз он находил себя возле этого Дома инвалидов. Он не помнил дороги к нему, времени, но каждый раз он вздрагивал от странных видений именно здесь, видений ярких и знакомых. И всегда было болезненное ожидание чего-то волнующего. Вот и на этот раз. Он пошел вдоль рва, поглядывая на орудия. Он помнил их, он слышал их пальбу, он видел огненные всполохи их выстрелов, и это наполняло его какой-то энергией и трепетом. Жан-Поль остановился перед входом в собор, тело била нервная дрожь. В билетной кассе купил билет и медленно двинулся к усыпальнице императора Наполеона I. Впервые сюда его привел отец еще совсем маленьким. Он рассказал ему о первом императоре, о его победах и завоеваниях. И уже тогда Жан-Поль, видя, как всегда бывает взволнован его отец в такие моменты, проникся симпатией к Наполеону, впоследствии много читал книг и смотрел фильмы про него.
Как всегда, было много народу, они фотографировали красный саркофаг, покоящийся на постаменте посреди зала. Жан-Поль встал в проеме зала и посмотрел на саркофаг. В этот момент он всегда видел одну и ту же картину: Наполеон стоял к нему спиной на берегу океана, заложив руки за спину, в своей шляпе и шинели, и смотрел вдаль. И Жан-Полю нестерпимо хотелось, чтобы император оглянулся. И временами ему даже казалось, что он уже поворачивается, но всегда в этот момент служитель собора трогал его за плечо и вежливо просил покинуть зал.
Наполеон стоял так же, не шелохнувшись. Ветер трогал фалды его шинели, океанские волны бились далеко внизу о скалистый берег. Солнце медленно садилось за горизонт, и Наполеон оглянулся. Ветер пахнул свежестью океанского прибоя так, что Жан-Поль задохнулся, он устремил свой взгляд в императора и непроизвольно наклонился, не упуская его из виду.
– Сир, – прошептал он, – вы все-таки оглянулись.
Глава 4
Устинович сидел за столиком кафе в ожидании Елены. В «Терновом венце» он бывал несколько раз. Сослуживцы пару раз приглашали сюда на обмывание своих очередных звездочек, да и сам несколько раз заходил сюда пообедать, чтобы как-то разнообразить свою холостяцкую кухню. Готовили, на его вкус, довольно прилично, да и официанточки были довольно симпатичными. Здесь было тихо и довольно уютно. По пути сюда он купил три алых розы, которые красовались в кувшине. И теперь он не знал, как поступить. То ли подарить Елене, подав в руки, то ли просто сказать о них, что цветы для нее? Вот ведь этикет. Нигде не учили этим изыскам в тех заведениях, в которых он учился. А читать книги по развитию добрых манер уже не позволили время и работа.
Елена вошла в зал, Александр встал и приветственно взмахнул рукой. Как же могут преображаться женщины? Другая кофточка, чуть взбитая прическа, легкий макияж, туфли на высоком каблуке – и в ней уже трудно узнать ту, в магазине, которую видел полтора часа назад.
– Прекрасно выглядите. Это вам, – он кивнул на цветы. – Присаживайтесь, пожалуйста.
– Спасибо, – Елена улыбнулась, – тысячу лет не была в кафе. А здесь мило.
