Тупик

Еще в шкатулке лежит волчок, Римма пытается неуклюжимыми пальчиками раскрутить его. Когда ей это удается, она весело хохочет. Вообще, она смешливая девочка, хоть и бывает иногда слишком обидчивой. Бабушка, зная такую ее черту, говорила, что Римме тяжело будет в жизни с таким характером.

Римма была участливым ребенком, всех жалела, всем помогала. И профессию выбрала, где ее качества нужны. Конечно, со временем Римма огрубела, и от усталости может быть черствой с пациентом, но это редкость.

Ещё в детстве Римма хотела быть мальчиком. Ей казалось, что отец бы больше любил ее, бросил бы пить. Она думала, мальчишкам жить гораздо легче. Можно быть чумазым, драчливым, крикливым, и никто не скажет тебе: «Фи, какая неопрятная и невоспитанная, ты же девочка!» Мальчишку за проступок, конечно, и побить могут. Но хотя бы нотаций длительных читать не будут. Они для Риммы были хуже всего.

И как назло, у отца ее уже в другой семье, с другой женщиной сын родился. Римма страшно к мальчику ревновала. И завидовала. У мальца папа есть, а у нее – нет. И отец тогда повзрослел, стал серьезнее, пьянки ушли в прошлое.

Ну почему Римма родилась девочкой? На крестинах Римме дали подержать малыша за крохотную ручку. От волнения Римма сжала ее чересчур крепко, малыш заплакал. Испуганно она оглянулась, никто не заметил? Больше она к нему в тот день не подходила. Боялась показать свою ревность к нему и зависть. Какой он маленький, чистенький, как папа качает его в своих большущих руках. Ну почему такая несправедливость? Одним – всё, а другим – ничего! Раз-два в год отец навещает её, на день рождения да после нового года.

Конечно, сам праздник ему и в голову бы не пришло провести с ней, с родной дочкой. А вот теперь у него еще сын родился, вообще про Римму забудет. Ну ничего, она ещё отомстит и папочке и его малышу. Покажет им, что они ей без надобности. Тем сильнее было ее удивление, когда мама велела на крестины собираться.

– Не дуйся, дочка, он – твой маленький братик. Папа сам тебя пригласил. Как увидишь малыша, так сразу полюбишь его! Я и сама бы с какой радостью подержала бы его на руках! Малютки такие нежные. Так и хочется их тискать, одевать в маленькую одежку. Ты уже вон какая вымахала. Теперь только внуков ждать мне, чтобы понянчить.

– Не думаю, что мне понравится держать орущее дитя. Тем более у меня двоюродный брат есть, зачем мне еще один?

– Это не чужой тебе ребенок, а единокровный брат. Нужно держаться своей родни. Ты ведь хочешь отца чаще видеть? Будешь помогать с малышом, так оно и будет. Ты у меня уже взрослая, иди, расскажешь потом про крестины.

Римма неловко повязала голову платком и отправилась в церковь. На улице ранняя осень, еще тепло, но дороги от дождей размыло, туфли вмиг облепились грязной каемкой по бокам, на подошвы налипли пласты жирной скользкой земли. Идти надо было аккуратно, того и гляди в лужу скатишься.

Римма держалась за забор, чтобы не упасть. Спешила. Еще издалека увидела у церкви группку людей, в которой узнала и отца и его жену с торжественным свертком в руках. Вроде и мельком взглянула на них, но потеряла равновесие и угодила ногой в глубокую лужу. Намочила ногу по колено, белые колготки на ноге стали цвета ржавчины, как будто на одну ногу Римма одела гольф. В туфле неприятно захлюпало и зачавкало. На секунду Римма остановилась, не зная, что делать дальше. Решимости повернуться и идти домой переодеваться не было. А тут еще отец помахал ей рукой, и Римма продолжила свой путь к церкви. «Сколько народу пришло, чтобы посмотреть окунание мальчишки в воду, а меня небось, когда крестили, и смотреть никто не пришел!»: с обидой подумала Римма.

Вот и бабушка со стороны отца приперлась, вырядилась как на свадьбу. Стоит, мучается в узких туфлях на каблуках, бедняга. Неужели она думает, что такие неудобства делают ее красивее. Волосы взбила в высокую прическу, и под косынкой кажется, что на голове огромная шишка. Дед рядом с ней стоит, глупо улыбается, с Риммой здоровается. «Хорошо, хоть имя моё помнит»: думает Римма.

И все вокруг суетятся в предвкушении обильного праздничного стола. А пока нужно пережить церковную церемонию. Молодых мамочек отправляют к батюшке, который произносит для них очищающие молитвы. «После родов женщины считаются „нечистыми“, и поэтому без благословения батюшки зайти в церковь не могут. Как у вампиров, наверное, без молитвы у мамочек задымиться и сгорит все тело. Даже в церкви лучше быть мужского пола, чем женского.»: хмуро размышляет Римма.

Про нее все забыли. И она почувствовала себя обделенной. Сегодня крестили много детей. Храм наполнился разноголосым плачем. Юные крестные матери сами со слезами на глазах были не в силах унять младенцев. Чужой плач был заразен. И скоро в церкви возникла уже эпидемия из тонких голосов и визга.

Римма с одной мокрой ногой в сырой туфле слушала эту какофонию звуков и боролась с желанием заткнуть уши руками. Скорее бы все это закончилось. Эти умиления, когда малыш писает после окунания в серебряную купель. Эта масса белых одежек с кружевами, куда пытаются засунуть влажного кричащего малыша. Эта духота в церкви.

«Придти бы домой, снять эти ненавистные туфли, уткнуться маме в живот и разрыдаться, высказать ей свои претензии. Ведь к отцу теперь, вообще, не подступиться! Вон он стоит, сияет, рядом с молодой женой, как будто первенца крестит! А ведь это она первенец, она, Римма!».

Но вот молитвы ее были услышаны, ребенка окружили, начали одевать, пеленать, кудахтать над ним, лишь бы дитятко поскорее успокоилось и заснуло.

Римме всучили полотенце с пеленками, велели сложить всё в пакет и, вообще, помогать взрослым, «а то, чего она пришла, углы подпирать?».

Отец к ней даже не подошёл, зато подошла его новая жена, молодая, вроде улыбчивая и приятная. Но Римма запретила себе думать про нее хорошо. Ей казалось это предательством по отношению к матери.

– Спасибо, что пришла, мы тебе очень рады.

– Я к отцу пришла, – буркнула Римма и отвернулась.

Молодая женщина растерянно пожала плечами и поспешила к своему сыну, который от усталости уже спал и даже не реагировал на то, что его одевают.

Выйдя на улицу, Римма тут же замёрзла, но уйти ей было неловко. И она поплелась за толпой на другой конец деревни. Люди шли, рассказывали смешные истории, веселились, фотографировались. У всех было приподнятое настроение.

Небо синее, солнце светит, листья разноцветные, красивые. Это вам не город, воздух чистый, машин мало. Люди в деревню приезжают, первое время мучаются, дышать не могут, голова кружится с непривычки. Привыкли дышать в мегаполисах выхлопными газами.

Вопреки своим обидам и мокрой ноге Римме передалось всеобщее веселье, и она с любопытством смотрела, как раздевали малыша в отцовском доме, какой он краснокожий, лысый и беззащитный. Его голосок был похож на кошачье мяуканье по весне, когда животные затевают свои брачные игрища.

Поход на крестины закончился для Риммы сильным жаром под вечер. И ближайшую неделю она провела в постели, отпаиваемая чаем с малиной. Линейку в школе на первое сентября пришлось пропустить. Жаль. Римме хотелось увидеть подружек, посмотреть, как все изменились. И себя показать. Впоследнее время Римма похорошела, и свое отражение в зеркале ей было приятно и ново. Прыщиков на лбу стало гораздо меньше. Волосы выгорели за лето, и Римма почти блондинка. Еще она научилась тоненько подводить глаза. Посмотрела, как мама проводит аккуратную линию на верхнем веке, сама потренировалась, и теперь каждое утро клянчит у матери жидкую подводку для глаз. Ладно, Римма скоро поправится и с новыми силами и надеждами пойдет в школу.

Мама была права, когда говорила, что своим появлением на крестинах она покажет, что хочет и может приглядывать за малышом. Конечно, цель у нее была эгоистическая – побольше бывать с отцом.

Так и случилось, Римму частенько звали погулять, посидеть с мальчиком. И она всегда соглашалась. А скоро и привыкла к тому, что у нее есть младший брат. Ревность и зависть к нему никуда не исчезли, но были уже не острыми, а просто существовали, как существует горизонт на заднем плане картины.

Однажды, когда Римме было лет 15, а брату 5, ее попросили сходить с малышом на речку, уж больно жаркие стояли деньки. Мальчика снарядили как для длительного похода. Уложили ему в большой туристский рюкзак всё, что только может понадобиться. Крем от комаров, крем от загара, несколько смен трусиков и маечек, бутылку с водой, с соком, яблоки, вареные яйца, помидоры, огурцы, хлеб, печенье, надувной круг, мяч, детскую пластмассовую посудку, одеяльце, полотенце, салфетки. И всё это должна нести Римма! А она накануне легла за полночь, ездила с девчонками в город кино смотреть.

И вот теперь по жаре нужно тащить огромный рюкзак и развлекать парнишку. Но она настолько привыкла быть безотказной для отца, что ей и в голову не пришло сослаться на усталость и остаться дома.

Стараясь идти в тени деревьев, брат и сестра двинулись в путь. Дорогой Римма молчала, от жары не хотелось говорить и тратить на это свою энергию. Чего не скажешь о брате. Он же не умолкал, пересказывал грандиозные события в своём детском саду, не менее грандиозные – в своём дворе, в семье, на работе у мамы, у папы. Кем он собирается стать, когда вырастет. Какой мультик его самый любимый и какое варенье сейчас делает бабуля.

От непрекращающегося потока речи, горлышко его пересыхало, и они то и дело останавливались и выуживали из рюкзака бутылку воды, чтобы мальчик попили снова продолжил болтать.

Римма с трудом выдавливала из себя односложные реплики: «Да что ты говоришь! Не может быть! Вот здорово!»

До речки было недалеко, но под ярким солнцем расстояние будто удваивалось. Малец-то в панамке, а Римма без головного убора, и у нее на волосах будто стоит кипящая кастрюля. От вида синеватой воды в речке силы прибавились, и последние шаги они преодолели почти бегом. Ворвались с разбега, не раздеваясь, вода теплая, бережок пологий с желтым речным песком. Не зря они пришли сюда, купаться – это лучшее занятие летним знойным днем. Начали брызгаться друг на друга, хохотали, падали. Речка в этих местах мелкая, чистая, народу никого, день будний.

«Ну вот и славно!»: в тенечке Римма расстелила одеяло, разложила еду и велела брату вылезти из воды и перекусить. Аппетит после купания отменный, съели почти все, в ход даже пошли вареные яйца, которые дома никто из них и есть бы не стал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.