скачать книгу бесплатно
Носков мысленно был уже где-то там, на месте происшествия, но все же ответил, целуя женщину:
– Говорят, из любовниц получаются плохие жены. Но я последнее время все чаще думаю: а может, нам все-таки рискнуть?
Милицейская “волга” неслась по ялтинскому серпантину. Носков сидел на переднем сидении и слушал капитана Федулова. Тот говорил:
– Если меня когда-нибудь турнут из милиции, ни за что не пойду в бомбилы – все они смертники.
– Игорек, за что тебя могут турнуть, честного опера? – спросил Носков.
– Ну, мало ли? Работа-то собачья. Не тот след взял, не так залаял – пиши заявление. Да и время сейчас такое…
– Какое?
– Думаю, что-то должно измениться. Носом чую.
Они подъехали к “ловушке” и остановились. Свет фар выхватил из темноты место происшествия, где уже работали эксперты.
– Обычная история, – сказал Носкову один из них. – Они выманили его из машины. Салон чистый. Ни пятнышка.
– Странно, почему тогда не захватили машину? – спросил Носков.
Эксперт молча пожал плечами. Мол, кумекать над этим – не его дело.
Подошел Федулов:
– Все осмотрел. Никаких следов борьбы, никакой крови.
Носков хмыкнул:
– Получается, бомбила сам заехал в “ловушку” и сам вышел из машины, чтобы его тут грохнули?
– Может, вез, кого не опасался, – предположил Федулов.
Носков пошел к “жигулям” Лаврова. Сел на переднее сидение и некоторое время не двигался, тянул носом воздух. Потом вынул из машины коврик и внимательно его осмотрел. Федулов молча наблюдал за его манипуляциями.
– Утром надо под микроскопом осмотреть салон, поискать женские волосы, – сказал Носков.
– Считаешь, с ними была баба? – спросил Федулов.
Носков с удовольствием объяснил:
– Водила гнал что было мочи, девка писала со страху, ножками перебирала. Видишь, вмятины в коврике от ее шпилек? А теперь засунь нос в салон, принюхайся. Французские духи “Клема”. Короче, Игорек, шерше ля фам, а какой масти мадмуазель, я думаю, мы утром определим.
– Ну, это не факт, что вмятины от ее шпилек. И духи – не факт, – осторожно возразил Федулов.
Носков ошибся. Утром он не нашел в салоне “жигулей” ни одного женского волоса. Но его разочарование было недолгим. Он обнаружил несколько микроскопических блесток, которыми молодые артистки посыпают себе волосы и лицо. С трудом ухватив блестки пинцетом, он упрятал их в пакетик, отправил на экспертизу и позвонил Федулову.
– Значит, так, Игорек. Их было трое: двое ребят и девка. Ехали, как сам понимаешь, в Симферополь, где, судя по всему, и живут. Возникает вопрос: откуда ехали? Как только ты определишь это, ты уже не капитан, а майор. Поговори с женой Лаврова. Она должна знать, где он чаще всего брал клиентов. Думаю, это какое-то питейное заведение в курортной зоне.
После этого Носков поехал в морг. Патологоанатом Цуканов, невысокий, мужичок с острыми черными глазками, был краток. Все увечья были нанесены тупым оружием, скорее всего, ногами. Удары наносились с яростью, что указывает на физиологическое и психологическое состояние убийц. Вероятно, были пьяны и озлоблены на Лаврова.
– Не надоело вам здесь? – спросил Носков, чтобы прервать паталогоанатома, ничего нового тот не говорил.
– Надоело, – бесстрастно ответил Цуканов. – А что делать?
– Резали бы живых. Больше пользы.
Цуканов вздохнул.
– Это мне надоело еще больше.
– Хирург должен любить людей. Просто обязан, – сказал Носков.
Цуканов криво усмехнулся:
– А ваш брат?
– А наш брат заставляет себя любить людей.
– Хотите выпить? – предложил Цуканов.
– Спирт? Нет, спасибо, не пью. Не пью, не матерюсь, не бью подследственных, не шью никому чужих преступлений. Рано или поздно это выйдет мне боком. И тогда меня привезут к вам.
– Ну, зачем так мрачно? – оживился Цуканов. – Я, знаете ли, тоже немного разбираюсь в людях. У вас совсем другое будущее. Как, впрочем, и у меня тоже. Давайте на всякий случай поддерживать отношения. Вот увидите, мы еще пригодимся друг другу.
– Сатори? – спросил Носков.
– Что? – не понял Цуканов.
– Предчувствие?
– Угу, – кивнул паталогоанатом.
Глава 3
На другой день Федулов появился с хорошими новостями. Он встретился с женой Лаврова Еленой. Та сказала, что муж чаще всего мотался между Симферополем и Ялтой. Федулов побывал в Ялте и нашел официанта, который обслуживал двоих подозрительных парней и девку. Словесные портреты готовы. С них делаются копии для раздачи всем операм, постовым и участковым.
– Не распыляйся, Игорек, не теряй драгоценного времени, – посоветовал Носков. – Девка, судя по всему, с претензией. Наверняка ходит в хорошую парикмахерскую. А сколько у нас таких цирюлен? Не больше десяти. За два часа можно объехать.
– Понял! – бодро отозвался Федулов.
Буквально через час он уже звонил Носкову и захлебывался от восторга:
– Олег, я ее нашел! Эту сучку зовут Маргарита Журавская. Танцорка. В фольклорном ансамбле выступает. И кобелей ее каждая собака знает. Но их фамилии я тебе только при встрече скажу.
– Ладно, говори. Никто тебя не слушает, – сказал Носков.
– Один Брагин Максим, сын члена военного трибунала. Другой Евгений Зуев. По слухам, внебрачный сынок нашего первого секретаря обкома. Оба учились в мореходке. И оба были вчера отчислены.
– Черт! – вырвалось у Носкова.
Он пожалел, что заставил Федулова выкладывать по телефону такую информацию.
– Девку надо брать немедленно. Выписываю ордер и выезжаю за тобой, – сказал Носков.
Они арестовали Журавскую по-тихому. Ее вызвал в свой кабинет директор дома культуры. Она пришла, а там ее уже ждали Носков и Федулов.
Было видно, что эту ночь Ритка не спала. Но все равно была хороша. Черные волосы, серые глаза, тонкие черты лица. Точеные ноги танцовщицы – глаз не оторвать. Только в ее красоте было что-то порочное. И, похоже, она отдавала себе в этом отчет. Старалась казаться мягче.
Внимательно ее рассмотрев, Носков порадовался своей наблюдательности. Журавская была усыпана блестками с ног до головы. И от нее пахло духами “Клема”. Их запах трудно было перепутать с каким-то другим. Носков попросил танцорку снять туфли и осмотрел каблуки. Даже без экспертизы, на глаз было видно, что размер шпилек совпадет с размером вмятин в коврике.
– Два совпадения – уже улика, а тут – три, – сказал Носков.
Но на Журавскую не действовали никакие доводы. Носков произнес заученные слова о том, что чистосердечное признание смягчает вину. В ответ девка вообще отказалась давать показания. Но и без того было ясно, с кем именно она была в тот вечер.
Носков помчался в прокуратуру выписывать ордера на арест Брагина и Зуева. Но убийцы Лаврова как сквозь землю провалились.
А вокруг Носкова началась странная возня. Сначала он обнаружил за собой слежку. Шпик был молодой, неопытный. Носков вычислил его сходу, зажал в укромном месте, взял на болевой прием и начал выпытывать, на кого он работает. Всей правды шпик не сказал. Намекнул только, что действует по заданию известной милицейской шишки.
– Еще раз встречу тебя, и ты выговорить не сможешь, до чего тебе нехорошо, – пообещал шпику Носков.
А на другой день к нему в кабинет неожиданно вплыла незнакомая дамочка с шикарным бюстом, на ходу рассупонивая корсет. Носков опрометью вылетел из кабинета и позвал коллег. Те засвидетельствовали провокацию, но дамочку пришлось отпустить. Прокурору позвонил замминистра внутренних дел Валебный и сказал, что это его сотрудница.
– Что, собственно, происходит? – спросил прокурор.
– Пусть твой Носков поумерит свой пыл. Это дело выеденного яйца не стоит, – посоветовал Валебный.
А в это время в кабинете Носкова сидела мать Лаврова – пожилая женщина с тонкими чертами когда-то красивого лица, одетая во все черное. И с ней была девочка лет шести.
– Нечего мне пока вам сказать, Клавдия Ивановна, – мрачно говорил Носков, глядя в стол. – И, пожалуйста, не приводите больше внучку.
– Вам не жалко моего сына? – спросила Лаврова.
– Мне вас жалко, – ответил Носков. – Какого лешего он занимался извозом? Все-таки инженер-электронщик. В “почтовом ящике” работал. Неужели ему не хватало денег?
– А вам хватает? – тихо спросила Лаврова.
Носков промолчал. Он был в долгах, как в шелках.
– Мой сын был хорошим сыном и хорошим отцом, – сказала Лаврова.
Носков внимательно посмотрел на девочку.
– Как тебя зовут?
– Женя, – девочка поджала губку, чтобы не расплакаться
– Я только что была в милиции, – сказала Лаврова. – Там надо мной посмеялись. Сказали, что правда в конце концов торжествует, но это – неправда.
“Она считает всех нас последними тварями, – подумал Носков. – И в чем-то она права. Но я – не тварь. Я – не тварь”, – повторил он про себя.
– Найду я их, Клавдия Ивановна, – пообещал Носков. – Найду, даже если меня отстранят от этого дела. А если не найду – уйду из прокуратуры. Даю слово: и вам, и себе.
Позвонил областной прокурор, велел зайти и прихватить с собой следственное дело.
Начальник читал, а Носков с тоской смотрел в окно. На противоположной стороне улицы стояли милицейские “жигули” со знакомым номером. Эта машина теперь непрерывно сопровождала все его передвижения и торчала у под окнами его квартиры.
Закончив чтение, прокурор сказал ворчливо:
– Ну и какого черта ты уперся? Сам видишь, этот Лавров характеризуется в “почтовом ящике”, как мужик вспыльчивый, с гонором. Следов борьбы нет. Значит, сам заехал в тупик. Наверно, повздорил с клиентами. Решил, видно, их отметелить, все-таки мастер спорта по боксу. Но – не повезло. Получил по виску и вот – результат.
Прокурор помолчал и подвел итог:
– Корыстного умысла не видно, попытка преднамеренного убийства не просматривается. Значит, превышение самообороны. Ну и что ты предлагаешь? Ссориться с членом военного трибунала, с первым секретарем обкома партии, с замминистра внутренних дел? Нам оно надо?
Носков ответил, отчетливо выговаривая каждое слово:
– Если вы не дадите мне довести это дело до конца, я подам заявление.
– Ну и куда пойдешь?
– Да хоть в загранку. Хоть с долгами рассчитаюсь.
– Кем?
– Да хоть кем. Лучше гальюн чистить, чем… – Носков не договорил. Ему хотелось сплюнуть.
– Романтик, – проворчал прокурор. – Ты, я вижу, на загранку давно уже нацелился. Ладно, я подумаю, как тут сыграть в ничью.
Носков понимающе усмехнулся: лучший способ развалить дело – передать его другому следователю.
– Не надо никакой ничьей. Считайте, что мое заявление у вас на столе.
– Считай, что я его уже подписал, – холодно ответил прокурор. – Но по закону ты должен отработать еще три месяца.
“Вот и хорошо, – подумал Носков. – Этого времени мне хватит, чтобы найти этих сволочей”.
Глава 4
Он передал дело другому следователю, но не стал скрывать, что ведет свое независимое расследование. Над ним посмеивались, его предостерегали, мол, это занятие незаконное. Носков отмахивался. Он закусил удила и не мог остановиться.
Ему удалось узнать, по какому адресу скрываются Брагин и Зуев. И в тот же день прямо перед ним на тротуар выскочила “волга”. Водитель как бы не справился с управлением.
Потом ему стало доподлинно известно, что Брагин и Зуев умотали на какую-то ударную комсомольскую стройку в Среднюю Азию. Носков без особого труда вычислил, что это может быть строящийся газопровод, и стал следить за прессой. Через два месяца его терпение было вознаграждено. На глаза попалась заметка, в которой говорилось о замечательном комсомольце Брагине, который отремонтировал списанный экскаватор, из-за чего производительность труда на строящемся участке газопровода выросла в два раза.
Соблюдая все правила конспирации, Носков встретился с Федуловым и поделился с ним своим авантюрным замыслом.
– Только имей в виду, Игорек, у меня ни оружия, ни наручников, вся надежда на тебя.
