Алые нити Судьбы

– Она не пропала, – тихо, почти для себя, произнес Шэн. – Она попросту сбежала.

– Но… ее отец здесь! Ее семья… она бы не стала так рисковать!

– Именно поэтому я и поверил ей, – с горечью сказал Шэн, поворачиваясь. – Я полагал, что ее привязанность к семье – это гарантия ее благоразумия. И я ошибался. Она что-то скрывает. Что-то, ради чего она готова пожертвовать всем и даже своим отцом. И это «что-то» связано с ее изучением старой магии.

– Отдать приказ о розыске? – предположил лейтенант.

Шэн задумался.

– Нет, – наконец выдохнул он. – Неофициально. Пусть несколько проверенных людей спросят вокруг. Очень тихо. И усилить наблюдение за генералом Сюем. Если она с ним свяжется… мы должны узнать об этом первыми.

– Капитан, а если… если с ней что-то случилось? Если её могли похитить те, кого она искала?

Эта мысль, к удивлению Шэна, кольнула его острее, чем мысль о ее предательстве. Образ умной, отчаянной девушки с глазами, полными скрытой боли, всплыл перед ним.

– Тогда мы найдем и тех, кто это сделал, – жестко сказал он. – А теперь иди.

Оставшись один, Шэн взял со стола листок с записями Линь, найденный возле заброшенного павильона у восточной стены города, людьми, которым Шэн поручил следить за дочерью генерала. Ее аккуратный, убористый почерк, ее логичные выкладки… она была так близка к разгадке. Или вела его по ложному следу? Он не знал этого. Но впервые за долгое время дело, которое казалось ему ясным как день, погрузилось в густой, зловещий туман. И где-то в этом тумане был скрыт убийца сановника Чжоу и госпожа Линь.

В подземном зале Линь наконец поймала тот самый тихий звук. Им оказалось… биение ее собственного сердца. Не яростное и паническое, а ровное, спокойное, мерное. Она сосредоточилась на нем, и постепенно весь остальной шум – и внешний, и внутренний – отступил, превратившись в едва слышный фон. Девушка открыла глаза. Она не знала, сколько прошло времени. Но паника улеглась, сменилась ледяной, хрустальной ясностью и бездонной усталостью. Мастер Цзянь смотрел на нее.

– Ну вот. Теперь ты чуть меньше похожа на испуганного кролика и чуть больше – на ученика. – Он встал. – Завтра урок будет сложнее. А теперь иди отдыхать. И помни: твой стражник уже ищет тебя. Но он ищет беспомощную девушку. Наша задача – чтобы он ее больше не нашел.

Линь кивнула и молча пошла к своей келье. В ее груди больше не бушевал ураган. Там теперь была пустота и одна-единственная, отчетливая мысль:

«Она сожгла мосты и теперь остался только путь вперед, сквозь тьму.»

Глава 6

Прошло всего три дня, как Линь попала в подземелье. Но из-за изнурительных медитаций, упражнений на концентрацию и леденящих душу лекций Мастера Цзяня и отсутствия солнечного света, девушке казалось, что она находится в этих мрачных каменных сводах уже целую вечность. Мастер Цзянь был безжалостным учителем. Он не хвалил, но и не ругал, а лишь констатировал факты, с холодной точностью подмечая даже самые мелкие детали. И как бы Линь внутренне не сопротивлялась всему сказанному, она прекрасно понимала, что Мастер Цзянь абсолютно прав в своих выводах.

– Твое сознание словно дикое животное, – говорил Учитель, пока она пыталась удержать в уме сложнейшую мандалу из энергетических линий. – Оно привыкло метаться от страха к желанию. И ты должна стать его укротителем. Но действовать нужно не силой, так ты ничего не добьешься, а намерением.

Тренировки забирали у Линь практически все силы, и она с дикой головной болью и приступами тошноты просто падала на свою циновку в келье и мгновенно проваливалась в глубокий сон, полный странных движущихся и переливающихся всеми цветами радуги геометрических форм. Она почти перестала думать об отце и капитане Шэне. Мысли о них были той самой «привязанностью», которую Цзянь велел ей отсечь. Она пыталась, но где-то в глубине души все же сопротивлялась этому процессу, боясь, что вместе с мыслями уйдет и чувство привязанности и любви к отцу. Но размышляя порой, Линь все-таки не находила ответа, почему она не хочет расставаться с мыслями о капитане, хотя по сути он для неё совершенно посторонний человек, близко они не были знакомы, да и к тому же можно смело сказать, что все передряги, выпавшие на её голову, были по вине Шэна. Если бы он не обвинил бы отца в убийстве сановника Чжоу, Линь была бы дома, рядом с отцом.

На четвертый день Мастер Цзянь привел девушку в отдельную, маленькую пещеру. В центре на каменном постаменте лежал спящий кролик.

– Сегодня ты попробуешь попрактиковаться тому, чему я тебя учил все эти дни.

Линь почувствовала, как холодеет кровь.

– Мне нужно будет коснуться его Нити?

– Нет, – Цзянь усмехнулся своей беззвучной усмешкой. – Его Нити ты и сама можешь коснуться без моей помощи. Ты коснешься его ауры – энергетического поля, что окружает все живое. Оно как тепло от пламени, и твоя задача – суметь почувствовать своим сознанием это тепло на кончиках пальцев, а затем попытаться немного изменить его температуру. Сделать чуть теплее. Чтобы кролик почувствовал безопасность и спокойствие. Линь смотрела на беззащитное спящее существо. Идея вторгнуться в его покой вызывала у нее отвращение и страх.

–А если я сделаю ошибку? – прошептала она.

– Если будешь стараться – сделаешь. Если будешь знать – нет. Концентрируйся.

Линь закрыла глаза и начала дышать, как её учили: глубоко и ровно, отпуская мысли. Она искала то самое «тепло» ауры кролика. Поначалу девушке не удавалась ничего почувствовать, но затем она начала ощущать легкое, едва уловимое мерцание. Линь протянула к нему свое сознание, тончайший щуп внимания.

И коснулась.

Это было похоже на прикосновение к шелковой, невероятно нежной и горячей паутине, которая дрожала и пульсировала в такт дыханию животного. Линь едва сдерживала восторг и страх. Она собрала все свое «намерение» – представление о тепле, покое, безопасности – и попыталась обвить этим чувством дрожащую паутинку. Кролик во сне дернул лапкой и расслабился. Его дыхание стало глубже, ровнее. На его мордочке, казалось, появилось выражение безмятежного счастья.

– Достаточно, – голос Цзяня прозвучал как удар хлыста.

Линь резко оборвала контакт, отшатнувшись. Она была мокрой от пота, но на ее губах играла улыбка победы. Она сделала это! Цзянь смотрел на нее с своим обычным безразличием.

– Неплохо, хотя и очень топорно. Ты напугала кролика своим напором в первые секунды прикосновения, что он чуть не проснулся. Изящества ноль. Силы – с избытком. Впрочем как и у всех новичков. – Цзянь повернулся и пошел к выходу. – Урок окончен.

– Мастер, – окликнула его Линь, окрыленная успехом. – Когда я смогу… когда я научусь видеть больше? Находить связи? Узнаю, кто стоит за убийством?

Цзянь остановился, но не обернулся.

–Твое любопытство опережает твой навык. Ты едва научилась ползать и уже хочешь бежать по канату над пропастью. Сначала научись видеть Нити вокруг себя. Потом – распутывать клубки. А уж потом – искать прядильщика. – Он сделал паузу. – Начни с самого простого. Со своего капитана.

Линь вздрогнула.

– С… Шэна?

– Его нить теперь связана с твоей. Он ищет тебя. Его энергия, его намерение теперь постоянно нацелены на тебя, как стрела. Это создает… связь. Слабую, но ощутимую. В следующий раз, когда будешь медитировать, попробуй найти ее. Не для того, чтобы что-то сделать. Просто почувствуй. Это будет хорошим упражнением на отслеживание.

С этими словами он ушел, оставив Линь одну с новым, пугающим заданием. Вечером, сидя в своей келье, она не смогла устоять перед любопытством и закрыв глаза погрузилась в медитацию. Она искала не тишину, а конкретный «вкус», «звучание» – то стальное, упорядоченное чувство, что исходило от капитана Шэна. И она нашла его. Ощущения были похожи на тонкую, натянутую струну, дрожащую в темноте ее сознания. Она вибрировала от напряженного, не отпускающего внимания. В ней было беспокойство, упрямство, холодная решимость и… что-то еще. Что-то, что она никак не могла определить. Это было с одной стороны очень теплым и приятным, а с другой достаточно колючее. Линь наблюдала за этой нитью, не касаясь её. И вдруг почувствовала нечто новое. По нити пробежала легкая волна в её сторону. Шэн думал о ней в эту самую минуту. Девушка резко открыла глаза, разорвав контакт. Сердце бешено колотилось. Это было одновременно пугающе и… волнующе. Между Линь и капитаном Шэном теперь существовала самая настоящая магическая связь. Он искал ее, а она… подслушивала.

––

В это время капитан Шэн действительно думал о госпоже Сюй Линь. Он стоял в своем кабинете над картой города, где его люди отмечали кварталы, которые они уже обыскали, но безрезультатно.

– Ничего, капитан, – докладывал лейтенант. – Как сквозь землю провалилась. Ни торговцы, ни нищие, ни уличные банды – никто ничего не видел.

– Не может этого быть, – упрямо сказал Шэн. – Кто-то должен был что-то заметить. Девушки её положения не исчезает бесследно. – Он ткнул пальцем в карту. – Значит, мы просто не там ищем. Госпожа Линь не на улицах. Она где-то, куда нет входа у обычных людей. Подземные ходы? Заброшенные храмы? Сектанты?

– Это… слишком расплывчато, капитан.

– Она изучала старинную магию, – почти прошептал Шэн, больше для себя. – Значит, искать нужно среди тех, кто в нее верит и практикует. – Он посмотрел на лейтенанта. – Найди мне самого старого, самого уважаемого мага в городе. Того, кого не трогает стража из уважения к его возрасту. У меня к нему будут вопросы.

Лейтенант кивнул и удалился, а Шэн подошел к окну. Где-то там была девушка с умными глазами и тайной, ради которой она рискнула всем. Он не понимал её, но чувствовал почти физически. Как будто тонкая, невидимая нить была натянута между ними, и кто-то с другой стороны слегка дергал за нее, напоминая о себе. Он сжал руку на рукояти меча и пообещал себе, что непременно найдет госпожу, как разгадку этой очень странной и запутанной истории.

Глава 7

Эйфория от первого успешного касания ауры кролика сменилась у Линь глухой, щемящей тревогой. Лежа на циновке в своей келье, девушка ворочалась без сна, чувствуя странную тяжесть на душе.

Она сделала это. Она действительно коснулась чужой жизни своим сознанием и изменила её. И это чувство было одновременно пугающим и безмерно сладостным. В нем была не только радость открытия, но и осознание собственной силы – силы, которую можно использовать и которой можно злоупотребить. Мысль о том, что и убийца сановника Чжоу мог использовать подобное умение, чтобы оборвать жизнь, заставляла её кровь стынуть в жилах. Линь прикоснулась к краешку чего-то огромного и ужасного, и теперь это знание не отпускало её.

Утром Мастер Цзянь нашёл Линь бледной, с лихорадочным блеском в глазах. Он молча оценил её состояние своим безжизненным взглядом.

– Ну что, спасительница? – произнёс он без предисловий, с нотками яда в голосе. – Понравилось вкушать плоды с древа познания? Они всегда горьки на вкус. Сила и ответственность – две стороны одной монеты. Ты готова вынести её вес?

– Это… это ужасная сила, – выдохнула Линь, не в силах сдержаться. – Как вы можете это делать? Как вы можете жить с этим знанием?

Мастер Цзянь изучал её с холодным любопытством.

– Я не «делаю» это. Я вижу. Видеть – не значит действовать. Ты сломалась от простого наблюдения и одного доброго дела. Что будет, когда тебе действительно придётся сделать что-то большее? Сломаешься и уничтожишь всё вокруг? – Он резко повернулся. – Иди за мной. Сегодня урок будет другим. Твой стражник ищет пыльцу серебряного лотоса, – Мастер протянул ей маленький мешочек из плотного тёмного шёлка. – Значит, ему известно, что её кто-то покупает. Старик Ли уже не может быть нашим посредником. Нужен новый, и тебе предстоит найти его.

Линь с недоумением взяла мешочек. В нём перекатывались несколько крупинок, ощутимых под пальцами. – Я? Но… как? Где?

– Ты знаешь то, что не знают другие, – безжалостно парировал он. – Ты знаешь вкус этой пыльцы и энергетический отпечаток. Иди на рынок у Восточных ворот и главное – сосредоточься. Ищи того, чья аура резонирует с пыльцой. Того, кто жаждет её, даже сам того не зная. Кто готов продать душу за глоток силы, которую она сулит.

Линь показалось всё это чистым безумием, словно Мастер отправлял её искать иголку в стоге сена, полагаясь на едва окрепшее внутреннее чутье.

– А если я не смогу? Если меня узнают?

– Тогда твой капитан получит то, что ищет, – холодным тоном с нотками раздражения произнёс Мастер Цзянь. – И тебе придётся самой иметь с ним дело. Выбор за тобой. Вернёшься с проводником – получишь следующий урок. Нет… не возвращайся.

Он не дал ей никаких инструкций по маскировке или советов. Линь осознала, что это тоже было частью испытания, которому её подверг Учитель.

Через час Линь, сжав в потной ладони мешочек с пыльцой, поднялась по одной из каменных лестниц, ведущих из подземелья. В отличие от той, по которой она спустилась сюда, этот туннель, как ей показалось, был не таким длинным, и уже через несколько пролётов девушка упёрлась в небольшую деревянную дверь. Та открылась без каких-либо усилий, и девушка оказалась прямо в глухом переулке, заваленном пустыми бочками и объедками. Яркий дневной свет ударил ей в глаза, заставив зажмуриться от боли. После полумрака пещер он казался неестественно ярким, почти враждебным. Следом за светом на Линь обрушился шум. Гомон толпы, крики разносчиков, скрип телег, лай собак – оглушительная, хаотичная симфония жизни после гробовой тишины подземелья Гильдии. В нос ударили непереносимые запахи: жареное мясо, специи, пот, навоз, душистые цветы. Линь за недолгое время нахождения в подземной пещере уже отвыкла от всего этого.

Девушка прислонилась к шершавой стене, стараясь перевести дух. На ней было простое платье из грубой серой ткани, выданное в Гильдии, а волосы были скрыты под потрепанным капюшоном. Со стороны Линь казалась всего лишь служанкой или бедной горожанкой. Собравшись с силами и сделав глубокий вдох, она вышла из переулка на главную улицу, ведущую к Восточному рынку.

Толпа захлестнула её, понеся своим течением. Линь шла, опустив голову, но её взгляд, отточенный неделями тренировок, жадно впитывал всё вокруг. Теперь она видела ещё и ауры, исходившие от всего живого. Яркие, пёстрые, переливающиеся эмоциями. Жадность торговца, торгующегося за медяки. Усталость носильщика с горбом на спине. Легкомысленная радость молодой пары, покупающей сладости. Это был оглушительный вихрь, давящий своей интенсивностью после сдержанных энергетических полей адептов..

Дойдя до Восточного рынка, Линь так и не смогла почувствовать ауру пыльцы. Холодное серебристое ощущение, исходившее от мешочка, постоянно ускользало от сознания девушки в этом котле человеческих страстей.

«Не бороться. Принять. Позволить прийти», – пришли на ум девушке слова Мастера Цзяня.

Линь перестала напрягаться, позволила потоку нести себя, просто наблюдая за ним своим внутренним зрением. Через некоторое время она начала чувствовать слабый, но отчётливый отзвук. Не здесь, в главных рядах, а чуть в стороне, в ряду торгующих амулетами и снадобьями. Что-то… голодное. Жаждущее. Отчаянное. И Линь пошла на этот зов, словно мотылёк на свет.

В конце ряда, за столом, уставленным дешёвыми блёстками и сушёными травами, сидел тщедушный молодой человек. Его аура светилась тусклым болотистым цветом, но в её центре пульсировала тёмная, ненасытная точка – жажда признания, силы и власти. Он что-то агрессивно доказывал пожилой женщине, пытаясь продать ей защитный амулет.

Линь подошла ближе. Да, это был тот самый резонанс, о котором говорил Учитель. Этот торговец искал силу. А пыльца серебряного лотоса была именно тем, что могло бы дать ему желаемое.

Девушка дождалась, когда пожилая женщина уйдёт, и сделала шаг вперёд. Торговец поднял на неё взгляд. Мутные зрачки светло-коричневого цвета, исчерченные красными прожилками лопнувших сосудов, желтоватые белки делали его взгляд больным и безмерно уставшим, несмотря на молодой возраст торговца.

– Что тебе, девочка? Приворот? Защиту от сглаза? – буркнул он, разочарованно оценивая её бедную одежду.

Линь не сказала ни слова. Она просто открыла ладонь, где лежал мешочек, и на мгновение коснулась его ауры своим намерением, послав тот самый вкус силы, который он так жаждал.

Глаза парня расширились. Он буквально задрожал, его взгляд прилип к её ладони. – Откуда… что это? – прошептал торговец, и в его голосе зазвучала жадность.

– Тот, кто может дать больше, ищет руки, – тихо сказала Линь, повторяя заученную фразу Мастера Цзяня. – Тебе это интересно?

– Да! – выдохнул он, почти не думая. – Что нужно делать?

– Приходи сегодня в полночь к заброшенной красильне. Скажешь, что тебя прислал «Садовник». Но помни, ты должен быть один, иначе поплатишься.

Линь закрыла ладонь и повернулась, чтобы уйти. Её сердце колотилось с бешеной скоростью. Она до конца не верила, что смогла сделать это.

– Эй, постой! – крикнул торговец ей вслед. – А кто ты такая?

Но Линь уже растворилась в толпе, не оглядываясь. Задание учителя было выполнено.

На обратном пути девушка рассуждала, ощущая какую-то внутреннюю пустоту, что всё прошло слишком легко. Она сыграла на слабостях этого торговца и ни на минуту не задумалась, чем всё может для него кончиться. И что-то в глубине её души подсказывало, что ничего хорошего ему ждать не стоит: его жажду власти и признания использовали как наживку, а потом, когда он перестанет быть полезным, выкинут как бесполезную вещь.

Из мрачных дум о судьбе молодого торговца и своей роли в его жизни Линь вывела голос капитана Шэна. Она даже не заметила, как очутилась возле лавки торговца Ли. Девушка инстинктивно отпрыгнула за угол соседней лавки, находящейся на противоположной стороне от капитана, и замерла.

Шэн стоял спиной к ней, разговаривая с кем-то из своих людей. Его лакированные доспехи отливали на солнце ярким багрянцем. А вся его поза выдавала сильное напряжение. И его Нить… его стальная, прямая Нить сейчас была подобна натянутой тетиве лука. Капитан был полностью сфокусирован на расследовании. Девушка всем нутром ощущала его жёсткую решимость раскрыть это дело, найти её и убийцу сановника, кем бы он ни был. И он был так близко. Один крик Линь, и капитан обернётся. И всё закончится.

И в этот момент капитан Шэн, как будто почувствовав её взгляд, начал медленно поворачиваться.

У Линь перехватило дыхание. Она отшатнулась, прижимаясь к стене, и бросилась бежать в противоположную сторону, глубже в лабиринт переулков. Сердце девушки вновь бешено колотилось, а в ушах стоял оглушительный звон.

Он не видел её. Точнее, не мог видеть. Но капитан смог почувствовать близость Линь. И девушка ощутила, что их связь, та самая нить, что тянулась между ними, сжалась, стала тоньше и острее.

Линь добежала до потайного входа, ведущего в подземелье, едва переводя дух. Каменная плита отъехала, и она рухнула в прохладную, знакомую темноту туннеля, как в объятия старого, коварного друга.

Мастер Цзянь ждал её на своём излюбленном месте, возле чёрного обсидиана.

– Ну? – был его единственный вопрос.

– Торговец будет ждать у красильни в полночь, – выдохнула Линь, всё ещё не в силах успокоить дрожь в коленях.

– Хорошо, – кивнул он, и в его глазах мелькнуло удовлетворение. – Иди отдохни. Этой ночью ты пойдёшь на встречу с ним, а мы посмотрим, на что ты действительно способна.

Линь молча кивнула и побрела к своей келье. На этот раз она была спасена и выполнила задание Учителя. Но чувства победы на этот раз у неё не было и в помине. Кажется, та игра, которую она затеяла, стала обретать всё больше и больше тех черт, о которых её предупреждали. И к которым, как оказалось, девушка была не совсем готова.

Глава 8

В полночь Линь, как и велел Учитель, была возле заброшенной красильни на окраине города. Сильно обветшавшая постройка стояла практически у самой реки. В воздухе носился неприятный запах затхлой воды, гниющего дерева и едкой пыли давно не использовавшихся красителей. Лунный свет, пробиваясь через дыры в прогнившей крыше, ложился на пол призрачными серебряными лоскутами. В углах шевелились тени, и каждый шорох отзывался в девушке эхом собственного страха.

Она стояла в самом тёмном углу, за огромным чаном, который когда-то использовался для окрашивания тканей в пурпур, а теперь был наполнен дождевой водой и тиной. Её сердце колотилось так громко, что, казалось, эхо разнесёт его по всему зданию. Линь была одета в плотную одежду, скрывающую очертания женственной фигуры, а лицо было наполовину прикрыто чёрным шарфом. В руке, сжатой в кулак, она ощущала холод маленького флакончика с успокоительным настоем, который ей выдал Мастер Цзянь.

– Для беспокойных клиентов, – сказал он с едва уловимой усмешкой.

Учитель тоже был где-то здесь. Она не видела его, но чувствовала его присутствие – холодную, наблюдающую точку в энергетическом поле пространства. Он был и её страховкой, и её судьёй одновременно.

Время тянулось мучительно медленно. Линь пыталась дышать, как учили: глубоко и ровно, сливаясь с ритмом ночи, с плеском воды за стенами. Она пыталась поймать то состояние без мысленного наблюдения, но страх сковывал её, делая сознание тяжёлым и неповоротливым.

И вдруг Линь наконец услышала приближающиеся шаги. Нервные, торопливые, спотыкающиеся о разбросанный мусор на поляне перед красильней. В дверной проём, залитый лунным светом, вплыла худая фигура. Это был он, тот самый парень с рынка. Выглядел он ещё более бледным и взвинченным, его глаза бегали по тёмным углам, а пальцы судорожно теребили край потрепанного плаща.

– Эй! – прошептал он громко, и его голос сорвался на фальцет. – Кто здесь? Садовник? Я пришёл! Я здесь!

Линь буквально заставила себя сделать шаг из тени и вышла на лунную дорожку, стараясь, чтобы её движения были плавными и бесшумными, как у призрака. Парень вздрогнул и отшатнулся, увидев её.

– Т-ты? Та девочка? Где… где Садовник? Где то, что ты обещала?

– Садовник наблюдает, – тихо сказала Линь, и её голос, приглушённый тканью, прозвучал чужим и властным. – Он даёт лишь тем, кто доказал свою верность. Ты готов доказать, что действительно заслуживаешь то, зачем пришёл?

– Да! Конечно! Что нужно сделать? – паренёк жадно шагнул к ней, и Линь накрыло удушливой волной пота и дешёвого вина, которая с лёгкостью преодолела преграду в виде повязки на её лице. От резкого приступа тошноты у девушки заслезились глаза.

Аура торговца, такая же ненасытная и липкая, как и днём, тянулась к Линь, требуя и жаждя получить то, зачем его сюда пригласили. Она должна была сделать то, зачем её послали – провести простейший ритуал лояльности, заключавшийся в символическом прикосновении к его шнуру и внесении в него метки Гильдии. Небольшой, почти безобидный акт, но всё же акт вторжения в чужую судьбу.

– Протяни руку, – властным тоном приказала Линь.

Молодой торговец послушно протянул дрожащую ладонь. Девушка собралась с духом, готовясь коснуться его своим сознанием, но внезапно снаружи, со стороны реки, раздался резкий звук – треск ломающейся ветки, слишком громкий для ночной тишины. А потом – приглушённая ругань.

Парень взвизгнул и рванулся к выходу, но замер, увидев в дверном проёме мужскую фигуру. И это была фигура не Мастера Цзяня, а капитана Шэна.

Он стоял, вырисовываясь чёрным силуэтом на фоне лунной воды, его рука лежала на эфесе меча. Шэн на удивление был совершенно один, без своих стражников. Что сильно удивило Линь. Его Нить, которую девушка чувствовала даже на расстоянии, была натянута как струна, полная холодной, сфокусированной ярости.

– Ни с места, – его голос, низкий и опасный, разрезал тишину, не оставляя пространства для споров. – Императорская стража.

Торговец ахнул и попятился, натыкаясь на старый чан. Линь же застыла, парализованная ужасом. Как он смог найти их? Он проследил за этим парнем? Или… он смог почувствовать её? Их связь?

Шэн медленно вошёл внутрь помещения. Его глаза, привыкшие к ночному мраку, быстро осмотрели всё вокруг. Взгляд капитана быстро скользнул по перепуганному мужчине и остановился на Линь. Девушка сразу поняла, что, несмотря на бесформенный наряд и полузакрытое лицо, капитан узнал её.

– Госпожа, – произнёс Шэн, и в его голосе прозвучало не торжество, а какое-то странное, горькое разочарование. – Я знал, что вы где-то рядом.

Линь оцепенела и не могла пошевелиться. Её разум метался между паникой и тренировками Цзяня. Бежать? Атаковать? Сдаться? И тут, к большому удивлению девушки, из самой глубокой тени от огромной деревянной бочки раздался спокойный, безжизненный голос Мастера Цзяня:

– Капитан. Как неожиданно.

Шэн резко обернулся в тот угол, из которого доносился голос Учителя, попутно немного обнажив свой меч.