Побег в Город ведьм

И такое повторялось до самого конца.

Кто-то потратил очень много сил и времени на то, чтобы вырезать из этой книги все «неугодные» страницы.

Чувствуя, как биение сердца отдаётся в висках, Эмма дрожащей рукой схватила с полки другую книгу по истории. Потом ещё одну и ещё… Пять, десять… Каждую из них девочка бросала на стол и торопливо листала, не заботясь о том, что может помять или порвать бумагу.

Все они оказались порезанные.

– Кому это вообще понадобилось? – прошептала Эмма.

Вскоре её уже окружало несколько высоченных стопок, и из-за этой случайной баррикады девочка не заметила приближение опасности.

Внезапно раздалось хищное «Ага!», и над «Великими войнами Северной Англии» возникло сердитое припудренное лицо Изольды Блэк.

Эмма взвизгнула и подпрыгнула на месте, едва не свалившись со стула. Она машинально прижала к груди ту книгу, которую только что листала, но Изольда тут же вытянула тощую бледную руку и выхватила её.

– Что это? – проворчала она, хмурясь на обложку. – Что ты читаешь в этой жалкой, всеми забытой норе? «Краткая история аристократии»!

Изольда фыркнула и отбросила книгу на стол перед Эммой.

– Я тебя ищу уже целую вечность. Сегодня заседание, завтра проверка. Нам просто необходимо убедиться в том, что платье сидит как влитое. Потрудишься объяснить, зачем ты копаешься в этих старых книгах по истории? – грубо спросила она, схватила дочку за локоть и резко подняла со стула.

Эмма вырвалась и отстранилась.

– Нет. А ты мне объяснишь, почему в них страницы вырезаны?

Изольда растерянно моргнула. На белом лице её глаза выглядели особенно тёмными и широкими, а кроваво-красные губы – неестественно тонкими.

Она перевела взгляд с Эммы на стопки и обратно, а затем прокашлялась и покачала головой.

– Откуда мне знать, Эммалина? Под конец жизни король почти полностью сошёл с ума. Возможно, и не доверял никому.

Эмма сощурилась. Она заметила тень, мелькнувшую на лице матери. Изольда Блэк что-то скрывала.

– Я видела охотников на ведьм в коридоре. Они ищут вот её, – сообщила девочка, выудив объявление из кармана. Оно стало совсем мятое, и Изольда не сразу разобрала, что на нём изображено. Эмма нетерпеливо вздохнула и потянула за края листка, чтобы расправить морщины на бумаге.

Изольда отшатнулась и зажала рот ладонями.

Она выглядела так, будто Эмма ударила её. Даже через слой белой пудры проступил розовый оттенок на щеках, а в глазах блеснула ярость.

– Я не… Убери это! – закричала Изольда и попыталась было выхватить плакат, но Эмма спрятала его за спину.

– Ваша сестра вовсе не умерла в той войне, да? Она ведьма.

Вообще получалось даже как-то логично. Мать не любила обсуждать свою семью. Не хотела говорить ни о детстве, когда ведьмы напали на дворец, ни о том восстании, после которого семья Блэк вернулась к власти. На уроках Эмме предоставляли все исторические факты, но если она пыталась упомянуть о них дома, при матери, то получала строгий выговор.

Какое-то время Изольда молча смотрела на дочь большими обезумевшими глазами. Из-за макияжа сложно было прочесть её чувства, но Эмма подозревала, что сейчас мать побледнела, потому что она слабо покачнулась на пятках и схватилась одной рукой за стол.

Вдруг сейчас она упадёт в обморок? С Изольдой уже такое бывало, но обычно рядом всегда был кто-нибудь, кто мог её подхватить.

– Матушка? – позвала Эмма и шагнула ближе. И тут же вскрикнула от неожиданности, когда Изольда бросилась к ней и резко выхватила объявление о розыске. Лицо матери исказилось от ярости, и она разорвала листок пополам, а затем и вовсе на клочки, да с таким усердием, что обрывки бумаги долетели до Эммы.

Изольда наклонилась, вцепилась дочери в плечи и посмотрела ей прямо в глаза.

– Не смей никому об этом рассказывать. Больше всего на свете я боюсь, что ты станешь такой же, как она. Вы и так слишком похожи. Невозможно упрямые и безрассудные. Мне остаётся только молиться о том, что в тебе нет ведьминской крови.

Её голос звучал низко и угрожающе, и Эмма застыла от потрясения. Это совсем не походило на обычные пронзительные крики Изольды. По спине девочки пробежал холодок.

– Твои отец и дядя погибли на охоте, когда ты ещё не родилась, и я не позволю тебе оскорблять их память упоминанием этого имени, – добавила Изольда, резко выпрямилась и разгладила платье обеими руками. Она окинула взглядом безлюдную библиотеку и натянуто улыбнулась, принимая фальшиво-беспечный вид.

– Жду тебя на примерку в течение часа. Не задерживайся. И убери, пожалуйста, все эти книги на место.

Изольда развернулась на каблуках и направилась к выходу, выпрямив спину и важно шурша юбками. Эмма глядела ей вслед, разинув рот от удивления. А потом медленно подошла к столу и стала неспешно, задумчиво перекладывать книги обратно на полки.

На этот раз её мать не просто разозлилась: нет, это было что-то другое. Изольда Блэк выглядела испуганной.

Эмма нервно сглотнула и сунула последнюю книжку между толстым синим томиком по истории европейской артиллерии и более тонким изданием по зарубежной торговле и транспортировке товара.

Закончив с уборкой, она обернулась на остатки объявления о розыске, рассыпанные по полу. Изольда очень тщательно над ним поработала. Собрать эти клочки вместе и понять, что они из себя представляли, было положительно невозможно.

И всё же Эмма терпеливо подобрала их все и спрятала в карман платья, прежде чем направиться к выходу из библиотеки.

Она решила согласиться на примерку и сделать вид, будто готова пойти матери навстречу и влезть в любой уродливый наряд. Но прежде чем спуститься по кривой лестнице и покинуть восточное крыло, девочка нащупала в кармане рваные края изуродованного плаката.

Об этом она не забудет. И обязательно узнает правду.

Её семья скрывала много тайн о Леноре Блэк, и Эмма твёрдо намерена была их выведать.

Глава 3

– Ради бога, стой смирно, чтобы тебя не укололи иглой!

Эммалина скорчила матери гримасу, но всё же подчинилась и расправила плечи. Хотя даже такое маленькое движение давалось ей нелегко. В этой части дворца она всегда ощущала страшную тяжесть и сонливость. В восточном крыле словно летала, а здесь её тянуло к земле.

Швея, крепкая и приземистая, с толстой жёлтой косой до пояса, хлопотала над чудовищно громадной юбкой, прикалывая её где-то над левым коленом девочки. Зажимая в зубах сразу несколько булавок, она то и дело поглядывала на табурет, где лежала газета со смелым чёрным заголовком: «По новым отчётам, ведьминской крови в населении стало на двадцать процентов меньше. Значит ли это, что до полного очищения осталось совсем немного?»

Эмма восхищалась тем, как искусно швея игнорирует болтовню Изольды. Вот бы ей и самой так уметь! К сожалению, она не могла не слушать ядовитые замечания матери, склонившейся над её плечом. «Осанка должна быть идеальная», «Что ты горбишься», «Волосы как воронье гнездо», «Чтобы при дворе так не хмурилась»…

Отражение Эммы смотрело на неё печальными глазами. Она стояла на особом деревянном ящике, чтобы швее было удобнее работать с платьем. Само произведение швейного искусства выглядело устрашающе: всё в кружевах, многослойное, с пышными рукавами и вшитыми в ткань жемчужинами.

В нём девочка походила на свадебный торт на ножках.

Радовало только то, что швея предложила им выйти в приёмную, где больше всего света. Это была любимая комната Эммы. Ей нравился широкий балкон с видом на дворцовый парк, и дверь на него никогда не закрывали, даже зимой, поэтому воздух в приёмной оставался свежим и приятно пах сосновыми иголками. Лёгкий ветерок раздувал волосы Эммы, и непослушные пряди щекотали ей лицо.

С высоты ящика ей открывался вид на розовый сад. Розы сейчас были не в цвету, и ветви стояли голые, зато трёхэтажный фонтан из зелёного и белого мрамора ещё радовал взгляд солнечными водяными брызгами. Эмме нравилось им любоваться, особенно если не обращать внимания на грозную каменную статую королевы, которая его увенчивала.

– Эммалина, ты меня не слушаешь! Расправь же наконец плечи!

Изольда постучала пальцем по спине девочки. Эмма резко выпрямилась и тут же получила укол иглой в левое бедро. От боли на глазах выступили слёзы. Швея удивлённо на неё взглянула, явно застигнутая врасплох тем, как неожиданно дёрнулась её подопечная. И собиралась уже что-то сказать, но Эмма помотала головой. С Изольдой лучше не спорить.

Швея задумчиво посмотрела на девочку, а затем со вздохом вернулась к работе. Эмма немного расслабилась и снова опустила плечи.

– Надо поработать над твоей осанкой, – проворчала Изольда, смерив дочь оценивающим взглядом, и неодобрительно покачала головой. – Очевидно, у тебя слишком много свободного времени. Слоняешься без дела по восточному крылу вместо того, чтобы заниматься самосовершенствованием. Я попрошу мистера Дэвиса расширить твою учебную программу.

В ответ Эмма бросила на неё хмурый взгляд.

Само собой, мать не хотела, чтобы дочь гуляла по восточному крылу и особенно – в библиотеке. К осанке это не имело никакого отношения. Чем больше у девочки будет уроков, тем меньше останется времени на поиски правды, и её продолжат пичкать всё теми же лживыми историями о семье Блэк.

Изольда не позволит ей узнать, что случилось с Ленорой.

Внутри нарастало недовольство, и Эмма стиснула кулаки. Швея подняла взгляд от газеты и озадаченно нахмурилась. На задворках сознания девочки раздался тихий стук.

Тум-тум. Тум-тум.

Она затаила дыхание, и по коже пробежали мурашки.

Нет, только не здесь! Только не сейчас!

В последний раз это произошло много недель назад, и Эмма очень надеялась, что оно больше не повторится, а уж особенно в решающий День Проверки.

Если завтра с ней случится то же самое, она провалит тест, а этого допустить нельзя.

Эмма зажмурилась и сделала глубокий вдох, силясь подавить своё раздражение.

Порой, если удавалось вовремя поймать себя на Шуме, можно было его усмирить и избежать страшных последствий.

Наконец он стих, и Эмма с облегчением вздохнула. Она открыла глаза и обнаружила, что прямо перед ней, практически нос к носу, стоит Изольда.

– Что это за странное выражение у тебя на лице? – с подозрением поинтересовалась она.

Эмма в страхе отшатнулась.

К счастью, в этот момент их прервал шум из парка: надрывный, сердитый вопль.

Кто-то сидел на скамье перед фонтаном. Сложно было разобрать, кто именно, но судя по одежде – один из придворных, лорд или, скажем, герцог. Вероятно, он отдыхал в саду, дожидаясь начала заседания.

На него с тротуара смотрели две чёрные птицы, и он махал на них руками. Его громкий высокий голос долетал до комнат дворца.

– Ну, прочь! Вон отсюда, чёртовы пернатые!

Эмму невольно позабавила эта картина. Она даже отсюда видела, как юноша держит в руке печенье, а птицы – во́роны, судя по блестящим чёрным перьям, – подбираются всё ближе к добыче, смешно подскакивая на мощёной булыжником дорожке.

– Кыш!

– Господи, как невоспитанно, – прогудела Изольда прямо над ухом дочери. Эмма аж вздрогнула от неожиданности и покосилась на мамино лицо, полное осуждения.

– Может, он боится птиц, – предположила Эмма.

Даже швея отвлеклась от работы и вытянула шею, глядя в окно. Молодой аристократ не выдержал, бросил печенье и дал дёру. Он вполне успел бы спастись, тем более что во́роны сразу отвлеклись на еду, но его поджидала очередная неудача. Носок ботинка угодил в щель между камней, и бедняга полетел вперёд, прямо в ближайший розовый куст.

Швея ахнула, а Изольда цокнула языком и холодно заключила:

– Да, ни капли достоинства.

Эмма сочувственно поморщилась, наблюдая за тем, как дворцовые стражники вытаскивают юношу из куста. Он с трудом приподнялся и повернулся к окну. Девочка присмотрелась к нему внимательнее. Его лицо показалось смутно знакомым.

Вдруг она поняла, кто это.

Высокий, долговязый, с густой копной чёрных волос…

Её двоюродный брат, Эдгар! Наследный принц!

Ох. Нет, ему она, пожалуй, сочувствовать не будет. Эдгар вполне заслужил такое наказание.

Эмма хотела досмотреть, как юного принца спасают из колючих кустов, но тут швея поднялась с тяжёлым вздохом и объявила, что закончила с булавками.

Изольда не догадалась, что «невоспитанным» юношей был её племянник, и потому быстро потеряла к нему интерес. Она поторопила Эмму, чтобы та скорее сняла платье и пошла за ней в их комнаты.

– Надо что-то сделать с этими патлами, – жаловалась она. – И почему ты до сих пор наотрез отказываешься красить лицо? У тебя такие жуткие тени под глазами, словно ты чем-то больна. Макияж легко это исправит.

Эмма сдержала раздражённый вздох и спустилась с ящика. Пока швея расстёгивала пуговицы на спинке платья, девочка смотрела в окно, но суета в розовом саду уже улеглась. Принца освободили из плена шипов, и он, отмахнувшись от стражников, побежал дальше по дорожке, разглаживая фрак на ходу.

Эмма проводила его меланхоличным взглядом. Завтрашний день обещает быть хуже некуда, но по крайней мере она не влетела носом в куст колючих роз, как простофиля. Хоть в чём-то ей повезло.

Правда, любование пустым садом и сладкое журчание фонтана быстро прервало сердитое восклицание матери о том, что Эмма опять забыла держать спину ровно, и девочка снова начала жалеть себя.

Сначала её впихнули в этот кружевной свадебный торт. Теперь будут добрые полтора часа беспощадно драть волосы гребнем. Хотя больше всего Эмму тревожило «колесо сезонов» на стене у окна – маленький глиняный диск с деревянной стрелкой, которая отсчитывала дни.

Очередной день подходил к концу. Времени совсем не осталось.

Внутри у неё всё похолодело, и живот болезненно скрутило.

Лучше бы она упала в розовый куст.

Глава 4

Эмма устало почесала шею.

В Тронный зал набилось столько людей, что там было не протолкнуться. Все задевали девочку, врезались в неё, а из-за кошмарного платья всё тело чесалось и обливалось потом. Заседания проводили раз в месяц, и на них являлось всё больше и больше аристократов в роскошных кремовых кружевах, фиолетовых шелках и самых нелепых шляпах, какие только можно себе вообразить.

Эмма обошла фонтан с нежно-сиреневой водой, окутанный влажным туманом, и направилась к столам, ломившимся от еды. Две девушки в платьях с высокими воротниками и с павлиньими перьями на шляпах толкнули её, проходя мимо, и Эмма сердито на них покосилась. А они даже ничего не заметили – так были сосредоточены на помосте в конце зала, обрамлённом тяжёлыми фиолетовыми портьерами. К нему вели пять каменных ступеней, а у подножия располагался памятник королеве Александрии, которая попирала ботинком перевёрнутый, треснувший котёл. На самом помосте стоял величественный трон, ещё пустой, ожидающий прибытия её величества.

Эмма снова почесала шею и покосилась на колесо сезонов, установленное рядом с помостом. Здесь оно было громадным и каменным, под стать Тронному залу. Девочка поёжилась и отвела взгляд.

До проверки осталось около двенадцати часов.

Она повернулась к столу и чуть не подпрыгнула от неожиданности.

Перед ней словно из ниоткуда возник высокий бледный мальчишка с лохматыми чёрными волосами, который нервно переступал с ноги на ногу и явно чувствовал себя не в своей тарелке, а руки у него болтались вдоль туловища, словно он не знал, куда их девать.

Принц Эдгар.

От одного взгляда на него Эмме становилось противно. Она отвернулась и скрестила руки на груди.

Он явно её заметил, но тоже ничего не сказал.

Эмма не скрывала своей неприязни к двоюродному брату, и за последние четыре года перекинулась с ним разве что парой слов. Она ещё помнила тот ужасный день, тот конкретный момент, когда решила больше никогда с ним не заговаривать.

Они играли в «охоту на ведьм», в которой Эдгар был охотником, а Эмма ведьмой. Носились по каменным коридорам, вопя во всё горло, и «ловили» друг друга.

Игра была сама по себе опасная, в первую очередь из-за тематики, но никто бы ни о чём не догадался, если бы Эдгар их не сдал. Он толкнул её в одном раунде, и Эмма в сердцах пригрозила его проклясть.

Это вовсе ничего не значило. Она просто играла роль.

Эдгар сразу побежал к своей матери, а та позвала охотников. Перепуганная до смерти девятилетняя девочка в момент оказалась окружена тремя суровыми рослыми солдатами. Они допрашивали её около часа, пока Изольда не вмешалась и не погнала их прочь.

Это был первый и последний раз на памяти Эммы, когда Изольда решилась перечить своей сестре.

И девочка вспоминала бы её подвиг с бо́льшим уважением, если бы после него Изольда не стала орать на Эмму до хрипоты, ругая за глупый проступок.

Девочка покосилась на принца. Он без всякого энтузиазма жевал земляничную тарталетку, склонившись над своим блюдом так, что чёрные кудри закрывали глаза. Шейный платок у него развязался, потому что завязан был кое-как, лицо было всё в красных царапинах от шипов, а на шее осталось пятно чернил – верно, от пера, которое он вставил за ухо и потом забыл про него. Под мышкой Эдгар держал толстую книгу в кожаной обложке.

Какой же он неряха!

Юноша словно почувствовал на себе её взгляд и вскинул голову.

Эмма неловко откашлялась и тут же уставилась на стол, делая вид, что смотрела вовсе не на Эдгара, а на фаршированные яйца.

Впрочем, посмотреть было на что.

Блюда с разными кушаньями заполняли собой весь громадный стол. Тонко нарезанные кружочки ветчины с перцем, белые сыры, варёные яйца куропатки, ломтики лосося, пирожные с вишней и малиной…

Сейчас Эмму тошнило от одного вида этих яств. Почему-то в Тронном зале она всегда чувствовала себя особенно отвратительно.

– Думаю, они будут говорить про ковен.

Эмма ошарашенно вздрогнула.

– Что?

Эдгар даже не смотрел на неё: его взгляд был направлен на пустой помост.

– Ну, на заседании. Расскажут, как прошла охота. По слухам – не так, как они рассчитывали.

Эмма поджала губы, разрываясь между обидой за тот случай четыре года назад и горячим любопытством. Очевидно, принцу было что-то известно о тех охотниках, которых она подслушала в восточном крыле.

Клочки разорванного объявления теперь лежали в надёжном тайнике – в одном из ящиков с чулками, но лицо c портрета навсегда отпечаталось в памяти девочки.

Что же было дальше? Охотники её нашли? Почему всё пошло не так, как они планировали?

Ей невыносимо хотелось расспросить Эдгара обо всём. И в то же время – схватить со стола миниатюрный киш[1] и запустить им в голову этого нахала.

Она пока не определилась, какое желание сильнее.

Эдгар выжидающе смотрел на девочку, вскинув брови. Тут Эмма догадалась: он ждёт её вопроса!

Она нарочито медленно взяла с тарелки квадратик сыра, сунула в рот и принялась старательно разжёвывать, при этом глядя принцу прямо в глаза.

Пусть знает, что ей не нужны его глупые сплетни!

Эдгар растерянно моргнул и торопливо добавил:

– Э-э, говорят, почти всем удалось бежать.

На этот раз Эмма не сдержала своего удивления.

– Плавда? Как?

Эдгар поморщился – наверное, потому, что она говорила с набитым ртом.

– Ну, вроде как дом подожгли, когда капитан был ещё внутри. Жуткая история.

Капитан? Тот красивый блондин, который раздавал своим подчинённым объявления о розыске? Он упоминал о том, что Ленора очень опасна. Значит, это она подожгла дом?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Французский пирог с песочной основой и молочно-яичной заливкой. – Здесь и далее прим. пер.