История свидетеля. Книга 1. Бог не желает

– Но, Заводь, – возразил Плед, – ценность историй о человеческой глупости состоит в том, что ты учишься на чужих ошибках, причем совершенно бесплатно.

– Да ничего подобного, – возразила она. – Я плачу за это собственной скукой.

– Ну и ладно! – огрызнулся Перекус. – Не хочешь слушать, и не надо. Скажи, Заводь, о чем ты хочешь поговорить?

Она кивнула в сторону отряда, который шел параллельно с ними:

– О них. Я им не доверяю.

– В самом деле? – удивился Перекус. – С чего бы это вдруг? В смысле, пару недель назад мы всего лишь пытались убить друг друга. И тогда полегла только половина наших друзей. Погибли целые взводы. А наш взвод прикрывал спину Штырю от всех тех гребаных стрел, пока он гонялся за Балком.

– Не в том дело, – сказала Заводь. – Почему они не идут по дороге? Почему они радостно маршируют по грязным полям? Ох, что-то тут неладно.

Перекус повернулся к ней:

– И поэтому ты им не доверяешь?

– Разве я не ясно выразилась? Почему бы им просто не следовать за обозом? Дорога – лучше не бывает. Ее построили малазанские военные моряки, первые их легионы, стоявшие к северу от Беттриса. Гребаные сжигатели мостов. Вот какая это дорога.

– Может, в этом-то и дело? – предположил Фолибор.

– Вы все идиоты, – послышалось у них за спиной, где в одиночестве шла Аникс Фро: по-другому просто не получалось, поскольку она никогда не ходила ровно и любой пытавшийся идти рядом солдат постоянно на нее наталкивался. С этой женщиной явно что-то было не так.

– Спасибо, Аникс, – поблагодарил Плед, – за то, что внесла ценный вклад в нашу дискуссию.

– Дурацкая дискуссия. Если бы кому-нибудь из вас пришло в голову взглянуть в мою новую подзорную трубу, вы бы увидели дикарей, которые тайком наблюдают за нами вон из того леса.

– Каких еще дикарей? – спросил Перекус, вглядываясь в далекую линию деревьев. – Никакие это не дикари. Это карибу.

– Плевать я хотела на глупых карибу, капрал. Посмотри хорошенько: половина из них вовсе не олени, а дикари в шкурах карибу и с рогами на голове.

– Весьма изобретательно, – заметил Фолибор. – Полагаю, они держатся парами, чтобы мы видели у них по четыре ноги.

– Вполне возможно, – кивнула Аникс Фро, вновь поднимая массивную трубу. – Но меня вся эта маскировка с толку не собьет. Потому что я могу разглядеть гребаные волосы у них в носу.

– Зачем тебе разглядывать волосы у них в носу? – поинтересовалась Заводь. – Что в них такого важного?

– Тут дело тонкое, Заводь, – вмешался Плед, – ведь именно так можно отличить одно лесное племя от другого. Западные ганрелы, например, заплетают волосы в носу в косы, слепленные соплями. А восточные ганрелы… в общем, они завивают их снаружи ноздрей.

– Ты все выдумываешь, – заявила Заводь.

– Конечно выдумывает, – кивнул Фолибор. – На самом деле все обстоит наоборот.

– Давайте вернемся к тем затаившимся в лесу дикарям, – предложил Перекус. – Я пока что ни одного не вижу. Только карибу.

– Тогда иди сюда, капрал, и посмотри сам.

Лицо Перекуса пошло пятнами, как с ним обычно бывало, когда он злился. Развернувшись кругом, он протолкался между Фолибором и Пледом. Мешок за его спиной слегка лязгнул, и сквозь него проступили какие-то странные острые утолщения, заставив обоих тяжелых пехотинцев быстро попятиться.

– Что там у тебя, капрал? – спросил Плед.

– Сколько раз повторять – не ваше дело! – Перекус подошел к Аникс Фро и за руку потянул ее на обочину. – А ну-ка, дай мне эту штуку.

Остальной взвод последовал за ним, так что теперь в образовавшемся пустом пространстве шагал только сержант Дрючок. Заводь сомневалась, что он вообще что-либо заметит, и оказалась права.

Несколько мгновений спустя должна была прибыть первая повозка из обоза, закрыв прореху в строю.

Перекус наконец увидел, что к ним с Аникс присоединились остальные.

– Чего вам надо, дурни? Мы так потеряем свое место в колонне. Давай, Фолибор, возвращайся назад и держи нам место.

– Хочу узнать насчет затаившихся дикарей, капрал. Думаю, это может быть важно. В весьма зловещем смысле.

– Не просто в зловещем, – торжественно добавил Плед. – Но, я бы даже сказал, в роковом.

– Ага, в зловещем и роковом, – кивнул Фолибор.

Перекус повернулся к Заводи и несколько мгновений смотрел на нее, будто собираясь что-то приказать, но передумал. Взяв у Аникс Фро железную с серебром подзорную трубу, он положил ее на плечо женщины и уставился в окуляр.

– И почему я об этом не подумала? – нахмурилась Аникс.

– Потому что никто вместе с тобой не ходит, – пояснила Заводь. – Соответственно, и трубу ни на чье плечо не положишь.

Фолибор и Плед снова фыркнули. Но Заводь не обращала на них внимания. А вот Аникс непонятно почему бросила на нее яростный взгляд. Заводь пожала плечами:

– Слушай, это легко исправить. Тебе нужен шест примерно такой же высоты, с зарубкой наверху, который выдержал бы вес подзорной трубы. К тому же, учитывая, что все твои дурацкие изобретения тяжелые, громоздкие и в основном бесполезные, впредь этот шест может много для чего пригодиться.

– Или, – протянула Аникс Фро, – вместо шеста я просто могу воспользоваться чьим-нибудь плечом.

– Что ты видишь, капрал? – заинтересовался Фолибор.

– Затаившихся в лесу дикарей.

– В самом деле?

– Я же говорила, – бросила Аникс Фро.

Заводь посерьезнела, снова взглянула на далекую линию деревьев и посоветовала:

– Проверь их волосы в носу.

– А может, – добавил Перекус, – это весьма хитрые карибу.

– Так кто это? – спросил Плед. – Затаившиеся дикари или хитрые карибу?

– Возможно, и те и другие.

Увидев, как двое тяжелых пехотинцев многозначительно переглянулись, Заводь не выдержала.

– Дайте мне, я тоже хочу посмотреть, – заявила она.

Аникс Фро согнулась под тяжестью подзорной трубы, которая внезапно покосилась, ткнув окуляром в глаз Перекусу. Тот, вскрикнув, отшатнулся, но Аникс сумела подхватить трубу, прежде чем он ее выронил.

– Нет уж, Заводь, обойдешься. Поищи другое плечо. Или, еще лучше, другую подзорную трубу.

– Мне это ни к чему, – ответила она, сбрасывая мешок с плеч. И, поставив его на землю, начала в нем копаться. – На случай, если вы вдруг забыли, – меня ведь учили еще и разведке. – Заводь достала маленькую подзорную трубу из латуни и черного дерева. – В ней пять линз. Я нашла ее возле кургана Брайтго в окрестностях Натилога.

– Неужели возле кургана? – уточнил Плед.

– Ладно, внутри. Настоящая древность, но с помощью этой штуки я могу даже пересчитать волосы в носу.

Аникс Фро взяла свою трубу как дубинку и шагнула к Заводи, но Фолибор мягко оттащил ее назад и разоружил.

Заводь с легким щелчком раздвинула трубу и посмотрела в нее.

– Ну? – осведомился Перекус.

– Вижу лист. Огромный. Под ним могло бы спрятаться целое войско.

– Нужно, чтобы Омс пошел и посмотрел, что там, – решил капрал. – В чьем он взводе?

– Взводов всего три, – сказал Фолибор. – Ты не знал?

– Но в котором из трех? – спросил Перекус.

– Ну… помимо нашего, есть еще два.

– Удивительно, что, будучи подобными идиотами, вы до сих пор еще живы! – фыркнула Аникс Фро. – Омс во взводе Штыря, капрал. В Третьем. А мы все входим в состав Четырнадцатого легиона, хотя большая его часть сейчас дислоцирована в Беттрисе или еще где-то. Нашего капитана зовут…

– Ладно, заткни уже пасть, – велел Перекус. – Давай-ка двигай туда, Аникс, и расскажи Штырю про дикарей-карибу, которые за нами шпионят.

– Может, все же не стоит действовать через голову нашего сержанта, капрал? – медленно проговорила Аникс. – Как думаешь?

– Ладно. И ему тоже заодно скажи. Давай иди. Они могут в любой момент на нас накинуться.

– А если бы мы напали первыми, у нас, возможно, появилось бы на чем ехать верхом, – заметил Плед.

– Что за чушь? – Перекус закатил глаза. – На карибу нельзя ехать верхом. Они слишком низенькие.

– На дикарях-шпионах ехать тоже нельзя, – добавил Фолибор. – По крайней мере, верхом.

Аникс Фро не торопилась уходить.

– А если Штырь не захочет посылать на разведку Омса?

– Что? – нахмурился Перекус. – И кого же он в таком случае пошлет?

– Заводь.

Заводь опустила трубу.

– Это не моя работа. Но Омса Штырь в любом случае никуда не отправит, поскольку средь бела дня через голое поле незаметно не перебраться.

Внезапно Аникс Фро зловеще улыбнулась:

– Совершенно верно. Однако ведьма-убийца, способная ускользать в тень, уж точно сумеет это сделать.

– Нет, – отрезала Заводь. – Штырь вообще никого не пошлет, потому что это глупо. И что это за разговоры насчет магии? Я тут при чем? Я всего лишь наемная убийца… Что вы все на меня так смотрите?

Перекус ткнул пальцем в Аникс:

– Давай уже ступай.

– Ладно. Но пусть сперва Фолибор вернет мою трубу.

– Это целое искусство, – говорил Бенгер. – Но ты это и так лучше всех должен знать, Омс. Каждый чародей использует ловкость рук, даже если не выбирает магический Путь Мокру. Все сводится к тому, чтобы спрятаться, затаиться. Чтобы никто тебя не унюхал, ведь если не удастся скрыть, кто ты есть на самом деле, то тебе конец.

– Бенгер, – вздохнул Омс, – конец рано или поздно наступает для любого.

– Верно. Но можно помереть через пятьдесят лет, а можно и завтра. Выбирай.

– И выбора тоже ни у кого нет.

Бенгер был далхонцем. Некоторые знатоки магических искусств верили (хотя, скорее всего, это была неправда), будто Мокра родилась в джунглях Дал-Хона. Старый император, вероятно, начинал как колдун Мокры, прежде чем наткнулся на то, на что наткнулся. По крайней мере, так предполагало большинство чародеев. И он был далхонцем. А может, и нет, кто его разберет. Омс покачал головой. Одна лишь мысль о Келланведе повергала в туманную дымку замешательства, как будто любое связанное с ним воспоминание пробуждало некое тайное заклинание, охватывавшее весь мир. Что казалось смехотворным.

– Я пытаюсь помочь тебе, Омс.

– Прости, Бенгер. Я забыл, о чем мы говорили.

– В том-то и вопрос. Как вообще можно пересечь открытую местность, чтобы никто тебя не заметил? При условии, что в лесу прячутся несколько сот дикарей с размалеванными лицами и каждый пристально смотрит в нашу сторону?

Омс поскреб щетину на подбородке.

– Надо послать Заводь.

– В принципе я согласен. Но ведь Штырь отправил на разведку нас?

Они шли в десятке шагов позади своего сержанта, а перед ними покачивались мощные задницы двух тяжелых пехотинок, Голодранки и Никакнет.

– Что ж, – протянул Омс, – тут есть о чем поразмыслить.

– Думать здесь совершенно не о чем, – ответил Бенгер. – Все знают, что ты коготь, Омс. Вокруг тебя так и клубится темный магический Путь. Удивляюсь, что я раньше этого не замечал.

– Я не коготь, – возразил Омс. – И никогда им не был. А даже если бы вдруг и был, то, да будет тебе известно, далеко не все когти – маги. Уж не знаю, что там тебе такое насчет меня померещилось, но я в любом случае ни при чем.

– Ладно, может, и так, но вот только магия тебя очень любит.

– Слушай, – произнес Омс, – зачем все усложнять? Давай просто оседлаем пару лошадей, поедем туда и спросим у тех дикарей, что, во имя Ворона, они тут делают?

– Терпеть не могу лошадей, и, что еще важнее, лошади терпеть не могут меня.

– Само собой, они ведь очень умные твари.

– Ты правда так думаешь? – Бенгер снял шлем и поскреб несколько прядей спутанных светлых волос на бурой, будто бетель, голове. – Помнишь ту атаку артанской кавалерии в окрестностях Г’данисбана? Пять сотен лошадей мчались тогда прямо на наши пики.

– И что?

Бенгер снова надел шлем.

– В том-то и вопрос.

Омс закатил глаза. Это была одна из любимых фраз Бенгера. Легче всего было ему подыграть, а потому Омс, как от него и ожидалось, спросил:

– В чем именно?

– Кто глупее: лошади или всадники? Я бы сказал, что примерно в равной степени. Четверть колокола спустя все они были мертвы или умирали.

– Ну и к чему ты все это говоришь, Бенгер? Мы же не собираемся атаковать местных древотрахов?

– Да к тому, что я не намерен полагаться на зверя с диким взглядом и репой вместо мозгов.

– Могу поспорить, что насчет тебя они думают точно так же, – буркнул Омс.

– К тому же в нынешних обстоятельствах надо экономить силы. В любом случае спасибо, что помог мне отвлечься. Похоже, они весьма уверены в себе.

– Что? Ты уже там?

– Да. – Бенгер внезапно исчез.

Выругавшись, Омс втиснулся между Никакнет и Голодранкой – что было нелегко – и, стараясь не обращать внимания на их нелестные намеки, сумел пролезть дальше.

– Бенгер прибыл на место, – сообщил он, добравшись до Штыря и Моррута, – а потом что-то пошло не так.

– В каком смысле? – спросил Моррут.

– Не знаю, но иллюзия вдруг исчезла. Возможно, он увидел нечто такое, что отвлекло его, рассеяло внимание. Или наткнулся там на колдуна или ведьму, которые его почуяли и прихлопнули.

– Капрал, – велел Штырь, – оседлай нам четырех лошадей. Поедем туда.

– Чтобы спасти Бенгера, четырех не хватит – если его нужно спасать, – заметил Омс, когда Моррут поспешил прочь.

– На самом деле даже трех будет достаточно, – уточнил сержант. – Четвертая лошадь запасная, для Бенгера.

– Думаешь, с ним все в порядке?

Штырь пожал плечами:

– Скорее всего, хотя со стороны и может казаться иначе.

– Мы могли бы собрать по пути отряд из людей Балка, – неуверенно предложил Омс.

– Лишние трения нам ни к чему, – сказал сержант. – Оставайся здесь и жди Моррута. Я поставлю в известность капитана.

Омс посмотрел вслед Штырю, который трусцой побежал туда, где ехали капитан Грубьян с сержантом Шрейкой, чья лодыжка начинала болеть сильнее каждый раз, когда упоминалось слово «поход». Собственно, вряд ли стоило ее в этом винить. В Кульверне у них вполне хватало лошадей, но засуха длилась уже третий год подряд, и после двух неурожаев в Серебряном Озере недоставало фуража. Никому не хотелось морить лошадей голодом, а это означало, что идти придется пешком. Шрейка точно так же терпеть не могла пешие походы, как Бенгер – езду верхом.

«Что ж, нет в мире абсолютно счастливых людей. У любого непременно найдется повод для жалоб».

Но слова Бенгера про темный магический Путь всерьез беспокоили Омса.

– А я как раз и искала чародея.

Обернувшись, он увидел Аникс Фро с ее неизменной подзорной трубой.

– Я не чародей.

– И почему, интересно, все маги отрицают, что они маги?

– Я не такой, как Заводь, Аникс.

– Гм… значит, твой загадочный вид – это лишь игра? Безвкусное позерство?

– Позерство? В каком смысле?

– Ну, позерство – это когда встаешь в позу.

– То есть ты толкуешь об осанке? Или о помпезном притворстве?

– Хватит уже мне зубы заговаривать, этот номер у тебя не пройдет. За нами шпионят вон из-за тех деревьев. – Она подняла громадную подзорную трубу. – От этого им не спрятаться.

– От Штыря им тоже не спрятаться, – сказал Омс. – Он видит все невооруженным глазом.

– Да ну? Врешь.

– Зачем мне врать? В любом случае, – добавил Омс, – Бенгер с помощью магии отправился туда на разведку. Но потом иллюзия, будто он идет рядом со мной и разговаривает, вдруг пропала. Так что мы тоже сейчас туда поедем.

– Все так же незаметно, да? Ну-ну. Что в этом толку? Бенгера наверняка уже нет в живых. У дикарей ведь есть свой колдун.

– Откуда ты знаешь?

– Я его видела, – торжествующе улыбнулась Аникс. – А Штырь, само собой, не видел, и теперь Бенгера больше нет. Как говорится, очередной сбой связи, медленно разрушающий малазанское войско: по одному глупому магу зараз.

– Есть множество взаимосвязанных факторов, – послышался позади них голос Голодранки, – способствующих упадку Малазанской империи, и, хотя растущая зависимость войска от магии представляет собой заметную и весьма тревожную тенденцию, смею предположить, что главный источник упадка – Аникс Фро и ее дурацкие изобретения.

Аникс ответила ей довольно грубым жестом; правда, этому отчасти помешала труба, которую она держала в руках.

– Не надейся, вам, тяжелым пехотинцам, меня не одурачить.

– Чушь, наше позерство вполне успешно, – парировала Голодранка.

– Смотрите-ка, она еще иронизирует. – Аникс вновь повернулась к Омсу. – Могу поспорить, Штырь не видел того, что заметила Заводь.

– А что именно она заметила?

– Листья. Но, помимо этого, она считает, будто идет обмен некими сигналами.

– Обмен сигналами? Между кем и кем?

– Между дикарями и Балком.

– Что вызывает странную тревогу, – пробормотала Голодранка, и Никакнет согласно хмыкнула.

Вернулся Штырь, а мгновение спустя появился и Моррут, ведя четырех оседланных лошадей.

– Я располагаю новыми сведениями, сержант, – сообщил Омс, вскакивая в седло. – Могу изложить по пути.

– Что за сигналы? – спросил капрал Перекус у Заводи.

Она пожала плечами, складывая подзорную трубу:

– Руками жестикулируют.

– В смысле, машут?

– Совершенно верно, капрал. Просто приветственно машут. Вот так… – она изобразила жест, – только совсем по-другому.

– Никакое это не приветствие, Заводь, – фыркнул Фолибор. – Сама прекрасно знаешь.

– Ага, и эти гребаные дикари тоже нас вовсе не приветствуют.

Перекус повернулся к ней:

– Но ты ведь только что говорила…

– Это был сарказм, капрал, – вмешался Плед. – Разве не ясно?

– Откуда мне знать, Плед? Вот так все и летит в тартарары.

– Чтоб тебя чесотка поразила, Перекус, – вздохнула Заводь. – Ты ничем не лучше Аникс Фро.

Она замолчала, увидев, как впереди из колонны выезжают сержант Штырь, Омс и Моррут, ведя в поводу одинокую лошадь.

– Недобрый знак, – заметил Фолибор.

– Бенгер, – пробормотала Заводь. – Похоже, дикари его схватили. И убили. Бедняга Бенгер.

С ними поравнялся сержант Дрючок, чье изрытое оспинами и шрамами лицо аж потемнело от ярости.

Он наставил на Заводь узловатый палец:

– Давай-ка, чародейка, лети туда стрелой.

– Я не…

– Хватит уже дурью маяться, – заявил Дрючок. – Это приказ.

– Мне нужно уйти за повозку, – сказала Заводь. – Там я упаду в траву, сольюсь с ней, пользуясь исключительно своим умением скрываться, и поползу через поле. Ты ни хрена не понимаешь в магии.

– Просто дуй туда и в случае чего помоги им.

– Я могу убить того колдуна?

– Не знаю. А ты можешь?

Для Заводи это прозвучало как очередной приказ. Улыбнувшись, она сунула свой мешок в руки Фолибору:

– Смотри не потеряй.

– С какой стати мне терять мешок, в котором я собираюсь порыться?

– Иными словами, – заключила она, – уважение к моей частной жизни не сможет устоять перед твоим мерзким фетишизмом?

– Заводь… – прорычал Перекус.

– Иду! – Слегка приотстав, женщина обошла с другой стороны первую из запряженных быками повозок.

Погонщик уставился на нее. Она хмуро глянула на него в ответ:

– Тут не на что смотреть, засранец.

Мир Тени всегда был неприятным магическим Путем, полным странных изгибов, часть которых можно было преодолеть, в то время как другие, казалось, кишели жуткими мстительными демонами, лишь иногда внимавшими голосу разума. Еще больше тревожило то, что, открыв врата на этот магический Путь, можно было оказаться вовсе не там, где хотелось. Заводь слышала истории о чародеях, шагнувших на поля демонических сражений или даже прямо в пасть кого-то из Гончих Тени.

– Все еще пялишься?

Погонщик жевал какую-то дрянь, окрашивавшую его губы в пурпурный цвет. Он чем-то походил на мальчишку, которого Заводь как-то нашла безнадежно запутавшимся в зарослях ежевики, где бедняга орал во всю глотку, продолжая набивать ягодами рот. Вот только погонщик был уже стар: лет сорок, может даже больше.

– Мне нужно спрятаться, – проговорила Заводь.

– Ну так прячься, – хрипло протянул он, сплевывая в сторону струю пурпурно-черной жижи.

– Что это ты жуешь?

– Кто сказал, будто я что-то жую?

– Просто не смотри на меня.

– Ты обозвала меня засранцем без всякой на то причины.

– Ты сам делаешь все, чтобы эта причина у меня появилась.

– Ты меня оскорбляешь.

– Заводь! – послышался из-за повозки рев Перекуса.

Она вытащила нож:

– Если не перестанешь пялиться, я тебя убью.

– Так бы сразу и говорила! – Погонщик уставился в облака, продолжая перетирать заросшей челюстью то, чего он якобы не жевал.

Еще немного посмотрев на него, просто для надежности, Заводь едва заметным жестом открыла магический Путь Тени, единственным признаком чего стала лишь некая странная муть, появившаяся в воздухе и на земле перед ней.

«Что ж, пока все идет хорошо».

Убрав нож в ножны, она быстро скользнула в проход.

Небо над головой внезапно потемнело и потускнело, став серо-стальным с желтоватым оттенком. Дорога и поле, колонны солдат и все прочее исчезли, хотя, прищурившись, Заводь могла разглядеть несколько призрачных очертаний и горстку ярких пятен магов и целителей, всегда остававшихся видимыми с магического Пути, по крайней мере для нее. Ее слегка удивило исходившее от шедшего рядом быка слабое свечение, но некоторые животные умели чуять магию при помощи слуха, обоняния или просто по наитию. До ушей Заводи словно бы издалека донеслось мычание. Проходя перед быком, она коснулась его уха, и тот снова замычал.

Заводь могла различить линию деревьев по другую сторону от Балка и его войска, но все вокруг казалось лишь грубым наброском на фоне окружающего пейзажа в виде волн черного песка, местами усеянного острыми камнями и более крупными округлыми валунами. Полосы более светлого песка странными лентами пересекали наискось близлежащий холм, на вершине которого стоял, наблюдая за Заводью, какой-то четвероногий зверь. Насколько он велик, понять было трудно, поскольку расстояния на этом магическом Пути выглядели обманчиво.

Когда Заводь направилась в сторону деревьев, зверь не последовал за ней, и она решила не обращать внимания на его пристальный обжигающий взгляд.

Меньше чем за дюжину быстрых шагов Заводь миновала Балка и его колонну, а потом вдруг линия деревьев возникла прямо перед ней, призрачно возвышаясь над грудой валунов, показавшейся ей любопытной, – но об этом можно было подумать и позже.

За спиной у нее послышался слабый стук копыт, и, повернувшись, она увидела подъехавших Штыря, Моррута и Омса.

Заводь вздрогнула. От Омса исходило тусклое свечение, выглядевшее болезненно-опасным, и женщина попыталась вспомнить, видела ли она уже его раньше. Омс был сапером, мастерски владевшим ножом. Был ли он когтем, как говорили? Трудно сказать. Некоторые солдаты невесть почему болтают всякую чушь, будто у них мозги набекрень. Хотя нет дыма без огня…

А вот взглянув на Штыря, Заводь была потрясена куда больше – хотя чего-то подобного она ожидала, поскольку видела это каждый раз, глядя на него из магического Пути.

«Есть в нем… нечто безумное. Да, вот именно. Но вот что, во имя Ареса?»

Вокруг сержанта вились нити какой-то странной энергии, слишком беспорядочные для того, чтобы быть связной сетью, как будто их дергали в разные стороны невидимые течения. Целая треть их тянулась вниз, опутывая едва видимый силуэт лошади Штыря и словно бы удерживая ее под всадником, причем дух животного дрожал, будто от страха.

А что же Моррут? Ну, тот внешне ничем не отличался от мертвого слизняка.

Заводь отошла в сторону, пропуская всех троих, и вздрогнула в третий раз, поскольку за Омсом, паря в воздухе позади него, следовало некое существо, крупное и тяжелое: она ощутила намек на огненную гриву, руки с когтями длиной с кинжал и очертания фигуры, похожей на женскую.

– Кто ты и что тебе нужно от Омса?

Однако существо, похоже, ее не слышало. Заводь что-то проворчала себе под нос, глядя, как оно скользит мимо, держась поодаль от Штыря, будто испытывая страх перед развевающимися нитями, готовыми поймать любого, кто окажется слишком близко.

Был ли Штырь магом? Если да, то на ее памяти он никак этого не проявлял. И если его власяница в самом деле была заколдована, то и это тоже он тщательно скрывал. Нет, Штырь – это просто Штырь. Хотя, допустим, он же мог быть проклят? Мог. Но если так, то почему Бенгер, который не только владел таинством Мокры, но и был знатоком Дэнула, не снял с него проклятие? Надо было уже давным-давно это сделать.

Они остановили лошадей. Заводь слышала голос Штыря будто сквозь стену или даже через две.

– Оставайся здесь с лошадьми, Моррут. Похоже, наши гости сбежали, но нам нужно найти Бенгера.

– Если они и сбежали, то недалеко, – сказал Омс. – И я чую запах крови и потрохов.

– Может, они разделывали карибу, – предположил Моррут.

– Ты и правда так думаешь, капрал?