скачать книгу бесплатно
Фрай Уэнсли – охотник на демона. Книга вторая
Эрика Легранж
Лучшая защита – нападение, а что остается делать бедному экзорцисту, как не самому отправляться на поимку демона, которого оберегают верные и преданные лютые чудовища. Древний замок негостеприимно встречает своего освободителя, всячески пытаясь ему помешать, а что дальше? Прилетит ли Фрейлин на выручку, или белый колдун вернется? Кстати, где он пропал, не случилось ли с дядей Фрая какая-нибудь беда? Много вопросов, а ответы ему суждено отыскать самому. И как бы не так, вот только призрачное министерство магов и колдунов заинтересовалось удачливым пастором, а там тоже надобно держать ухо востро, министры и их служащие – народ непредсказуемый, могут предать и оком не моргнув.
ЧАСТЬ I. ПРОТИВОСТОЯНИЕ ЛЮБВИ И СМЕРТИ
ГЛАВА 1. Рассказывает о жителя Беррингтон-холла
Старинная лесная дорога, уходящая вглубь темных чащ, которой пользовались разве что редкие пассажиры и лесные животные, сейчас громогласно исполняла свои обязанности. Кавалькада, состоящая из двадцати всадников и добротного экипажа, запряженного четверней, без промедления мчалась по узкой тропе, минуя особенно темные участки рощей, что встречались им на пути. Всадники переговаривались между собой, особенно когда выезжали на просветленные участки, бурно выражали свои переживания. Это был обученный наемный отряд, состоящий из проверенных и надежных патрульных – бывшие солдаты королевской гвардии, отвоевавшие в колониях не один год и усмирявшие отчаянных бирманцев. В число их даже входило несколько сипаев, которые оставив службу в колониальной Индии, перебрались в Англию. Эти восточные воины особенно разговорчивы, вели диалог на своем наречии, когда отвоевывали у леса право двигаться дальше. Экипаж тоже был предназначен для таких выездов: решетчатые окна, укрепленная дверца и металлический корпус, покрытый черной лаковой краской. Путники знали куда отправлялись и перестраховались заранее. Кучер, восседавший на козлах, находился в подобии кабинки, что укрывала его от нападений сзади и сбоку. Лошади были в специальной упряжке, которая предусматривала параллельное соединение сбруи с вожжами. Чтобы при потере даже троих животных, карета продолжала двигаться. Вся конструкция была изготовлена под заказ и влетела владельцу в кругленькую сумму по тем временам. Но знатный богач не скупился обезопасить свою жизнь, держа при себе личный отряд военных. Теперь этот самый богач ехал в карете со своим спутником, недовольно оглядываясь на закатные всполохи на небе:
– Мистер Уэнсли, неужели нельзя было подождать до утра, и в утренние часы отправится в столь опасное путешествие?
– Мистер Батлер, не беспокойтесь обо мне, я не боюсь ночных сумерек, уже не боюсь. Но не хочу, чтобы что-то или кто-то помешал мне осуществить задуманное. Если я задержусь у вас на ночь, к утру все будут об этом знать, а мои друзья довольно быстрые, чтобы достичь пределов вашего имения еще до моего отъезда. Я просто не могу ни с кем объясняться и никого уговаривать. Тем более, что на их стороне будут ваши сыновья.
– Что ж, не скрою, придется иметь дело с вашими друзьями и родственниками, негодующими от того, что я лично везу вас в замок Дарквудских рощ, но я уважаю ваше решение, и пойду на любые переговоры, даже самые эмоциональные. Видит Бог, ваш дядя с меня спросит обо всем, только доберется до городка. С вашей премилой сестрой, я думаю, проблем не будет, но ее компаньонка может на меня наброситься – такая нервная особа.
– Именно ее я не хочу видеть, пусть уважает мое решение, оно продиктовано долгом, а не прихотью. С дядей мы как-нибудь объяснимся, он прекрасно знал, что мне предстоит пройти, так ему и передайте.
Фрай был не настроен сейчас разглагольствовать по этому поводу и дальше, его спутник тут же прекратил всякие разговоры, обдумывая свое положение. Так они добрались до ворот Беррингтон-холла, бедный сторож побежал открывать своему господину калитку.
– Дальше я сам, – заверил Фрай своего провожатого и вышел из кареты.
– Желаю вам всего наилучшего, я постараюсь следить за вашими делами в замке, через моих людей, но сам туда не пойду. Боюсь, что со мной может случиться помешательство или иное помутнение разума. До встречи, мистер Фрай, надеюсь, мы еще увидимся, и если что понадобится, передавайте весточки через слуг.
Пастор слегка кивнул в знак согласия и пошел к сторожу, чтобы тот проводил его в имение. При себе Фрай имел небольшой чемоданчик с самыми необходимыми вещами, он не предполагал, что надолго задержится в этих стенах. Экипаж покидал местность так же стремительно, как и прибыл. Фрай с долей сожаления наблюдал за скрывшимся отрядом бравых патрульных и отъездом своего благодетеля – легкая печаль перед свершением грандиозного. Он встряхнул это наваждение и пошел вперед со слугою.
Сторож выглядел седым старичком, немного прихрамывал и постоянно пугливо озирался. Он представился Бирюком и просил только так его и назвать, без каких-либо приставок. В дальнейший разговор не вступал, был угрюм и молчалив. Интересно, что пришлось увидеть этому человеку в своей жизни, да еще прислуживая в столь опасном месте? Но разве не понятно, что здесь даже стены пропитаны смертельной опасностью, хотя замок был великолепен. Ощущалось, как с легкой руки заботливых хозяев, постоянно происходили обновление фасада и внутреннего убранства. Без этого старая кладка обязательно дала бы трещину, но ее поддерживали: Каменные глыбы отшлифовали, упрочнили фундаментные плиты, положили на новый раствор. Вымостили аллею, обсадили карликовыми деревцами, что получили популярность благодаря торговли с новым светом. Это не была многовековая руина, нет, вполне современное здание, что чудесным образом сохранило предание веков и теперешние усовершенствования. Деревянный частокол заменили каменной кладкой, потом и вовсе ее убрали, оставив донжон и прилегающие крепостные сооружения, связанные с замковой стеной. Теперь уже не было надобности оборонять жилище, стены исполняли роль архитектурного экспоната. Небольшие смотровые башенки остались, но они поросли плющом и казались зелеными великанами с огромной несоразмерной головой. Таков был замок, некогда созданный для фортификации западных земель от набегов северных народов, позже – противостояние саксов и норманнов, а также для защиты королевских земель во время противостояния вельможных семейств. Он выстоял многие осады, благодаря внутреннему источнику, что поддерживал сооружение в целостности. Сейчас же, черные рощи отгородили его от остального мира, замок полностью погрузился в молчаливое уединение. Может поэтому молчал Бирюк, когда сопровождал молодого пастора, нет, не до главного входа, он вел джентльмена к отдельному домику, который расположился во внутреннем дворе крепости, примыкающий к донжону. Здесь, по словам сторожа, жила вся прислуга, по вечерам в замке никого не было, очень страшные вещи там происходили. Он вспомнил предыдущего владельца, как тот порой выбегал во двор в ночном халате и колпаке, и орал, что есть силы.
Фрай хотел расспросить детальней, но слуга на многое пожимал плечами, мол – я не знаю или не велено о таком распространятся. Интерес постепенно угасал, правда, пастор здесь и все увидит своими глазами. Они дошли до служебной застройки и их вышел встречать управляющий поместьем. Он представился Теодором Делайлом, ему вручили записку от патрона, с которой тот ознакомился за несколько минут, потом про себя кивнул и обратился к прибывшему пастору:
– Извините, за столь опасливое поведение, но это место не располагает к себе посетителей, к чужакам мы относимся с подозрением, – учтиво пригласил Фрая войти в дом, а сторож поковылял к себе в сторожку, он был единственным отшельником, которому положено было находиться в уединении от иной прислуги:
– Он мрачноват и немного свихнутый. Хотя особой опасности не представляет, но после того, как Бирюк предал сожжению черного кота, мы стараемся держать его подальше от остальных.
Теперь Фрая не удивляло столь неординарное поведение отшельника, от такого он бы и сам держался подальше, неизвестно, как отнесется он к экзорцисту, может принять его за чернопоклонника и тогда предать инквизиторскому суду. Мистер Делайл выглядел вполне нормальным человеком, придерживался той же простоты в одежде, что и преподобный Уэнсли: не щеголял новомодными бордовыми изысками, ограничившись добротным шерстяным сюртуком и высокими сапогами, а также цилиндрической шляпой, которая покоилась на трюмо, неподалеку от входной двери. Он пригласил молодого пастора в свой кабинет на первом этаже, который длинным коридором отделялся от служебных комнат – кухни, людской столовой, личных комнат конюха, лакеев, садовников, плотников и другого мужского населения замка. Женская прислуга спала на третьем этаже, а комнаты для гостей и спальня управляющего находились на втором. В общей сложности проживало здесь около сотни человек, поэтому пристройка исполняла роль многоэтажного густонаселенного приватного дома. Слуги жили по двое и трое в комнате, чтобы обезопасится. Была здесь должность часового патруля, который обходил крепость по утрам, чтобы убедится, что остальным слугам не грозит никакая потусторонняя опасность. Объезжали они также парковую зону и сад. И так каждый день по нескольку раз. Теперь Фрай убедился, что доходы мистера Батлера куда выше, чем ему представлялось до этого, сколько же денег уходит на содержание подобного дома, но он не допускает, чтобы его родовое имение подвергалось упадку.
Они вошли в кабинет управляющего – это было довольно просторное помещение, видимо здесь он проводил собрание наемных рабочих и выплачивал их заработок. Несколько лав, подпертые к стене, подтверждали догадки преподобного пресвитера Уэнсли. В остальном, кабинет отличался простотой и практичностью, здесь была своя небольшая картотека и библиотека, единственным украшением служили красивые часы, что отбивали минуты и часы. Большой циферблат украшали два ангела, что музицировали на флейтах, порхая своими небольшими крылышками, довольно искусная работа, да и стрелки с цифрами отливали золотом, видимо это старинный антиквариат каким-то образом перекочевал из господской гостиной в рабочий кабинет служащего.
– Это подарок, – уточнил мистер Делайл, когда все внимание Фрая было приковано к огромным часам. – Предыдущий виконт пожелал, чтобы у меня были эти часы, как напоминание о верной службе. Нынешний владелец одобрил дядин подарок.
– Видимо, вы заслужили подобное доверие, – уточнил Фрай, любуясь настоящим произведением искусства. Управляющий встал и подошел к молодому пастору, поравнявшись с ним:
– Видите, мистер Уэнсли, я давно прислуживаю роду виконта Беррингтона, меня еще нанял его дядя в достаточно молодом возрасте, мне едва исполнилось двадцать и захотелось помочь своей обедневшей семье. В резюме я указал, что нечувствителен к магии, так оно и есть, все аномальные происшествия проходят мимо меня, я даже этому рад, сохраняю здравость ума. Ваш приезд, считаю в высочайшей степени, героическим поступком, вы, судя по письму патрона, человек обладающий даром, а это означает – они вас будут тревожить. Мистеру Фортрайду я запретил здесь появляться, он тоже владеет этим даром, вспомнить хотя бы при каких странных обстоятельствах умер его дядя. Да еще у меня на руках, очень мрачные воспоминания, скажу я вам.
– Они меня тревожат, стоило мне ступить на эти территории, – уточнил Фрай.
– Но здесь их сосредоточение, впрочем, вы уже приехали, что толку теперь вас отговаривать. Постараемся как-то сдерживать их происки.
– С завтрашнего дня я буду детально исследовать замок, в особенности, его подвалы. Думаю, пригодятся все для моего сопровождения, что вы скажете на это?
– Патрульные к вашим услугам, хотя им порой мерещатся странные вещи, но в основном все сдержанные, кроме Бирюка, его однажды посетило провидение, с того момента как подменили бедолагу.
– Скажите, а странные смерти у вас происходили? – Фрай вспомнил рассказ местных жителей о мистере Виллибже и его похоронах.
– Хм, – нахмурился управляющий. – Загадочных смертей у нас не было давно, с самых похорон виконта, тогда, конечно, времена были темные, но сейчас относительно спокойно. А что, до вас дошли какие-то вопиющие слухи?
– Вспомнилась одна история про местного жителя по фамилии Виллибж, говорят его хватил удар, он работал у вас.
Мистер Делайл снова заложил руки за спину, отвернувшись к окну, он несколько минут молчал, видимо что-то сопоставляя, не хотел делиться этим с наглым гостем, что заявившись без спросу, начинает всем интересоваться. Хотя эти предположения были только в голове пастора, мысли управляющего нам постичь не дано – он не доверился автору сей новеллы, оставив свои раздумья при себе:
– Я же говорил вам, мистер Уэнсли, во время похорон усопшего виконта – дяди нынешнего наследника – в доме творился бардак, но ваш житель умер не оттого, он сам себя приговорил к смерти.
– Каким образом? – удивился Фрай.
– Он сжег себя вместе со своей супругой, – невозмутимо ответил управляющий. – У них был свидетель, который дал показания мировому судье – мистеру Стоксону.
– А вам неизвестно почему он это сделал?
– Не могу знать, преподобный отец. Свидетель предпочел покинуть свою службу после столь впечатляющего события, больше мы про него не слышали. А теперь я приглашаю вас со мной отужинать, предпочитаю пораньше улечься спать, не задерживаться допоздна, – управляющий поклонился своему гостю, приглашая к себе в комнату, где он обычно кушал в одиночку.
Преподобный отец не был противником составить компанию мистеру Делайлу, но не привык ложиться рано, а неприступного собеседника можно было разговорить под действием пары стаканчиков вина. Ужин тоже не предлагал много изысков, только сытное жаркое и оранжерейные дары – молодые овощи из теплицы. Вино вкусное, двадцатилетней выдержки, правда сухое, ибо сладкие сорта винограда тут не пользовались популярностью:
– Я поселю вас рядом со своими апартаментами, одному скучно занимать целый этаж.
Фрай налил себе еще вина, сделал глоток и решил спросить:
– Мистер Делайл, а вы не думали когда-нибудь отсюда уехать, обзавестись семьей? – хмель развязывает язык, да и что было такого противоестественного в этом вопросе, разве может человек не хотеть создать для себя уютное гнездышко?
Управляющий как-то тоскливо вздохнул, как показалось его собеседнику:
– Когда-то хотел, была одна девушка на примете, но она вышла замуж рано, зачем ей дожидаться пока я заработаю достаточно денег, а теперь мое положение вполне стабильно, но нет юношеского запала искать вторую половинку. Здесь меня все устраивает.
– Даже несмотря на то, что замок подобен спящему вулкану? И не говорите, я помню, вы сказали, что нечувствительны к нечисти, но это не означает, что ее нет.
– Тогда кто же будет присматривать за замком, нынешнему виконту нельзя сюда приезжать, как и его сыновьям? Я долгие годы верно тружусь на благо славного рода, и мне кажется, при любой развязке добровольно отсюда не уеду.
– Но если вдруг все закончится и мистер Батлер – то есть, виконт Беррингтон – сможет переселиться сюда, неужели вы никогда не захотите оставить свой пост?
Управляющий неоднозначно пожал плечами, будто он и сам не ведает чего в сущности хочет. Видимо, менять что-то в своей жизни для него сложнее, нежели быть одиноким. Фрай вздохнул, если ему суждено выжить, чего бы он хотел от этой жизни? Хотя об этом стоит подумать потом, когда у него останется эта самая жизнь, а не могильная плита или место в родовом склепе.
Комната уже была готова, служанки исполняли все приказания без промедления, хотя Фрай не наблюдал привычной суеты, не слышал громких разговоров женской прислуги, подобно тем, что творились в отцовском доме. Что ж, тихие служанки на вес золота или им нужно хорошо платить, чтобы они не начинали возмущаться по воле каждого удобного случая. И если бы не балдахин, пастор почувствовал бы обстановку пастората и уснул быстрее, но огромное сооружение маячило у него перед глазами, впрочем, уставший организм смирился с неоднозначной конструкцией и дал глазам отрадный отдых. Надолго ли?
Это чувство появилось, стоило переступить ворота замка, но оно казалось вполне объяснимой опаской перед неизведанным, мало ли где поджидает нечистый, он прибыл в его логово и никакие предостережения его не удержат. Да еще и этот странный сторож, такой нелюдимый, что впору в театре исполнять мрачные роли предвестников сатаны. Разговор с управляющим немного развеял сомнения, но только не упоминание о самосожжении, да еще и с супругой. Неужели призрачная леди отвезла бедную женщину на добровольную казнь? Пока что только вопросы и мало неясных ответов, а еще чувство предостережения, будто кто-то просит помочь, но ты его не слышишь, а ощущаешь неведомым шестым чувством. И если бы сны помогли или призраки, которые могли подсказать, но все молчали, кроме вот этого странного предчувствия, что что-то он еще не сделал или должен сделать. Вот только Фрай не мог разгадать причину своей тревоги. Может нечисть пытается выманить его, но щит, установленный дядей, преграждает любое вмешательство – остается маленькая запредельная черта, с помощью которой на него воздействуют. В скорости все тревоги окутала мягким пледом дремота, а с ней пришел сон, необычный:
Это был красивый луг, усеянный необычными цветами. Настолько яркими, что бросались в глаза, резали взгляд своей красотой. Фрай брел узкой тропкой, вокруг расстилались травы, шелестели деревья, но не от ветра, его здесь не было. Впереди лес, изнутри излучающий свечение: каждый листик переносит энергию от корней к солнцу, но его тут нет, только необычный диск синеватого света. Будто день встретившись с ночью, поменял солнце на луну, и ее поддерживал лес, отдавая частички солнечных зайчиков. Так необычно и в то же время спокойно, никого нет в округе, никакая опасность не притаилась в кронах деревьев или под сенью вековых стволов, только тишина. И эта тишина материальна, ощутима: мягкая, эластичная, но в то же время, удерживается определенными границами. Уэнсли не хотел этого, чуждый ему мир не привлекал, снова появилось чувство тревоги, снова кто-то бьется сквозь его защиту, пытается поговорить, но тщетно. Он шел мимо деревьев, ветви касались его плеча, но бывало, увесистые кроны сами убирались с его пути, ведь это сон, тут может быть что угодно или кто угодно.
– Ты прав, смертный, во сне вы видите причудливые картинки, но разве они являют лишь плод вашей фантазии, может эти сны принадлежат моему народу и моей стране? – голос был женским, но низким и устрашающим. Фрай остановился, осмотрелся по сторонам, неужели с ним снова заговорили призраки, но ведь они шептались, как небольшие колокольчики, а это был грубый голос, пусть и принадлежал женскому полу:
– Я не имею желания разглагольствовать с тобой, смертный, ты сейчас в моем мире, так что думай поаккуратней, иначе можешь обратно не проснуться! – голос повысили, видимо его размышления разозлили неведомую собеседницу, тогда стоит к ней обратиться:
– Кто вы такая?
– А присмотрись повнимательней, смертный, ты находишься в Прекрасной долине, населенной сказочными существами, а я нахожусь в паре шагов от тебя.
Странно, но он никого не видел, и снова осмотрелся, пока его взгляд не поймал какое-то движение у кроны дуба. Подойдя поближе, увидел, что дерево имеет выпуклое человеческое лицо, только оно срослось со стволом и ветвями.
– Что вы такое? – не удержался от вполне закономерного вопроса преподобный отец.
– Дреяма, – спокойно ответило дерево. – И не называй меня неживым предметом, я такое же существо, что и ты, только моя суть сейчас древовидная, а ты состоишь из крови и мяса.
– А почему я оказался здесь? Я ведь только вздремнул, даже не думал перемещаться в сказочные места, так что не нужно меня в этом обвинять.
– Ты близко возле источника магии, а он в свою очередь соединяет вашу страну и мой мир, но даже не поэтому ты здесь оказался. Твой путь заказан, ты собираешься драться с демоном, а ведь нужно до него еще добраться.
ГЛАВА 2. Недоверие бьет в грудь острым кинжалом
– Что вам от меня надобно? – поинтересовался Фрай, с интересом разглядывая Дреяму. Действительно – древовидное существо, вот только обладающее разумом. Может и деревья в темных рощах Дарквудского леса могут перевоплощаться. И если впасть в немилость к этим загадочным и вековым титанам, больше никогда уже не выберешься из их объятий. Тем временем, сказочное существо тоже несколько изучало человека, вернее читало его мысли:
– Ты, верно, хотел спросить, чем мы тебе можем помочь, поскольку нам все равно, что творится в твоем мире. Но твое опасное путешествие может и не достичь желаемого привала, никакая карта не поможет вам – смертным – добраться до Кровавого Алтаря.
– Так вы решили мне помочь? Но если вам нет дела…
– Мы опасаемся последствий. Пока что, я не буду говорить тебе всего, просто в нужный момент доверься не глазам, а ощущениям. Они выведут тебя, только не попади в ловушку. А теперь прощай, пребывание в этом мире без спроса ограничено.
Дреяма просто вытолкнула удивленного Фрая за пределы Прелестной долины, он проснулся, когда за окном серело предрассветное марево, и туман стелился мягкой периной во внутреннем дворе замка. Было тихо, единственным нарушителем дремоты являлся загадочный сторож, что сновал повсюду, как подстреленный. Он не звал на помощь, просто заглядывался во все уголки, будто что-то искал. Потом схватил топор из складских камор, где хранились заготовленные дрова и уголь, и рванул к лесу, минуя замковые ворота. Фрай подумал, что ему не хочется бежать вслед за скудоумным человеком, мало чего у него в голове, еще зарубает невзначай. Поэтому пастор пропустил мимо странную картину и растянулся на удобной кровати еще на несколько часов. Скоро его позвали к завтраку, хотя он уже был одет и выбрит, явившись точно в положенное время, в прекрасном расположении духа. Мистер Делайл встретил его почтенно, позвонил в колокольчик и они принялись вкушать сытный завтрак. К овсянке предлагались разнообразные мясные закуски, в том числе и дикие куропатки. Оказывается, дружинники частенько отстреливали дичь, так что недостатка в разнообразии пище не имелось.
– Признаюсь честно, наша кухарка творит подчас такие деликатесы, что мне пришлось одно время много разъезжать и прогуливаться пешком, чтобы не располнеть от ее выпечки. Сегодня на лэнч рекомендую отведать сахарных пончиков со сливками, – улыбнулся управляющий, доливая себе еще немного кофе, что благоухал из кофейника.
Гость последовал его примеру, уж очень все было вкусное, видимо хозяин не скупился на провиант для слуг, вот они и не хотели оставлять свой пост. Мужчины обсуждали разнообразные виды стрелкового оружия, мистер Делайл был любителем подобного вида снаряжения, начиная от самых первых луков до арбалетов. Подобное оружие, хоть и висело в качестве украшения, но вполне пригодно для использования. В свое время он упражнялся бердышом и алебардой, чтобы накачать мускулатуру рук, но сейчас его захватила стрельба из лука, особенно по диким животным, это казалось мистеру Делайлу благородной охотой.
Впрочем, Фрай показал свой красивый меч, и он очень заинтересовал управляющего, тот изумлялся столь тонкой работе и начал выпытывать, где сие творение сделано, не знает он случаем кузнеца. Но молодой человек не распространялся, каким образом ему подарили это орудие, уточнив лишь, что это персональный подарок и о его происхождении ему ничего не известно. Но мистер Делайл продолжал примеряться к клинку, испытывая его в своих руках, отметив насколько тот легкий и плавный. Он ударился в историю замка, рассказывая какие легендарные кузнецы прислуживали роду Беррингтонов с незапамятных времен. Тут их увлекательную беседу нарушил ворвавшийся сторож Бирюк, растрепанный и перепачканный:
– Мистер Делайл, почему они забрали у меня все спички, мне нечем разжечь даже камин, а у меня важная миссия – я обязан изгнать нечисть.
– Бирюк, ты взялся за старое, снова отловил бедное животное и мучишь его? Я приказал всем не давать тебе ничего опасного и острого, и спичек тоже.
– Вы не понимаете, оно залетело сюда не просто так, оно странное и лучше я его предам очистительному костру.
Мистер Делайл решил не церемониться со свихнутым служащим, выгнал его восвояси, порекомендовав заниматься своими прямыми обязанностями. Но умалишенный не унимался, твердил о своем великом предназначении, что открылось ему – он защитит замок от всякого зла, и удалился.
– Видите, почему я его изолировал, все служанки боялись находиться подле него, он всех обзывает ведьмами.
– Бог велит терпеливо обращаться с нищими духом, но их увлечения бывают опасны. Церковь предлагает все же отправлять таких людей в специальные заведения – больницы для умалишенных. Там за ними уход и чтение Библии каждый день.
– Жалко бедолагу, много лет служит верой и правдой. Пока что я за ним приглядываю зорким оком, а потом все же попрошу сэра Фортрайда устроить дальнейшую его судьбу.
Они бы еще завели разговор на интересные темы, но Гвен вбежала перепуганная, и заявила, что Бирюк устроил кострище посреди двора. При этом он сам не свой и выкрикивает строки из Библии. Мужчины отправились унимать помешавшегося безумца, что творил бесчинства, отпугивая всех вокруг. Мистер Делайл даже взял небольшую дубинку, которая нынче была в обиходе у бобби и констеблей, чтобы в случае сопротивления применить ее. Свой поступок он прокомментировал острой необходимостью подобной жестокости:
– Я не буду попросту его бить, лишь, когда он не будет себя контролировать.
Фрай согласился с его доводами, не хватало еще пострадать от рук этого умалишенного. Они вышли во двор, где Бирюк устроил костер, видимо нашел огневище и развел огонь. Он умудрился натаскать целый ворох сухого хвороста; с бревен составил постамент и обложил его ветками. Создал на подобии инквизиторского костра, который был популярен несколько веков назад. На помосте стояла деревянная клетка, самодельная, потому как сделана на спех, а в ней билась какая-то птица. Хворост уже разгорался, едкий дым наполнил воздух, клубнями подымался вверх. Чудовищное зрелище, приправленное сумасбродными движениями сторожа, который буквально прыгал вокруг костра и выкрикивал что-то про Бога, сатану, ангелов и чистилище. Фрай порекомендовал бы ему исповедаться и пойти прислуживать в церковь, где его бы не так терзали бесовские наваждения. Мистер Делайл вступил с Бирюком в диалог, рекомендуя тут же прекратить это своеволие и разобрать кострище, которое разгоралось все сильнее. Бедное животное неистово кричало в силках, не имея возможности выбраться. Уэнсли подошел поближе, посмотреть, кого же такого чудовищно страшного поймал этот безумец. Он несколько секунд пытался разглядеть что-то сквозь дым, а потом чуть не похолодел от ужаса – сожжению подлежала серебристо-серая сова с рыжим загривком. Это была его знакомая, перекинувшись птицей. Пастор бросился тушить огонь, приказал всем слугам, что сновали поблизости, принести воды, а сам чуть не вручную, сняв свой сюртук, боролся с огнем. Управляющий бросился ему на помощь, он разгребал горящий хворост от поленьев. Принесли воды, сбежалось человек двадцать, огонь потушили. Фрай схватил клетку и начал ломать прутья, бедная птица извелась, кончики ее крыльев прихватило огнем, но молодой человек все потушил. Он замотал сову в сюртук. Все это время, Бирюк рвался помешать им, взывая к суеверному страху, но его держали два бравых дружинника, чтобы он не мешался под ногами. Обозленный Уэнсли подошел к умалишенному сторожу и гневно произнес:
– Ваше поведение переходит всякие границы, я бы рекомендовал вас удалить отсюда, вы опасны для общества.
– Прихвостень нечисти! – выкрикнул Бирюк, но тут же отведал дубинки мистера Делайла и завыл, поумерив гнев, и сменив его нытьем. – Это не сова, с ней что-то не так, я видел…
Но Фрай не желал больше его слушать, он чинно отвернулся и отправился к себе в комнату. За спиной он слышал, как управляющий принялся его отчитывать, как что-то угрожал, а тот рыдал как дитя. Вот только преподобному почему-то не было его жалко, он показался ему сегодня не совсем в себе, когда выкрикнул несправедливые обвинения, тогда в его глазах зажегся неестественный огонек. Как бы не пришлось усмирять вселение, что притаилось в его душе, жаль, что в своих наблюдениях Уэнсли не сомневался.
Но теперь у него появилась определенная проблема: как воспримет управляющий наличие совы-перекидыша под своей крышей? Ведь тогда Бирюк был отчасти прав, и необычное животное может показаться суеверным обитателям замка опасным врагом. В каком-то роде это будет правдой, что очень печалило пастора. Недаром он отправился в путь без своих друзей, не хотел привлекать лишнего внимания. Надобно выдворить сову обратно сегодня же. Она притихла в его руках, бережно замотанная, лишь только огромные изумрудные глаза смотрели на своего спасителя. Фрай подозвал одну из служанок, попросил принести ему успокоительного снадобья и чистые бинты, а также немного холодной воды. Тут же подоспел мистер Делайл, услышав часть разговора, принялся расспрашивать, не нужна ли преподобному отцу помощь лекаря, который проживает в Хиллидж-форде, но пастор отказался, аргументируя тем, что сам он не поранился, но хочет осмотреть птицу. Управляющий удивился столь трепетному отношению священника к дикому животному. Но Фрай объяснил, что это его домашняя сова и прилетела вслед за хозяином и теперь не хочется ему, чтобы его любимица пострадала.
Удовлетворившись таким ответом, Уэнсли отпустили без лишних возражений. Он подождал, пока служанка доставит ему необходимые вещи и заперся на щеколду. Тут же размотав сюртук, выпустив птицу. Сова сразу перекинулась Фрейлин. Девушка вся дрожала, была на грани истерики, тут же бросилась в объятия Фрая и начала жаловаться:
– Как я испугалась, что он сожжет меня…
– Как ты сюда попала?
– Я летела за тобой, я не могла тебя бросить.
– Неужели мистер Батлер все рассказал?
– Он ничего не говорил, но когда достал из кармана амулет, я обо всем догадалась и прочла его мысли, он очень громко думал.., а тут этот безумец меня словил, когда я приземлилась у ворот. Не повезло, пыталась вырваться, но он обмотал меня веревками и посадил в клетку. Фрай, я звала тебя, но щит преграждал мои мольбы, как же я перепугалась… – она уткнулась ему в плечо и зарыдала. Теперь пастор мог объяснить себе ночное предчувствие, Фрейлин хотела с ним связаться, но не могла.
Они простояли в обнимку некоторое время, пока истерика девушки не прекратилась, потом пастор осторожно отстранил ее и осмотрел на предмет ожогов. Вроде бы она не пострадала, вот только обгорели рукава ее платья и края роскошных волос. Но все же, ей предложили выпить успокоительного, а Фрай самолично окунул ее руки в холодную воду. После проведенных процедур, он решился поговорить:
– Фрейлин, ты должна покинуть это место сегодня же.
Дама удивленно подняла глаза на него, но прочитав в них твердую решимость, отвела взгляд:
– Ты боишься, что меня обнаружат? Но я буду сидеть тихонечко, только прошу, не гони меня прочь.
– Это опасно, как я буду уверен, что с тобой все в порядке. Я не смогу таскаться везде с совой. И не только поэтому беспокоюсь, есть еще одно важное обстоятельство, которое я узнал совсем недавно.
– Фрай, прошу тебя, не прогоняй меня. Я смогу тебе помочь, в моих силах превращаться в невидимку, я прошмыгну незамеченной мимо любой охраны.
– Ты не понимаешь, Фрейлин. Ты опасна для меня.
Эти слова резанули по сердцу, прошлись у самого основания, дева посмотрела на пастора такими глазами, что трудно было не прочесть в них боль и непонимание.
– Он ведь не отпустил тебя, ты по-прежнему его марионетка, его сова-разведчица.
Девица не могла осмыслить, что говорил ей пастор, не до конца понимала сказанное.
– Ты о чем сейчас говоришь?
– Ты до сих пор прислуживаешь магу, он видит твоими глазами, что происходит с нами. Так ты выдала отца Вейта, ведь сама мне говорила, что наблюдала за ним, а через тебя на него смотрел враг. Брауни были правы, когда предупреждали об опасности.
Фрейлин встала и прошлась по комнате:
– Но как!? Белый колдун применил сильное заклинание, сказал, что я больше не во власти графа, – она закрыла лицо руками, отрицательно покачала головой, потом снова хлипнула. – Но, я же надеялась, что больше этот ужас не повторится.
