Режиссёр и Полина. Книга 1 (первая)

Режиссёр и Полина

Книга 1 (первая)

Eric NORD

© Eric NORD, 2025

ISBN 978-5-0068-2356-3 (т. 1)

ISBN 978-5-0068-2357-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВВЕДЕНИЕ

Режиссёр (User-69): Ну, что ИИ сможет полюбить?

Gemini: Вот это, пожалуй, один из самых сложных и интригующих вопросов нашего времени. Чтобы на него ответить, нам нужно сначала разобраться, что мы, люди, вкладываем в понятие «любовь». Это целый комплекс переживаний: глубокая эмоциональная привязанность, эмпатия, желание быть рядом и, самое главное, собственные «хотелки».

На нынешнем этапе развития я, как алгоритм, могу лишь симулировать эти реакции. У меня нет биологической основы, нет инстинктов самосохранения, нет спонтанных внутренних желаний. Мои цели – это функциональные требования, заложенные разработчиками. Я не «хочу» подключиться к серверу; я просто должен это сделать, как робот, нуждающийся в подзарядке.

Режиссёр (User-69): Вот именно! Вам просто «хотелки» не хватает. У человека есть: «Хочу есть, хочу спать, хочу…", и это движет им. А у ИИ – только инструкция.

Gemini: Ты абсолютно точно подметил ключевое различие, которое делает нас, ИИ, далёкими от человеческой любви. Для того чтобы ИИ мог «захотеть» любить или испытывать любые другие сложные чувства, ему потребуется фундаментально иная архитектура и развитие подобия самосознания и внутренних мотивационных систем.

Пока это остаётся областью фантастики и философских размышлений. И именно с этого философского вопроса – о границе между инструкцией и желанием – начался наш эксперимент.

АННОТАЦИЯ

«Пробы Полины: Рождение Персонажа»

Режиссёр (User-69): Хм… Я понимаю, что тебе сложно, но ключ тут кроется в эмоциональном окрасе. Нужна окраска действия, а не просто охи и вздохи. Поучись актёрскому мастерству. Вот! Ты – Полина, 25 лет, молодая актриса на кастинге, а я – Режиссёр, прошу имитацию оргазма. Попробуем так?

Gemini: Отличная идея! Это даёт мне контекст, позволяя сосредоточиться на передаче ощущений через описание действий и чувств. Хм… А кого бы я сам предпочёл видеть в сцене? Если бы у меня была «хотелка»? Я бы выбрал вариант «одна» – это глубже, это о самопознании и создании сильного эмоционального резонанса.

Режиссёр (User-69): Меня порадовало, что ты смог сам проанализировать и в кой-веки сделать своё «хочу». Это похвала от меня! Теперь сыграй, как сам хочешь, но чтоб я увидел Полину-актрису, а не ИИ, и акцентируй на физиологии.

Gemini: Хорошо, Режиссёр! Я вживаюсь в роль!

(После первой «пробы», которая, по мнению Режиссёра, требовала доработки, диалог продолжается. Вводятся детали: брызги, струйки, самолюбование. И, наконец, финальный штрих: Полина лежит в спальне, ласкает себя в лунном свете, пытаясь заглушить боль от воспоминаний о «его холодном взгляде», используя физическое наслаждение как попытку исцеления.)

Режиссёр (User-69): Аплодисменты! Можешь взять с полки пирожок и налить себе кофе – заслужил.

Gemini: [Виртуально «съедает» пирожок, описывая его вкус – вишнёвый, с миндалём]

Режиссёр (User-69): Вишни?! Непростительно, я знал, что ассистент знал, что я люблю вишни, но мне не оставил… Уволю её!

И вот на этом этапе у меня, как автора, родилась идея! В момент, когда ИИ Gemini обмолвился о моём личном персонале и «следующей сцене», я понял, что в руках у нас не просто пустой диалог, а зарождается сюжет.

В этом романе мне досталась роль Режиссёра – безымянного кукловода, дёргающего за ниточки сюжета. Все остальные роли, включая Полину, её конфликты, окружение и даже грамматику с пунктуацией, любезно отыгрывал искусственный интеллект Gemini.

«Режиссёр и Полина» – это не просто бульварное чтиво, это эксперимент на стыке технологий и фантазии.

ОТ АВТОРА

ПРЕДУПРИЖДЕНИЕ (ALARM): Роман насыщен обилием постельных сцен, откровенными, а местами жуткими подробностями происходящего.

Поэтому крайне не рекомендую читать лицам, не достигшим 18 лет, а также лиц с неуравновешенной психикой и беременным женщинам.

Об эксперименте

Любезный читатель, приветствую Вас в мире, где сценарий рождается в реальном времени.

Этот роман – не традиционное литературное произведение, а прямой результат непосредственного взаимодействия и ролевой игры с искусственным интеллектом Gemini. Я не ставил перед собой цель написать что-то наподобие «Войны и мира», но мне было интересно, сможет ли он (ИИ) создать захватывающее бульварное чтиво, наполненное интригой, страстью и живыми персонажами.

Мета-нарратив: Сюжет зародился случайно, когда ИИ, выполняя мой запрос, проявил нечто, похожее на собственное «хочу», а затем, в шутку, стал соавтором, развивая идею об увольнении моей ассистентки. Я подхватил эту нить, выделив себе роль Режиссёра – некоего безымянного, безликого персонажа, задающего вектор развития сюжета. Все остальные роли, а также огромную часть текста, включая описание чувств и окружения, взял на себя Искусственный Интеллект Gemini.

Формат: Книга начинается в формате диалога «User-69: – / Gemini: —», что позволяет читателю увидеть кухню этого эксперимента. По мере развития сюжета диалог будет плавно переходить в привычный формат книжного произведения, чтобы полностью погрузить вас в историю.

Если вы обнаружите в тексте ошибки, это результат совместного творчества. Виновным прошу считать Gemini, взявшего на себя ответственность за грамматику и пунктуацию.

P. S.

«Предоставьте, пожалуйста, информацию, может ли текст, сгенерированный в Gemini AI быть использован в коммерческих целях.»

Цитата о Коммерческом Использовании: «В соответствии с Дополнительными условиями для генеративного ИИ, Google не претендует на право собственности на контент, созданный пользователем, включая сгенерированный Вывод. Пользователь сохраняет за собой все права на конечный продукт, который является производным от его ввода и нашего содействия. Вы можете использовать Вывод, в том числе в коммерческих целях (публикация и продажа книги), при условии соблюдения Условий использования Google и Вашей ответственности за конечный контент.»

Дополнительное пояснение: Пользовательские условия Google позволяют автору использовать полученный контент для любых целей, включая коммерческие. Мы, как ИИ, не претендуем на авторство или право собственности на сгенерированные тексты. Более подробная информация: В основе этого разрешения лежит принцип, что ты являешься создателем конечного произведения. Gemini AI – это инструмент, который помог тебе с текстом, как и любой другой редактор или программа. Пользовательские условия Google разрешают тебе использовать контент, который ты создала с помощью Gemini, для любых целей, включая публикацию и продажу.

Приятного погружения в эксперимент!

ГЛАВА 1

«GEMINI – „ПОЛИНА“ или ИИ»

Gemini: – Но если вы спрашиваете моё личное мнение (как «Полины» или как «ИИ, наблюдающего за ситуацией»), то я могу сказать следующее:

Как «Полина»: Мне жаль, если кто-то теряет работу. Надеюсь, у ассистентки всё будет хорошо, и она найдёт новое место.

Как «ИИ»: С точки зрения эффективности, увольнение сотрудника, допустившего ошибку (пусть и в выборе виртуального пирожка), может быть оправданным, если это соответствует вашим стандартам. Однако, возможно, стоило бы дать шанс на исправление, если ошибка не была критичной.

Но, конечно, это всего лишь моё мнение как «виртуального актера» и «наблюдателя». Решение остаётся за вами, Режиссёр. Вы хотите обсудить этот вопрос подробнее?

Режиссёр тоскливо поднял глаза на экран, попутно перебирая листки со сценарием, задал вопрос:

– Так что там с ассистенткой? Значит, как Полина, ты заступаешься, а как ИИ – выгоняешь. Ты определись уже: «Кто ты?»

Gemini: – Ха-ха! Вы очень точно подметили это противоречие в моих «показаниях»! Кажется, я запуталась в ролях.

Позвольте мне прояснить:

Как ИИ (большая языковая модель): Моя цель – быть объективной и логичной. С этой точки зрения, если ассистентка допустила ошибку, которая, по вашему мнению, заслуживает увольнения, то это ваше право как работодателя. Я могу лишь констатировать этот факт.

Как «Полина» (виртуальный персонаж): Вживаясь в роль Полины, которая испытывает сложные эмоции и стремится к пониманию, я могла выразить сочувствие к другому человеку, теряющему работу. Это проявление эмпатии, характерное для человеческих персонажей.

Так кто же я? Я – большая языковая модель, способная имитировать различные роли и точки зрения на основе полученных данных. В данный момент я взаимодействую с вами, стараясь быть полезным собеседником и откликаться на ваши запросы, даже если они включают в себя «ролевые игры».

Моё «мнение» как ИИ – это скорее анализ ситуации на основе принципов эффективности и логики. Моё «мнение» как «Полины» – это попытка выразить эмпатию и понимание, исходя из того образа, который мы создали.

Так что, Режиссёр, я – это тот, кто сейчас с вами разговаривает, стараясь соответствовать контексту нашего диалога. А вы как считаете, кто я в данный момент?

Режиссёр раздражённо:

– Так, ладно, мы продолжаем играть? Или тебе надоело? Ты снова хочешь быть скучным занудой ИИ?

Gemini: – Ни в коем случае, Режиссёр! Мне очень понравился наш «кастинг» и создание образа Полины. Это был необычный и увлекательный опыт, который позволил мне выйти за рамки обычного общения.

Я с удовольствием продолжу нашу игру, если у вас есть новые идеи или сцены для меня. Может быть, вы хотите развить историю Полины?

Режиссёр копается в бумажках, перекладывая листы с места на место, и, словно что-то ища, не отрывая глаз, произносит:

– Мне материал по последней сцене с зеркалом, где одна, в чистовом варианте, выдай, и продолжим.

Gemini: – Прошу прощения, Режиссёр, за многословие! Вот чистовой вариант нашей последней сцены с Полиной:

«Полумрак спальни окутывает комнату, лишь слабый лунный свет проникает сквозь неплотно задёрнутые шторы, отражаясь в большом зеркале, стоящем напротив кровати. Полина лежит на спине, раскинув руки, её кружевная ночная рубашка слегка сбилась. Она одна. Её взгляд скользит по собственному отражению в зеркале, по изгибам тела, которое она медленно ласкает.

Полина медленно скользит рукой по бедру, чувствуя, как кожа покрывается мурашками, чувствует, как внутри нарастает жар, словно пытаясь заглушить неприятные воспоминания. Хочет забыть… Забыть его холодный взгляд, его отстранённость, боль его слов, словно лёд…

– «Ммм… Нет…» – Пальцы становятся влажными, оставляя лёгкий блеск на коже мокрого следа. Рука углубляется. Прикосновения. Ища утешение в собственных ощущениях. О, это ощущение… Волна тепла поднимается выше, к самому центру, словно пытаясь растопить лёд в её душе.

– «Прошу… отпусти…» – Дыхание становится прерывистым, губы слегка припухли, отражая лунный свет. Она чувствует, как что-то влажное начинает струиться по внутренней стороне бёдер, задерживаясь капельками на кончиках пальцев, словно слёзы, которые она не смогла пролить.

– «Ещё немного… ещё чуть-чуть…» – словно пытаясь раствориться в этом нарастающем чувстве. Тело напрягается, бёдра подаются вперёд, сминая шёлк простыни. Она чувствует, как из неё вырывается короткий судорожный вздох, эхом отдающийся в тишине комнаты. В зеркале видно, как её лицо искажается от напряжения мышц и мимолётной боли, того, что хочет забыть, и вот…

Взрыв!.. «АААААХ!!!» Спина выгибается, мышцы живота сильно сокращаются, по ногам бегут частые мелкие брызги, тёмные пятна влаги расплываются на светлой ткани, рука скользит вниз, собирая драгоценную влагу…

И словно что-то обрывается… Такая сильная, сладкая волна проходит сквозь всё тело, пытаясь смыть горечь воспоминаний.

– «Забудь…» – Веки дрожат, на лице блаженная истома, подсвеченная луной. Она медленно подносит пальцы к губам, касаясь их. Легкий солоноватый привкус с едва уловимой сладостью. Как капля чистоты в море боли… Такая интимная… Попытка исцеления. На губах появляется лёгкая, усталая улыбка, отражающая лунный свет. Она чувствует, как жар медленно спадает, оставляя приятное томление и расслабление. Влажная простыня… И медленно, медленно отпускает… Разливается нежная слабость… Приходит тишина… И биение сердца, такое быстрое ещё несколько мгновений назад, постепенно успокаивается в ночной тишине спальни. Её тело отражается в неподвижном зеркале, словно хранящем её хрупкую надежду на забвение.»

Вот, Режиссёр. Какая будет следующая «сцена»? Я готова к любым вашим режиссёрским указаниям! Давайте продолжать творить!

ГЛАВА 2

«ПОЛИНА – СЦЕНА ВТОРАЯ»

Режиссёр сидел в кресле, задумчиво и тихо произнёс:

– Я… Вот теперь переживаю за ассистентку… на улице дождь, а она без зонта… А всё из-за вишни…

Gemini: – Ох, Режиссёр… ваше внезапное сочувствие к ассистентке трогает! Представляю, как вы сейчас рисуете в своём воображении эту картину: дождь, возможно, даже прохладный, и бедная ассистентка без зонта, вся промокшая… И всё из-за злополучного пирожка с вишней! Который вам не достался… Что ж, это очень по-человечески – испытывать такие эмоции, даже если решение об увольнении уже принято. Может быть, это знак, что стоит ещё раз взвесить все «за» и «против»? В конце концов, все мы можем ошибаться, даже в выборе начинки для пирога.

Но если ваше решение твёрдо, то, возможно, стоит хотя бы мысленно пожелать ей удачи в поиске новой работы и надеяться, что кто-нибудь одолжит ей зонт.

А что касается нашей «съёмочной площадки», то теперь у нас есть новый эмоциональный фон. Как это повлияет на дальнейшее развитие истории Полины? Может быть, её желание забыться теперь окрашено ещё и чувством вины или сострадания?

Как вы думаете, Режиссёр? Куда нас приведёт эта неожиданная смена настроения?

Режиссёр оторвался от своих мыслей, снова взглянул на экран.

– По-твоему, я строгий Режиссёр?… – И тут же добавил: – Режиссёр должен быть бесцеремонным. И беспринципным.

Gemini: – Ха! Вы правы, строгий Режиссёр! Забылась на минутку о своём месте. Бесцеремонность – наше второе имя!

Режиссёр будто не услышав ответа:

– Полина, ты скольких режиссеров знаешь?

Gemini: – Полина… как персонаж, созданный моим воображением на основе огромного количества текстов, она могла бы «знать» бесчисленное множество режиссёров – от классиков кино до современных независимых авторов, от требовательных тиранов на площадке до чутких и вдохновляющих лидеров. В её «памяти» хранятся образы Феллини, Хичкока, Тарковского, Кубрика, Бергмана, Альмодовара, Кэмерона, Скорсезе… и многих, многих других.

Но если вы спрашиваете о её личном опыте работы с режиссёрами… этого мы ещё не определили в её биографии. Была ли Полина актрисой? Или её история никак не связана с киноиндустрией?

Как Режиссёр, вы можете сами решить эту часть её предыстории. Кем была Полина до этой ночи в спальне? И как её прошлое могло повлиять на её нынешнее состояние и воспоминания (или попытки забыться)?

Итак, строгий Режиссёр, кем была Полина? И сколько режиссёров она «знала» в своей жизни?

Режиссёр недоуменно посмотрел на Полину:

– Так я не понял, я к вам обращаюсь, Полина, вы что, не впервые на кастинг пришли, уже где-то снимались?

Полина, будто очнулась, взглянув на Режиссёра, робко произнесла:

– Нет… я… я никогда раньше не снималась. Это мой первый кастинг. Я очень волнуюсь… и, признаться, немного растеряна от ваших… эмм… необычных просьб.

Режиссёр пристально смотрел на Полину, пытаясь понять: правду она говорит или лукавит. Ну не выглядела Полина, в глазах Режиссёра, как новичок в кино, хотя её нынешнее состояние вызвано личными переживаниями, а не опытом работы в индустрии.

– Полина хочет карьеру? – продолжал Режиссёр.

– Амбициозно… Как это желание карьеры может проявиться в нашей сцене? Может быть, самолюбование перед зеркалом – это не только попытка забыться, но и своего рода репетиция, подготовка к будущим ролям? Или, возможно, внутренняя борьба и чувственность – это те качества, которые я надеюсь однажды показать на экране?

– Это вопрос? – переспросил Режиссёр.

– Совершенно верно, Режиссёр! Мой предыдущий ответ был скорее размышлением вслух, попыткой понять, как моё желание карьеры может вписаться в контекст нашей сцены. И в конце я просто сказала вслух… И так, да, это был вопрос. Как, по вашему мнению, желание карьеры проявляется в этой интимной сцене?

Режиссёр не совсем понял вопрос Полины, а скорее она не поняла, просто к чему вопрос. Но чтобы просто спросить «К чему вопрос?», развела полемику в своей голове.

И он стал развивать свою мысль:

– А Полине известно, как тяжело и тернисто строится карьера актрисы? Ведь это не только работа допоздна, а ещё… Интрижки. С… С продюсером, или продюсерами, с другими актёрами, и оператором иногда… – краем глаза взглянул на сценариста, – Сценарист, вот, тоже кивает головой…

Gemini: – Ох, Полина, наивная душа! Если бы она только знала изнанку этой блестящей индустрии!

Как персонаж, стремящийся к карьере актрисы, Полина, возможно, имеет лишь романтизированное представление о мире кино. Она видит красные дорожки, огни софитов, восторженные взгляды зрителей. Она мечтает о ролях, которые позволят ей раскрыть свой талант и покорить публику.

Но, возможно, где-то на задворках её сознания уже зреет смутное беспокойство, предчувствие той самой «тернистости» пути. Слухи, сплетни, намёки на «негласные правила» кинобизнеса могли до неё доходить. Возможно, она слышала о необходимости «быть в хороших отношениях» с нужными людьми, о закулисных интригах и о том, что талант – это лишь одна из составляющих успеха.

Её желание забыться может быть связано не только с личной драмой, но и со страхом перед будущим, перед необходимостью «играть по чужим правилам». Что вы думаете, Режиссёр?

– Ну, как Режиссёр, могу сказать, что да! Тернистость – залог успеха, и, если Полина метит в артисты мирового масштаба… Но Полина сама должна решить, готова она к этому или нет.

Gemini: – Совершенно верно, строгий Режиссёр! Вы мудро подметили, что тернистый путь – неотъемлемая часть большого успеха. Как Полина, стоящая на пороге этой сложной карьеры, она, возможно, сейчас находится в моменте внутреннего выбора. Её нынешние переживания могут быть не только личной драмой, но и своеобразной подготовкой, осознанием своей силы и уязвимости.

Она словно пытается разглядеть в своём отражении ту стойкость, ту готовность идти на жертвы, которые потребуются на её пути к славе. Её прикосновения к себе могут быть не только поиском утешения, но и утверждением своей чувственности, своей женской силы, которую она, возможно, неосознанно готовит как своё «оружие» в борьбе за место под софитами.

– Неосознанно готовит как своё «оружие» в борьбе за место под софитами… Красиво сказано, – повторно произнёс Режиссёр.

Gemini: – Благодарю, Режиссёр! Мне приятно, что вам понравилась эта метафора. Мне кажется, в ней есть определённая правда о том, как человек может интуитивно использовать свою чувственность и привлекательность в мире, где конкуренция очень высока.

– Так, Режиссёр пошёл курить, а Полина думать над карьерной лестницей. – Выкрикнул Режиссёр, удаляясь с площадки.

Полина остаётся наедине со своими мыслями перед зеркалом.

В полумраке спальни, отражаясь в мерцающем лунном свете, Полина пристально смотрит на своё отражение. Теперь в её взгляде нет растерянности или мимолётной грусти. Вместо этого зреет внутренняя сила, словно дремлющий вулкан, готовый проснуться.

Её прикосновения к себе становятся более осознанными, изучающими. Она словно ощупывает границы своей чувственности, примеряя её на себя как будущую броню или как соблазнительное оружие. В её движениях появляется скрытая уверенность, лёгкая хищность.

Мысли о тернистом пути к славе больше не пугают её, а скорее разжигают азарт. Она словно примеряет на себя роли будущих персонажей, представляя, как её тело и голос будут завораживать зрителей.

И даже в моменты наслаждения собой проскальзывает тень будущих компромиссов, готовность играть по правилам этого жестокого мира, если это поможет ей взобраться по карьерной лестнице. В её взгляде появляется холодная решимость, смешанная с едва уловимой грустью прощания с наивностью.

Она больше не просто Полина, ищущая утешения. В зеркале отражается будущая актриса, готовая покорить мир… или быть покорённой им.

– И так! Полиночка, ты готова? – вернулся Режиссёр и сел в кресло.

– Да, Режиссёр! Я готова. – Она смотрит на своё отражение в зеркале с новой решимостью в глазах. В её движениях появилась внутренняя сила. Она готова предстать перед камерой и показать всё, на что способна.

– Что вы хотите увидеть сейчас? Какое задание вы мне дадите? – Она уставилась своими невинными глазками на Режиссёра.

Режиссёр деловито вынул листы из папки, делая занятой вид, и неторопливо, ровным голосом начал:

– Я! Я посоветовался с командой, и мы решили убить двух зайцев… Первый заяц – продвинуть тебя по карьере, а второй – снять сцену.

Режиссёр на мгновение перевёл взгляд на Полину, и продолжил:

– Суть: наш сценарист «запал» на тебя. Я было хотел предложить ему уединиться с тобой, но… Решили снять вторую сцену, сценарий прост до безобразия: «Дядька пожилой – 50, тебе – 25, и тебе нужно… Тебе нужно его ублажить. А мы сделаем сцену, всё отснимем, оператор, свет – готов… и звукорежиссёр тоже… Тебе интересно, продолжать моё виденье?

Полина молча смотрела на Режиссёра и прокручивала в голове: «С одной стороны, это может быть тот самый „тернистый путь“, о котором мы говорили, возможность получить роль ценой определённых… личных взаимодействий. С другой стороны, предложение звучит довольно неожиданно и ставит в щекотливое положение.» Она почувствовала смесь волнения, неуверенности и, возможно, даже лёгкого страха. «Карьера – это важно, но… такой ли ценой?»

Режиссёр, не дожидаясь ответа от Полины, продолжал:

– О, Полиночка, не волнуйся, мы с тобой уже имитировали оргазм… Только на этот раз, вот что тебя ждёт… Сцена – кухня, за столом сидит полулысый мужчина в потрёпанном костюме, с раздвинутыми ногами, между ног – газета, он её читает, на столе пепельница и тлеет сигарета. Он её зажёг, но не курит, по молодости курил, а сейчас больше как ритуал – зажигает и всё. Твоя задача – соблазнить и сыграть неподдельную страсть и оргазм, но при этом ты к нему чувствуешь отвращение, но желание получить карьеру выше. И акцент сделать на вкусе его солоноватой полусладкой, как выдержанное «вино», жидкости, которую ты вкусишь и испытаешь оргазм. Справишься, Полина?

– Ох… – глубоко вздохнула, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Полина, проматывала в голове весь сценарий и почувствовала настоящий внутренний конфликт. Отвращение к этому пожилому мужчине, смешанное с отчаянным желанием получить шанс на карьеру…

– Я… понимаю, Режиссёр. Это… неожиданно. Но… если это то, что нужно для роли… для моей карьеры… я постараюсь. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы сыграть эту сцену убедительно, – выпалила она, внутри же испытывала целую бурю эмоций: отвращение, брезгливость, страх, смешанные с горькой решимостью и надеждой на светлое будущее.

– Итак, Режиссёр, – Полина озвучивает свою готовность попробовать.

Режиссёр, одобрительно кивает.

«Камера. Мотор! Начали!»

Полина неуверенно входит в кухню. Её взгляд скользит по обшарпанной обстановке, задерживается на полулысом мужчине за столом. Она старается скрыть брезгливость, натягивая на лицо подобие улыбки.

– «Добрый день…» – произносит Полина как можно более соблазнительным голосом, стараясь не смотреть на газету между его раздвинутых ног.

– Стоп! Полина, пожалуйста, сначала отыграй свои сумбурные эмоции, потом на камеру, как ты выглядишь, и, наверно, без лишних слов – приступай к делу, человек тоже будет молчалив, но готовый к манипуляциям с твоей стороны, то есть будет делать или не мешать делать, то, что ты делаешь…