Дочь императора. Том 1

– Сколько ты планируешь здесь еще провести?

Я пожала плечами.

– Хочешь прогуляться?

Кивнув, я поднялась. В коридоре с великолепными летунами под потолком тоже стояли люди. Здесь было тише и свежее, чем в зале.

– Ты куда? – удивилась я, когда Петир остановился у двери комнаты с порталом.

– В Зальцестер.

Подумав, я пожала плечами: какая разница, яблоневый сад Императорского дворца или ночная столица? Выйдя на центральной площади Зальцестера, я глубоко вздохнула. Петир, чуть взлохмаченный, с руками в карманах, ждал меня в нескольких шагах от портала.

Уже стемнело, но на площади было многолюдно. Возможно, кто-то в это время возвращался со службы.

– Здесь всегда столько народу?

– Да.

– Надеюсь, после этого задания меня все же направят в боевое подразделение гильдии.

– Не сомневайся. Могу поспорить, что направят именно в Зальцестер.

– Потому что я – любимица декана? – усмехнулась я.

– Именно.

– И все об этом знают?

Петир обернулся, но промолчал.

– Как ладонь?

– В порядке.

– Куда мы идем?

– Гуляем…

Я положила руку на его плечо, и Петир накрыл ее своей ладонью. В животе ворочалось волнение, дыхание участилось. Почему я до сих пор не могу относиться к нему спокойно? Почему каждое прикосновение, на протяжении пяти с лишним лет так волнует меня? Ни с кем я не чувствовала подобного от одного касания.

– Мне завтра с утра к императору, – прошептала я. – У меня сердце в пятки уходит, когда он рядом.

– Это совсем не то, что я хотел бы услышать, – улыбнулся Петир, останавливаясь, – но твоя искренность подкупает.

– Я серьезно.

– Вы же встречались у Воронки.

– Я не знала, что он император. Мы просто пообедали. Там был он, его отец и их друг. Представляешь, за все время он не произнес ни слова! Я так глупо себя почувствовала, когда вы сказали, что Андрес – император.

– Он тебе действительно нравится…

Я подняла взгляд и отрицательно покачала головой.

– Не ври, – улыбнулся приятель, наклоняясь к моему лицу.

Когда его губы коснулись моих, все внутренности скрутило от боли. Лишь когда он прижал меня к себе, начало отпускать. Вжавшись в него всем телом, я боялась оторваться от его рта с привкусом красного вина. Голова кружилась. Только не отпускай!

Распустив объятия, Петир сжал мою руку и повел вверх по улице. Через дом он поднялся к двери и провел ладонью у замка. Мы вошли во тьму и тишину, но почти сразу загорелся кристалл, и я снова задохнулась в его поцелуе. К глазам нежданно и некстати подступали слезы. Этого еще не хватало!

– Ступеньки, – предупредил он тихо, поддерживая меня за локоть. Я споткнулась, повиснув на его руке. – Я же сказал…

Засмеявшись, я приподняла подол платья. Всегда со мной так…

Поднявшись на второй этаж, я осмотрелась. В холостяцком жилище не было и намека на порядок, но свойственный Петиру аскетизм не позволял захламить маленькую комнату.

– Давай договоримся… – подошел он ко мне вплотную. Его губы касались моей переносицы. Дыхание щекотало ресницы. Руки гуляли по телу. Я заинтригованно подняла лицо. – Больше никакой магии огня между нами…

Я взорвалась смехом и, кажется, даже хрюкнула.

– Может, не стоит? Иначе ты будешь обвинять меня в том, что я воспользовался твоим состоянием…

– Я не пьяная!

– Да кому ты это рассказываешь?! Когда ты не пьяная, в поклонников летят огненные шары. Я проверил.

– Прости… ну, прости… – я приподнялась к его губам.

Как же долго я мечтала о тебе. Самый талантливый, красивый и сильный парень из всех, с кем я познакомилась за пять лет учебы. Я не верила в происходящее.

– Как зовут подругу, одолжившую тебе платье? – спросил Петир, расстегивая застежки и целуя обнажающуюся спину.

– Мия. Заметно, что не мое?

– Не заметно. Просто не твое.

– Все так плохо?

– Кроме того, что я ни разу не видел тебя в платье, все замечательно…

Я обернулась. Петир отошел на шаг, улыбаясь широко и, кажется, нагло. Я же почувствовала, что краснею.

– Мстишь?

Он кивнул с улыбкой и вернулся ко мне. Я выдыхала его имя, ощущая на себе руки, о которых так долго мечтала. Сходила с ума от каждого прикосновения. Долго не знавшее выхода возбуждение отдавалось острой болью. Я сжимала его плечи, жмурясь. Путалась. Смеялась. Стонала. Задыхалась и проваливалась в зыбучую, сумасшедшую темноту. Мир вокруг кружился, я теряла его…

– Петир… – выдохнула я. Он замер. – Пожалуйста…

Такой взгляд сложно забыть. Никто еще не смотрел на меня так внимательно, пристально, спокойно. Я побоялась закрыть глаза, потерять его. И выдохнула, на мгновение прикрывая глаза, когда он оказался во мне. Пытаясь укрыться от этого взгляда, я уткнулась в его плечо. Сильные толчки разносили волны наслаждения по всему телу. Ладони начали неметь… А потом меня выгнуло в немыслимых конвульсиях… Кажется, я вскрикнула – не помню. Не помню, как это кончилось. Но и минуты спустя, когда я водила пальцами по его влажной спине, я все еще чувствовала отголоски того удовольствия.

– Не тяжело? – спросил он через несколько минут.

Что-то промычав в ответ, я прижала его крепче. Это маленько счастье – чувствовать его вес и просто принадлежать. Теплое дыхание щекотало шею. Мы лежали, остывая. Мог ли он знать, что подарил мне совершенно новые, недоступные прежде переживания? И что со мной впервые все было так… сильно и всеобъемлюще… Я боялась, что, выпустив его сейчас, я потеряю его навсегда. Он откинулся на спину и по влажной коже побежали мурашки.

Когда он усмехнулся, я повернула голову.

– Что?

По освещенному уличным светом лицу расплывалась улыбка.

– Что? – спросила я настойчиво, тоже не сдерживая улыбки.

Он облизал губы и отвернул смеющееся лицо. Что такое? Говори, давай!

– Как я мог не замечать такое сокровище все эти годы?

– Говори, давай. Петир! – я легонько ударила его по плечу.

– Соседи уже полгода пытаются выселить меня из этого дома…

– Нет, молчи лучше!

– Если ты будешь кричать так каждый раз – им это удастся.

Я почувствовала, что краснею. Уткнувшись лбом ему в грудь, услышала быстрый стук сердца.

– Со мной впервые так.

– Хорошо.

Что значит «хорошо»? Я приподнялась на локтях, чтобы посмотреть ему в глаза. Ты доволен собой, Петир? Я достаточно хорошо тебя знаю. И это «хорошо» звучит совсем не хорошо…

Я не хочу быть одной из них. С ходу я могла перечислить лишь тех девчонок, кого знала по нашему курсу. И все они были влюблены в тебя по уши. Ты не видел их слез и зеленых лиц. Я видела. И усмехалась…

Мгновенно страх овладел мной так явно, что по коже побежали мурашки. Обвив его руками и ногами, я прижалась теснее.

– Дайан?

– Прикрой окно…

3

Когда я открыла глаза, в окно светило солнце. Петира рядом не было, снизу слышался шум воды и странный аромат. Я осмотрелась. Такая маленькая комнатка, почти как в школе при резиденции в Турхеме. Мне почему-то казалось, что в Зальцестере дома намного больше, чем наш с мамой. А оказывается, здесь так тесно. Кроме большой кровати, шкафа и письменного стола с одним стулом, здесь ничего и не поместилось бы. В углу возвышались стопки книг. На столе тоже лежали книги, какие-то магические безделушки. Странно, что ночью эта комната показалась мне захламленной. Возможно, тени сыграли со мной шутку. Или же Петир успел что-то убрать с утра?

Одевшись, я спустилась вниз.

– Доброе утро, – улыбнулся Петир, мгновенно оборачиваясь. – Держи. Больше у меня ничего нет.

Он передал мне дымящуюся чашку. Приняв ее, я обернулась и указала большим пальцем за спину. Петир прикоснулся к застежке платья и прижался к спине.

– Мне надо к императору, – прошептала я и почувствовала, как стягивается на спине платье.

Глаза предательски наполнились слезами, горло сдавило. Я не хотела даже думать о том, что эта ночь была случайностью и больше никогда не повториться.

– Найдешь дорогу? – спросил Петир, застегнув платье.

Я кивнула.

– Хорошо.

Отойдя к столику, он налил себе незнакомый ароматный напиток. Я сглотнула колючий ком в горле и попыталась отпить из чашки, но было слишком горячо.

– Я провожу тебя до портала, а потом буду дома. Когда освободишься, пообедаем. Надеюсь, не заблудишься.

Я онемела. Видимо, на лице отразилось изумление и испуг. Петир вскинул брови, сбитый с толку моей неоднозначной реакцией.

– Ты опоздаешь на свидание с императором, если продолжишь так стоять. Я бы, на твоем месте, зашел домой переодеться. Пей и пошли.

Я послушно хлебнула из чашки. Гадость какая-то горькая. Что это?! Я поморщилась. Петир же засмеялся:

– Все ясно…

Через десять минут мы вышли к центральной площади. Когда Петир уверенно направился прямо к порталу, собираясь миновать очередь, я запротестовала:

– Не надо!

– Надо…

Люди возмущенно запричитали. Что было дальше, я уже не видела, оказавшись в родном городке, маленьком и тихом…

Мама встретила меня красноречивым взглядом. Я смущенно потупилась, прошмыгивая в свою комнату. Переоделась в гильдейский балахон и распустила собранные Мией волосы. Надо было это еще вечером это сделать. Посмотревшись в зеркало, я не сдержала довольной и счастливой улыбки.

– Куда ты? – крикнула мама, когда я направилась обратно к выходу.

– У меня встреча с императором.

– Дайан! – мама была чем-то взволнована, и я задержалась перед дверью. – Может, поешь? – спросила она тише. Я мотнула головой и покинула дом.

Когда я вышла из комнаты с порталом в Императорском дворце, вокруг сновали люди: мыли полы, убирали столики. Я знала, где находится кабинет Андреса. На экскурсии нам показали его и много других комнат. Кровавый ковер, струившийся по ступеням сплошной багровой рекой в прошлый вечер, уже был убран. Я взбежала по белому мрамору и пошла по коридору. От нужной двери так сильно тянуло магией, что ошибиться было невозможно. Я постучала, нажимая на ручку двери.

– Андрес?

– Привет, Дайан. Проходи.

Не ожидала, что все будет так просто. Неужели каждый мог прийти к нему, открыть эту дверь и сказать: «Привет, Андрес!»

– Меня ждет цинн в Умероне, – сказал тем временем император. Отодвинув какие-то бумаги, он вышел из-за стола. Я следила за ним взглядом. – Недели три я буду недоступен. Надеюсь, что не дольше. За неделю до учебного года в резиденции гильдии псиоников состоятся игры, вот после них я смогу выделить время на беседу. Надеюсь, смогу максимально полно ответить на твои вопросы.

– Через месяц?

– Где-то так. Я попрошу кого-нибудь в гильдии предупредить тебя.

Я не смела отвести взгляд от его внимательных серых глаз.

– Мне нужно идти, извини, – улыбнулся он, прикасаясь к моему плечу.

– Андрес! Ой, – в дверях застыло милое личико помощницы Ксю Киз. Везде она, куда не глянь. – Прости! Цинн ждет, можно идти.

– Спасибо, Анри.

Я поискала глазами иллюзор. Ведь можно было предупредить через него, не обязательно прибегать из резиденции. Мы вместе вышли из кабинета и направились к порталу. Кинув на меня прощальный ободряющий взгляд, он исчез. Я выбрала Зальцестер.

На центральной площади было также людно. Одинаковые улочки расходились во все стороны. И какая из них вела к дому Петира, я определенно не помнила. Он знал о моей неспособности ориентироваться в пространстве. Наверно, потому и спросил утром, найду ли я дорогу. Но я-то думала, что он говорит о дороге к порталу, а не обратно к нему!

Стоя посреди площади, я пыталась вспомнить, как мы пошли вчера вечером. Меня переполняло до краев, разве способна я была тогда запоминать дорогу? Вокруг было столько народу, что рябило в глазах.

Куда же?

На плечо легла теплая рука, заставив испуганно вздрогнуть. Я обернулась.

– Так и думал, что найду тебя растерянную посреди площади.

– Петир! – я повисла у него на шее.

– Смотри, – он развернул меня к одной из улиц и обнял сзади. – Видишь вывеску с глазом и стрелку? Это указатель пути к резиденции гильдии видящих. Вот по этой дороге мой дом. По правой стороне – пятнадцатый. На доме прямо напротив есть указатель с башенкой. Там переулок выходит к башне летунов. Запомнила?

Я кивнула. Взяв меня за руку, он пошел в другую сторону.

– Где находиться Умерон?

Мы выходили с шумной площади на широкую улицу.

– На востоке, практически на границе Объединенных земель с Эсхоном. А что?

– Андрес туда полетел.

– Дайан, он в месяц облетает столько мест, сколько жители всего Зальцестера вместе взятые не облетают за год.

– Откуда ты знаешь?

Петир обернулся с загадочной улыбкой и перевел тему, смутив меня вопросом:

– Когда он назначил следующее свидание?

– Через месяц. После какого-то праздника у псиоников.

– А до этого ты, как канцелярская мышь, просидишь в архивах?

Мы шли вдоль плотно примыкающих друг к другу домиков Зальцестера навстречу людскому потоку. На центральных улицах не было оград, а над дверями то и дело встречались красноречивые вывески. Когда Петир остановился под вывеской с облупившимся красным петухом и толкнул дверь, меня обволок приятный пряный аромат.

Посетителей было немного: для обеда еще слишком рано. Но мы-то не ели сегодня, и аппетитные запахи ворочали голодные внутренности, заставляя быстрее найти место.

– Маркус был бы счастлив от такой перспективы, – пробубнила я, усаживаясь на отполированную множеством посетителей лавочку.

– Ты абсолютно не понимаешь своего счастья! Взять хотя бы императора, которого ты по-свойски называешь по имени, обнимая на виду у сотен гильдийцев. Сколько раз вы встречались? А теперь подумай, под каким предлогом я или Маркус можем обратиться к нему. Хотя бы просто назначить встречу.

– Мне бы никогда и не понадобилось с ним встречаться, если бы не это задание.

– Дайан. Ты не с той стороны смотришь на вопрос. Для тебя открылись двери, которые для любого из твоих сокурсников останутся закрыты навсегда или на очень долгое время.

– Я не просила.

– Я знаю… Но не воспользоваться этим было бы глупо.

Нам принесли обед: запеченные с овощами кусочки курицы и зелень. Пожелав мне приятного аппетита, Петир принялся за еду. Я же размышляла над его замечанием и в душе поднималась тревога. Не из-за свалившихся ли на меня возможностей мы ушли со вчерашнего вечера вдвоем?

– Я могу что-то для тебя сделать? В связи с этим…

Петир перестал жевать, остановив на мне пронзительный взгляд своих светло-голубых, словно зимнее небо, глаз. Потом откинулся на спинку стула и бросил вилку. Я наблюдала, как кривятся его губы, как на скулах вспыхивают красные полосы. Не было нужды в особых усилиях, чтобы вывести его из себя. В школе я нередко наблюдала это выражение праведного негодования, следовавшего за оскорблением. Но уже через несколько секунд Петир опустил взгляд и закивал:

– Ты могла так подумать, – согласился он тихо и голос практически потонул в ворвавшемся с улицы сквозь открывшуюся дверь шуме. – Больше не будем об этом. Ешь.

Но разглядывая ладони под столом, я думала о своем. Что, если я права? Если он обратил на меня внимание лишь благодаря маленькой дверки, что мне открылась? Пусть так. Если я смогу удержать его этим, пусть!

Пусть… Лишь бы ты смотрел на меня так, как этой ночью. Улыбался, обнимал, был моим.

– Хочешь маленькую экскурсию по Зальцестеру? – спросил он вскоре.

Я поспешно кивнула. Заполненный, словно муравейник, Зальцестер был магически притягателен. Все гильдии имели здесь резиденции. Культурная жизнь всех Объединенных земель концентрировалась именно здесь, а уже после столицы растекалась к окраинам.

Весь день, вечер и ночь мы провели вместе. Наутро я проснулась одна, когда солнце уже стояло высоко в небе. Одевшись, нашла иллюзор. Взлохмаченная и помятая после сна мама спрашивала, где я. Петира она знала по школе, и поголовная влюбленность в него девчонок тоже для нее не была секретом. Известие о том, где я провела последние две ночи, вызвало у нее беспокойную улыбку. Мама, действительно, кое-что знала об этом парне. В основном из моих рассказов – не всегда лестных, но всегда красочных и эмоциональных.

Выведав у мамы, где находится архив гильдии историков, я засобиралась домой. Хорошо, когда мама все знает: экономит уйму времени. На цинн, конечно, денег у меня нет, а на дирижабле от Турхема до Эземстера полет займет три дня пути. Целых три дня чтобы записать, наконец, все увиденное и услышанное у Воронки.

В Эземстер мы прибыли вечером. В предзакатных сумерках маленький пограничный городок казался песочным. Я планировала узнать дорогу до архива, но жуткий степной ветер и надвигающаяся ночь не располагали к прогулке. Выведав у прохожих местонахождение портала, я отправилась домой.

Мама всегда знала о моем приближении и, если мы долго не виделись, выходила встречать. Она не покидала гильдию псиоников, но почему-то работы для нее не находилось и, в отличии от тети, она всегда была дома.

– Нашла архив?

– Нет, завтра пойду искать. Покормишь?

– Пойдем. Тебя Петир ищет.

Я никак не отреагировала.

– Что не так, Дайан? Ты все пять лет школы только о нем и говорила. По-моему, ты должна светиться от счастья.

Я опустила взгляд к поставленной передо мной тарелке. Мама села напротив.

– Я боюсь, что он заметил меня не потому, что я… потому что мне открылись двери к императору и его окружению.

– Тебе кажется или так оно и есть?

– Не знаю.

– А для тебя есть разница?

– А для тебя не было бы? – вскинулась я.

– Мне было бы все равно. И было все равно, Дайан. Твоя тетка долгие годы провела рядом с мужчиной, у которого были искренне любимая жена и ребенок. В общем-то, он ничего от нее не хотел и не позволил даже родить. Долгие годы она понимала, что их отношения закончатся ничем, но продолжала их. Просто потому, что каждое проведенное с ним мгновение делало ее счастливой и позволяло жить дальше с мыслями о нем. Спроси ее, жалеет ли она о тех годах.

Я не знала подробностей личной жизни тети. По крайней мере, не представляла, о каком мужчине идет речь. В нашем доме не бывало мужчин.

– Если он уже сегодня делает тебя счастливой, зачем задаваться вопросом «почему»? Даже если на это есть причины, почему бы не дать ему то, что он хочет? Почему нет?

– Это неправильно.

Мама засмеялась искренне и заливисто:

– Дайан, ты уже не маленькая девочка. Что такое правильно? Совсем не обязательно получать взамен то же, что отдаешь сама.

– Как ты можешь так говорить о чувствах?

– Я говорю о жизни, Дайан. Об основах мироздания, если хочешь. По каким бы причинам Петир не обратил на тебя внимание (наконец) – он сделал это уже. И требовать от него чего-то большего было бы эгоистично с твоей стороны.

Я мотнула головой, выходя из-за стола. Не согласна я с тобой, мама. Уж, извини. Мама посмеивалась надо мной, убирая со стола. Я же собиралась подняться к себе, чтобы отмыться с дороги. Поневоле вылетевший вопрос никогда раньше не звучал в нашем доме:

– Отец любил тебя?

Мама замерла и подняла удивленный взгляд. Брови ее сдвинулись, но это выглядело как страдание – она не сердилась.

– Но он получил то, что хотел? Да?

Она отвернулась, не проронив ни звука. Я пошла к себе в комнату.

– Дайан, куда ты пропала? – Петир был взлохмачен и необыкновенно мил. Выкладывая вещи на кровать, я улыбнулась.

– Летела к архивам историков. Только вернулась.

– Придешь?

– А ты ждешь?

– Я ждал тебя позавчера и вчера. Ты не предупредила… просто исчезла!

А сегодня ждешь? Я молчала, выискивая в его лице желанные чувства. Хотелось кинуться к порталу сейчас же, почувствовать его тепло. Но я стояла и смотрела на его иллюзию.

– Через полчаса я подойду на центральную площадь. Потом буду дома… – он исчез, подставка перестала светиться.

Сев на краешек кровати, я спрятала лицо в ладонях. Из глаз брызнули слезы, и я подивилась сама себе: что же это такое? Что же меня распирает так? Неужели можно настолько бояться потерять человека, что страшно даже находиться рядом с ним?

Я вышла на центральной площади Зальцестера чуть больше, чем через полчаса после разговора. Нужно было успокоиться. С красными опухшими глазами показываться на глаза Петиру совершенно не следовало.

Освещенная фонарями площадь была наполнена людьми. Я пыталась отыскать среди незнакомых лиц то единственное, что было мне мило и желанно. Вскоре беспокойно шарящий по прохожим взгляд выхватил светлое, четко очерченное лицо в обрамлении русых волос. Взлохмаченный, словно по нему прошелся тайфун, Петир смотрел на меня. Я поняла, что он давно заметил меня и просто ждал, когда я найду его. Не подошел. Не крикнул. Просто смотрел. Ежась в вечерней прохладе, я обняла себя за плечи и дождалась, когда он подойдет.

– Привет.

Он провел пальцами по моей щеке, вглядываясь в глаза так, будто был не магом, а псиоником.

– Из-за чего ревела?

Ты все видишь и все знаешь, да?

– Из-за страха тебя потерять… – я надеялась, что моя улыбка не выглядела слишком жалкой.

– Я не ботинок, Дайан, – обняв за плечи, Петир повел меня прочь с площади. – Я могу тебя попросить об одолжении?

– Можешь.

– Предупреждай, когда будешь исчезать на несколько дней.

– Петир, я даже перед мамой не отчитываюсь…

Он резко остановился, и я невольно обратила внимание на заминку прохожих впереди.

– Я не прошу отчитываться – всего лишь предупреждать. Заранее. Если не затруднит.

– В чем дело, Петир? Ты всех своих девушек так строишь?

От его взгляда стало жарко. В темноте переулка я отчетливо увидела, как заиграли желваки. Он продолжил тем же тихим и вкрадчивым голосом:

– Это была просьба, Дайан. Судя по всему, тебе будет трудно ее выполнить, так что можешь просто забыть.

Я сглотнула, чувствуя, как теплая сильная рука ложится обратно на плечо. Мне не трудно. Если тебе это нужно, мне совсем не трудно! Я зажмурилась на мгновение. Что же это… Я словно вернулась в школу и не могла поддаться ему на практическом уроке по использованию магии в боевых целях.

– Начала писать заготовки? – спросил он еще через минуту.

Я кивнула.

– Ты найдешь место в Эземстере или будешь возвращаться вечером?

– Буду возвращаться, – пробубнила я, поднимаясь по ступенькам к знакомой двери. Петир провел ладонью по замку. Я бы взломала эту нехитрую программку за пару минут. Хорошо, что среди магов выше пятой ступени не наблюдается домушников. Мы вошли в дверь.

– Ко мне? – спросил он тихо, прижимая меня к двери. Я подняла подбородок, чувствуя, как тепло его губ волнами расходится от шеи по всему телу.

– К маме… – улыбнулась я.

Петир поднял удивленный взгляд, и я рассмеялась.

– Ступеньки…

– Я помню, – сказала я и тут же почувствовала, как падаю. Петир поднял руку, ставя меня на ноги, словно ребенка.

– Я же сказал…

Я засмеялась. Глупо то как… Тут же послышался стук в дверь, и мы оба озадаченно обернулись.

– Все, кого я ждал, уже здесь.

– Петир!

Из открытого окна на втором этаже донесся женский крик. Выпустив мою руку, Петир попросил зажечь огонь в камине и подошел к окну. Зажечь огонь стоило одного взгляда и небольшой концентрации.

– Впустишь? – донеслось с улицы.

– Нет, – односложно ответил он и отошел от окна.

– Петир! – послышалось снова.

Не глядя на меня, Петир стремительно сбежал с лестницы, и я услышала хлопок входной двери. Не удивительно, что соседи пытаются его выселить. Если каждая девушка устраивает по ночам подобные концерты… Впустил бы он ее, если бы меня сейчас здесь не было? Осторожно подойдя к окну, я увидела их. Девушка вешалась на шею, Петир хватал ее за руки, отстраняя. Что-то говорил, успокаивал. Она начала плакать и Петир обнял ее.

Я села на кровать и закусила губу. Не хочу оказаться на ее месте. Не хочу!

Вернувшись через пару минут, он застыл в проеме двери.

– Чего-нибудь хочешь?

Я кивнула, вздыхая. Хочу не оказаться на ее месте. Никогда. Когда я поняла, что он ждет ответа, осталось лишь усмехнуться.

– Нет, ничего.

– Хорошо.

Так и прошел месяц. Днем я рылась в обрывочных записях историков. Ночи проводила с Петиром. Каждый вечер, вглядываясь в его лицо, я боялась увидеть в нем следы отчужденности. Сцены на улице повторялись еще пару раз. Девушки тоже менялись. В какой-то момент я поняла, что не узнаю до последнего момента о том, что он не хочет меня больше видеть. Он не бывал грубым, не показывал ничего, что могло бы насторожить меня. Но я слишком хорошо знала Петира, наблюдала его связи, чтобы надеяться на длительные отношения. И от подобных мыслей становилось горько во рту. Лучше бы ему на самом деле что-то было нужно от меня…

– Тебе сообщение из гильдии, – сказала мама, когда я забежала домой однажды вечером. – Зачем тебе сообщают о дате игр псиоников?