скачать книгу бесплатно
Волны и небо!
Олег Ерёмин
Сплелись воедино реальность и сны. Их не разделить, не понять по отдельности. И сквозь них ведет меня Путь. Путь к себе и своей любви.
Волны и небо!
Олег Ерёмин
© Олег Ерёмин, 2016
ISBN 978-5-4483-4738-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Я иду по Пути.
Вверх по лестнице дней
Каждый шаг – только ввысь
Только к звездам и сказочным снам
Эти сны я вплету в свою жизнь
Эту жизнь я пройду по Пути.
Этот путь приведет меня в небо.
Это небо объятием встретит меня
Я иду по Пути
Я не знаю, куда приведет меня путь, на который я вышел теплым августовским вечером двадцать восемь лет тому назад. Но у меня нет другого пути, и путь этот – мой. Раньше я не догадывался, что иду по нему. Лишь недавно я понял, что ни одно событие моей жизни не было случайным. Что радость и горе, счастье и слезы – все это вехи, шаги на дороге, ведущей меня вверх. К самому себе. Тому, кем я могу, а значит, обязан стать. И что беды мои – лишь приглашение к работе, звонки на уроки. А близкие мне люди, встречу с которыми подарила судьба – мои учителя в школе жизни.
Спасибо вам всем. За то, что вы есть. За то, что вы такие, какие есть. За Свет и Тень. Без вас я не прошел бы и шага. Я по-разному к вам отношусь, но все равно благодарен Судьбе, или Богу, или Вселенной за то, что встретил вас и смог научиться тому, чему научиться смог.
Я сейчас в середине пути. Во времени и месте, из которого можно и нужно оглянуться назад, чтобы понять и принять дорогу, уходящую вдаль.
И я оглядываюсь. Я вспоминаю. То, что было со мной, и что могло быть. То, что только снилось, и что вошло в мою жизнь из мира за гранью сна. Это все переплетено и потому неразрывно. И клубок из всего этого – Я.
Если хотите, пройдите тропинками памяти вместе со мной. Я не обещаю быть хорошим. Я не буду добрым и правдивым. Но я всегда и во всем останусь честным перед вами и собой. Друзья мои, не ищите себя среди героев. Ни одного из вас здесь нет. И все, о ком я пишу – это вы.
Вот и все. Я обозначил точку старта и махнул сам себе клетчатым флажком.
В путь!
Было все.
Раскаленные камни ристалища с пятнами крови.
И мягкие губы твои.
Выстрелы в темном городе этого Мира и за пределом его.
И Черный замок под весенним Солнцем.
Я расскажу обо всем.
Но сначала…
Сначала Волны и Небо
Волны и Небо.
Сны о чем-то большем
Четыре года назад в реальности и вне ее.
– У Кастанеды есть одна очень важная идея. О точке сборки слышали?
– Знакомое выражение, но толком не помню, – откликнулся Володя. Я, Игорь и Антон выжидательно промолчали.
– Это довольно просто, – продолжил Сергей. – Человек является частью всеобщего поля. Маги способны ощутить сплетение информационных волокон. Этих волокон бесконечное множество и наше восприятие зависит от того, какие из них проходят через центр нашей сущности – точку сборки. По Кастанеде, маг способен перемещать эту точку. Тем самым он меняет восприятие мира. Точнее миров – бесконечное число которых одновременно существует вокруг нас. Медитация – это контролируемое смещение. Обычный сон – тоже смещение, но спонтанное, неподконтрольное.
– И как же ее смещать, эту точку сборки? – заинтересовался Антон.
– Знаешь, по-моему, любая медитация – это уже смещение. Другое дело результативность. Но тут уж у кого как получится.
– И кто к чему предрасположен, – задумчиво добавил Игорь.
– Да, но ведь есть, наверное, особенно действенные медитации? – Антон подался вперед.
– Может быть, – с легким сомнением отозвался Сергей, – Хотя, я думаю, Игорь прав. У каждого свой путь.
У каждого свой путь
И чем дольше по нему идешь, тем дальше становишься от других, идущих собственной дорогой.
Сколько же прошло времени? Года три? Да, где-то так. А кажется, что вечность…
У Сергея давно уже своя школа, свои ученики, которые считают его «Гуру», и готовы усердно выполнять любую рекомендацию. Хорошо хоть, что он этим не злоупотребляет.
Антон прошел кучу школ в поисках «самой действенной медитации», в конце концов охладел к Востоку (а также к Западу, Северу и Югу), принял постриг и, обозвав экстрасенсов сатанистами, ушел в какой-то монашеский скит где-то на Алтае.
С Володей нас тоже судьба развела. Я надеюсь, что у него все сложится как надо. И жизнь окажется к нему добрей, чем к нам.
Добрей чем к Игорю
Эх, Игорь, Игорь, как же твой цинизм и вера в исключительную правоту науки не остановили тебя? Почему ты сорвался?
Мы с Володей иногда заходим в больницу, справляемся о нем. В палату нас не пускают. Врачи говорят: «Кома». Сергей говорит: «Ушел. Сверхглубокая медитация. Передвинул точку сборки». А я не могу забыть последний разговор с Игорем. Как он сказал? «Эта жизнь мне не удалась. Скучно, хочу действий. Осточертели болтовня и лекции для малограмотных. Уйду я отсюда… Хотя Там и страшно».
Мне тоже было нелегко здесь, в этом мире, где нет места чуду. Где приходилось постоянно быть настороже. И где у меня никого не было.
Я все чаще уходил вглубь. Пытаясь уловить отблески иных миров и забытых снов.
А это был не сон.
Хоть я и знал, что мне все снится, а тело мое лежит в мягкой постели.
Но было радостное чувство, что я живу, что я владею миром. Что мне подвластно все.
И для проверки я остановился. Внимательно всмотрелся и впитал в себя дорогу, сбегающую вниз широкой серой лентой. Желтый глинистый откос слева, чуть потемневшую зелень августовского леса – справа. И раскинувшееся впереди море.
Оно вставало передо мной, как гигантский синий занавес из тяжелого плиссированного шелка, перебираемого легким ветерком.
Дорога уходила к нему, постепенно становясь все круче, и оттого плавно горбилась, как бы ныряя в бездонную синь.
Я глубоко вздохнул, пошел, постепенно убыстряя шаги, и, наконец, побежал по упругому, похожему на асфальт, покрытию.
Я больше не смотрел под ноги. Только вдаль. И потому казалось, что море плавно придвигается ко мне, открывает серовато-золотистые пляжи, далекий мыс, врезающийся в него справа лиловым языком. И Скалы.
Они вырастали оранжево-кремовыми столбами и арками в сотне метров от берега. Причудливо переплетались, образуя подобие разрушенного замка.
На камнях пестрели разноцветными пятнышками купальники загорающих, карабкающихся и ныряющих людей, слышался ритмичный шорох прибоя, на который наслаивались веселый гомон и редкие всплески.
А между Скал шла к берегу синяя яхточка со сверкающим белым парусом.
Это плыл мне навстречу Виталька.
Я выскочил на галечный пляж, скинул одежду и бросился в бодряще прохладное море.
Командор Виталька лихо развернул яхту в десяти метрах от берега. Парус заполоскал и обвис, потеряв ветер.
Я глубоко вдохнул соленый воздух и нырнул, вывернулся животом вверх и проплыл под похожей на перевернутую вверх пузом акулу лодкой, вынырнул с обратной ее стороны и, резко подтянувшись, перевалился через борт. Хлопнул мокрой ладонью по загорелой костлявой спине склонившегося над противоположным бортом Витальки.
Он обернулся, озарил меня белозубой улыбкой, с размаху впечатал мне крепкое рукопожатие.
– Плывем?
– Плывем! – отозвался я. – Только, чур – я за парусом.
Он улыбнулся еще шире. Встряхнул меня за плечо и пошел на корму к рулю.
Мы понеслись, разрезая водные пласты, и шкот трепетал и дергался, как живой, в моих руках, а парус, налившись ветром, выгибался и гудел. Скалы надвинулись на нас, выросли, нависли над головой изъеденными морем и ветром шершавыми арками. Мы лихо и стремительно пронеслись между ними, и стали, резко уваливаясь с борта на борт, лавировать между каменными глыбами, воротами, наклонными пилонами. Это было захватывающе, немного страшновато и весело.
Потом мы вылетели на чистую воду, и, накренившись на правый борт, быстро заскользили в сторону мыса.
Мы обогнули его и поплыли мимо дикого скалистого берега с узкой полосой каменистого пляжа и уходящими далеко в море подводными рифами, поросшими бурыми мохнатыми водорослями.
Виталька знал здесь все проходы и без страха проскакивал между темными полосами рифов над желтовато-зелеными ущельями.
– Олег, давай притормозим!
Мы быстро и сноровисто убрали парус.
Повисли посреди широкого прохода между отвесных подводных стен.
Виталька подпрыгнул, сильно качнув лодку, и, описав в воздухе коричневую дугу, почти без плеска ушел под воду. Я последовал его примеру.
Зеленоватая, пронизанная желтыми лучами вода окружила меня. Впереди уходил в темнеющую глубину стремительный силуэт Витальки. Я стал догонять его мощными гребками. Он обернулся, пустил пару пузырей, которые, распластавшись блинчиками, лавируя, поплыли к поверхности. Прибавил скорость. Я – следом. Сильно сдавило уши, вода становилась все прохладней и чище. Виталька достиг дна, поплыл над желтовато-коричневыми валунами и полянами песка. Я, наконец, догнал его, и мы оказались плечо к плечу. Легкие начали побаливать. Я показал большим пальцем вверх. Виталька кивнул, извернулся и легкой рыбкой скользнул к голубому переливающемуся своду. Я с силой оттолкнулся от дна и, как торпеда, рассекая упругую воду, устремился к поверхности.
Мы еще долго купались: ныряли с лодки и просто так, то стремительно проносясь над дном, то зависая в безмолвии и медленно всплывая к поверхности, и, только вконец умаявшись, выбрались на лодку и улеглись, впитывая покрытой мурашками кожей солнечное тепло. Какое-то время я ощущал зябкую внутреннюю дрожь, но вскоре горячие волны заглушили ее, и я поплыл, покачиваясь в ярко-красном свете, струящемся сквозь веки, закружился в водовороте, погружаясь на второй этаж сна.
Или не сна?
Сон не может быть таким ярким. Ярче реальности. И вдруг я с удивлением вспомнил, что видел подобные сны. В них было море, катание на высоких ласковых волнах, Виталька, Мастера. И Полеты. Эти сны время от времени приходили ко мне и дарили теплое ощущение беззаботности и радости, светлой грусти и ожидания чуда, такое же яркое, как в книгах Крапивина, в музыке Жаре, в фильмах Марка Захарова. И все-таки другое – неповторимо личное, свое. Они сразу забывались, оставляя в памяти только щемяще-радостное настроение, которое надолго оставалось со мной, поддерживая в бытовой круговерти. Но сейчас я вспомнил их, каждую деталь, каждый оттенок и звук. И понял, что это – не сны. Что это действительно было со мной. Что я и раньше попадал сюда. В сказочный мир, где машины уступили место магии, а армия и полиция – Хранительницам, где наш мир – ставшая болью история, все еще не до конца залеченная рана. И где у меня есть друзья и нераскрытые тайны…
…Мне на живот плеснулась холодная вода.
Я подскочил, ошарашенно глядя перед собой осоловевшими глазами. На меня смотрел, злорадно ухмыляясь во всю рожу, Виталька.
Я с притворной (а отчасти нет) яростью накинулся на него, и мы оба, чуть не перевернув лодку, плюхнулись в воду. Она обожгла с непривычки холодом, вытравила из головы навеянную жарой сонную одурь, взбодрила.
Мы немного поныряли, окончательно приходя в себя, и выбрались на яхту.
– Поплыли в Клуб, пока снова не раскисли! – предложил Виталька.
– Давай, – отозвался я.
Мы поставили парус и, оседлав плотный ровный бриз, почти по прямой пересекли залив и подошли к Южному мысу. Провели наше суденышко в створ маленького мола и пришвартовались у полупустого пирса. Жару сменила предвечерняя прохлада. Упругий ветер гнал к берегу маленькие пушистые облачка и взлохмачивал воду мелкой острой рябью.
Виталька запрокинул голову и радостно воскликнул:
– Олег, смотри – наш знак!
Я увидел, как облака над головой складываются в ровный четкий ромб.
– Это хорошо! – обрадовался я.
– Да, – Виталик посмотрел на меня серьезно и прямо. – Пришел твой час. Я тебе завидую.
Он положил мне руку на плечо.
За его спиной вышли из дверей Клуба и стали полукругом Мастера. Мастер Ветра и Облачный Мастер стояли поодаль, раскинув руки и подняв лица вверх, к своему творению.
– Твой выбор, Олег, – серьезно и торжественно произнес Мастер Парусов – Виталька.
Я улыбнулся:
Ты ведь его знаешь. Волны и Небо.
Виталий сделал два шага назад и встал в общий строй. Сказал звучно и веско:
– Да будет так! – и добавил потише. – Лети.
Я ощутил в груди радостное замирание, так знакомое мне по Тем снам, повернулся направо. Сделал шаг, другой, напряг какие-то неведомые струнки и почувствовал, что Это произошло! Мои ноги уже не касались асфальта.
С ощутимым, но не физическим усилием, я отрывал себя от земли на полметра, на метр. Повис, глядя сверху на звонко смеющихся друзей. Плавно опустился.
– Вот и все, Олежка, – радостно улыбаясь, подошел ко мне Виталька. – Теперь это с тобой навсегда. Ты – Мастер Волн и Неба. И как только сможешь прорваться в параллельные пространства, которые вы называете снами – эти силы будут твоими. Да и многое другое. И еще одно. Ты нам нужен. Мы встретились не зря, и нам предстоит еще многое сделать. Но сначала ты должен найти себя и близких тебе людей. Мы помогли тебе, чем смогли – но дальше твой путь. Вот и все. До свиданья, друг! Возвращайся к нам, когда будет тяжело или радостно.
Он последний раз крепко пожал мне руку.
И я очнулся в своей постели.
