Былины

Илья Муромец и Идолище

Ай татарин да поганыи,Что ль Идолищо великое,Набрал силы он татарскии,Набрал силы много тысящей,Он поехал нунь, татарин да поганыи,А Идолищо великое,А великое да страшное,Ай ко солнышку Владимиру,Ай ко князю стольне-киевску.Приезжает тут татарин да поганыи,А Идолищо великое,А великое да страшное,Ставил силушку вкруг Киева,Ставил силушки на много вёрст,Сам поехал он к Владимиру.Убоялся наш Владимир стольно-киевскойЧто ль татарина да он было поганого,Что ль Идолища да он было великого.Не случилося да у ВладимираДома русскиих могучиих богатырей, —Уехали богатыри в чисто поле,Во чисто поле уехали поляковать:А й ни старого казака Ильи Муромца,А й ни молода Добрынюшки Никитича,Ни Михайлы было Потыка Иванова.Был один Алёшенька Левонтьевич,Хоть бы смелыи Алёшка – не удалыи.А не смел же ехать в супротивностиА против было поганого татарина,А против того Идолища великого.Уж как солнышко Владимир стольно-киевскойЧто ль татарину да кланялся,Звал он тут в великое гостебищо,На своё было велико пированьицо,Во свои было палаты белокаменны.Тут же ездит Илья Муромец да у Царя-града,Он незгодушку про Киев да проведает.Как приправит Илья Муромец да коня доброго,От Царя-града приправит же до Киева,Тут поехал Илья Муромец в чисто поле,А под тую было силу под татарскую,Попадает ёму старец перегримищо,Перегримищо, да тут могучий Иванищо.Говорит ему казак да Илья Муромец,Илья Муромец да сын Иванович:«Ты Иванищо да е могучии!Не очистишь что же нунчу града Киева,Ты не у´бьешь нунь поганыих татаровей?»Говорит ему Иванищо могучее:«Там татарин е великии,А великии Идолищо да страшныи,Он по´ кулю да хлеба к выти ест,По ведру вина да он на раз-то пьёт, —Так не смию я идти туды к татарину».Говорит ему казак да Илья Муромец,Илья Муромец да сын Иванович:«Ай же ты Иванищо могучее!Дай-ка мне-ка платьицев нунь старческих,Да лаптёв же мне-ка нунчу старческих,Своей шляпы нунь же мне-ка-ва да старческой,Дай клюхи же мне-ка сорока пудов, —Не узнал бы нунь татарин да поганыиЧто меня же нунь казака Илья Муромца,А Илья сына Иванова».– «А не дал бы я ти платьицев да старческих,А не смию не´ дать платьицов тут старческих, —С чести ти не дать, так возьмёшь не´ с чести,Не с чести возьмёшь, уж мне-ка бок набьёшь».Отдавае ему платьица ты старчески,Лапти тут давае он же старчески,Шляпу он давае тут же старческу,А клюху ту он давае сорока пудов.Принимает тут же платья богатырские,А садился на коня да богатырского,Он поехал Ильей Муромцем.А идёт тут Илья Муромец,Что идёт же к солнышку Владимиру,Что идёт Иванищо могучееВ платьях тут же старческих,Он идёт мимо палаты белокаменны,Мимо ты косевчаты окошечки,Где сидит было Идолищо поганое,Где татарин да неверныи, —А взглянул было татарин во окошечко,Сам татарин испроговорит,Говорит же тут татарин да поганыи:«А по платьицам да иде старчищо,По походочке так Илья Муромец».Он приходит тут, казак да Илья Муромец,А во тыи во палаты белокаменныИ во тых было во платьях да во старческих —Того старца перегримищо,Перегримища, да тут Иванища.Говорит же тут Идолищо поганое:«Ай же старчищо да перегримищо!А й велик у вас казак да Илья Муромец?»Отвечае ёму старец перегримищо:«Не огромный наш казак да Илья Муромец —Уж он толь велик, как я же есть».– «А помногу ли ваш ест да Илья Муромец?»Отвечае ёму старец перегримищо:«Не помногу ест казак да Илья Муромец —По три он калачика крупивчатых».– «Он помногу же ли к выти да вина-то пьёт?»Отвечае ёму старец перегримищо:«Он один же пьёт да нунь стаканец ли».Отвечает тут Идолищо поганое:«Это что же есть да нунчу за богатырь ли!Как нашии татарские богатыриПо кулю да хлеба к выти кушают,Не раз же по ведру вина да выпьют ли».Отвечает тут казак да Илья Муромец,Илья Муромец да сын Иванович:«Как у нашего попа да у Левонтья у РостовскогоКак бывала тут коровища обжорища,По кубоче соломы да на ра´з ела,По лохани да питья е да на раз пила,Ела-ела, пила-пила, сама лопнула».Тут Идолищу поганому не кажется,Как ухватит он ножищо, да кинжалищо,Да как махне он в каза´ка Илью Муромца,Во того было Илью Иванова.А казак тот был на ножки ещё по´верток,А на печку Илья Муромец выскакивал,На лету он ножичок подхватывал,А назад да к ему носом поворачивал.Как подскочит тут казак да Илья МуромецСо своей было клюхою сорочинскою,Как ударит он его да в буйну голову, —Отлетела голова да будто пугвица.А как выскочит он да на широк двор,Взял же он клюхой было помахивать,А поганыих татаровей охаживать,А прибил же всих поганыих татаровей,А очистил Илья Муромец да Киев-град,Збавил он солнышка ВладимираИз того же было полону великого.Тут же Илье Муромцу да славу´ поют.

Алёша Попович и Тугарин

Из да´лече-дале´ из чиста поляТут едут удалы два молодца,Едут конь о´ конь, да седло´ о седло,Узду´ о узду да тосмяную,Да сами меж собой разговаривают:«Куды нам ведь, братцы, уж как ехать будёт:Нам ехать, не ехать нам в Суздаль-град, —Да в Суздале-граде питья много,Да будёт добрым молодцам испропитися,Пройдёт про нас славушка недобрая;Да ехать, не ехать в Чернигов-град, —В Чернигове-граде девки хороши,С хорошими девками спознаться будёт,Пройдёт про нас славушка недобрая;Нам ехать, не ехать во Киев-град, —Да Киеву-городу на о´борону,Да нам, добрым молодцам, на выхвальбу».Приезжают ко городу ко Киеву,Ко тому жо ко князю ко Владимиру,Ко той жо ко гриденке ко светлоей,Ставают молодцы да со добрых коней,Да мечут коней своих невязаных,Никому-то коней да неприказанных, —Никому-то до коней да право дела нет, —Да лазят во гриденку во светлую,Да крест-от кладут-де по-писаному,Поклон-от ведут да по-учёному,Молитву творят да всё Исусову,Они бьют челом на вси чотыре стороны,А князю с княгиней на особинку:«Ты здравствуй, Владимир стольно-киевской!Ты здравствуй, княгина мать Апраксия!»Говорит-то Владимир стольно-киевской:«Вы здравствуй, удалы добры молодцы!Вы какой жо земли, какого города,Какого отца да какой матушки,Как вас, молодцов, да именём зовут?»Говорит тут удалой доброй молодец:«Меня зовут Олёшей нынь Поповичём,Попа бы Левонтья сын Ростовского,Да другой-от – Еким, Олёшин паробок».Говорит тут Владимир стольно-киевской:«Давно про тя весточка прохаживала, —Случилося Олёшу в очи видети;Да перво те место да подле´ меня,Друго тебе место супротив меня,Третьё тебе место – куды сам ты хошь».Говорит-то Олёшенька Попович-от:«Не сяду я в место подле тебя,Не сяду я в место супротив тебя,Да сяду я в место, куды сам хочу,Да сяду на печку на муравленку,Под красно хоро´шо под трубно окно».Немножко поры-де миновалося,Да на пяту гриня отпиралася,Да лазат-то Чудо поганоё,Собака Тугарин был Змеевич-от:Да Богу собака не молится,Да князю с княгиной он не кланется,Князьям и боярам он челом не бьёт;Вышина у собаки ведь уж трёх сажон,Ширина у собаки ведь двух охват,Промежу ему глаза да калена стрела,Промежу ему ушей да пядь бумажная.Садился собака он за ду´бов стол,По праву руку князя он Владимира,По леву руку княгины он Апраксии, —Олёшка на запечье не у´терпел:«Ты ой есь, Владимир стольно-киевской!Али ты с княгиной не в любе живёшь?Промежу вами Чудо сидит поганое,Собака Тугарин-от Змеевич-от».Принесли-то на стол да как белу лебедь,Вынимал-то собака свой булатен нож,Поддел-то собака он белу лебедь,Он кинул, собака, ей себе в гортань,Со щеки-то на щеку перемётыват,Лебе´жьё косьё да вон выплюиват, —Олёша на запечье не утерпел:«У моего у света у батюшка,У попа у Левонтья Ростовского,Был старо собачищо дворовоё,По подстолью собака волочилася,Лебежею косью задавилася, —Собаке Тугарину не минуть того,Лежать ему во да´лече в чистом поле».Принесли-то на стол да пирог столовой,Вымал-то собака свой булатен нож,Поддел-то пирог да на булатен нож,Он кинул, собака, себе в гортань, —Олёшка на запечье не утерпел:«У моего у света у батюшка,У попа у Левонтья Ростовского,Было старо коровищо дворовое,По двору-то корова волочилася,Дробиной корова задавилася, —Собаке Тугарину не минуть того,Лежать ему во далечем чистом поле».Говорит-то собака нынь Тугарин-от:«Да что у тя на за´печье за смерд сидит,За смерд-от сидит, да за засельщина?»Говорит-то Владимир стольно-киевской:«Не смерд-от сидит, да не засельщина, —Сидит русской могучёй да бо´гатырь,А по имени Олёшенька Попович-от».Вымал-то собака свой булатен нож,Да кинул собака нож на запечьё,Да кинул в Олёшеньку Поповича.У Олёши Екимушко подхвадчив был,Подхватил он ведь ножичёк за черешок, —У ножа были припои нынь серебряны,По весу-то припои были двенадцать пуд.Да сами они-де похваляются:«Здесь у нас дело заезжое,А хлебы у нас здеся завозные, —На вине-то пропьём, хоть на калаче проедим».* * *Пошёл-то собака из застолья вон,Да сам говорил-де таковы речи:«Ты будь-ка, Олёша, со мной на полё».Говорит-то Олёша Попович-от:«Да я с тобой, с собакой, хоть топере готов».Говорит-то Екимушко да парубок:«Ты ой есь, Олёшенька названой брат!Да сам ли пойдёшь али меня пошлёшь?»Говорит-то Олёша нынь Попович-от:«Да сам я пойду, да не тебя пошлю, —Да силы у тя дак есь ведь с два меня».Пошёл-то Олёша пеш дорогою,Навстрету ему идёт названой брат,Названой-от брат идёт Гурьюшко,На ногах несёт поршни кабан-зверя,На главы несёт шелон земли греческой,Во руках несёт шалыгу подорожную, —По весу была шалыга девяносто пуд, —Да той же шалыгой подпирается.Говорит-то Олёшенька Попович-от:«Ты здравствуй, ты мой названой брат,Названой ты брат да ведь уж Гурьюшко!Ты дай мне-ка поршни кабан-зверя,Ты дай мне шолон земли греческой,Ты дай мне шалыгу подорожную».Наложил Олёша поршни кабан-зверя,Наложил Олёша шолон земли греческой,В руки взял шалыгу подорожную,Пошёл-то Олёша пеш дорогою,Да этой шалыгой подпирается.Он смотрел собаку во чистом поле, —Летаёт собака по поднебесью,Да крылья у коня нонче бумажноё.Он втапоры, Олёша сын Попович-от,Он молится Спасу Вседержителю,Чудной Мати Божей Богородице:«Уж ты ой еси, Спас да Вседержитель наш,Чудная есть Мать да Богородица!Пошли, Господь, с неба крупна дожжа,Подмочи, Господь, крыльё бумажноё,Опусти, Господь, Тугарина на сыру землю».Олёшина мольба Богу доходна была —Послал Господь с неба крупна дожжа,Подмочилось у Тугарина крыльё бумажноё,Опустил Господь собаку на сыру землю.Да едёт Тугарин по чисту полю,Крычит он, зычит да во всю голову:«Да хошь ли, Олёша, я конём стопчу,Да хошь ли, Олёша, я копьём сколю,Да хошь ли, Олёша, я живком сглону?»На то-де Олёшенька ведь вёрток был, —Подвернулся под гриву лошадиную.Да смотрит собака по чисту полю,Да где-де Олёша нынь стопта´н лежит, —Да втапоры Олёшенька Попович-отВыскакивал из-под гривы лошадиноей,Он машот шалыгой подорожноюПо Тугариновой-де по буйной головы, —Покатилась голова да с плеч, как пуговица,Свалилось трупьё да на сыру землю.Да втапоры Олёша сын Попович-отИмаёт Тугаринова добра коня,Левой-то рукой да он коня дёржит,Правой-то рукой да он трупьё секёт,Рассёк-то трупьё да по мелку часью,Разметал-то трупьё да по чисту полю,Поддел-то Тугаринову буйну голову,Поддел-то Олёша на востро копьё,Повёз-то ко князю ко Владимиру.Привёз-то ко гриденке ко светлоей,Да сам говорил-де таковы речи:«Ты ой есь, Владимир стольно-киевской!Буди нет у тя нынь пивна котла —Да вот те Тугаринова буйна голова;Буди нет у тя дак пивных больших чаш —Дак вот те Тугариновы ясны очи;Буди нет у тя да больших блюдищов —Дак вот те Тугариновы больши ушища».

Добрыня и Змей

Матушка Добрынюшке говаривала,Матушка Никитичу наказывала:«Ах ты душенька Добрыня сын Никитинич!Ты не езди-тко на гору Сорочинскую,Не топчи-тко там ты малыих змеёнышов,Не выручай же по´лону там русского,Не куплись-ка ты во матушке Пучай-реки;Тая река свирипая,Свирипая река, сама сердитая, —Из-за первоя же струйки как огонь сечёт,Из-за другой же струйки искра сыплется,Из-за третьеей же струйки дым столбом валит,Дым столбом валит, да сам со пламенью».Молодой Добрыня сын НикитиничОн не слушал да родителя тут матушки,Честной вдовы Офимьи Олександровной, —Ездил он на гору Сорочинскую,Топтал он тут малыих змеёнышков,Выручал тут полону да русского,Тут купался да Добрыня во Пучай-реки,Сам же тут Добрыня испроговорил:«Матушка Добрынюшке говаривала,Родная Никитичу наказывала:„Ты не езди-тко на гору Сорочинскую,Не топчи-тко там ты малыих змеёнышев,Не куплись, Добрыня, во Пучай-реки;Тая река свирипая,Свирипая река, да е сердитая, —Из-за первоя же струйки как огонь сечёт,Из-за другоей же струйки искра сыплется,Из-за третьеей же струйки дым столбом валит,Дым столбом валит, да сам со пламенью“.Эта матушка Пучай-река —Как ложинушка дождёвая».Не поспел тут же Добрыня словца молвити, —Из-за первоя же струйки как огонь сечёт,Из-за другою же струйки искра сыплется,Из-за третьеей же струйки дым столбом валит,Дым столбом валит, да сам со пламенью.Выходит тут змея было проклятая,О двенадцати змея было о хоботах:«Ах ты мо´лодой Добрыня сын Никитинич!Захочу я нынь Добрынюшку цело´ сожру,Захочу Добрыню в хобота возьму,Захочу Добрынюшку в полон снесу».Испроговорит Добрыня сын Никитинич:«Ай же ты змея было проклятая!Ты поспела бы Добрынюшку да за´хватить,В ты пору´ Добрынюшкой похвастати, —А нунчу Добрыня не в твоих руках».Нырнёт тут Добрынюшка у бережка,Вынырнул Добрынюшка на другоём.Нету у Добрыни ко´ня доброго,Нету у Добрыни ко´пья вострого,Нечем тут Добрынюшке поправиться.Сам же тут Добрыня приужахнется,Сам Добрыня испроговорит:«Видно, нонечу Добрынюшке кончинушка».Лежит тут колпак да земли греческой,А весу-то колпак буде трёх пудов.Ударил он змею было по хоботам,Отшиб змеи двенадцать тых же хоботов,Сбился на змею да он с коленками,Выхватил ножищо, да кинжалищо,Хоче он змею было поро´спластать, —Змея ему да тут смолилася:«Ах ты душенька Добрыня сын Никитинич!Быдь-ка ты, Добрынюшка, да больший брат,Я теби да сёстра меньшая.Сделам мы же заповедь великую:Тебе-ка-ва не ездить нынь на гору Сорочинскую,Не топтать же зде-ка маленьких змеёнышков,Не выру´чать полону да русского;А я теби сестра да буду меньшая, —Мне-ка не летать да на святую Русь,А не брать же больше полону да русского,Не носить же мне народу христианского».Отсла´бил он колен да богатырскиих.Змея была да тут лукавая, —С-под колен да тут змея свернулася,Улетела тут змея да во кувыль-траву.И молодой Добрыня сын НикитиничПошёл же он ко городу ко Киеву,Ко ласковому князю ко Владимиру,К сво´ей тут к родители ко матушки,К честной вдовы Офимьи Олександровной.И сам Добрыня порасхвастался:«Как нету у Добрыни коня доброго,Как нету у Добрыни копья вострого,Не на ком поехать нынь Добрыне во чисто поле».Испроговорит Владимир стольне-киевской:«Как солнышко у нас идёт на вечере,Почестный пир идёт у нас навеселе,А мне-ка-ва, Владимиру, не весело, —Одна у мня любимая племянничка,И молода Забава дочь Потятична:Летела тут змея у нас проклятая,Летела же змея да через Киев-град;Ходила нунь Забава дочь ПотятичнаОна с мамкамы да с нянькамыВ зелёном саду гулятиться, —Подпадала тут змея было проклятаяКо той матушке да ко сырой земле,Ухватила тут Забаву дочь Потятичну,В зелёном саду да ю гуляючи,В свои было во хобота змеиные,Унесла она в пещерушку змеиную».Сидят же тут два русскиих могучиих богатыря —Сидит же тут Алёшенька Левонтьевич,Во дру´гиих Добрыня сын Никитинич.Испроговорит Владимир стольне-киевской:«Вы русские могучие богатыри,Ай же ты Алёшенька Левонтьевич!Мошь ли ты достать у нас Забаву дочь ПотятичнуИз тое было пещеры из змеиною?»Испроговорит Алёшенька Левонтьевич:«Ах ты солнышко Владимир стольне-киевской!Я слыхал было на сём свети,Я слыхал же от Добрынюшки Никитича, —Добрынюшка змеи´ было крестовый брат.Отдаст же тут змея проклятаяМо´лоду Добрынюшке НикитичуБез бою, без драки, кроволитияТут же нунь Забаву дочь Потятичну».Испроговорит Владимир стольне-киевской:«Ах ты душенька Добрыня сын Никитинич!Ты достань-ка нунь Забаву дочь ПотятичнуДа из той было пещерушки змеиною.Не достанешь ты Забавы дочь Потятичной, —Прикажу теби, Добрыня, голову´ рубить».Повесил тут Добрыня буйну голову,Утопил же очи ясныеА во тот ли во кирпичен мост,Ничего ему Добрыня не ответствует,Ставает тут Добрыня на резвы ноги,Отдаёт ему великое почтениёЕму нунь за весело пированиё.И пошёл же ко родители ко матушки,И к честной вдовы Офимьи Олександровной.Тут стретает его да родитель матушка,Сама же тут Добрыне испроговорит:«Что же ты, рожоное, не весело,Буйну голову, рожоное, повесило?Ах ты молодой Добрыня сын Никитинич!Али ествы ты были не по´ уму,Али питьица ты были не по разуму?Аль дурак тот над тобою надсмеялся ли,Али пьяница ли там тебя прио´бозвал?Али чарою тебя да там прио´бнесли?»Говорил же тут Добрыня сын Никитинич,Говорил же он родители тут матушки,А честной вдовы Офимьи Олександровной:«Ай честна вдова Офимья Олександровна!Ествы ты же были мне-ка по уму,А и питьица ты были мне по разуму,Чарою меня там не приобнесли,А дурак тот надо мною не смеялся же,А и пьяница меня да не приобозвал:А накинул на нас службу да великуюСолнышко Владимир стольне-киевской, —А достать было Забаву дочь ПотятичнуА из той было пещеры из змеиною.А нунь нету у Добрыни коня доброго,А нунь нету у Добрыни копья вострого,Не с чем мни поехати на гору Сорочинскую,К той было змеи нынь ко проклятою».Говорила тут родитель ему матушка,А честна вдова Офимья Олександровна:«А рожоное моё ты нынь же дитятко,Молодой Добрынюшко Никитинич!Богу ты молись да спать ложись,Буде утро мудро мудренее буде вечера —День у нас же буде там прибыточён.Ты поди-ка на конюшню на стоялую,Ты бери коня с конюшенки стоялыя, —Батюшков же конь стоит, да дедушков,А стоит бурко пятнадцать лет,По колен в назём же ноги призарощены,Дверь по поясу в назём зарощена».Приходит тут Добрыня сын НикитиничА ко той ли ко конюшеньке стоялыя,Повыдернул же дверь он вон и´з назму,Конь же ноги из назму да вон выде´ргиват,А берёт же тут Добрынюшка Никитинич,Берёт Добрынюшка добра коняНа ту же на узду да на тесмяную,Выводит из конюшенки стоялыи,Кормил коня пшеною белояровой,Поил питьями медвяныма.Ложился тут Добрыня на велик одёр,Ставае он поутрушку ранёхонько,Умывается он да и белёхонько,Снаряжается да хорошохонько.А седлае своего да он добра коня,Кладыва´е он же потнички на потнички,А на потнички он кладе войлочки,А на войлочки черкальское седелышко.И садился тут Добрыня на добра коня,Провожает тут родитель его матушка,А честна вдова Офимья Олександровна,На поезде ему плёточку нонь подала,Подала тут плётку шамахинскую,А семи шелков да было разныих,А Добрынюшке она было наказыват:«Ах ты душенька Добрыня сын Никитинич!Вот тебе да плётка шамахинская:Съедешь ты на гору Сорочинскую,Станешь топтать маленьких змеёнышов,Выручать тут полону да русского,Да не станет твой же бурушко поскакивать,А змеёнышов от ног да прочь отряхивать, —Ты хлыщи бурка да нунь промеж уши,Ты промеж уши хлыщи да ты промеж ноги,Ты промеж ноги да промеж задниеСам бурку да приговаривай:„Бурушко, ты нонь поскакивай,А змеёнышов от ног да прочь отряхивай“».Тут простилася да воротилася.Видли тут Добрынюшку да сядучи,А не видли тут удалого поедучи.Не дорожками поехать, не воротами, —Через ту стену поехал городовую,Через тую было башню наугольную,Он на тую гору Сорочинскую.Стал топтать да маленьких змеёнышов,Выручать да полону нонь русского.Подточили тут змеёныши бурку да щёточки,А не стал же его бурушко поскакивать.На кони же тут Добрыня приужахнется —Нунечку Добрынюшки кончинушка!Спомнил он наказ да было матушкин,Сунул он же руку во глубок карман,Выдернул же плётку шамахинскую,А семи шелков да шамахинскиих,Стал хлыстать бурка да он промеж уши,Промеж уши´ да он промеж ноги,А промеж ноги да промеж задние,Сам бурку да приговариват:«Ах ты бурушко, да нунь поскакивай,А змеёнышов от ног да прочь отряхивай».Стал же ёго бурушко поскакивать,А змеёнышов от ног да прочь отряхивать,Притоптал же всих он маленьких змеёнышков,Выручал он полону да русского.И выходит тут змея было проклятоеДа из той было пещеры из змеиною,И сама же тут Добрыне испроговорит:«Ах ты душенька Добрынюшка Никитинич!Ты порушил свою заповедь великую,Ты приехал нунь на гору СорочинскуюА топтать же мо´их маленьких змеёнышев».Говорит же тут Добрынюшка Никитинич:«Ай же ты змея проклятая!Я ли нунь порушил свою заповедь,Али ты, змея проклятая, порушила?Ты зачим летела через Киев-град,Унесла у нас Забаву дочь Потятичну?Ты отдай-ка мне Забаву дочь ПотятичнуБез бою, без драки, кроволития».Не отдавала о´на без бою, без драки, кроволития,Заводила она бой, драку великую,Да большое тут с Добрыней кроволитиё.Бился тут Добрыня со змеёй трои сутки,А не може он побить змею проклятую.Наконец хотел Добрынюшка отъехати, —Из небес же тут Добрынюшке да глас гласит:«Ах ты молодой Добрыня сын Никитинич!Бился со змеёй ты да трои сутки,А побейся-ка с змеёй да ещё три часу».Тут побился он, Добрыня, ещё три часу,А побил змею да он проклятую,Попустила кровь свою змеиную,От востока кровь она да вниз до запада,А не при´жре матушка да тут сыра земляЭтой крови да змеиною.А стоит же тут Добрыня во крови трои сутки,На кони сидит Добрыня – приужахнется,Хочет тут Добрыня прочь отъехати.С-за небесей Добрыне снова глас гласит:«Ай ты мо´лодой Добрыня сын Никитинич!Бей-ка ты копьём да бурзамецкиимДа во ту же матушку сыру землю,Сам к земли да приговаривай».Стал же бить да во сыру землю,Сам к земли да приговаривать:«Расступись-ка ты же, матушка сыра земля,На четыре на вси стороны,Ты прижри-ка эту кровь да всю змеиную».Расступилась было матушка сыра земляНа всих на четыре да на стороны,Прижрала да кровь в себя змеиную.Опускается Добрынюшка с добра коняИ пошёл же по пещерам по змеиныим,Из тыи же из пещеры из змеиноюСтал же выводить да полону он русского.Много вывел он было князей, князевичев,Много королей да королевичев,Много он девиц да королевичных,Много нунь девиц да и князевичныхА из той было пещеры из змеиною, —А не може он найти Забавы дочь Потятичной.Много он прошёл пещер змеиныих,И заходит он в пещеру во последнюю, —Он нашёл же там Забаву дочь Потятичну,В той последнею пещеры во змеиною.А выводит он Забаву дочь ПотятичнуА из той было пещерушки змеиною,Да выводит он Забавушку на белый свет,Говорит же королям да королевичам,Говорит князям да он князевичамИ деви´цам королевичным,И девицам он да нунь князевичным:Кто откуль вы да уне´сены,Всяк ступайте в свою сторону,А сбирайтесь вси да по своим местам,И не троне вас змея боле проклятая, —А убита е змея да та проклятая,Стал же бить да во сыру землю,Сам к земли да приговаривать:«Расступись-ка ты же, матушка сыра земля,На четыре на вси стороны,Ты прижри-ка эту кровь да всю змеиную».Расступилась было матушка сыра земляНа всих на четыре да на стороны,Прижрала да кровь в себя змеиную.Опускается Добрынюшка с добра коняИ пошёл же по пещерам по змеиныим,Из тыи же из пещеры из змеиноюСтал же выводить да полону он русского.Много вывел он было князей, князевичев,Много королей да королевичев,Много он девиц да королевичных,Много нунь девиц да и князевичныхА из той было пещеры из змеиною, —А не може он найти Забавы дочь Потятичной.Много он прошёл пещер змеиныих,И заходит он в пещеру во последнюю, —Он нашёл же там Забаву дочь Потятичну,В той последнею пещеры во змеиною.А выводит он Забаву дочь ПотятичнуА из той было пещерушки змеиною,Да выводит он Забавушку на белый свет,Говорит же королям да королевичам,Говорит князям да он князевичамИ девицам королевичным,И девицам он да нунь князевичным:«Кто откуль вы да унесены,Всяк ступайте в свою сторону,А сбирайтесь вси да по своим местам,И не троне вас змея боле проклятая, —А убита е змея да та проклятая,А пропущена да кровь она змеинаяОт востока кровь да вниз до запада;Не унесёт нунь боле полону да русскогоИ народу христианского,А убита е змея да у Добрынюшки,И прикончена да жизнь нунчу змеиная».А садился тут Добрыня на добра коня,Брал же он Забаву дочь Потятичну,А садил же он Забаву на право´ стегно,А поехал тут Добрыня по чисту полю.Испроговорит Забава дочь Потятична:«За твою было великую за выслугуНазвала тебя бы нунь батюшком, —И назвать тебя, Добрыня, нунчу не´ можно.За твою великую за выслугуЯ бы назвала нунь братцем да родимыим, —А назвать тебя, Добрыня, нунчу не можно.За твою великую за выслугуЯ бы назвала нынь другом да любимыим, —В нас же вы, Добрынюшка, не влю´битесь».Говорит же тут Добрыня сын НикитиничМолодой Забавы дочь Потятичной:«Ах ты молода Забава дочь Потятична!Вы есть нунчу роду княженецкого —Я есть роду христианского:Нас нельзя назвать же другом да любимыим».

Добрыня и Маринка

По три годы Добрынюшка-то стольничал,По три годы Добрынюшка да чашничал,По три годы Добрыня у ворот стоял,Того стольничал, чашничал он девять лет,На десятые Добрынюшка гулять пошёл,Гулять пошёл по городу по Киеву.А Добрынюшке ли матушка наказывает,Государыня Добрыне наговаривает:«Ты пойдёшь гулять по городу по Киеву, —Не ходи-тко ты, Добрыня, на царёв кабак,Не пей-ка ты допьяна зелена вина.Не ходи-ка ты во улицы Игнатьевски,Во те ли переулки во Маринкины:Та ли <…> Маринка да потравница,Потравила та Маринка девяти ли молодцов,Девяти ли молодцов, да будто ясных соколо в, —Потравит тебя, Добрынюшку, в десятые».А Добрынюшка-то матушки не слушался,Заходит ли Добрыня на царёв кабак,Напивается допьяна зелена вина,Сам пошёл гулять по городу по Киеву.А заходит ли во улицы в Игнатьевски,А во те ли переулки во Маринкины, —У той у´ <…> Маринки у ИгнатьевнойХорошо ли терема были раскрашены,У ней терем-от со теремом свивается,Однем-то жемчугом пересыпается.На теремах сидели два сизыих два голубя,Носок-от ко носку они целуются,Прави´льныма крылами обнимаются.Разгорелось у Добрыни ретиво´ сердцо,Натя´гает Добрынюшка свой тугой лук,Накла даёт Добрыня калену стрелу,Стреляет ли Добрыня во сизы´х голубей.По грехам ли над Добрыней состоялося, —Его правая-то ноженка поглёзнула,Его левая-то рученка подрогнула,А не мог згодить Добрыня во сизых голубей,Едва згодил к Маринке во красно´ окно,Он вышиб прицилину серебряную,Разбил-то околенку стекольчатую,Убил-то у Маринки друга милого,Милого Тугарина Змеёвича.Стоит ли Добрыня, пораздумался:«В терем-от идти – так голова пропадёт,А в терем-от нейти – так стрела пропадёт».Зашёл-то ли Добрыня во высок терём,Крест-от он кладёт по-писаному,А поклон-от он ведёт по-учёному.Сел он во большой угол на лавицу,А Маринка та сидит, да <…>, за завесою.Посидели они летний день до вечера,Они друг-то с другом слова не промолвили.* * *Взял-то ли Добрыня калёну стрелу,Пошёл-то ли Добрыня из высо´ка терема´.Ставала ли Маринка из-за за´весы,А берёт-то ли Маринка булатний нож,Она резала следочики Добрынюшкины,Сама крепкой приговор да приговаривала:«Как я режу эти следики Добрынюшкины,Так бы резало Добрыни ретиво сердцеПо мне ли, по Маринки по Игнатьевной».Она скоро затопляла печь кирпичную,Как метала эти следики Добрынюшкины,Сама крепкой приговор да приговаривала:«Как горят-то эти следики Добрынюшкины,Так горело бы Добрыни ретиво сердцоПо мне ли, по Маринки по Игнатьевны.Не мог бы Добрынюшка ни жить, ни быть,Ни дни бы не дневать, ни часу´ бы часовать».Как вышел ли Добрыня на широкой двор,Разгорелось у Добрыни ретиво сердцоПо той ли по Маринки по Игнатьевной, —Назад-то ли Добрыня ворочается.Этая Маринка ИгнатьевнаОбвернула-то Добрынюшку гнедым туром,Послала-то ко морю ко Турецкому:«Поди-ка ты, Добрынюшка, ко морю ко Турецкому,Где ходят там, гуляют девять туров, —Поди-ка ты, Добрынюшка, десятыим туром».Как проведала Добрынюшкина матушка,Сама-то ли старуха подымалася,Пришла она к Маринке ко Игнатьевной,Села-то на печку на кирпичную,Сама ли говорила таково слово:«Хочешь ли, Маринка <…> потравница,Обверну я тя собакой подоконною, —Ты будешь ли ходить да по подо´конью».Этая Маринка ИгнатьевнаВидит ли она да неминучую,Обвернулася Маринка серой ласточкою,Полетела-то ко морю ко Турецкому,Села ли Добрыни на могучи´ плеча,Говорила ли она да таково слово:«Возьмёшь ли ты, Добрыня, за себя меня замуж, —Отверну я тя, Добрыня, добрым молодцем».– «Возьму я тя, Маринка, за себя замуж».Повернула-то его да добрым мо´лодцом.Взял-то он Маринку Игнатьевну,Посадил он на ворота на широкие,Всю он расстрелял из туга лука,Рассёк он, распластал тело белое,Всё ли разметал по чисту полю.