За двумя изумрудами погонишься…

Присутствие этого типа здесь меня несколько настораживало, хотя, без особого беспокойства. Не мое это дело было кого и зачем приглашают в святая-святых ювелирного искусства Урала. Он тоже рассматривал меня. Причем, делал это весьма открыто и бесцеремонно, и я бы сказала, нагло. Я с тяжелым вздохом вспомнила свою лесную жизнь. За такие взгляды я бы легко огрела его чем-нибудь тяжелым, наподобие доброй дубины или, на худой конец, обухом топора. Но, сменив работу, нужно было менять и манеры. Настроение мое несколько скукожилось, но и только. Я уже было совсем собралась выйти на небольшой балкончик, имеющийся здесь же, в кабинете, чтобы «подышать свежим воздухом», пока не вернется Семен. Но тут дверь распахнулась, и в комнату влетел Сеня, озабоченно нахмуренный с кипой бумаг в руках. Увидев меня, он слегка притормозил. Но вместо ожидаемой радушной улыбки, по неведомой мне причине, нахмурился еще сильнее. Причина подобной «немилости», как я могла предположить, сидела в кресле, все еще продолжая пялиться на меня. Кинув быстрый взгляд на сидящего «Колобка», Сеня сухо поздоровался.

– А, Лина Болеславовна, здравствуйте… Одну минуточку. Я сейчас позвоню на склад, чтобы принесли ваш заказ. А пока, пройдемте в бухгалтерию для оформления документов.

Он аккуратной стопочкой положил свои бумаги на стол, и, развернувшись вышел из кабинета, оставив дверь открытой, вроде как, приглашая меня за собой. Поведение Сени мне показалось не просто странным, а совсем из ряда вон, что называется. Но вида, что я поражена, а не просто удивлена, старалась не показывать. Судя по настороженной реакции сидевшего в кабинете мужика, мне это вполне удалось. Его взгляд прищуренных глаз, вначале несколько настороженный, сменился легким безразличием. Да что тут у них происходит, в конце-то концов, черт побери?! Я догнала Семена, несущегося по коридору в сторону бухгалтерии, так, что полы его расстегнутого светло-серого пиджака от элегантного костюма, развевались за ним, словно плащ средневекового рыцаря. И уже совсем было решила задать ему этот вопрос, как он, увидев меня рядом, странно скосив рот на бок, прошипел весьма таинственно:

– Встречаемся через два часа в нашем кафе на Малышева… – И понесся дальше, больше не обращая на меня внимания.

От неожиданности я даже притормозила, с недоумением глядя в спину удаляющемуся молодому человеку. Никогда раньше я за ним не замечала подобной таинственности. Права была моя интуиция, ох как права! На заводе и вправду, происходило что-то из ряда вон выходящее! Почувствовав в своей душе разгорающийся огонек близкого приключения, сама себя осадила. Какое мне, собственно, дело до того, что происходит на заводе?! Я что, директор этого завода или, спаси, Господи, его учредитель? Вот и нечего лезть не в свое дело! Утвердившись в этой мысли, я решила, что просто схожу в кафе, чтобы повидаться в неформальной обстановке со своим другом. И все! Где-то глубоко внутри моего сознания просыпался ехидный голосок, который и сказал -то всего: «Ну… ну…». Точнее, даже не сказал, а пропищал. Поэтому, я от него просто отмахнулась, и поспешила догнать Семена, который уже входил в кабинет бухгалтерии.

Документы оформили довольно быстро. Ничего особо подозрительного в бухгалтерии я не заметила. Никаких тебе странных личностей или еще чего-то подобного. Только, как мне показалось, бухгалтер, оформлявший мои бумаги, с некоторым значением посматривала на Семена. Хотя, думаю, это я уже себе напридумывала сама. Когда мы вернулись в торговый отдел, там уже нас дожидался пожилой мужчина, с седой неопрятной шевелюрой, небольших очечках в серебристой оправе на толстом мясистом носу. Глаза за стеклами очков были печальны, словно человек недавно понес невосполнимую утрату. Он сидел за столом и нервно барабанил пальцами по крышке стола, стараясь не смотреть в угол, в котором по-прежнему сидел «Колобок». На столе перед мужчиной стояла коробка средних размеров из плотного картона. При нашем появлении, он порывисто поднялся, словно ему не терпелось поскорее избавиться от этой коробки. Он провел руками над столом, и неопределенно промычал:

– Ну… вот… Принимайте…

Я протянула человеку документы, и он принялся их внимательно просматривать. Затем, положив бумаги на край стола, начал доставать из коробки свертки, внутри которых находились изделия из изумрудов, и одновременно ставить галочки в счет-фактуре, отмечая вытащенные из коробки побрякушки. «Колобок» придвинулся поближе к столу, и пристально стал разглядывать вещи, извлекаемые из небольших коробочек, обитых искусственным бархатом. Там было на что посмотреть! Я достала из сумочки увеличительное стекло и тоже начала рассматривать камни, оправленные с немыслимым искусством в золото и платину. Вообще-то, я довольно равнодушна была ко всем подобным вещам. Золото совсем не производило на меня никакого особого впечатления. Но эти вещи были на самом деле произведением искусства, от которых было невозможно оторвать взгляд. Еще Плиний2 говорил: «В сравнении с изумрудами никакая вещь зеленее не зеленеет… блеск свой распространяют далеко и как бы окрашивают вокруг себя воздух». На самом деле, так оно и было. Несмотря на не очень яркий свет, изумруды различных оттенков сияли и переливались, казалось бы, наполняя своимы несравненно-молодым зеленым сиянием сам воздух вокруг.

Я просмотрела выборочно несколько вещиц с особенно крупными камнями, сверила их с сертификатами, удовлетворенно кивнула головой, и подписав акт приемки, стала складывать их обратно по коробочкам, а затем в общую коробку. Мужчина, принесший изделия, церемонно поклонился, и, забрав подписанный акт, отбыл. Семен принялся запаковывать большую коробку, тщательно перетягивая ее скотчем. А я стала складывать бумаги в папку, еще раз проверяя наличие всех необходимых документов. «Колобок», сопевший буквально за моим плечом, с каким-то недоверчивым вниманием поглядывал на нас с Семеном, словно подозревал, что мы что-то утащили у него лично, непосредственно из кармана его черного пиджака, и сейчас мы это «что-то» старались тщательно от него спрятать. У меня в голове роилась масса вопросов на тему его пребывания здесь, но я молчала, памятуя как Семен тщательно маскировался. Явно, он это делал не без веской причины! Конечно, можно было бы предположить, что народ слегка перетрудился, и у всех слегка поехала крыша, но я в это не верила. Сеня был на редкость здравомыслящим молодым человеком с сильной психикой и хорошо развитым мышлением. Но, определенно, что-то было здесь не так. И это было понятно с самого начала. А вот что именно, надеюсь, я это узнаю через два часа.

Глава 3

Семен официальным тоном сообщил мне, что сам отнесет коробку мне в машину. Вес коробки был не настолько большим, чтобы я с этим не справилась самостоятельно. Обычно я так и делала. Но подобная галантность моего приятеля навевала мне определенные мысли, и я, покорно кивнув головой, потрусила за Сеней. Прощаться с «Колобком» я не стала. Раз уж мы с ним и не здоровались, то я решила, махнув на собственную воспитанность рукой, и не прощаться. Кажется, он был не против. Только хмуро, с некоторым подозрением глянул нам вслед. Судя по его поведению, он нас хотел бы проводить до самой машины. Но попытки подняться не выказал, а остался сидеть на месте. Из чего я заключила, что на заводе появились новшества в виде камер слежения. Иначе, сопровождения было бы не миновать. Да и поведение Семена говорило о том, что мы находимся под постоянным наблюдением. Вот же напасть какая! Мое любопытство уже зашкаливало, но я старалась себя сдержать, мысленно повторяя, как мантру, что «это дело не мое».

На проходной меня немного задержали с проверкой документов. Это тоже было новшеством. Заставили распечатать коробку по новой, и пересчитали все украшения в ней уложенные, чтобы количество совпало с указанным в бумагах. Я безропотно сносила все требования. Тем более, что распаковкой и повторной упаковкой Сеня занимался сам. Правда, возник у меня один маленький и неудобный вопросик. Если Семен знал, что на проходной придется вновь все вытаскивать, на кой ляд он так тщательно заматывал коробку скотчем в отделе, на глазах у «Колобка»? Не найдя никакого более или менее рационального объяснения этому факту, я просто решила, что парень забегался.

Наконец, соблюдя все формальности, мы оказались на стоянке. Семен поставил коробку на переднее сидение, и одними губами прошелестел:

– Через два часа…

Я прикрыла глаза и вновь их открыла, давая ему понять, что помню о назначенной встрече. Уж конспирация, так по полной программе! Вежливо поблагодарила молодого человека и, сев в автомобиль, плавно вырулила со стоянки. Перед самым шлагбаумом стоял черный японский джип, вид которого мне показался странно знакомым. Уж не эта ли машинка стояла сегодня ночью под окнами моего номера в гостинице? Уверенности особой не было, так как ночью я не сумела как следует рассмотреть дежуривший в кустах автомобиль. Но сомнения в душе от вида его полированных боков, все же зародились. Стоило мне только выехать на улицу и влиться в поток машин, как в зеркале заднего вида замаячил этот проклятущий джип. Ай-ай-ай… А ребята-то даже и не скрываются! Интересно, чем это моя персона так их привлекла. Камушки, конечно, в коробке, на вполне себе приличную сумму, но мне, почему-то казалось, что не они привлекли этих граждан. Размахи и аппетиты подобных товарищей мне были несколько знакомы. Что поделаешь, в такое время жили, пришлось познакомиться с их нравами. Поэтому-то мне и подумалось, что их интересует что-то другое. Безусловно, в то, что кого-то сразила наповал моя неземная красота, я не поверила ни на мгновение. Значит…? А черт его знает, что это значит! Очень хотелось надеяться, что через два часа что-то да прояснится. Но теперь возникал другой вопрос. Парни, кажется, плотно уселись мне на «хвост», и отцепляться вовсе не собирались. А нашу с Семеном встречу лучше было бы не афишировать, раз парень так старался соблюсти все меры предосторожности, что даже говорить со мной не пытался. Вот же, засада-то еще где! Придется каким-то способом «хвост» отсекать. При этом, я очень надеялась, что Семен тоже сумеет избавится от слежки, если за ним таковая обнаружится. А я, почему-то даже не сомневалась, что так оно и будет.

Доехав до гостиницы, я, припарковавшись почти у самого входа, бережно вытащила коробку из машины, и стала по ступеням медленно подниматься вверх, словно в моих руках был хрупкий фарфоровый сосуд, доверху наполненный водой, которую я ни в коем случае не должна была расплескать. Головой старалась не крутить, дабы не показать, что я заметила за собой слежку. Но в дверях, все же не удержалась, и окинула взглядом стоянку перед гостиницей. Эти паразиты таки пристроились в прежних кустах под моими окнами, откуда отлично просматривался вход! Стараясь не паниковать, точнее, не выказать своего взбудораженного состояния внешне, я прошла в гостиничное хранилище, куда и определила свою коробку. Заполучив ключ от сейфа, я стала ломать голову, куда бы его запрятать. Не придумав ничего умнее, сунула его просто в карман, не ко времени (а может, и наоборот, весьма своевременно) вспомнив указания кого-то из детективщиков, «прячьте на видном месте». Не могу сказать, что мой карман был таким уж видным, но другого варианта мне в голову пока не приходило.

Управившись с ценным грузом, я вздохнула несколько свободнее. Теперь предстояло «отрубить хвост». Эта задача была несколько посложнее. Я поднялась к себе в комнату, демонстративно открыла окно, а сама уселась в кресло думу думать. Не знаю, что этим ребятам пришло в голову следить за мной, но их намерения вряд ли были благими. В самый разгар разработки плана по «отрубанию хвоста», я поймала себя на мысли, что у меня не жизнь, а какой-то сериал про шпионов получается! Ведь и даже мысли нигде не мелькнуло, обратиться, скажем в полицию, или на крайний случай, за помощью к друзьям. Однако же сижу здесь, и как заправский разведчик-нелегал планы разрабатываю, растудыть твою во все изумруды вместе взятые! Но, лирикой заниматься было совсем некогда. Стрелки на часах ползли неумолимо вперед, а опаздывать я не любила.

У меня было одно маленькое преимущество, о котором, как я надеялась, эти ребятишки пока не знали. Как ни крути, а это был мой город, и я знала здесь все ходы и выходы. Этим и следовало воспользоваться. Сначала мне пришло в голову позвонить Алексею. Но эта мысль была мною сразу же отвергнута. Во-первых, не хотелось втягивать друга неизвестно во что, а во-вторых, он опять начнет строжиться и вздыхать, что я влезла в очередную авантюру. А то еще, чего доброго, вообще под замок посадит! С него станется! А я еще и сама толком не понимала, куда я влезла. По большому счету, я вполне бы могла позвонить Лешке и сказать, что я уезжаю прямо сейчас, чтобы он проводил меня до аэропорта. Но подобный выход, почему-то мне даже в голову не пришел. У меня была куча планов на эту поездку, и я не собиралась их менять из-за каких-то придурков! Фигушки!! Не на ту напали! Ну, и потом, я очень хорошо понимала, что если возникла проблема, то ее нужно решать. А «хвосты» у нерешенных проблем могут быть длинными. И побег в другой город их никак «не отрубит». Поэтому, следовало для начала разобраться, что же такое, черт возьми, происходит!

Сказано – сделано! Времени до встречи оставалось чуть больше часа. Конечно, до знакомого кафе на машине ехать всего каких-нибудь минут пятнадцать – двадцать. И это даже с учетом городского трафика. Но на машине уже не получится. Гоняться по городу с этими «друзьями» у меня не было никакого желания. Значит, что? Значит, ножками. А тогда следовало поторопиться. Для начала я переоделась, поменяв официальный костюм на свитер и джинсы. Потом, призадумалась. Понятное дело, центральным входом воспользоваться не удастся, без того, чтобы кто-нибудь не сел на «хвост». При гостинице был ресторан, а у ресторана – служебный вход. Выходил он в закрытый небольшой дворик, окруженный довольно высоким забором из кованных, похожих на пики, прутьев. Одна сторона забора граничила с небольшим сквериком, который в свою очередь выходил на маленькую параллельную улочку. А оттуда не более двадцати метров – и пожалуйста, троллейбусная остановка.

Разработав этот нехитрый план, я закрыла окно и задернула шторы. Выйдя из номера, на двери повесила табличку «не беспокоить», а сама тихонечко просеменила в противоположный край коридора, к пожарному выходу. Спустившись на первый этаж, я сразу же шмыгнула к служебному ходу, а там, по узкому небольшому коридорчику, больше похожему на щель, пробралась в кухню. По раннему времени (завтрак окончился, а обед, как видно еще не начался) из обслуживающего персонала был один помощник повара, который в уголке чистил овощи. На меня он не обратил ни малейшего внимания, увлеченный работой. Пользуясь полками с пустой посудой, как прикрытием, пробралась незаметно к выходу, приоткрыла дверь и выбралась на территорию закрытого дворика. Железные ворота, слегка облезлые от времени и сырости с внутренней стороны, через которые вывозили мусор и подвозили продукты, были заперты на увесистый замок. Но ворота мне были без надобности. Заметить меня, перелезающей через кованную ограду, могли только какие-нибудь жильцы с верхних этажей. Но я надеялась, что, даже если меня кто и приметит, то не побежит сразу же с криками «держи ее!» вдоль по улице, привлекая внимание к сему незначительному событию ребятишек, засевших в черном джипе.

Уже через десять минут я тряслась на задней площадке в троллейбусе, все еще настороженно поглядывая в окно. Преследователей, вроде бы, видно не было. Мне пришлось еще раз поменять транспорт, и ровно в назначенное время, я входила в кафе, в котором мы должны были встретиться с Семеном. Кафе было небольшим, уютным, оставшимся еще на этом месте с Советских времен. Деревянные панели, покрытые лаком, ненавязчивые светильники, небольшие низкие перегородки, отделяющие столики, и создающие иллюзию уединения тех, кто там сидел. По всему периметру помещения тянулся деревянный же цветочный ящик с неизменной и вечной традесканцией. Ничего особенного, но чисто, пусто, уютно. Что меня вполне устраивало. Кофе здесь варили чудесный. Однажды, в один из моих приездов Семен пригласил меня сюда. И с тех пор, это стало «нашим» кафе.

Покрутив головой, Сеню я не заметила. Официант возле барной стойки вопросительно и оценивающе посмотрел на меня. Джинсы, слегка заляпанные каплями грязи по причине сырости на улице, а так же, способа , каким мне сюда приходилось добираться, и обычный бежевый свитер, крупной вязки из простой деревенской шерсти, респектабельности мне, конечно, не придавали, но его натренированный цепкий взгляд успел заметить золотые часики на моем запястье, на которые я невольно глянула, когда не увидела в кафе того, с кем у меня была намечена здесь встреча. Он тут же расплылся в улыбке и, с плавностью парусного ялика, идущего по глади безмятежного озера, подплыл ко мне с дежурной фразой из старых времен:

– Чего изволите?

Я с некоторым недоумением уставилась на него. Не любила я этих современных официантов с их страстным и навязчивым желанием угодить клиентам, в ожидании чаевых. Они мне напоминали дрессированных цирковых собачек, готовых за лакомство выполнить любой кульбит. Предпочитала суровых волков, с их суровым характером. Но с волками в сфере обслуживания были проблемы. Поэтому, я, оглядев молодого человека с ног до головы, ему в тон, ласково промяукала:

– Кофейку бы выпить, голубчик…

От моего «голубчика» парня слегка перекосило, улыбку он слегка умерил, и указав на почти пустой зал, пробурчал:

– Располагайтесь, где вам будет удобнее…

Ну я и расположилась. В самом дальнем углу от входа, но так, чтобы можно было видеть в окно все, что происходило на улице. Кофе мне принесли. Я сидела за столом и нервно крутила чашку в руках, беспрестанно поглядывая на часы. Время шло, а Семена все не было. Наконец, когда мое терпение было готово уже лопнуть, двери открылись, и в кафе влетел Сеня. Весь взъерошенный, словно перепуганный воробей, ворот рубахи расстегнут, из нагрудного кармана его светлого пиджака свисал слегка помятый галстук светло-палевого цвета, в тон светлого костюма. Причем, не самый дешевый. Я слегка поморщилась от подобного обращения со стильной дорогой вещью. Но парню, судя по всему, сейчас было не до дорогих галстуков. Он остановился в дверях, видимо, после светлой улицы пытался привыкнуть к полумраку, царившему в зале кафе, и принялся вертеть головой. Я с готовностью помахала ему рукой, облегчая ему поиски моей персоны. Он устремился к моему углу со скоростью разогнавшегося локомотива. Я даже испугалась, что он не успеет затормозить и просто врежется в хлипкий столик. Но он справился. Плюхнулся на стул, и с некоторым облегчением выдохнул:

– Ой, Линочка Болеславовна, я боялся, что вы не дождетесь! Пришлось немного по городу покрутиться. – И добавил шепотом, склонившись ко мне поближе. – Еле от «хвоста» оторвался…

Ох ты, Господи! И этот от «хвоста»…! Да что же такое происходит-то, в конце-то концов! Но задать свой вопрос я не успела, как Семен заговорил торопливо сам, периодически поглядывая на двери.

– Вы уж меня простите, что я так вот… Ну на заводе… Сидит этот аспид, шага в сторону не ступить. Да и на вас подозрение навлекать не хотел… – Затараторил он непонятное.

Стало ясно, что, если я не возьму беседу в свои руки, толка никакого не будет. Мы эдак еще долго с ним будем «общаться» безо всякого результата. Я подняла ладонь, привлекая его внимание. Когда он замолчал, я с улыбкой проговорила:

– Сеня, ты не волнуйся. Особенно из-за «холодной» встречи. Я поняла, что ты не просто так себя ведешь подобным образом. А теперь, если ты хочешь, чтобы я что-то поняла, начни с самого начала. Но для этого, давай ты немного успокоишься. Может быть кофе?

Он с готовностью кивнул головой, сделав попытку пятерней причесать свои волосы. Но получилось только хуже. После этой процедуры он стал еще больше напоминать доброго, но насмерть перепуганного домовенка. Я сделала знак рукой, и рядом с нашим столиком материализовался давешний официант, и с вопросом в очах уставился на меня преданными глазами. Получив заказ, тут же испарился. Семен проводил официанта взглядом своих карих глаз, из которых, словно по волшебству исчезла вся их ласковость. Было понятно только одно – Семен находится на грани паники. Я поглядела на парня внимательно, и сдержанно произнесла:

– А теперь, с самого начала.

Мой молодой друг тяжко вздохнул, и заговорил тихим голосом.

– Лина Болеславовна, вы же знаете о нашем заводе довольно много. Помните, я рассказывал вам его историю? – Чтобы не впадать в дискуссию, я просто молча кивнула головой, а он продолжил. – Когда-то на Малышевском руднике был найден удивительный камень. Конечно, не такой, как «Изумруд Коковина» в двести с лишним карат, но тоже вполне себе впечатляющий. В сто восемьдесят шесть карат! Но дело было даже не в его размерах. Он был очень редкого, глубоко-зеленого цвета и чистоты, которой могли бы позавидовать даже бриллианты. Его цена даже в «сыром» виде определялась со множеством нулей, которые я не буду перечислять. А после огранки, предполагалось что его цена улетит в заоблачные выси. Камень был уникален!

Тут я сообразила, что Сеня сел на своего любимого конька, с которого его ссадить быстро не получится. И решила вернуть нашу беседу, точнее, его монолог в более информативное русло.

– Семен, давай ближе к теме…

Он недоуменно хлопнул своими карими глазами, и опять попытался всей пятерней пригладить, торчавшие во все стороны волосы. Смущенно улыбнулся, чуть заикаясь проговорил:

– Да… да… Простите, увлекаюсь, когда речь заходит о камнях. Так вот, работали на нашем заводе два исключительно талантливых ювелира, два друга. Авдотий Яковлевич Михайлов и Маркелл Ардалионович Топорков. Прошли вместе войну. Поговаривали, что пришлось им даже посидеть потом, ну из-за того, что в тылу у немцев побывали, вы понимаете. – Я понимала, и опять кивнула молча головой. А Сеня продолжил торопливо рассказывать. – Правда, эта информация недостоверная, так, слухи одни. Топорков был огранщиком, да еще каким! Камни с его огранкой не раз получали призы на международных ярмарках. А Михайлов был ювелиром. Кстати, несколько украшений из вашего заказа изготовлены по его рисункам. Вы же знаете, что несколько лет назад было принято решение затопить рудник. Вот тогда-то и вспомнили о старых запасах. Камень был огранен Топорковым и ему было присвоено имя «Зеленый лед». Безусловно, по своим размерам он не мог тягаться с такими знаменитыми камнями, как «Новогодний» или «Звездарь», которые были в несколько тысяч карат, но качество… – Тут Семен закатил глаза и лицо его сделалось мечтательным. Вероятно, тем самым он хотел мне дать понять, насколько качество неведомого мне изумруда превосходило все камни на свете. Я прониклась, и чтобы вернуть парня с небес на землю, слегка покашляла. Он, будто очнувшись, с несколько смущенным видом, продолжил. – Камень сначала хотели продать, но потом, почему-то передумали, решили сделать из него уникальное украшение, которое будет визитной карточкой нашего предприятия. И, разумеется, поручили его изготовление Михайлову. Тот, не желая портить его, сделал лишь тоненькую обвязку, превратив его в подвеску. А потом на заводе начались пертурбации. Пришли канадцы, убрали старого директора. Топоркова отправили на пенсию, а может быть он и сам ушел. Я слышал, что там была какая-то темная история. Но сплетни я вам сейчас передавать не буду. Тем более, что это, наверняка, не имеет никакого отношения к происходящему сейчас. Но вот Михайлова оставили. О причине сего не спрашивайте, не знаю. Слухи, конечно, ходили всякие, но почвы, как мне думается, под собой не имели.

Он сделал глоток остывшего кофе из чашки, и невольно поморщился. А я уже стала немного уставать. Мне никак не удавалось за всеми этими рассказами углядеть суть происходящего сегодня. Но я решила набраться терпения. Сеня – парень умный, наверняка, все эти его увертюры не зря. И я уставилась на него с повышенным вниманием. Он мне благодарно улыбнулся, и продолжил:

– Несколько месяцев назад у нас опять стало меняться начальство. – Он смущенно кашлянул, и оглянувшись с некоторым подозрением по сторонам, шепотом продолжил. – Вы же знаете, новый собственник – и новая «крыша». Время деликатных службистов прошло, и их место заняли «братки». Но вы же понимаете, наш завод – не барахолка на Шувакише. Соответственно и «братки» у нас серьезные, не эти, из распальцованных. Но нам от этого не легче. Так вот, наша старая «крыша» с новой была не согласна. Мы тут почти месяц, как в осадном положении жили. Но, вроде бы, все обошлось. Как-то они там сумели все же договориться. – Он опять перегнулся ко мне через стол, оглянулся по сторонам, и зашептал зловеще. – У нашей старой «крыши» начальник весьма уважаемый и серьезный. Кличка «Филин». Кто такой, никто не знает. Известно только, что он здешний, с Урала. Властью и авторитетом обладает нешуточными. Очень жесткий. Хотя, иначе бы, наверное, у власти бы и не удержался. Дисциплина в его команде почище штрафбата. В свое время, весь ювелирный бизнес области под себя подмял. Без его слова ни один камушек в паршивых четыре сотки карата не мог быть продан на черном рынке. Но, только его никто и никогда в глаза не видел, кроме нескольких особо доверенных лиц. Больно скрытен. – Он опять уселся нормально на свой стул, и философски продолжил. – Хотя такое его поведение вполне объяснимо при такой-то работе. В общем, не позавидуешь мужику.