Внеклассные сыщики. Загадочное похищение в пансионате

– По-твоему, Вера подозреваемая? – осведомилась Бруна.

– Может, и нет, – пожала плечами Лена. – Но она свидетель, показания которого тоже могут понадобиться.

– А по мнению доньи Икс, любой, кто вовлечён в преступление, должен считаться подозреваемым. Даже сам клиент частного детектива, – заметил Алекс.

Ребята обступили донью Веру, и Лена достала из сумки блокнот Внеклассных Сыщиков. Открыв чистую страничку, она аккуратно вывела на ней заголовок «Показания подозреваемых», а ниже тщательно записала каждое искреннее слово печальной старушки.

– А фотографии Болтуна у вас, случайно, не найдётся, донья Вера? – спросил Алекс.

– О, отличная мысль! – воскликнул Кике. – Если мы будем знать, как он выглядит, можно не бояться, что мы случайно принесём какого-нибудь другого попугая.

– Другого попугая? По-твоему, мы где – в зоопарке, что ли? – удивился его приятель.

– Нет, конечно, не в зоопарке. А в заколдованном доме, – уточнил веснушчатый сыщик. – И кто знает, сколько попугаев здесь уже пропадало.

Алекс воззрился на Кике, собираясь что-то сказать, но потом решил промолчать. Измышления приятеля частенько ставили его в тупик.

Тем временем донья Вера достала из сумки альбом, набитый фотографиями, и принялась листать его. Среди прочего там оказался снимок Реглы, когда та была помладше. Алекс не удержался от вздоха.

Найдя фотографию Болтуна, старушка поглядела на неё с нежной улыбкой, а потом вручила её Внеклассным Сыщикам. Ребята тут же убедились, что идея Алекса была очень удачной. У попугая оказались весьма узнаваемые приметы.

Сыщики поблагодарили донью Веру и отошли в сторонку.

– Браво! – радовалась Бруна, приплясывая на месте, словно под какую-то музыку. – Теперь можно официально считать, что ведём расследование! Донья Икс будет очень довольна! Кстати, где же она? Ей давно следовало здесь появиться.

– Осторожно, – прошептала Лена, предостерегающе прикладывая к губам палец. – Вам, случайно, не кажется, что хозяйка пансионата нарочно крутится тут поблизости?

Донья Урсина, похоже, догадалась, что говорят о ней, и, немного помешкав, направилась к двери.

Но Лена оказалась проворнее и встала у неё на пути до того, как хозяйка успела выйти.

Краснея, как варёный рак, девочка убедила её ответить на несколько вопросов. И старательно записала ответы в блокнот, на страничку в разделе «Показания подозреваемых».

Лена прекратила расспросы, поблагодарив хозяйку за содействие, и та уже собралась уходить, чтобы продолжить заниматься своими делами. Но тут Лена вдруг вспомнила кое-что и снова окликнула донью Урсину, покраснев при этом ещё сильнее.

– Простите, пожалуйста, одна просьба! Нам понадобится план дома. Вы позволите нам пройти по всем помещениям, чтобы начертить его? Это очень поможет в расследовании.

Женщина резко возразила и тут же принялась жаловаться, что у неё осталась ещё куча дел и она застрянет с ними на целую вечность, если к ней будут продолжать приставать со всякой ерундой.

Но просьбу девочки услышала донья Вера и стала уговаривать Урсину дать ребятам возможность сделать то, о чём они просят. Явившийся на зов Веры Инди тоже присоединился к уговорам, стуча по полу ходунками. Фелиса не упустила случая тоже добавить шума, осыпая хозяйку пансиона лозунгами протеста, как будто вышла на демонстрацию. Впрочем, все её выкрики были очень складно срифмованы.

Устав сопротивляться, Урсина в конце концов с большой неохотой разрешила Внеклассным Сыщикам бродить по дому, где им заблагорассудится. Постояльцы пансионата встретили это решение дружными аплодисментами.

– Но смотрите – заходить можно только в открытые комнаты! А в закрытые – ни ногой! Запертые двери не трогать, иначе я запрещу вам тут шастать.

Ребята согласились с таким условием, поблагодарили хозяйку и поспешили убраться с её глаз. Лена с помощью друзей принялась чертить на листе бумаги план дома, сосредоточившись прежде всего на тех местах, где была слышна песенка Болтуна.

Когда наконец план этой части дома получился такой, как надо, друзья обнаружили, что хозяйка пансионата со своим ведром и щётками всё время держится где-то неподалёку, словно бы наблюдая. Почувствовав на себе их взгляды, донья Урсина сделала вид, что отчищает какое-то особенно трудное пятно на кафеле, а потом ушла по лестнице наверх.

Глава 4

– Нет тут никакого колдовства, – перебил его Алекс. – Я видел, как она вошла вот в эту комнату, на двери которой написано «Кладовка».

– Наверное, пошла за новой бутылкой чистящего средства. Ей ещё много понадобится, – сказала Бруна, проведя пальцами по пыльной поверхности комода в коридоре.

Лицо Алекса при этом скривилось в таком отвращении, что Бруне захотелось извиниться.

– Чистящим средством тут не обойдёшься. – Лена указала на потолок – такой облупленный и потрескавшийся, что даже в полумраке видны были проступающие трещины в балках. – Тут нужны инструменты и стремянка в придачу. Дом того и гляди развалится.

Увидев рядом с собой кнопку выключателя, Алекс нажал её – локтем, чтобы не прикасаться к ней пальцами. Раздалось негромкое «клик». Юный сыщик попробовал ещё раз. Снова «клик» – и ничего больше. Свет так и не загорелся.

– Дай-ка мне! – воскликнул Кике.

«Клик-клик-клик-клик-клик», – защёлкал выключатель под беспокойными пальцами веснушчатого детектива.

– Да тут лампочки нет, – сказал вдруг Алекс, указывая на светильник в потолке. – Почему Урсина её не вставит?

– По-моему, интереснее другое. Донья Урсина обмолвилась, что попугай «лопочет целыми днями да выбалтывает чьи-то секреты». Какие секреты она имела в виду? Может, поэтому его и украли? – задалась вопросом Лена.

Внеклассные Сыщики погрузились в раздумья.

И вдруг услышали, как где-то поёт Болтун: «Р-р-р-р… Песочек-песочек, один кот полез в лоточек…» И тут же ещё один голос ответил ему другой песенкой: «Нолик толстый богатырь, просто вылитый пузырь, а единица тоненькая – чистая соломинка…»

Четверо ребят завертелись в сумраке коридора, пытаясь понять, откуда доносятся голоса. Они пробовали открывать разные двери, но все створки оказались заперты. Наконец им попалась одна, которая была только прикрыта. А вдруг голоса звучали из комнаты за ней? Но не успели ребята подумать об этом, как всё стихло.

Юные сыщики стояли, переглядываясь и не зная, что делать дальше, пока Лена, решившись, не открыла дверь.

В распахнутую дверь хлынул яркий дневной свет. Ребята вошли в небольшую гостиную с большим балконом, выходящим в сад. В комнате не было ни души.

– Голоса раздавались не отсюда, – сказал Алекс. – Может, из сада?

Вся четвёрка высыпала на балкон и огляделась.

Угасающий день окрасил синее небо в лиловые оттенки. Позади дома оказался небольшой обнесённый стенами садик с лужайками и пышными клумбами, невысокими деревцами, кустами и парой скамеек. Здесь даже был маленький изящный фонтанчик, куда прилетали попить птицы. В глубине виднелось небольшое кирпичное строение с металлической дверью.

На одной из скамеек обнаружился Инди, который вышел покормить голубей.

– Может, это Инди распевал? – спросила Бруна.

– А попугай тогда где? Загримировался под голубя? – пошутил Кике.

Бруна вместо ответа показала ему язык.

Ребята снова принялись осматривать комнату, в которой очутились. Хотя в ней не помешало бы обновить краску на стенах, да и прибраться немного, выглядела она довольно приятно. Посередине стоял стол в окружении нескольких стульев. В углах размещались мягкие кресла, а на стенах висела пара полок, заваленных листами картона, клубочками пряжи, а также карандашами, красками и прочей канцелярией.

– Наверное, здесь обитатели пансионата занимаются всяким рукоделием. Очень полезно упражнять руки и ум. И к тому же весело, – высказалась Бруна.

– Хм… не знаю только, а это для какого рукоделия нужно? – заметил Алекс.

И тряхнул небольшим пакетиком. Нашёл он его совершенно случайно, приподняв упаковку цветной бумаги. В пакетике оказалась шоколадная конфета, которую он продемонстрировал своим друзьям.

– Хе-хе, похоже, тут находят пищу не только для души, но и для тела, – пошутил Кике.

– Ничего себе! – воскликнула Лена, доставая из мусорной корзинки несколько скомканных рисунков.

Это оказались карандашные наброски – сильно измятые, местами разорванные и усеянные пятнами. Поверх карандашных линий крупными буквами было выведено: «ПЛОХО!» и «ОЧЕНЬ ПЛОХО!» Несмотря на жалкое состояние рисунков, видно было, что это наброски попугаев.