скачать книгу бесплатно
– Блэквуд предложил тебе сходить на прогулку?
Камилла кивнула, закалывая шпильками волосы, собранные в узел на макушке.
– Конечно, я отказала ему, но получить такое приглашение было все равно приятно. Даже от человека, скандальная репутация которого всем известна.
– Он сам сообщил тебе о том, кто он такой?
– Да, сам. Ведь в любом случае этот факт вскоре стал бы мне известен, – ответила Камилла.
Из зеркала трюмо на нее смотрели светло-зеленые глаза Софии Уайт, незаконнорожденной дочери герцога Хеннесси.
– А знаешь, по-моему, его репутация хуже твоей, Камми, – проговорила подруга.
– Что ж, благодарю. – Камилла убрала свои туалетные принадлежности в ящик трюмо, которым пользовалась вместе с Софией.
На Софию Уайт тоже поглядывали косо, но она-то, по крайней мере, пока что не давала никакой пищи сплетникам (не считая, разумеется того факта, что поступила на службу в этот клуб). Но мисс Уайт привыкла ко взглядам любопытных и к пересудам, и все это нисколько не беспокоило ее, до тех пор, пока она не достигла совершеннолетия, после чего вдруг обнаружила, что никто не желал нанимать в гувернантки дочь неосмотрительного герцога и горничной.
– А знаешь, ты и впрямь могла бы прогуляться с этим человеком, – продолжила София. – Да, все вокруг будут глазеть, но не на тебя, а на Чертова Блэквуда, понимаешь?
– Да, конечно… – пробормотала Камилла. – Но все-таки… Ох как же мне ненавистны эти взгляды искоса и шепотки. Они гораздо хуже неприкрытой грубости.
София со вздохом упала на свою постель и проговорила:
– Я тоже не в восторге от того, как на меня смотрят, но научилась не обращать на это внимания.
Присев на край кровати рядом с подругой, Камилла покачала головой.
– Обстоятельства твоего рождения не твоя вина, София. У тебя нет ни малейших причин обращать внимание на всех этих гадюк, плюющихся ядом.
– А ты, Камми?.. Ты что, готова навсегда запереться в стенах клуба «Тантал»? На всю жизнь?
– По крайней мере до тех пор, пока обо мне не забудут. – Тихо вздохнув, Камилла поднялась на ноги. – Что ж, если тебе так хочется вывести меня на прогулку, пойдем со мной.
– Договорились, – отозвалась подруга.
Камилла, уже собиравшаяся покинуть их общую спальню, замерла на пороге и пробормотала:
– Что ты сказала?..
– Ты же слышала. Если пойдешь прогуляться, тогда я тоже пойду. С Китингом Блэквудом, разумеется. Я не прочь познакомиться с обладателем еще более скандальной, чем у меня, репутации. Это будет очень любопытно…
О боже! Камилла невольно поежилась, но тут же напомнила себе о том, что вроде бы научилась скрывать свой страх. Во всяком случае, другие девушки, служившие в клубе, не знали о ее малодушии. Они приняли ее с распростертыми объятиями, хотя даже родные от нее отвернулись. И ей очень не хотелось, чтобы ее новые подруги узнали о ее слабостях.
Сделав глубокий вдох, она проговорила:
– В таком случае я отправлю мистеру Блэквуду записку. А если к нам захочет присоединиться еще кто-нибудь, не стану возражать.
София усмехнулась и села на постели.
– Вместе не так страшно, верно?
– Да, разумеется. К тому же… Ведь мы те самые бесстыдные особы из клуба «Тантал». Рискну предположить, что при виде нас добродетельные дамы будут одна за другой падать в обморок.
Вот так-то! Это прозвучало очень смело, не так ли? Конечно, София вряд ли поверила в ее внезапную отвагу, но Камилла никому в клубе не доверяла так, как мисс Уайт.
Тотчас же, чтобы не передумать, Камилла направилась в общую гостиную, где написала записку Китингу Блэквуду. Он говорил, что остановился в Басвич-Хаусе, у герцога Гривза, и какого бы мнения ее работодатель, лорд Хейбери, ни был о герцоге, Камилла считала, что дружба с ним говорила в пользу Блэквуда. Если бы он поселился у своего кузена маркиза Фентона, она вообще не пожелала бы с ним разговаривать. И скорее всего не удержалась бы от второй оплеухи.
Камилла поспешно отнесла записку Джульетте, по вечерам исполнявшей в столовой обязанности распорядительницы. Прогулка с почти незнакомым человеком просто потому, что ее… тянуло к нему, – пожалуй, на редкость плохая идея. Наверное, не пройдет и двух минут после начала прогулки, и она горько раскается в том, что покинула территорию клуба. Но за последний год ей доводилось побывать на улице не более десятка раз, а она всегда очень любила прогулки… К тому же Камилла успела убедиться, что к заточению, на которое она сама себя обрекла, почти так же трудно приспособиться, как к жизни вдали от родных и прежних друзей. И те и другие потеряны для нее навсегда, но, Бог свидетель, наверное, ей все-таки следовало вернуть себе радость прогулок.
Но если она согласилась прогуляться с Блэквудом, это еще не означало, что она покинет свое убежище, не разузнав о нем как можно больше. Он признался в убийстве… Будь она в своем уме, убежала бы от него подальше. А впрочем… Само его признание и чистосердечное раскаяние, прозвучавшее в голосе, успокоили ее. Он же не пытался солгать и не оправдывал свой ужасный поступок…
Немного поразмыслив, Камилла направилась на поиски Пэнси Бриджер. При этом она старалась не обращать внимание на тревогу, а также на настойчивый внутренний голос, уверявший, что она опять опаздывает и слишком медлит, прежде чем принять решение. Но ей обязательно следовало узнать, как именно будет воспринято ее появление на публике в обществе мистера Блэквуда. И если кто-нибудь знал всю подноготную почти каждого мужчины в Лондоне, то только Пэнси.
Миниатюрную брюнетку Пэнси она застала за чтением в общей гостиной. Усевшись в кресло напротив, Камилла сказала:
– Пэнси, можно задать тебе вопрос?
Темно-карие глаза метнули в нее взгляд поверх книги.
– Камми, ты читала «Уэверли»?
– Читала, конечно. Знаешь, почти все уверены, что этот роман написал Вальтер Скотт. Но я понятия не имею, зачем ему понадобилось публиковать его анонимно.
– А в том, как он заканчивается, тебя ничто не смущает? – допытывалась мисс Бриджер.
Камилла задумалась. За последние несколько месяцев она успела свыкнуться со странностями Пэнси, но на сей раз все же не сумела понять скрытый смысл вопроса.
– Роман ведь написан по мотивам реальных событий, – осторожно высказалась она. – И если у меня нашлись бы возражения, то в первую очередь против гражданской войны…
– Уэверли женится на Розе, – ровным голосом произнесла Пэнси. – На терпеливой и добродетельной Розе. – Она захлопнула книгу. – Полагаю, сэру Вальтеру была невыносима сама мысль, что мужчина способен найти счастье с такой женщиной, как Флора. О, еще бы!.. Ведь она интересуется политикой и живет своим умом!
«Ах вот оно что…» – мысленно улыбнулась Камилла и с серьезнейшим видом проговорила:
– Мне кажется, Роза олицетворяет мир и порядок, в то время как Флора – бурные волнения и идеализм. Это не столько две женщины, сколько символы разли…
– Я знаю, что они олицетворяют, – нахмурившись, перебила Пэнси. – И это мне не нравится. По логике вещей мужчина должен предпочесть умную женщину. Не понимаю, при чем тут символы. По-моему, это просто-напросто глупость.
Камилла со вздохом кивнула:
– Да, верно. Но это в идеале. А на самом деле многие мужчины, видимо, предпочитают тех женщин, которые наиболее… соответствуют им – по уму, по кошельку… и в постели.
Пэнси многозначительно подняла палец:
– О… неплохо сказано! А теперь задавай свой вопрос.
Камилла чуть было не забыла, зачем пришла.
– Я хотела спросить, что тебе известно о Китинге Блэквуде.
Подруга вновь нахмурилась и, немного помолчав, сказала:
– Я знаю стихи о нем. И знаю, что он провел в Шропшире, как в изгнании, последние шесть лет. – Морщинки у нее на лбу разгладились, и она процитировала: – «Флиртует ночи напролет, играет и запоем пьет, а коль красотку заприметит – то у любого отобьет».
Слова Пэнси не предвещали ничего хорошего, и Камилла, снова вздохнув, пробормотала:
– А еще какие-нибудь подробности?
– О, знаю, конечно. Жертвой пал виконт Балтроу. Блэквуда взяли под стражу, но суд постановил, что он действовал в целях самозащиты. – Пэнси фыркнула. – Нисколько не сомневаюсь, что ему пришлось защищаться. Ведь лорд Балтроу застал его в обществе леди Балтроу. – Она пожала плечами и добавила: – Но, помнится, я где-то читала, что Блэквуд уехал к себе, а Балтроу погнался за ним. Так что с точки зрения закона виновен был Балтроу.
Камилла молча кивнула. Значит, насчет обстоятельств схватки между ним и виконтом Блэквуд ей не солгал. Но от этого ей не стало легче, ведь она не знала, как отнесутся люди к ее появлению вместе с Блэквудом на улицах города. Скорее всего от такого зрелища языки сплетников заработают вовсю.
– О… спасибо тебе… – пробормотала Камилла, заметив вопросительный взгляд подруги.
– Я слышала, что он вызвал тебя на разговор, Камми. Знаешь, он ведь ужасный человек… гораздо хуже тех мужчин, которые женятся ради денег или положения в обществе. От женщины ему нужно только одно. Все остальное для него не имеет значения.
– Мы всего лишь перебросились несколькими словами, так что не надо за меня беспокоиться.
– Вот и хорошо, – кивнула Пэнси. – Я просто пытаюсь уберечь тебя от новых душевных ран.
– Спасибо за это.
Улыбнувшись подруге, Камилла встала и вернулась в вестибюль клуба. Было ясно, что сведения Пэнси о Блэквуде вполне подлинные. И Камилла снова подумала, что ей, возможно, следовало отказаться от прогулки с Чертовым Блэквудом, пока еще не поздно.
А тем временем Джульетта, исполнявшая обязанности распорядительницы, приветствовала нескольких джентльменов, только что вошедших в клуб.
– Я уже отослала твою записку, – сообщила Джульетта, когда Камилла подошла к ней поближе. – Не беспокойся, я извещу тебя сразу же, как только придет ответ.
Камилла мысленно вздохнула. Скорее всего записка уже у мистера Блэквуда. Поблагодарив Джульетту, Камилла снова поспешила наверх. Стало быть, решение о прогулке она приняла на основании своих впечатлений о нем, а вовсе не из-за его прошлого. Такой подход казался ей более честным и правильным – независимо от того, спешила она с выводами или нет. Но ведь спешка еще ни разу не приносила ей ничего, кроме боли… И теперь ей оставалось лишь гадать: неужели она опять совершила все ту же ошибку?
Китинг не удосужился взглянуть на того, кто отодвинул стул и сел напротив, потому что в данный момент переливал остатки виски из бутылки в свой стакан и всецело был поглощен этим занятием. Ведь каждая пролитая капля сейчас была бы равносильна трагедии.
– Я ухитрился раздобыть вам временное членство в клубе «Тантал». А вы что, решили провести вечер в «Иезавели»? – послышался низкий протяжный голос герцога Гривза.
– Мне здесь нравится, – отозвался Китинг. – Темно, пахнет спиртным, потом и свечным салом.
– И мочой. Очаровательно… Скажите, эта бутылка была полной, когда досталась вам?
Китинг наконец поднял голову и, встретив оценивающий взгляд темно-серых глаз, заявил:
– Адам, в няньках я не нуждаюсь.
– Мне просто стало любопытно, – объяснил герцог.
– Настолько любопытно, что вы явились в «Иезавель»? Вы ведь уже разлюбили подобные заведения… Не ходите за мной по пятам. Я этого не люблю.
– Знаю, – кивнул герцог. – А можно задать вам вопрос?
– Нет, нельзя.
– Ладно, хорошо. В таком случае просто посоветую вам кое-что… Вы должны помнить, что находитесь не в какой-нибудь шропширской таверне. И если вам ненавистен злополучный стишок, то не стоит превращаться в живое олицетворение его неудачных рифм. Да, чуть не забыл… Вот что доставили для вас недавно. – Поднявшись на ноги, Гривз бросил на стол записку, после чего сразу же направился к выходу.
Китинг посмотрел ему вслед и пробурчал себе под нос:
– Кстати, Адам, не забыть бы как-нибудь передать вам, какого мнения о вас Хейбери.
Жаль, что он поздно вспомнил о разговоре с маркизом. Что ж, ничего страшного. Можно будет сказать об этом Гривзу в следующий раз. Было бы забавно стравить бывших друзей.
Потянувшись за запиской, Китинг уже не в первый раз заметил: несмотря на многочисленность посетителей в этом игорном заведении, в радиусе ближайших десяти футов к нему не было ни души. Как будто он снова стал тем двадцатилетним бездельником, которого настолько переполняла жизненная сила, что плевать он хотел на мнение окружающих…
Тут чья-то теплая ладонь скользнула по плечу Китинга.
– Я знаю, кто ты такой, – послышался знойный шепот. – Пойдем, милый, пошалим. Денег я с тебя не возьму.
Подняв голову, Китинг окинул взглядом стоявшую перед ним девицу. «Иезавель» не клуб «Тантал», и работавшие здесь девушки не блистали ни воспитанием, ни остроумием, а зачастую не могли похвастать даже миловидностью. Зато стоили они недорого и были согласны на все.
– Как тебя зовут, крошка? – спросил Китинг, внезапно почувствовав, что у него уже заплетается язык.
– Лиззи. А не нравится – называй как хочешь. Может, лучше Элеонорой?
Китинг вдруг схватил девушку за горло и вскочил. А ноги Лиззи болтались в воздухе, едва касаясь грязного пола.
– Что это значит? – процедил Китинг сквозь зубы.
Девица вцепилась в его пальцы, пытаясь разжать, и прохрипела:
– Ничего, сэр… я ничего… просто так сказала.
Китинг отпустил ее и толкнул на колени к оторопевшему от неожиданности мужчине, сидевшему неподалеку.
– Так я и думал.
Внезапно вспомнив о записке, он схватил ее со стола, затолкал в карман и вышел из игорного дома. А за его спиной уже вовсю тявкали шакалы.
Несмотря на опьянение, Китинг понимал, как ему повезло. Вместо потаскухи, падкой на скандальную известность, его вполне мог подстеречь кто-нибудь из друзей покойного лорда Балтроу. Как предупредил Гривз – увы, слишком поздно, – Лондон не Шропшир.
Стараясь не шататься, Китинг дошел до угла, подозвал наемный экипаж и назвал вознице адрес Басвич-Хауса. Устроившись в шаткой и тряской крытой повозке, он вытащил из кармана записку и развернул ее. Пришлось поморгать, чтобы перед глазами прояснилось, но в экипаже оказалось настолько темно, что не удавалось разобрать ни единого слова. Наконец Китинг поднес записку вплотную к узкому окошку и прищурился. В тусклом свете уличных фонарей он разглядел изящный округлый почерк.
– «Мистер Блэквуд, – вполголоса прочел он, – я обдумала ваше предложение, и мы с моей подругой Софией Уайт с удовольствием прогуляемся вместе с вами в среду. Будьте любезны встретить нас у клуба «Тантал» в два часа, а если не сможете, то предупредите письмом. Всего хорошего. Камилла Прайс».
Долгую минуту Китинг смотрел на последние слова, отчетливо видные на плотной веленевой бумаге: «Всего хорошего. Камилла Прайс», – потом провел по ним пальцем, но слова не стерлись. Сколько же времени прошло с тех пор, как он в последний раз получал письмо с таким пожеланием? Семь лет? Восемь?..
О господи, о боже! Китинг с силой ударил себя кулаком по колену. Не хватало еще разрыдаться от умиления! А так напиваться не просто глупо, а гораздо хуже. Ведь ему сейчас предстояло серьезно потрудиться. Да-да, он должен был во что бы то ни стало добыть эти десять тысяч фунтов. Не для себя, а для того, чтобы хоть отчасти искупить свою вину. О, как же он был виноват перед Элеонорой Балтроу…
Тут экипаж, к счастью, остановился. Китинг не успел пустить слезу, поэтому, с облегчением вздохнув, чуть ли не вывалился на подъездную дорожку Басвич-Хауса. Порывшись в карманах, он бросил вознице монету неизвестного достоинства, и тот в ответ почтительно прикоснулся пальцами к полям шляпы.
Хупер, дворецкий Адама, открыл парадную дверь прежде, чем Китинг успел постучать. Такой стремительной встречи он не ожидал и едва не рухнул на пол в холле – каким-то чудом ему удалось ухватиться за кушетку, стоявшую у стены.
– Прислать к вам Пиджона, мистер Блэквуд? – осведомился дворецкий, лицо которого напоминало маску, изображавшую предельную серьезность и благопристойность.
