Читать книгу Нежданное Рождество (Анастасия Александровна Енодина) онлайн бесплатно на Bookz
bannerbanner
Нежданное Рождество
Нежданное РождествоПолная версия
Оценить:
Нежданное Рождество

4

Полная версия:

Нежданное Рождество

В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.


Финны украшают окна, чтобы дарить праздничное настроение не только себе, но и прохожим. Я написала этот рассказ, чтобы подарить новогоднее настроение вам. Не ищите здесь сногсшибательного сюжета. Эта история для настроения)))))))))))

А ты-то думал – лысая гора,

Ты думал – деревенька в три двора…

Жизнь наша не обманывает нас,

Всегда у ней есть чудо про запас.

Нам всем – в своё нежданное идти,

И если вдруг устану я в пути -

Напомни, друг, чтоб я не отставал:

– В нежданном ожидается привал!

В. Шефнер "Нежданный день"

Я сидела в поезде и гуглила про ягель. Кажется, это лишайник, который мы обычно называем белым мхом. И сейчас я ехала за ним к своей дальней-дальней родственнице на север области, в Карелию.

Зачем это мне понадобилось? Как и в большинстве ситуаций, связанных с поездками к родственникам, это придумали родители.

У моего двоюродного брата пошло осложнение после гриппа, и мама вбила себе в голову, что поможет только лекарство, сделанное из ягеля. Причём из ягела, собранного собственноручно бабой Шурой, живущей в Карелии под Петрозаводском… Почему то же самое снадобье не могли сделать мы сами из лишайника, растущего в нашей области, было за гранью моего понимания. Еще более за гранью было то, что мы не можем использовать какие-то более традиционные средства. И вообще-то, не мы, а Димка! Его семья и сам он живут вообще в другом районе даже!

И откуда в умной голове моей продвинутой мамы появилась дикая мысль про ягель и про бабу Шуру?

Строго говоря, мне баба Шура бабушкой не приходилась. Вообще там были столь дальние родственные связи, что я не могла определить сколькиюродным кем мне приходилась женщина, к которой я ехала.

Тяжело вздохнув, я выключила планшет.

Ягель продают все, кому не лень. Популярная штука в нетрадиционной медицине, оказывается… То есть, его можно даже не собирать, а просто купить у предприимчивых губителей природы.

– Это нарушает экосистему, мы не можем поощрять подобное, – заявила моя мама, когда я показывала ей объявления. – А в Карелии ягеля всё же больше, так что природа не обидится на нас за то, что мы возьмём немного. И быстро вылечит Диму.

С Димой вообще было сложно: он едва не погиб в детстве, и теперь о его здоровье пеклись больше необходимого. Я говорила с ним вчера по телефону – ничего страшного с ним не происходило. Да, осложнение, но с кем не бывает?

Дима просил меня никуда не ехать. А мама настаивала на обратном: племянник был ей дорог. Меня вечно раздражало, что все считают, раз Дима чудом выжил в детстве, то теперь его может убить что угодно. Он был нормальным парнем, его иммунитет ничуть не уступал иммунитету любого среднестатистического человека. Так почему я должна ехать в Карелию в этом поезде за ягелем? И это за неделю до Нового Года, когда хотелось пойти и закупиться подарками, пока в магазинах ещё можно было найти что-то годное!

И ладно бы я ехала просто в Карелию и просто за ягелем! Тогда я набрала бы лишайник у нас в области, переночевала у подруги и вернулась через пару дней – никто бы не отличил местный "олений мох" от Карельского.

Но мама уже договорилась с нашей родственницей, и мне было не отвертеться. Неизвестная мне баба Шура ждала меня и даже обещала маме, что Анатолий, её муж, встретит меня на машине у станции.

Я тяжело вздохнула и посмотрела в окно.

Красиво, наверно. Только темно, и я могу видеть лишь своё отражение в стекле. А, ну и ещё отражение парня, что сел на прошлой остановке рядом со мной. Он был без шапки, но имел густые чуть вьющиеся волосы, отросшие сантиметров на пять, так что, наверно, они-то и заменяли ему головной убор.

Он сидел и тоже смотрел в окно, так что мы встретились взглядами в отражении, отчего он улыбнулся, а я смутилась. Только что разглядывала его, а он, оказывается, замечал моё внимание! Неудобно как-то. Не люблю, когда так выходит.

Я потупила взор и уставилась на свои рукавички. Красные, с белыми оленями и снежинками – достаточно красивые, чтобы полюбоваться или и переждать, пока внимание незнакомца переключится на что-то поинтереснее, чем скучающая я.

Путь неблизкий – почти пять часов, любой заскучает. Просто я начала это делать сразу, как села в поезд, а не к середине пути. И, я считаю, у меня были на то причины!

– Куда едете? – спросил приятный мужской голос, и я, вздохнув, поглядела на парня.

– Думаете, я отвечу честно? – поинтересовалась я.

Ещё не хватало говорить всем встречным, куда я направляюсь! За окном, казалось, ночь. Поезд полупустой…

Страшно заводить знакомства не было, но я постаралась придерживаться заученного с детства правила не выдавать незнакомцам лишнюю информацию.

Впрочем, поинтересовалась я миролюбиво, без сарказма. И парень в ответ пожал плечами.

– Понимаю, это был риторический вопрос, – улыбнулась я, ощущая неловкость за свой ответ.

– Не совсем, – ответно улыбнулся парень. – Ужасно интересно, куда можно ехать с таким скорбным видом. Что-то случилось?

– Да, – подумав, ответила я. – Мой двоюродный брат приболел, и мама попросила сгонять под Петрозаводск за ягелем. Ну, мол, ягель-то там получше, чем в Ленобласти! Это нормально, правда? – вот тут уже в моём голосе появился сарказм. – Поехать к чёрту на рога в канун праздников за ягелем для простывшего родственника! – я покачала головой и горько вздохнула.

– Вам не нравится Карелия? – искренне удивился парень.

Я растерялась. Нравится или нет – роли не играет, когда отправляешься в холод и в зиму, неизвестно куда к дальней родственнице за клочком лишайника.

– В целом, мне нравится, – сдержанно ответила я. – Озёра, скалы, умиротворение – это прекрасно. Особенно в хорошей компании…– Я подумала и вынесла вердикт: – Да, мне нравится Карелия. Но летом.

– Летом тоже хорошо, – понимающе кивнул мой собеседник. – Итак, вы едете в лес за ягелем? – я кивнула, улыбнувшись: звучало бредово. – У вас есть с собой лопата, чтобы разгребать снег? Там прилично навалило, по колено как минимум.

– Я не в лес, а к дальней родне, – вновь вздохнула я, сняла варежки, а потом нашла в телефоне скрин карты, поскольку интернет здесь не ловил, и показала её парню: – Вот сюда я еду, – указала ногтём на название, которое было написано латиницей. Явно оно было финским и явно никто не потрудился перевести его.

Мой собеседник пригляделся, чуть прищурив карие глаза, а потом улыбнулся.

– Это официальное название. Местные называют иначе: Маленькая Нуйяла… – я без интереса смотрела на карту: мне было всё равно, как называется это место, лишь бы поскорее покинуть его. – Там красиво, – заметил парень и добавил: – Я тоже туда еду.

Я хмыкнула: ничего другого от этого словоохотливого незнакомца я и не ожидала. Конечно, он едет туда же, куда и я! А потом и проводит, небось, до дома!

Красоткой я себя не считала, но прекрасно видела, что понравилась этому парню. Он смотрел на меня внимательно, но не всегда прямо. Мы почти не встречались взглядами кроме того раза, в отражении стекла…

– Меня встретят на машине, – поспешно предупредила я.

– Отлично! – одобрил парень. – А я пройдусь пешком.

Я посмотрела на карте, сколько там придётся идти от вокзала, и покачала головой:

– Далековато выйдет.

– Сельский автобус довезёт меня вот до сюда, – он провёл пальцем, не касаясь экрана, от станции до неприметной развилки. – А тут пешком через лес рукой подать!

Я посмотрела на него недоверчиво. Вроде хорошо одет: в чёрном пальто, новеньких джинсах, начищенных ботинках… И охота ему тащиться через лес! Может ведь позволить себе такси, да и наверняка его тоже мог бы кто-то встретить: друзья там, или родные – он ведь тоже к кому-то ехал. Причём налегке.

У парня с собой была только небольшая сумка, а у меня – рюкзак в вышитым пони, оставшийся со школьных лет. Я покрепче обняла его, прижав к себе и закрыла глаза, предупредив:

– Попробую поспать.

– Это очень правильное решение! – вновь одобрил парень. – Я, пожалуй, тоже посплю, не помешает… – и он вытянул ноги и сложил руки на груди.

Я покосилась на него, проверяя, правда ли парень намерен спать. Кажется, правда. Но всё равно лучше бдить и держать рюкзак крепче.

Я намотала лямку рюкзака на руку и прислонилась лбом к обшивке вагона.

"Интересно, почему он сказал, что поспать в поезде – правильное решение?" – мелькнуло у меня в голове, когда я уже находилась в полудрёме.

***

– Нам выходить! – услышала я над ухом и кто-то легонько коснулся моего плеча.

Я посмотрела на парня, даже спросонья отлично понимая, что мы в поезде и передо мной этот незнакомец. Он улыбался и был бодр, словно и не дремал, в отличии от меня.

– Наша остановка, – мотнув головой, напомнил он, поднимаясь с места и приглашая меня за собой.

Я нехотя поднялась. Конечно, надо выходить, раз "нам пора", тем более выходили не мы одни, и я уточнила у людей название станции. Оно совпадало с тем, которое значилось на карте и не имело ничего общего с тем, которое называл парень, говоря, как зовут эти места местные.

Мы вышли на перрон, который оказался расчищен от снега, и морозный воздух приятно защекотал ноздри. Издав прощальный гудок, поезд умчался вдаль, а люди стали разбредаться, кто куда. Вокруг виднелись дома – самые обыкновенные дачи. За ними, вдалеке на пригорке, располагались пятиэтажки и яркие магазины. Видимо, там был некий центр, поскольку народ в основном направился именно в ту сторону.

Мы с парнем спустились с перрона и остановились у дороги.

Лично я собиралась ждать Анатолия, а вот зачем парень остался со мной, было не ясно. Вроде бы он хотел на автобус и пешком через лес…

Видимо, ему было жаль бросать меня одну в незнакомом месте тёмным вечером, и потому он стоял рядом и глядел на фонари, что обрамляли дорогу, по краям которой высились сугробы.

Я поёжилась, хоть и не было холодно. Прохладней, конечно, чем в Питере, но не нестерпимый мороз.

Мы постояли молча минут пять. Люди разошлись, и мы остались вдвоём.

– Может, пойдём на автобус? – предложил парень. – Как думаешь?

Он перешёл на ты, и я не возражала.

– Нет. – Уверенно ответила я. – За мной приедут. Тем более, я не знаю ни номера дома, ни улицы. Можно, конечно, позвонить, но я лучше буду ждать. Может, просто опаздывают… А если ты опаздываешь на автобус – то иди, не надо из-за меня задерживаться, – попросила я.

Не люблю приносить людям неудобства и беспокойства. Может, автобусы тут по расписанию ходят или и вовсе пару раз в день…

– Я подожду, – пожал плечами парень. – Итак, ты не в восторге от этой поездки?

– Это мягко сказано, – усмехнулась я. – Главное, есть ведь Севка – Димкин родной брат! Вот почему бы ему не смотаться сюда, а? – спросила я у незнакомца, словно он мог знать ответ. Но он не знал, и я сама ответила: – Потому что он обиделся и ни с кем не разговаривает. И пришлось ехать мне.

Я замолчала, рассудив, что мои личные претензии к направившим меня сюда родственникам – это личное и не интересное. Парень же после некоторого молчания заметил:

– Меня, кстати, тоже Сева зовут.

Он произнёс это как-то виновато и мило посмотрел на меня, словно нерешительно. Наверно, я очень уж красноречиво высказалась о брате Димки, и потому собственное имя показалось парню каким-то не таким для меня.

– А меня зовут Катя, – представилась я.

– Катерина или Екатерина? – уточнил зачем-то Сева.

– Катерина, – ответила я, и он улыбнулся, никак не прокомментировав это.

– Что-то не так? – полюбопытствовала я.

– Нет, всё в порядке, – он посмотрел на наручные часы, а потом на меня. – Очень красивое у тебя имя. Кстати, а как зовут твою родственницу, к которой ты едешь?

– Баба Шура, – ответила я, хоть и вопрос показался мне странным, будто с подвохом.

И точно. Он был с подвохом.

– Значит, мы едем в один и тот же дом, – улыбнулся Сева.

Я опешила. Конечно, мне было ничего не известно о том, сколько у дальней-дальней родственницы родни, но не могло же так совпасть, что этот парень ехал туда же, куда и я!

– Ты ей кто? – поинтересовалась я прямо.

– Никто, – ответил Сева и охотно начал объяснять: – Видишь ли, мой отец в студенческие годы сюда приезжал летом, на практику. Их посылали от универа помогать с разработкой полей. Хотя, какие тут поля… – он усмехнулся. – Но пытались в то время разработать. Здесь он познакомился с тёти Шуриной семьёй. И потом, когда вырос, женился и родил детей, мы частенько приезжали сюда на зимние каникулы. И я до сих пор приезжаю, и родители, и сестра. Но все вместе мы можем приехать только в новогодние праздники, а я люблю бывать здесь в конце декабря…

Он замолк, уставившись на дорогу. К нам ехала машина.

От бабы Шуры, которая готовит снадобья, должна была приехать потрёпанная машина отечественного автозавода, но к нам подрулила приличная иномарка.

Я начала подозревать, что это не за мной, но из машины вышел мужчина средних лет, широко улыбнулся и сказал:

– О, Катерина и Сева!

А потом порылся в карманах и протянул нам две мандаринки.

Я растерянно посмотрела на парня. Тот бодро подошёл и пожал руку Анатолию, а потом взял у него фрукты и протянул одну мандаринку мне. Было видно, что эти двое знакомы давно, и я невольно разулыбалась от того, как тепло они встретились. И мандарины эти… Казалось, я ощущала их запах, даже не поднося к носу. Запах предпраздничных дней, запах Нового Года. вроде бы можно есть этот фрукт в любое время года, но лучше всего он сочетается с морозным воздухом и с ароматом хвои… Или с глинтвейном.

– Толя, – приветливо представился мне мужчина. – Так, надо сразу позвонить твоей матери, что я тебя встретил! – и он принялся набирать номер. – Оля? Ага, встретились! Да-да… Ага, завтра днём поезд обратно, я подвезу. Конечно. Ага. Да брось. Да не за что! Ладно, давай, некогда тут! – он убрал телефон и пригласил нас в машину.

Там пахло хвоёй, словно перед тем, как встретить нас, Анатолий возил на продажу живые ёлки. Конечно, это пах ароматизатор, но мне казалось, что я в такой глуши, что здесь не может в машине пахнуть ароматизатором, здесь скорее положат в салон древесные смоляные спилы для запаха.

Я сильно заблуждалась тогда, полагая, что это захолустье.

Сперва мы ехали по вполне оживлённой дороге через лес, а потом свернули на какую-то узкую дорожку, где две машины разъехались бы с трудом.

– Так дорогу и не расширили, – заметил Сева, сидящий на пассажирском рядом со мной и глядящий в своё окно.

– Да не, расширили, – отозвался Анатолий. – Зимой просто на ширину грейдера чистят, так и выходит так.

Но нам никто не встретился по пути. Ни встречки, ни попутки… И от этого мне чудилось, что сейчас мы въедем в какую-нибудь деревеньку с покосившимися домиками, где старушка-знахарка вручит мне кусок ягеля.

В тот момент меня неожиданно посетила странная мысль: интересно, почему бабу Шуру мы называли бабой, а Анатолия – Анатолием? Наверно, потому, что женщина приходилась нам роднёй, и кто-то однажды вычислил, в каком колене она нам бабка… Ох уж эта генеалогия! Никогда не любила!

Но когда мы въехали в посёлок, я просто потеряла дар речи: здесь было мало того, что потрясающе красиво, так ещё и дома стояли роскошные. Новые, интересной архитектуры, со стеклопакетами и… с таким чудесным новогодним убранством, что мне показалось, будто мы въехали в сказочную страну, спрятанную за заснеженным лесом.

Я смотрела вокруг, провожая взглядом особенно красиво подсвеченные дома и дворы с наряженными ёлками. Одну я заметила в Севином окне и смотрела на неё, пока она не скрылась из вида.

И тогда я поймала на себе изучающий взгляд парня. О, ужас! Он всё это время смотрел на меня! Следил за реакцией – ведь сам он явно знал, куда мы едем, и предвидел, что это восхитит меня.

Я действительно никогда не видела ничего подобного. Центр Питера под Новый Год тоже напоминал сказку, но лишь напоминал. Здесь же она была настоящей: эти небольшие аккуратные домики, современные, но прекрасные, и природа – множество деревьев, укутанных снегом и какая-то искренность…

Это всё было не для кого-то чужого, а для самих жителей этого маленького мирка. Они создали свою сказку сами. Эти огни и украшения не являлись рекламой и не пытались развести узревшего их на деньги – здесь царила атмосфера праздника в чистом виде, и мне хотелось выйти из машины и пойти дальше пешком, чтобы вдохнуть этот воздух и прочувствовать настроение этого посёлка.

– Почему тут так? – спросила я негромко у Севы, раз уж он всё равно смотрел на меня.

Парень пожал плечами, но попытался объяснить:

– Так вышло, что предки всех, живущих здесь – финны. Считай, это маленькая местная Финляндия. – Я посмотрела так изумлённо, что парень рассмеялся: – Ты не помнишь историю? Это были финские земли. Часть людей в итоге осталась здесь жить. Вынужденно, конечно, но…

– Мама говорила, в Карелии много колдунов, – зачем-то сказала я.

– Да, – кивнул парень, лукаво улыбнувшись, словно сам он был одним из вышеупомянутых. – Я знаю, что так считается. Про колдунов точно не могу сказать, но места здесь сильные. И то, что твоя мама отправила за ягелем именно сюда – это очень правильно. Здесь могучая природа, нигде больше не встречал такой… – он задумчиво посмотрел в тёмное небо, прислонившись лбом к стеклу, а потом спросил: – Ты никогда не бывала в Финляндии в новогоднее время?

– Нет, – ответила я.

– Тогда у тебя есть отличная возможность побывать! – он обворожительно улыбнулся мне и рукой поманил за собой. – Сейчас доедем, оставим вещи, и я покажу тебе заснеженную Маленькую Нуйялу.

Дом бабы Шуры оказался в центре посёлка. Машина остановилась, и Анатолий проводил нас в дом по расчищенной тропинке.

– А снега тут по колено, – заметила я.

– Да, – ответил Сева и глубоко вдохнул свежий ароматный воздух. – Тут здорово! Тебе обязательно понравится!

Мы вошли в дом, благо, дверь оказалась не заперта.

– Шура! – крикнул Анатолий. – Я привёз! Обоих! Сева приехал тоже!

Я ожидала, что сейчас из глубин коттеджа раздастся шарканье и старушачье ворчание. Но к нам лёгкой походкой вышла женщина, которой на вид я не дала бы и сорока.

– Тётя Шура! – отбросив свою сумку, Сева широко раскинул руки и быстро шагнул к женщине.

Та разулыбалась, когда он обнял её и похлопала парня по спине.

– Молодец, что приехал! – радостно ответила она, и глаза её счастливо засияли, когда она заметила меня.

Сева отпустил её, и она подошла ко мне, внимательно рассматривая своими серыми добрыми глазами, от уголков которых расходились лучики-морщинки, выдающие возраст, хоть всё равно стройная женщина и не тянула больше, чем на сорок.

– О, Катюшка! Ты такая взрослая! – умилилась она и крепко обняла меня. – Проходите, располагайтесь. Я подготовила наверху две комнаты – знала, что Сева ни за что не пропустит этот день!

Я тогда не придала значения этой фразе, меня больше поражало, что всё это время мы называли "бабой Шурой" эту позитивную женщину.

– Спасибо, ба… тётя Шура, – ответила я, когда она отстранила меня и принялась изучать моё лицо.

– Так на маму похожа! – восхитилась она, широко улыбаясь.

Я тоже улыбнулась, и женщина, подождав, пока мы снимем верхнюю одежду и переобуемся в домашние тапочки, проводила нас наверх.

Там под крышей располагались несколько небольших комнат, и две из них, смежные, были подготовлены для нас.

Мы оставили вещи наверху и спустились вниз.

– Проходите на кухню, – позвала нас Шура. – В зале пока не прибрано, так что перекусите с дороги тут!

На кухне нас ждал чай и потрясающе вкусное и ароматное домашнее имбирное печенье в форме ёлочек, звёздочек и колокольчиков.

– Это традиционное финское лакомство, – пояснил мне Сева. – Считается, что, угощая кого-то таким печеньем, ему желают процветания, удачи и здоровья. – И он взял одну ёлочку и откусил кусочек. – Ммммм, вкуснятина! Ради одного вашего печенья стоило сюда ехать! – сделал он комплимент тёте Шуре, и та рассмеялась в ответ.

В Финляндии мне бывать не доводилось, но судя по картинкам, в домах тамошних жителей под Рождество было примерно так, как сейчас здесь. Все эти украшения, запахи и сама атмосфера предстоящего праздника просто дурманили и заставляли улыбаться.

– Мы точно не пересекли нелегально границу? – шепнула я Севе, когда женщина отлучилась из кухни: ей кто-то звонил по телефону.

– Нет, – улыбнулся Сева. – Я же говорил тебе: раньше это была финская территория. Были тёмные времена, если так подумать… Кто-то уехал на родину, кто-то нет… Кто-то уехал, но потом вернулся, кто-то – наоборот. Этот посёлок образовался не так давно, когда люди с похожими корнями объединились в поселение. Они ездят работать в город – тут недалеко: ты сама видела. Живут на природе, обеспеченные, вдохновлённые… – он так тепло говорил о местных, что я невольно улыбалась, слушая его приятный голос. У счастью, парень легко поддерживал разговор. – Когда мой отец приезжал сюда, этого посёлка не было. Была деревня, неподалёку отсюда. В его студенческие годы здесь вообще проходила пограничная зона, въезд был по пропускам. Отец тёти Шуры заполнял документы, где писал, что мой папа – его племянник, иначе нас бы и не пускали сюда.

Я призадумалась: так странно. Какие-то люди, для которых эта семья – чужие и не родные, подделывали документы, чтобы общаться с моими родственниками, которых я видела разве что в раннем детстве. Это показалось мне каким-то неправильным, и стало даже стыдно. Я никогда не бывала здесь, и вот притащилась из-за какого-то ягеля! Хотя, теперь я не могла, как прежде относиться к этому заданию. Благодаря Димке и его осложнению я оказалась здесь, в удивительном месте! И мне не терпелось пойти на улицу… с Севой. Чтобы он снова смотрел на меня, как в машине.

Вернувшаяся тётя Шура мигом подхватила разговор:

– О, Сева, рассказываешь историю про твоего папы?

– Вкратце, – ответил парень, улыбнувшись. – Объясняю, как мой отец впервые оказался в вашей маленькой Финляндии.

– Мы называем это место "Маленькая Нуйяла", – рассказала тётя.

– Хоть она и маленькая, но для некоторых значит очень много, – почесал подбородок парень.

– На самом деле настоящая Нуйяла была давно и не здесь, – пояснила мне Шура и села к нам за стол, взяв одну печенюшку. – Предки основателя нашего посёлка жили в деревне под названием Нуйяла, а потом им пришлось уехать. Когда решили основать этот посёлок, официальное название ему давали не жители, конечно. Но мы решили звать его Нуйялой – ведь именно благодаря воспоминаниям о ней было придумано сохранить здесь лучшие традиции обоих народов. И хотя та, настоящая Нуйяла, была совсем не такая большая и не красочная, мы сделали этот пряничный городок. Для себя и своих родных. Хочется жить в сказке, не так ли? – и она подмигнула нам.

Это была абсолютная правда. Чудес и сказки хочется всем, особенно под Новый Год! И то, что здесь, в этом посёлке, собрались единомышленники – это было просто здорово! Чудо само по себе, что они это сделали!

Шура внезапно что-то вспомнила, встала и подошла к шкафчику.

– Я приготовила настой из ягеля, – тётя принесла и поставила передо мной баночку, украшенную красной лентой в белый горошек и золотистой крупной шишкой. Настоящий новогодний подарок! К тому же тётя на моих глазах опустила баночку в красиво украшенную коробочку и пояснила: – Я подумала, что всё равно не сделаете нормально. А так – готовая, можно сразу принимать! У Димы простуда?

– Осложнение после гриппа, – поправила я. – Но не сложное осложнение, так… – поспешно уточнила я.

– Всё равно пригодится, – беспечно отозвалась тётя, на что я благодарно кивнула.

В последнее время мне так даже подарки не упаковывали, как она эту баночку с лекарством!

Мы допили чай, и Сева сразу предложил отправиться на прогулку. Было видно, что он и сам хочет пройтись по этим улочкам, ничуть не меньше, чем я.

***

Мы шли рядом друг с другом по заснеженной улице: я глядела то по сторонам, то на Севу. Парень сунул руки в карманы пальто и смотрел по сторонам, словно что-то выискивая взглядом.

Я же любовалась сразу всем: и моим спутником, и потрясающе украшенным посёлком. Во многих окнах занавески не были занавешены, и можно было смотреть на украшения, что стояли на подоконниках.

Заборы здесь у всех были невысокие, с редкими широкими белыми или коричневыми штакетинами, так что можно было также наблюдать за жизнью людей и убранством дворов. У кого-то росли на участках ёлки, и тогда, сколько бы их ни было, на каждой красовались сверкающие огоньки гирлянд и украшения – скромные, не вычурные и милые. Мы остановились около одного дома и долго рассматривали ёлочные игрушки.

bannerbanner