скачать книгу бесплатно
– Где я буду спать? – Максим встал, поставил чашку в мойку и пошёл в прихожую снять обувь.
– На улице или у себя дома, но не у меня! – я наблюдала, как он ищет тапки.
Взял с полки красные тапки моего отца, надел, проверил удобны ли они ему и улыбнулся.
– Снимай их, это моего папы.
– Да? Мягкие.
Он прошёл мимо меня и начал заглядывать в открытые комнаты. Я оттолкнула его, спеша закрыть двери перед его лицом.
– Утром ко мне придёт Миша, а тут ты. Что он, по-твоему, подумает?
– Вы завтра не встречаетесь, – толкнул ногой дверь в мою комнату и вошёл.
Как знал, сволочь, куда идти.
– Почему это?
Провёл взглядом по вещам и плюхнулся в мою кровать.
Я мгновенно подлетела к нему и потащила за руку. Он засмеялся, покатился вниз и закряхтел, ударившись спиной об пол. Соседи снизу точно слышали, как эта туша приземлилась на пол.
– Я сделал так, чтобы Миша сразу в свой корпус шёл, – Макс поднялся, отряхнулся, подошёл к моему рабочему столу.
– Зачем? – удивлённо спросила я, вставая напротив него, чтобы он прекратил трогать мои вещи.
– Как зачем, чтобы я переночевал у тебя. Я спать тут буду? – Максим указал на кровать и опять прыгнул в неё.
И всё по кругу: я потащила его за руку, он рассмеялся, но на сей раз не упал на пол, а потянул меня на себя, и я плюхнулась рядом.
Я заливисто захохотала. Макс не отпускал меня с кровати, сжимая кисти моих рук. Ноги запутались в одеяле, его колени пинали мои, руки с силой держали меня за запястья.
Я теряла уровень реалистичности происходящего.
Вдруг перестала вырываться, истерично заливаясь смехом. Вместе с хохотом я хрюкнула, и Максим заржал громче.
Его руки ослабили хватку на моих запястьях, но я не убежала. Пресс от смеха болел, и я сжимала руками живот.
Я не понимала, что смешного: мой враг – в моей постели – мой враг, брат моего парня. В моей постели Максим, и мы вместе лежим и хохочем непонятно над чем.
– Всё, всё хватит, слезай с кровати.
Прекратив смеяться, я всё же вытолкнула его с кровати, а он внезапно схватил меня за руку и потянул за собой.
Он второй раз повалился на пол, а я полетела за ним. Его руки обвили мою поясницу, ноги зажали мои и не отпускали. Взор Макса направился на меня, а мой взгляд на его светло-карие глаза.
Нужно вырваться… но я лежала на нём и не шевелилась. Я будто пьянела, смотря на Макса, одновременно чувствуя его горячее тело.
Меня вышвырнуло из реальности, выхватило из жизни. Я впервые ощутила такой палящий жар от тела человека. Он обжигал и обволакивал, успокаивал и ранил. Мне нравились эти ощущения. Дыхание Макса на моих губах переплетало множество эмоций в единственное непонятное трепетное чувство, щекоткой проносящиеся от горла до пупка.
– Ты такая тяжёлая, Лика, – прошептал мне в губы и завлекающе улыбнулся. Его глаз коснулись тёплые искры, засверкало что-то похожее на смущение. Такой его взгляд я видела впервые. Он потрясающий, как и ямочка на его левой щеке.
Сейчас, кажется, я поняла, почему он просил не произносить его имя: он назвал моё, и внутри что-то сильно щёлкнуло, ударом отрикошетив между ног.
Это влечение мигом вернуло меня в реальный мир, и я вскочила с Макса.
– Хорошо, спи тут, – устало пробормотала я, стараясь дышать ровнее.
Максим встал и начал раздеваться. Одним движением руки он снял с себя джинсы, и откинул их ногой. Серые трусы боксёры сильно натянуты.
– Подождал бы, когда я уйду, – подошла к двери и вышла, мгновенно закрывая дверь с другой стороны.
– Что ты там не видела, – рассмеялся он.
Я легла в кровать в комнате родителей, никак не веря, что Макс будет спать в моей. А ещё самое странное, что я лежала на нём сверху и отскочила не сразу, как упала на него.
А если бы я нагнулась ниже, наши губы могли бы коснуться друг друга… и что тогда?
Ничего, мы никогда не будем целоваться. Я люблю другого человека, а с Максимом мы враги, не более. Всё, что он сейчас делал, было мне назло.
Максим – мой враг.
Глава 11
Позор
Я спала просто ужасно!
Просыпалась, вспоминала об однокласснике за стенкой. Слышала его похрапывание, невнятное бурчание и как он переворачивался с бока на бок.
Всё это раздражало.
И тревожило.
Утром я вошла в свою комнату не постучавшись. Браун лежал в кровати, как звезда, развалившись на спине. Губы приоткрыты, грудь поднималась и расслабленно опускалась. Я не должна разглядывать его, но всё же стояла и смотрела, как он спал: Макс лежал почти голым, на нём одни трусы с натянутой тканью так же сильно, как вчера, когда я лежала на нём. Одеяло запутано в ногах. Растрёпанные волосы беспорядочно разложились на подушке. Выражение лица невозмутимое, блаженное, словно и не Макс это, а какой-то психически нормальный чувак.
С обалденно спортивным телом.
У Миши даже во сне лицо оставалось озабоченным, будто вот-вот в комнату вбежит комиссия института, куда он хотел поступить, и начнёт задавать ему вопросы.
– Вставай, – заорала я, не приближаясь к кровати для безопасности.
Максим резко открыл глаза и моментально вскочил, почти падая из-за одеяла, обвившего его ноги.
– Ты вообще полоумная? – разозлившись, он подбежал ко мне и толкнул в грудь двумя руками. Приличное расстояние между нами не помогло, и я отшатнулась после его толчка.
– Мне скоро выходить, а тебя я тут не оставлю, – я потёрла место, в которое он ударил.
– Нормально не разбудить? – недовольно буркнул и подошёл к своим джинсам. – Долго пялиться будешь? – посмотрел на меня, потом на дверь.
Утром он ещё вреднее.
Пока Максим собирался – я умылась и сделала себе чай с бутербродами.
Макса я оставила без завтрака.
Браун тоже умылся и без прощания покинул квартиру. Я почувствовала неестественное одиночество, но немедля выбросила это ощущение, и так уже чувствовала запрещённое и извращённое к Брауну младшему.
Я переоделась, сняла постельное бельё, на котором лежал Макс, и бросила его в стиральную машинку. Ещё не хватало ложиться спать на постель после Максима. Да и запах ванили мешал сосредотачиваться на делах. Я, сама не осознавая, вдыхала аромат Брауна как наркоман, совсем не двигаясь и не следя за временем.
Я открыла окно, и когда свежий воздух вытолкнул сладкий запах, я поспешила на улицу, где позвонила Мише. Меня всё ещё интересовало, что такого сказал ему Максим.
Миша сегодня нужен мне, как никогда. Я не просто соскучилась – я ощущала грусть, шагая к нашему дереву одна. И чтобы совсем не поникнуть, я ему позвонила:
– Привет. Я ждала тебя около подъезда, но ты не пришёл, – не совсем так, но не говорить же мне правду о ночном визите Максима.
– Любимая, здравствуй. Максим сказал, что тебя наказали, и он слышал, как ты говорила с подругой о запрете со мной общаться, – по-моему, он спешил. Дыхание было учащённым, в трубке что-то шуршало.
– Что же ты меня не спросил? Да, меня наказали, но про тебя родители ни слова не говорили, – я закатила глаза. К счастью, Миша этого не увидел.
– Не хотел тебе звонить, чтобы у тебя ещё проблем не появилось, – растерянно сказал он.
– Я скучаю…
– Я тоже, жаль, что так вышло.
Кажется, Миша вошёл в свой корпус, кто-то начал его отвлекать, пытаться влезть в наш с ним разговор. Я ещё не дошла до школы, а он уже добрался до корпуса. Каким путём он шёл? Может, по прямой и энергичным шагом? Я не задумывалась, какой крюк он делал, встречая меня по утрам.
Миша никому не отвечал из тех, кто влезал в разговор, он просто шикал на них – интеллигентное затыкание рта.
– Тогда до завтра, а то тебя там не отпускают, – пошутила я, но сама не видела в этом ничего смешного. В лимузине и в его доме одноклассники Миши строили из себя воспитанных, умных и правильных, а по итогу такие же, как и все.
– Извини их, у нас проверочная работа по химии и у всех много вопросов.
– Я понимаю. Люблю тебя. Пока?
– Я тоже люблю тебя. Пока-пока.
Пора поторопиться в школу. Много времени у меня занял запах Максима, не выпускающий из дома. Ещё чуть-чуть и я опоздаю.
Я вбежала в класс, и все обернулись, начиная улыбаться, вскоре улыбки переросли в громкий смех. Одноклассники начали тыкать на меня пальцами. Я нервно сглотнула и посмотрела на свою парту – на ней ничего не оказалось, на стуле тоже. Но все продолжали ржать, а Максим, сидевший на столе во главе компании друзей, держался за живот, почти падая в обморок от смеха.
Медленно обернулась и увидела свои трусы. Максим украл их у меня из ящика и повесил на деревянную дверь, приклеив на скотч: белые трусы в синюю полоску, красные и чёрные для месячных с дыркой на ткани – самые позорные.
Пошатнулась, дверь увеличилась в размерах, ведь я становилась такой крошечной, униженной, избитой стыдом, оглушённой чужим смехом, устремлённым в мою сторону. Слёзы выскользнули из глаз, и я выбежала из кабинета, направляясь прямиком на первый этаж.
– Лика, постой, ты куда? – опоздавшая Мария поймала меня на выходе из школы.
Охранник крикнул, чтобы я остановилась, но я пробежала мимо него быстрее, чем он успел опомниться. Но подруга не дала совершить побег, перегородив путь.
– Там, там, Максим он…
Пальцы, сложенные в кулаках, натягивали кожу щёк, снимая с лица нескончаемые капли, но слёзы всё равно попадали в рот, соединялись со слюнями, и, всхлипывая, я давилась. Мария расплывалась, но я и не хотела видеть её жалостливые глаза.
– Что он опять натворил? – разозлившись спросила она и взяла меня за руку. – Пойдём.
Я следовала за ней и плакала, все учителя давно по классам, никто не будет задавать вопросов, выяснять причину истерики. И хорошо, я не готова ни с кем объясняться.
Мария шагнула в класс первая, я вошла следом, стараясь не опускать голову, чтобы не позволить одноклассникам думать, что они победили. Моральные уроды фыркнули, и вот воздух опять разорвался чужим хохотом.
Мария посмотрела на дверь и начала нервно снимать мой позор. Её пальцы безжалостно отдирали скотч и сминали ткань. Учительница, поставив руки в боки, наблюдала за нами.
– Лика, что происходит?
– Ничего, извините… – замямлила я, стоя рядом с нервничающей Марией.
– Кто это сделал! – она повернулась на учеников и показала пальцем на почти пустую дверь.
– Да она сама, решила похвастаться нижним бельём, – подал голос Слава, давая Максу пять.
– Позволь поправить тебя, друг мой… – обратился Браун к Славе, с трудом сдерживая смех. –… Убогим нижним бельём.
– Браун, я убью тебя, чёртов ты козёл! – закричала я на Максима, смотревшего на меня с ехидной ухмылкой на симпатичном лице.
– Вы слышите, она мне угрожает, – он опустил уголки губ и состроил из себя задетого, бедного мальчика.
– Девочки, выйдите! – учительница физики указала нам с Марией на дверь.
Я разревелась во второй раз, но уже у всех на виду. Всем на радость, ведь теперь этим скотам будет что пообсуждать. А Браун получил кучу баллов в свою копилку репутации хулигана.
– Спасибо за помощь, – я захлопнула за собой дверь. Гогот стал тише, но не менее болезненный для меня.
Мария провела пальцами по своему предплечью, словно чувствовала вину за то, что не может помешать им глумиться надо мной.
Взгляд уткнулся в стену, возмущённый, помутневший и коварный.
– Мм… а откуда у него твои трусы? – переминаясь с ноги на ногу, спросила Мария и отдала мне сорванную с двери ткань.
Взяла помятые трусы в руки, попыталась разорвать их, но сил не хватило, и слёзы с новой силой покатились по щекам.
– Он ночевал у меня и спал в моей комнате, – вместо того, чтобы рассказать всё с самого начала, моя фраза прозвучала просто ужасающе странно.
– Чего? – она приложила ладонь ко лбу, поднимая брови.
– Он заявился ко мне ночью и бил в мою дверь, даже кожу костяшек разодрал, вот так яростно хотел, чтобы я открыла ему. После того как я впустила невменяемого, он сказал, что родители злы на него из-за звонка директрисы, и ночевать он будет у меня. Я не хотела спорить и оставила его, – выпалила на одном вдохе, почти задохнувшись в середине фразы.
– Емае, Лика, ты была в своём уме?
