скачать книгу бесплатно
– Думаешь, следуя за мной, ты делаешь хуже мне? – поднял глаза и направил струю белого дыма мне в лицо.
– Не уверена, – я ответила после того, как откашлялась. Дым проник в лёгкие, горло неприятно запершило.
Браун бросил докуренную сигарету на асфальт и встал.
– Я направляюсь домой, будешь следовать за мной и дальше? – он сохранил непроницаемый вид. Шоколадные глаза смотрели с немым вопросом, но это был не тот вопрос, что он только что задал. Я не могла догадаться о чём его мысли или хотя бы предположить.
Он щурился, смотря на меня: яркие лучи солнца не позволяли открыть глаза полностью. Вокруг зрачка образовался оранжевый ободок, осветляющий коричневую радужку.
– Не буду, – уверенно сказала я и выпрямила спину.
– Тогда пока.
Он побежал, успевая перебежать по переходу на загоревшийся зелёный свет. Браун оказался с другой стороны дороги.
Я смотрела, как он уходил, и ловила странные толчки в груди.
Макс обернулся и показал средний палец: любимый знак Брауна, отображающий его отношение к жизни.
В школу мне всё же пришлось вернуться. До здания я добиралась как никогда долго. Я переживала, что моё отсутствие уже заметили. В районе солнечного плетения бушевал гнев. Браун подставил меня, чтобы посмеяться! При этом сам просто ушёл, оставляя меня наедине с его придуманной забавой.
В школе меня поймал охранник: он стоял у дверей, когда я прошмыгнула в здание. Мужчина отвёл меня в кабинет Дианы Ефимовы, туда, куда я изначально должна была попасть.
– Лика Мэйс. Я жду объяснений, – худая женщина с пышной причёской сидела с другой стороны стола и проницательным взглядом рассматривала меня.
– Мне стало нехорошо, и я вышла на улицу подышать.
– Почему в медпункт не пошла?
Мою ложь она распознала сразу, на то она и работает столько лет в школе.
– Мне просто нужно было на воздух.
– Вот это чьё? – Диана Ефимова положила на стол вещь, из-за которой начался мой паршивый день.
– Мне это подсунули. Я вошла в класс, и это уже лежало на моей парте. А под ним записка, – я достала из заднего кармана брюк мятый листок и передала его женщине в руки.
В кабинете шелест листка звучал громче обычного. Она раскрыла бумагу, пробежалась глазами по тексту и положила записку на стол.
– И как ты думаешь, кто это сделал?
– Максим Браун, – спокойно сообщила я.
Он бросил меня разбираться с этим одной и выгораживать я его не стану.
– Где он сейчас?
– Не знаю, – ладно, немного я привру. Не хочу, чтобы она поняла, что я выходила на улицу с ним.
– В классе его нет?
– Я не знаю, где он сейчас. Может, в классе, может, нет…
– Если бы ты не знала, ответила, что в классе. Ведь в последний раз ты видела его там, – женщина встала и взяла телефон в руки. – Я позвоню вашим родителям, а они пусть сами разбираются с вами.
– Надо мной подшутили, а я остаюсь виноватой? – резко ответила я и Диана Ефимова укорительно покачала головой.
– Никакого воспитания. Можешь идти на уроки, я без тебя разберусь.
ОН издевался – я хлебала последствия.
Я вышла из кабинета. Мне хотелось плакать. Какой же Макс мудак, подставил меня перед учительницей и ещё и перед родителями. Но зато он повеселил наших одноклассников – местный клоун.
Вернувшись в класс, надо мной смеялись до конца уроков. Меня поддерживала Мария, она оскорбляла Брауна вместе со мной и пыталась заткнуть одноклассников. К ней относились лучше, чем ко мне – ребята либо игнорировали её, либо посмеивались над ней, не вкладывая в слова явных оскорблений.
Дома никого, родители на работе. Я уже успела поговорить с ними по телефону: мама кричала, плакала, перебивала, а отец повторял: «вроде совершеннолетняя, а всё такой же ребёнок».
Надеюсь, завтра их пыл утихомирится.
А сегодня день почти закончился, и вот-вот я закрою глаза, погружусь в сон, забуду о невменяемом. Надеюсь, он мне не приснится, и не будет портить даже мой сон.
Я уютно расположилась на мягкой кровати и закуталась в тёплое одеяло, как в дверь квартиры начали долбить.
Страх накрыл меня моментально, громкий звук заставил вздрогнуть и тяжело задышать. За окном темень. Я на третьем этаже и если спрыгну – сломаю ногу. Отец далеко от дома. По щекам потекли слёзы, я закрыла рот ладонью, чтобы не слышать собственных всхлипов. От ударов по двери дрожали стены, от этого тряслась и я.
Мне нужно позвонить в полицию, но сначала я решила взглянуть в дверной глазок, почти бесшумно шагая по коридору. Свет не включала, не дышала, обходила места, где скрипел пол.
Лучше бы это был вор, а не Максим с красными от злости глазами.
На кулаках ссадины. Он долго, прикладывая силу, долбил по железной двери.
– Уходи, – закричала я Брауну, трусливо сжимая в пальцах дверную ручку и отворачиваясь от глазка.
– Лика, открой дверь!
– Что тебе нужно? – голос дрогнул от страха, выдавая панику тому, кто припёрся в позднее время.
– Родителям позвонили из-за тебя, и я просто хочу поговорить, – я слышала, как он пытался сдерживать злость в голосе, но Макс этого не умел, и тон прозвучал ещё свирепее.
– Ты сам виноват.
– Я сломаю эту чёртову дверь, сейчас же открывай.
– Она железная, скорее она сломает тебе руки
– Мэйс, сейчас же! – прошипел Макс.
Он вновь забил по железу, и я, опешив, отскочила от двери. Если Браун не прекратит, соседи пожалуются моим родителям, и тогда они прибьют меня за неадекватное поведение ночного гостя.
– Прекрати стучать, я открою.
По шагам я поняла, что Макс отошёл от двери, и я отперла замок, но не осмелилась открывать. Дверная ручка опустилась, и парень вошёл в тёмную квартиру, немедля запирая за собой дверь.
Я видела его напряжённое лицо благодаря свету от уличных фонарей.
– Что тебе нужно? – визгливо прикрикнула, делая короткий шаг назад.
– Проучить тебя пришёл, – он надвигался на меня, а я шагала от него, пока не упёрлась спиной в стену.
– Ты думал, я не скажу о тебе у директрисы? Моим родителям тоже позвонили, но моей вины в твоей проделке вообще нет, – неуверенно промямлила я и замолкла, когда Макс оказался рядом.
– Детка, ты не должна сравнивать меня с братом, и твоя вина в том, что ты сделала это. Никакая шлюшка не должна стоять между мной и Мишей, – он встал рядом со мной к стене. Я слышала его запыхавшееся дыхание.
– Я не стою между вами. Я люблю твоего брата, а ты мешаешь мне жить. И напомню, это ты снял при мне штаны и начал сравнивать свой член с Мишиным, – сделала шаг в сторону, и он тоже, не оставляя мне личного пространства.
– Я могу испортить ваши отношения по щелчку пальцев, неужели до твоих маленьких мозгов это ещё не дошло?
Уличные фонари внезапно, очень не вовремя отключились, оставляя нас с Брауном в предательской темноте. Я перестала видеть Максима, но я его чувствовала.
Бешеные удары моего сердца в тишине звучали как тиканье часов, но этот звук слышала только я, ведь он бил мне по вискам.
– Миша не послушает тебя, если ты что-то расскажешь обо мне, – взволнованно просипела я, захватывая пальцами левое запястье.
– Мэйс, мне тебя жаль, – он упёрся плечом в моё.
Больше двигаться мне некуда: сзади и сбоку стена, а с другого бока тело Макса. Пойти вперёд, означало, сдаться под натиском Брауна.
– А мне жаль тебя, Максим, – он не хотел, чтобы я произносила его имя, и назло я сделала именно это.
Он молчал, долго молчал. Мы просто стояли у стены вдвоём и касались плечами. Между нами сейчас происходило что-то странное. Мы словно закутались в одном коконе.
Макс неравномерно дышал, я прислушивалась, желая слышать каждый его вдох и выдох.
Толчок моего сердца.
Его вдох.
Толчок.
Выдох.
И каждый вздох теснее сжимал нас в коконе на двоих.
Я отчаянно чувствовала желание потесниться ещё больше, ещё ближе, ещё плотнее к нему.
– Уходи, пожалуйста, – тихо пробормотала я.
Моя постель остыла, я не горела желанием ложиться под холодное одеяло, но мне хотелось бы, чтобы Максим ушёл из квартиры.
Я хотела, чтобы он ушёл. Правда, хотела…
– Я не уйду, – также тихо ответил, и ещё сильнее прижался к руке, вжимая моё тело в стену сбоку.
– Ты пришёл ко мне, чтобы постоять рядом?
– Н… – замолчал. – Е… – снова не смог закончить. – Т, – еле слышный, сдавленный стон.
Я аккуратно, чтобы не задеть Макса локтем, отошла от стены вперёд, толкая его плечом. Включила свет, и нездоровая атмосфера исчезла. Я не выдержала напряжения, что искрилось между нами.
Он от стены не отошёл. Он смотрел мне в глаза, а я их прятала, но Макс всё равно находил мой взгляд.
– Мне это не нравится, – призналась я, поправляя край домашней рубашки.
– Что тебе не нравится?
– То, что ты у меня дома.
– Сделай мне кофе, – Максим оттолкнулся от стены, пошёл на кухню, сел на ближайший стул, снял зелёную парку. – Повесь, – протянул её мне.
Глаза от шока расширились.
– Ты очумел? – встревоженно закричала я.
Взяла парку и кинула себе под ноги в протесте.
– Подними, повесь, завари мне кофе, – указал мне так, будто я его горничная.
Как я одета, до меня дошло, когда я вешала парку Макса в прихожей на крючок.
Моё отражение смеялось надо мной. Я сделала, как сказал Браун.
Сказал повесить куртку – я повесила. Сказал заварить ему кофе – я заварила.
Может, он так быстрее уйдёт?
На мне потёртые шорты для сна, а сверху рубашка без одной пуговицы – она давно отлетела и стала игрушкой для кошки.
Я села напротив Макса и глянула на него взглядом, говорящим: «Подавись, откашляйся и иди отсюда». Но он продолжал делать маленькие глотки кофе, не собираясь ни давиться, ни уходить.
Миша был бы не рад, узнав, что его брат сидит в полпервого ночи на кухне его девушки.
– Что смотришь? Тоже кофе хочешь? Иди и сделай, – он вальяжно раскачивался на стуле взад-вперёд: – Не ленись.
– Допивай и уходи, – требовательно произнесла я.
– Я сегодня ночую у тебя. Благодаря одной крысе родители некоторое время будут злиться, и ночью я буду с тобой.
– Что?о?о?о?о?о?о?о?о?о?
