скачать книгу бесплатно
Почему меня так возбуждали его слова? Это угрозы так заводят или… я хотела оказаться на скамье для порки, испытать, как это бывает, когда все становится еще жестче? Громкость моих мыслей едва не заглушила его вопрос, но в последний момент я все же очнулась, чтобы воспринять его:
– Как ты относишься к оральному сексу?
– Нормально. Если его не делают мне, – быстро ответила я, почти не думая.
Он хмыкнул:
– Кажется, кто-то подпортил впечатления, верно?
– Да, господин.
– Хочешь еще порки позже?
– Да.
– Нравится стоять на коленях?
Я подняла любопытный взгляд. Теперь, когда он смотрел на меня сверху вниз, его взгляд казался иным. Еще более уверенным, но в то же время ласковым и спокойным. На секунду я задумалась, что делает его глаза такими завораживающими. Может, это необычный коричневый оттенок или ресницы, которые не бросались в глаза, но создавали особенное впечатление? Так или иначе: мне нравилось, как он смотрел на меня, и как невозмутимо ждал моего ответа, не подгоняя и нисколько не тревожась о возникшей паузе.
– Да, – прошептала я, ощущая легкое и приятное головокружение.
– Горловой минет?
– О, нет, – испуганно выпалила я, и он снова хмыкнул:
– Хорошо. Анал? – спросил он, осторожно отбрасывая стеком мои волосы назад. Чертово платье снова сползло, и я сидела перед ним на коленях вся красная, с затвердевшими, бесстыдно торчащими вверх сосками.
– Лучше не сегодня, – попросила я, зажмурившись крепче, и услышала в ответ смех:
– Интересно, что с тобой можно делать сегодня. Проникновения сзади? Пальцы, пробки?
– Ммм… да, можно, – скрепя сердце, выдавила я. Но в следующее мгновение стек свистнул в воздухе и хлестко огрел по спине.
– Ау! – завопила я, раскрыв глаза. – Ты что?
– Я сказал, не врать. Не надо разрешать того, что категорически не хочешь. Мне не нужны сабьи одолжения, мне нужны твои оргазмы.
– Сабьи? – рассмеялась я над забавным словечком, но тут же умолкла, едва задрав голову, чтобы посмотреть в его суровое лицо – а потом спуститься взглядом ниже, где под тонкими черными брюками обнаружился внушительный бугор.
– Я хочу еще раз услышать ответ на последний вопрос, – сказал он, глядя в лицо. К моим щекам прилила кровь. Было страшно соглашаться, но даже по реакции собственного тела я уже поняла: хочу.
– Я бы хотела попробовать, – выдавила я, опуская глаза. – Если осторожно.
Макс отложил стек, достал из кармана презерватив и расстегнул брюки, под которыми не обнаружилось никакого белья. Мой рот сам собой приоткрылся, когда взгляду предстал здоровенный член.
– Ты красивый, – прошептала я, невольно облизывая губы, пока он раскатывал презерватив по всей длине – и вздохнула с облегчением, что предохранение для него – не пустой звук.
– Давай, саба, – еле слышно приказал он, указав мне глазами направление, и я игриво подобралась к нему, чувствуя, как внутри все больше разгорается желания и азарта. Обведя его головку языком, я фыркнула:
– Клубничный?
– Подумал, тебе понравится, – с улыбкой согласился он, мягко лаская пальцами мой затылок.
Я молча кивнула и приоткрыла рот шире, впуская его внутрь, чередуя посасывания с ласками языком и губами. Рука на затылке немного напрягала меня, но Макс не сделал ни единого движения, чтобы заставить меня взять его глубже – ни рукой, ни бедрами. Тяжело дыша, он просто стоял с закрытыми глазами и явно наслаждался, а потом глубоко вздохнул, намотал мои волосы на кулак и легонько потянул вверх.
Я поднялась на ноги и вопросительно посмотрела на него, пожирающего взглядом мое тело.
– Раздевайся, – отрывисто скомандовал он, все еще глядя на мою грудь.
Не спеша я сняла платье и трусики, чувствуя себя немного неловко – он был все еще полностью одет, не считая расстегнутых брюк.
– Туда, – велел он, указав мне глазами к стене, на которой висели цепи. Прямо под ними лежал мягкий мат. Осторожно ступив на него, я подошла лицом к стене и послушно подняла руки, позволяя заковать себя, чувствуя, как сердцебиение ускоряется с каждой минутой, особенно когда он затянул и подергал манжету. Боже, что я делаю? Я его даже не знаю. Что, если он сделает мне слишком больно? Что, если…
– Не думать, – рявкнул он, и увесистый шлепок огромной ладони по уже отшлепанному месту заставил меня взвыть и сжаться всем телом. После небольшой паузы он шлепнул снова – по другой ягодице. Судорожно схватившись за цепи, я напряглась всем телом, чувствуя себя беззащитной со скованными руками.
Еще один удар – и я бы заплакала, не столько даже от боли, сколько от этого чувства собственной незащищенности, но он больше не ударил, а погладил ладонями мои бедра, после чего теплые руки поползли вверх, лаская живот и, наконец, грудь.
Тихий стон, беззащитность которого поразила меня саму, словно вырвался из самого нутра. Я обычно так не стонала. Макс подошел ближе, откликаясь на зов, и мой затылок сам собой лег на его грудь. Его пальцы сжали мои соски, почти до боли, а затем снова – нежные ласки. И снова сжатие.
– Ай!
– Чшшш. Закрой глаза, – прошептал он мне на ухо, и одна его ладонь поехала вниз, где очень скоро чуткие подушечки пальцев нащупали мой клитор и стали ритмично стимулировать его круговыми движениями – а потом быстрыми мягкими нажатиями. Его пальцы на моей груди, тем временем, сильно сжимали и выкручивали сосок. Если бы не эта чувствительная отвлекающая боль, я бы уже кончила – так классно он умел ласкать внизу.
Тихонько захныкав, я прижалась к нему спиной еще ближе, и он, наконец, оставил мою грудь в покое, но тут же прекратились и ласки. Так что я застонала еще громче – от разочарования.
– Отшагни немного назад и прогнись, – прошептал он, сам отводя мои бедра на нужное расстояние, а затем отодвинул мою щиколотку в сторону своей ногой. Ухватившись за цепи, я почти повисла на них, принимая первый толчок. Тремя весьма немилосердными ударами он втиснулся в меня до конца, крепко удерживая мои бедра прижатыми к своим. Мурашки пронеслись по всей спине вверх – до затылка, и я громко застонала.
– Вот так. Кричи, громче, – требовательно прошептал он и тут же принялся драть меня так, будто это тоже было наказание.
Теплые руки быстро вернулись на мою грудь, сжимая ее, а его темп ускорился, и мне было трудно даже дышать. От совета кричать он мог бы и воздержаться, подумала я позже – даже если бы захотела, я не смогла бы удержать ни единого громкого стона с каждым его толчком. Под конец, перед самым оргазмом, я уже даже не стонала, а скулила как щенок, чувствуя, как вся становлюсь мокрой и растекаюсь в его руках, безвольно позволяя ему двигаться как угодно. Оргазм взорвал что-то в моей голове, и я ничего не соображала даже тогда, когда он уже отстегнул меня и взял на руки, закутав в плед.
– О боже. Что со мной? – хриплым шепотом спросила я, когда вечность спустя обрела способность говорить.
– Сабспейс, малыш, – еле слышно ответил он, словно боялся потревожить мое состояние, еще до конца не проснувшееся, – у тебя такие офигевшие глаза.
– Меня никто так не трахал.
– Догадываюсь. Иначе ты бы от этого не улетела так просто, – с нежной улыбкой ответил он, все еще очень тихо, и еще немного покачал на коленях, заправляя за ухо прядь.
– Ты такая маленькая там, внутри. Мне было горячо.
– Это ты здоровенный.
– Делаешь дому комплименты, маленькая саба?
– Это нельзя? – робко спросила я.
– Можно, – сказал он и наклонился, касаясь моих губ поцелуем.
Нежно и очень медленно его язык приласкал мою нижнюю губу, раскрыл рот, скользнул чуть глубже, коснувшись моего языка, вернулся. О, боже. О, боже. Это было почти как маленький оргазм. Может ли один человек так хорошо уметь делать все, что связано с сексом?
С тихим стоном я обняла его за шею, возвращая нежный поцелуй и с глубоким удовлетворенным вздохом уткнулась в его шею, вдыхая его запах, терпкий после секса.
– Я хочу с тобой еще поиграть сегодня. Выдержишь, как думаешь? – спросил он, наклонив голову на бок, и мое сердце подпрыгнуло.
– Да, – просияв, отозвалась я. И только пару минут спустя подумала, что, наверное, глупо было так явно показывать свои чувства.
Глава 3
Глянув на циферблат своего мобильного телефона, когда я уже начала одеваться, Макс вдруг заторопился:
– Нам надо быстрее вниз, там аукцион начинается.
– Аукцион?
– Да, сейчас увидишь. Давай-давай, – поторопил он, застегивая брюки и ныряя одним движением в свежую футболку.
Он запер за нами комнату, и почти бегом мы бросились к лестнице – а спуститься до конца смогли не сразу, поскольку народ толпился прямо под ней. Нижний зал за то время, что нас не было, здорово поменялся. Вместо двух станков, самых ближних к лестнице, откуда ни возьмись вырос небольшой помост, на котором уже стояла абсолютно голая, если не считать набедренной повязки, молодая девушка с большой грудью.
– Порка, минет или куни, игра с воском. Две тысячи – два! – надрывался рядом веселого вида рыжий паренек в форме, которую носили местные служащие.
Девушка улыбалась, мужчины в зале переглядывались и поднимали руки, называя новые цены. Не успела я и глазом моргнуть, как девушку продали с молотка за десять тысяч.
– Что это значит? – тихо спросила я у Макса.
– Это развлечение, – ответил он, стоя за моей спиной и шевеля мне волосы своим дыханием. – Деньги частично будут зачтены в оплату членского билета в клубе для покупателя и девушки. Тридцать процентов уходит клубу. Тот, кто продаст себя дороже других, получит годовой членский билет. То же самое – тому, кто больше всех потратит денег.
– Ты хочешь поучаствовать? – спросила я, и на лице Макса появилась какая-то странная улыбка.
– Не знаю, малыш. Пока – просто понаблюдать, – ответил он через небольшую паузу.
Тем временем на сцену вышла новая девушка, и все началось с начала. Глядя на полуобнаженных девиц на сцене, которые выходили одна за другой, я пыталась понять, что бы чувствовала на их месте, но никак не могла представить это. Наверное, умирала бы со страху.
– Какие эмоции у тебя возникают при мысли купить кого-нибудь? – тихо спросил Макс, обнимая меня за талию сзади и погладив ладонью по животу.
Я смущенно помотала головой, не зная, что ответить.
– Дорогие дамы, редкий лот, – кричал ведущий в зал, – Новенький нижний для домины. На воспитание и обучение.
Руки Макса поползли вверх, и он стал тереть мои соски под платьем, а затем снова наклонился к уху:
– А думала об этом?
– Нет, – выдохнула я, приваливаясь к нему спиной, поскольку ноги внезапно ослабели.
– Хотела бы сама кого-нибудь выпороть? Признайся, – прошептал он, проводя пальцами по моему животу.
– Нет, мастер, – сказала я, погруженная в свои ощущения, уверенная, что вопрос шуточный и чисто гипотетический.
Парень на сцене казался очень молоденькими и напуганным – максимум, лет двадцать пять. Меня никогда такие не возбуждали.
Но тут Макс внезапно поднял руку:
– Семь тысяч! – громко сказал он, и ведущий кивнул:
– Семь тысяч – раз!
– Ты что, – прошипела я, испытывая такое смущение, что от страха забылась, дернув верхнего за руку. Ледяной взгляд сверху вниз мгновенно дал мне знать, что это я сделала зря.
– П…прости… те, – пискнула я, опомнившись, но Макс качнул головой:
– Будешь наказана.
– Семь тысяч – два! – прокричал рыжий паренек со сцены.
– Десять тысяч! – выкрикнул хриплый женский голос с другой стороны зала.
– Чтоб тебя, – с какой-то веселой улыбкой выругался Макс и снова поднял руку, – Пятнадцать!
– Двадцать, – сразу отозвался тот же голос с нахальной задиристой интонацией, и многие засмеялись, оборачиваясь на нас.
– Поймаю и выпорю, Марина, – беззлобно крикнул он в ту сторону, – Двадцать одна!
Сыграла ли свою роль его угроза или же та девушка решила сама отказаться от торга, но в итоге на лот никто больше не претендовал.
– Двадцать одна тысяча – три! – жизнерадостно прокричал ведущий, едва не подпрыгивая на месте, – Лот уходит его величеству, нашему прекрасному, неповторимому, великолепному мастеру Максу!
Когда зал взорвался аплодисментами, и все стали оборачиваться на нас, я заподозрила, что что-то не так. По какой-то причине Макса, похоже, все знали и, судя по лицам, любили. Но спросить его напрямую, в чем тут дело, я не решилась, тем более, что как только аукцион закончился, он стал прожигать меня таким взглядом, что я мигом опустила глаза и прошептала:
– Пожалуйста, простите меня, мастер. Я просто смутилась и…
– Идем, – холодно ответил он и взял меня за шею, как в комнате.
Но здесь это ощущалось гораздо унизительнее, когда он вел меня как рабыню через весь зал, а люди смотрели на нас, посмеиваясь. Некоторые, словно что-то почуяв, сразу увязывались следом, и в результате к бару мы подошли, сопровождаемые небольшой веселой толпой из нескольких человек.
Молодой парень, которого я только что видела на сцене, тоже подошел к нам и, едва дыша, остановился на расстоянии вытянутой руки, опустив глаза в пол.
Теперь, когда он стоял ближе, я бы сказала: лет двадцать. На носу – рыжие веснушки, ресницы как одуванчиковый пух. Очень нежные, почти женственные губы, но хорошо подкачанное тело, подчеркнутое такой узкой футболкой, как будто она была на размер меньше. Его джинсы тоже были на грани правильного размера – они едва не лопались в районе талии и ширинки.
– Как тебя зовут? – спросил Макс.
– Иг…Игорь, – еле слышно выговорил парень. Он явно нервничал.
– Сколько тебе лет? – вырвалось у меня.
– Двадцать три, госпожа.
– Она не госпожа, а моя нижняя, – поправил Макс спокойным, почти ничего не выражающим тоном. – К тому же, провинившаяся. Но ты будешь подчиняться ей, ясно?
