скачать книгу бесплатно
– Вот это взгляд сабы. Он должен быть либо испуганным, либо умоляющим. Всегда покорным.
– Хорошо.
– Да, господин, – поправил он, продолжая смотреть в глаза.
– Да, господин, – послушно повторила я.
– Хорошо. Как насчет порки?
– Да, – еле слышно согласилась я, судорожно облизнув внезапно высохшие губы. Мой взгляд невольно упал на плеть, и низ живота судорожно сжался.
– Нет-нет, – хмыкнул он, проследив за мной, – моей ладони и шлепалки тебе сегодня хватит. Думаю, покричишь даже немного.
Я тяжело дышала, сдвинув колени. Мне казалось, ткань юбки вот-вот начнет намокать от возбуждения.
– Мокрая? – внезапно спросил он, снова читая мысли, и я вскинула изумленный взгляд. Как?
– Это легко, малыш, – снисходительно ответил он на невысказанный вопрос. – Хорошо. Начнем с этого. Как насчет публичности?
– Публичная сцена? – уточнила я, и глаза раскрылись сами собой.
– Вот этот взгляд, – сказал он, снова потрепав меня по щеке, как похвалил щенка за принесенную палку. Я опустила глаза, чтобы скрыть возмущение.
– Значит, предпочитаешь приват? – негромко уточнил он.
– Думаю, да, – выдавила я.
– А как насчет обездвиживания? Связывание, пристегивание? Многие пугаются в привате.
– Я не знаю.
– Ладно. Поехали, разберемся. Пристегнись.
По дороге я искоса разглядывала его. Хорошо прокачанные мускулистые руки, в целом плавная манера вождения – правда, иногда он неосторожно разгонялся, потому, очевидно, и въехал в меня. На лицо смотреть было теперь неловко – я опасалась очередного выговора – но все же бросала быстрые косые взгляды.
Ярко выраженные скулы, хотя в целом лицо скорее широкое. Темные яркие глаза под очень густыми бровями, полные губы, твердая линия рта. Да, парень определенно попадал в мой вкус. Интересно, как ему моя внешность? Подходит ли моя одежда для клуба? Колготки – определенно нет, это мы уже выяснили. А как насчет юбки и блузки?
Когда через пару минут машина остановилась возле жилого дома, я удивленно посмотрела на него.
– Приехали, вылезай, – мягко сказал он, отстегнув мой ремень.
Уже? Я и не предполагала, что в моем районе есть какие-то клубы. Выскочив на улицу без пальто, я открыла заднюю дверь и мгновенно закуталась, но все же успела замерзнуть – и меня стало колотить.
– Иди сюда, – позвал он, обходя машину. Я сделала один шаг и попала в неожиданно теплые успокаивающие объятия.
– Если ты передумала, это ничего страшного, – сказал он в мою макушку. – Просто скажи.
– Я не передумала, – пробормотала я куда-то в район его груди, обтянутой черной футболкой.
– Уверена? – на этот раз он обхватил мою голову обеими ладонями и запрокинул лицо, заглядывая в глаза.
– Да.
– Да, господин. И это последнее предупреждение, саба.
– Да, господин, – быстро поправилась я. Во рту опять пересохло от его взгляда, внизу живота стало тянуть.
– Идем.
Он взял меня за руку, и мы быстро пересекли двор, а потом я спустилась за ним в какой-то подвал. Дверь без опознавательных знаков открылась после однократного звонка, и мы попали в полутемный предбанник, где скучали два охранника такого размера, словно их взяли на работу прямо с конкурса гигантов после того, как эти двое не поделили первое место.
– Добрый вечер, мастер, – почти хором произнесли оба, и тут мне стало не по себе – я очутилась в странном зазеркалье. Мой спутник сбросил куртку в руки одного из них, а затем быстро развязал мое пальто и критическим взглядом прошелся по мне сверху вниз.
– Миш, принеси девушке платье, – сказал он, едва повернув голову, и один из амбалов почти сразу исчез.
В этот момент мне пришло в голову, что я до сих пор не знаю его имени. А он – моего.
– Как тебя зовут? – тихо спросила я.
– Нет, саба, на «вы», – качнул он головой, снисходительно глядя сверху вниз.
– Как вас зовут, господин? – спросила я, не удержав улыбку.
– Макс. И это справочная информация, тебе нельзя называть меня по имени – только господин или мастер. Твое имя?
– Лиза, – сказала я, следя глазами за вернувшимся охранником Мишей с какой-то крошечной красной тряпочкой в руках.
– Хорошо, Лиза. Надень это платье, раздевалка там, – скомандовал мой новоиспеченный господин, протянув мне шелковую тряпочку.
– Это платье? – изумленно переспросила я, встряхивая его в руках. Выглядел наряд так, словно предназначался маленькой девочке – по размеру. Но разглядев его внимательнее, я поняла, что ничего детского в нем определенно нет.
– Саба. Если ты сейчас же не пойдешь в раздевалку, то переодеваться будешь здесь, – поторопил меня Макс.
– Ладно, ладно. Уже и спросить ни о чем нельзя, – пробурчала я, пытаясь за напускным нахальством скрыть растущие опасения и неловкость, и поспешила выполнить приказ.
Раздевалка, в которую я попала, оказалась очень просторной, со множеством зеркал и шкафчиков – выбрав открытый, я бросила внутрь сумку и стала снимать свою одежду.
Платье из легкой тянущейся ткани, выданное мне Максом, облепило как перчатка, и сразу стало понятно, что лифчик придется снять – впрочем, у груди была минимальная поддержка, но вырез такой низкий, что я всерьез опасалась оказаться обнаженной при каком-нибудь неосторожном движении. Хорошая новость заключалась в том, что моя фигура смотрелась в нем очень неплохо, прическа тоже в целом была в порядке после всех приключений и даже косметика не слишком размазалась – осталось лишь слегка подкрасить губы перед тем, как убрать сумку в шкафчик.
Но вот мои бедра были прикрыты лишь самую малость, и это пугало уже всерьез – наклоняться нельзя совсем. Садиться, получается, тоже. Или надо снова надевать трусики. Можно так сделать или нельзя?
Удачно, что накануне я сделала полную эпиляцию, мелькнуло в голове – но все же некоторое количество волос в одном-единственном месте, за исключением головы, осталось. И эту прическу я никому, кроме партнера, показывать не планировала.
Снова посмотрев в зеркало, я поняла, что просто не смогу выйти в этом красном носовом платке без трусов, и решительно достала их из сумки – черные и кружевные, они в принципе неплохо подходили к платьицу, и я даже успокоилась, когда надела их. А вот обувь не подходила к нему совсем. И, стоило мне подумать об этом, как взгляд нашел ответ, напечатанный мелкими буквами прямо на зеркале, в которое я смотрелась:
«На входе в клуб приняты следующие тарифы, – гласило объявление, – Выйти из раздевалки в надлежащей обуви (туфли, шпилька) – пять шлепков от секьюрити. Выйти из раздевалки в ненадлежащей обуви – десять шлепков, плюс наказание от дома на его усмотрение. Выйти из раздевалки в трусиках – пять шлепков от секьюрити. Другое нижнее белье – предоставление тела секьюрити на 5 минут без ограничений или минет».
Судорожно сглотнув, я перевела взгляд на собственное отражение в зеркале и поняла, что выгляжу реально перепуганной. Итак, мои трусики стоили порки. Но вот так сразу, да еще от одного из этих амбалов? Хочу ли я такого рода развлечений при входе?
С другой стороны, идти в клуб полуголой хотелось еще меньше… я впала в замешательство и застыла перед зеркалом, испытывая постыдно сильное желание сбежать. Если бы в раздевалке было окно – возможно, я полезла бы в него через минуту, невзирая на сексуальное притяжение к новому знакомому.
– Нижняя, я долго буду ждать? – внезапно вопросил уже знакомый голос, и я вздрогнула всем телом, оборачиваясь к Максу. Оказалось, пока я сверлила взглядом стену в надежде прорубить окно, он открыл дверь в раздевалку и стоял теперь в проходе. Его строгий взгляд скользнул по моему телу и смягчился, вернувшись к лицу:
– Оставь трусики на первый раз, если боишься. Идем.
– Спасибо, – тихо сказала я, босиком выходя наружу. Как мало, оказывается, человеку надо для счастья – всего лишь остаться в трусах в нужном месте.
Внутри оказалось очень тепло, даже немного душно – и людно. Лишь только взглянув вокруг, я сразу же поймала на себе заинтересованные взгляды полуголых мужчин в кожаных брюках – и невольно шарахнулась к Максу, будто хотела на него залезть.
– Тихо, не бойся. Ты со мной, – сказал он, потрепав меня по волосам и, крепко держа за руку, повел через весь зал к барной стойке.
Люди не толпились, но собирались в небольшие кучки вокруг станков, крестов и прочих мест для проведения сцен. Всего в огромном зале их было около десятка, и почти все были заняты. Все это выглядело как несколько параллельных спектаклей с небольшим количеством зрителей у каждого – полуголых женщин и мужчин, раскрашенных и разодетых в такие эротические костюмы, на фоне которых мое красное платье казалось почти пуританским: некоторые женщины, например, носили платья с круглыми вырезами под обнаженную грудь или прозрачные накидки на абсолютно обнаженное тело.
– Садись, – шепнул мне Макс и сделал знак бармену, – Дим, сделай что-нибудь легонькое с виски для моей сабы.
– Но я не пью, – встрепенулась я, только в этот момент очнувшись от шока, вызванного созерцанием местных обитателей. Но, как ни странно, начала даже успокаиваться, теперь уже не чувствуя себя такой уж обнаженной – надо признать, если сидишь среди толпы обнаженных людей, даже в одних трусиках и носовом платке ощущаешь себя как в доспехах.
– В этот раз тебе немного надо, – сказал он, глядя прямо в глаза, и я порозовела, вновь опуская их. Какое-то время мои уши привыкали к шуму – смеси громкой трансовой музыки в зале, свисту плетей, шлепков и громких стонов. От духоты и смущения я сразу стала краснеть, не зная, куда деть себя и свой взгляд.
– Мастер и господин – это одно и то же? – спросила я, чтобы хоть как-то скрыть свое смущение за непринужденным, как мне тогда казалось, разговором.
– Нет, малыш, – ответил Макс, снисходительно глядя чуть сверху – он сидел рядом, гораздо ближе, чем это могло бы считаться приличным, хотя и не касался меня пока, – Господин – это каждый дом, кто хочет так называться. А на мастеров у нас в клубе сдают экзамены.
– А сабмиссивы-мастера есть?
– Да. Мы называем их сладкими малышками. Или просто сладостями, если коротко.
– Ты с такими привык иметь дело?
– В основном, да.
Веселый светловолосый бармен с фигурой спортсмена поставил передо мной бокал, слегка наклоняясь вперед через стойку:
– Привет, малышка. Как зовут?
– Лиза, – еле слышно прошептала я, смущаясь от прямого взгляда на мою грудь, едва прикрытую чертовым платьем-тряпочкой.
– Красивые грудки. Можно потрогать, Макс?
– Нет, она новенькая, не пугай, – отрезал мой дом, когда я слегка вздрогнула, и приобнял за плечи, – без паники, саба. Ты со мной. Дыши.
– Макс, ты с новичком? – хмыкнул бармен, ловко орудуя шейкером. – Я думал, прежде розовый снег увижу.
– Бывает, – неопределенно пожал плечами мой спутник, и его теплые пальцы неожиданно коснулись моего подбородка:
– Готова немного поиграть?
– Да, – ответила я, но так испуганно, что сама себе не поверила. Теперь, в этом людном помещении, под десятками взглядов, я вовсе не была уверена, что смогу получить удовольствие от сексуальных игр.
– Давай начнем с простого, – не сдержав сардоническую улыбку, предложил он. – Я приказываю – ты выполняешь.
– Да, господин.
– Умница. Бери свой стакан и пей. А потом смотри в зал и говори мне все, что приходит в голову. Глоток – смотришь – говоришь – глоток – говоришь. Но молчать можно только пока пьешь. Ясно?
– Да, господин, – сказала я, схватила бокал и принялась не спеша пить, не отнимая бокал от губ, пока не опустошила его наполовину. Говорить с ним о происходящем в зале? О боже. О боже. Мне проще было бы сделать ему минет у всех на виду, честно.
В зале чего только не происходило. Ближе всего к нам стоял закованный в цепи мужчина у столба. Его партнерша – женщина-доминант, секла его плетью, на мой взгляд, совершенно немилосердно. Парень, весь покрытый потом, дрожал и постанывал. Но район его гениталий, обтянутый мягкими, ничего не скрывающими штанами, демонстрировал возбуждение.
– Ужасно противно на него смотреть, – призналась я и перевела взгляд дальше.
Следующая картина, напротив, заставила меня сглотнуть и сдвинуть колени. Очень красивая юная девушка со связанными руками стояла на коленях перед здоровенным парнем и делала ему минет в то время, как второй парень, стоя за ее спиной, периодически шлепал ее по спине и ягодицам стеком.
Судорожно сжав стакан, я второпях поднесла его к губам и снова стала пить, старательно отводя глаза от девушки. Но Макс, наблюдавший все это время за моим лицом, не был настроен позволить мне скрывать эмоции.
– Как тебе вторая сцена? – спросил он, теперь изучая взглядом мои соски, предательски затвердевшие.
– Возбуждает, – призналась я, жутко краснея.
– Хорошо, – еле слышно согласился он. – Дальше.
Дальше было еще хуже. Девушка на столе с широко раздвинутыми и зафиксированными ногами – и парень в медицинской маске, «прощупывающий» ее изнутри.
– Не мое, – сказала я, в полной уверенности, что отвечаю искренне, но Макс качнул головой, не принимая ответа:
– Посмотри еще раз.
Нахмурившись, я снова взглянула на ту пару. Меня пугало то, насколько глубоко в ней была почти целая кисть парня – это даже вызывало легкую тошноту. Но переведя взгляд на ее лицо, я поняла, что саба в полном экстазе. И еще мне нравилась ее поза.
– Если бы он делал что-то другое…
– Что, например?
– Я не знаю.
– Врешь. Дому нельзя врать, саба. Попробуй еще раз.
– Я не могу, – умоляюще попросила я, и на глаза даже навернулись слезы.
Губ Макса коснулась легкая улыбка:
– Хорошо. Тогда выбирай: ты можешь подумать и сказать, какие фантазии у тебя возникают по мотивам этой сцены либо получить наказание.
– Какое?
– Узнаешь, если выберешь его, – улыбнулся он во весь рот.
Я прикрыла глаза. Это был не выбор, а какой-то обман. Но мое тело недвусмысленно откликалось на тепло его руки, мягко поглаживающей мое плечо, и соблазн оказался нестерпимым.
