Тот, кто дает ответы

– Михайло Кобзарь, – тут же представился тот. – Не такой славный и древний род, как у тебя, Матвей, но прадеда твоего я знавал. Хороший был мужик. Ты на него похож, к слову. Вы стали взрослыми, и пора вам понять, чем занимаются кланы.

– Мы вроде как уже поняли.

– Не до конца, видимо. В любом случае ждем Жнеца и начинаем. Куда он там запропастился?

В этот момент появился Марьян – зашел, ступая мягко и пружинисто, тихо поздоровался и уселся за стол напротив меня и Матвея.

– Прошу прощения за опоздание. Пробки на дорогах, как всегда. Начинаем.

И совет кланов начался.

2

Я думала, что это будет нечто торжественное и невероятно загадочное. Может, все будут вооружены и в черных плащах, начнут с какого-то страшного и мрачного ритуала. Например, разопьют вино из черепа или зажгут свечи и принесут клятву на крови.

На самом деле весь этот совет напомнил мне родительское собрание. Половина людей торопились домой, и нетерпение ясно читалось на их лицах. Вторая половина не доверяли Жнецу и казались мрачными и обособленными.

Первым заговорил мужчина с залысинами. Вышел к столу, на свет, и я смогла рассмотреть его глубоко посаженные глаза, резкие носогубные складки и твердую линию подбородка. Все в его чертах было жестким, решительным и даже злым.

Говорил он тоже зло, короткими и четкими предложениями, и посматривал на Марьяна так яростно, словно хотел разорвать в клочья одним лишь взглядом.

– Наш нынешний Жнец молод и неопытен. Ему нужен помощник, человек, который уже немолод и знает правила клана. Кто-то, кто мог бы подсказывать Жнецу и помогать в принятии решений. Что скажете? Выберем помощника?

– Пусть берет себе помощников столько, сколько хочет, – тут же согласился Михайло Кобзарь. – Молодые – это хорошо. У молодых есть время и возможности, чего не скажешь о нас, Захар. Мы уже немолоды, и у меня лично нет времени. Моя жинка не любит, когда я засиживаюсь тут с вами.

– Потому что ты подкаблучник, Михайло, – хохотнули из темного угла; я не успела рассмотреть говорившего.

– Может, оно и так, Егор, не спорю. Но я и сам предпочел бы сидеть сейчас дома и заниматься хозяйством, а не тут языком молоть. Давайте быстро выберем помощников нашему Жнецу и отправимся по домам, – спокойно ответил Михайло Кобзарь и улыбнулся, отчего его темные усы раздвинулись, открывая белые зубы.

– Со своими помощниками я определюсь сам, – заговорил вдруг Марьян, и его голос прозвучал на удивление твердо и даже властно. – У меня есть люди, которым я доверяю и которые мне помогают. Я говорю о Мирославе Новицкой и Матвее Левандовском. Мирослава недавно нашла группу людей, вызывающих мертвых. Нам удалось остановить ритуал, предотвратить очередную проблему.

– Ты говоришь о детских играх вроде гадания с иголочкой? – сердито спросил суровый Захар.

– Я говорю об амулетах, сделанных Третьим кланом. Амулетах святого Климента. Один из них едва не был задействован. Я обнаружил его благодаря Мирославе. Поэтому беру в помощники Ведьмака и дочь Любомира Новицкого.

– Покажи амулет, – приказал Захар.

Марьян молча положил на стол медный кругляк, и две скрученные змеюки блеснули темными точками глаз.

– Да, это он. Откуда он мог взяться? Где тот человек, который им владел?

– Я отпустил его. Мы не будем хватать и пытать обычных, – решительно сказал Марьян. – Это амулет Змеелова, и вряд ли у парня есть еще такой же. Всего было четыре амулета и несколько медных блях, с помощью которых делали привороты. Одну из таких блях я уничтожил этим летом.

– Что ты собираешься делать с амулетом?

– Оставлю пока у себя. Там видно будет. Третьему клану его не отдам.

– Хорошее решение. Но этих двоих ребят тебе будет мало. Кого еще хочешь в помощники? – снова спросил Захар.

– Орест Тригуб, ты будешь помогать? – Голос Марьяна звучал звонко и ровно.

– Раз надо, то помогу. – Со скамейки поднялся мужчина с темными пронзительными глазами, тот самый, который приветливо встретил нас с Матвеем. – У тебя хорошая команда. Славные ребята, и если мои советы окажутся кстати, то пусть так и будет.

– Вот и все. У меня три помощника, и этого пока достаточно. – Марьян сплел перед собой пальцы и обвел взглядом зал. – Теперь перейдем ко второму вопросу. Если и дальше пойдет так же быстро и легко, то через полчаса мы сможем разойтись по домам.

– Легок на принятие решений, – буркнули в углу, но Марьян не обратил на это внимания.

– У нас в городе захватили аптеку. Это рейдерский захват, и надо узнать, кто за этим стоит и что им надо, – продолжал он.

– А мы что, полиция? Мы такими вещами не занимаемся, – снова возмутились в углу.

Говоривший наконец вышел на свет. Это был довольно молодой, лет тридцати, мужчина, высокий, широкоплечий, коротко стриженный. На нем были клетчатая рубашка и черные джинсы. Он ухмыльнулся, глянул на Марьяна и засунул руки в карманы.

– Не тем ты занимаешься, Жнец. Не наше это дело, – проговорил он.

– Я знал, что ты не сможешь сидеть спокойно, Андрей Луша, – сказал в ответ Орест Тригуб.

– А почему я должен сидеть спокойно, если слышу чушь? Впрочем, касательно аптеки ты, Жнец, должен бы знать, что подвалы этого здания огромны и подземные коридоры ведут чуть ли не до табачной фабрики. Говорят, что в подвалах зарыто сокровище. Может, в этом дело?

– Я узнаю, кто за этим стоит, – тут же сказал Орест. – Это несложно.

– Документы на здание действительно старые, еще девятнадцатого века. Но они подлинные, и поэтому забирать здание у семьи незаконно. Хозяевам предложили компенсацию, но это смешные деньги, – продолжил Марьян.

– Я разберусь, – заверил Орест. – Еще есть какие-то задачи?

– На этом у меня все. Может, какие-то жалобы? Кто у нас патрулирует город? Кто занимается почтовой службой?

– Ну, эти задачи мы выполняем, – заверил его Михайло Кобзарь. – Ты же знаешь, Марьян, я по-прежнему организую городскую стражу.

– И поэтому сводную сестру Мирославы едва не изнасиловали какие-то неизвестные прямо у нас в парке. Где была стража? Мы говорим о Центральном парке городка, а не о подворотне. – Марьян сердито глянул на Михаила.

Тот лишь пожал плечами:

– Разберемся.

– Об этом хорошо знает Константин Таран. Это он привел ребят, напавших на Снежану.

– Разве парни уже не получили по заслугам? – Андрей Луша стоял под свисающей с потолка одинокой тусклой лампочкой – энергосберегающей, между прочим, что совершенно не вязалось со свечами на столе, и его темные глаза хитро поблескивали. – Насколько мне известно, Ведьмак Матвей уже полностью восстановил справедливость. Сломанные нос и ребра – хорошая цена за нападение на сестру Новицкой, пусть и сводную.

– Возможно, Матвей погорячился. Ребят надо было доставить в отделение полиции, и пусть бы посидели за хулиганство и попытку изнасилования пару лет. Это хорошая мысль, – кивнул Марьян. – В следующий раз так и сделаем, и я настою, чтобы паршивцы получили срок на полную катушку. Пусть сидят в тюрьме, тогда в городе будет порядок. У нас же не Средневековье, правильно?

На этом совет кланов закончился. Михайло Кобзарь ушел первым, прихватив с собой опустевший термос. А Марьян взял меня за руку и сказал Матвею, что сам отвезет нас обоих домой.

– Есть серьезный разговор, – сказал он, и его глаза показались мне совершенно темными.

Глава девятая. Мирослава

1

Машина Марьяна стояла прямо у ворот церкви – старая «Дачия Логан». Мы загрузились в нее – я хотела сесть на переднее сиденье, но Марьян жестом показал, чтобы я поместилась сзади, рядом с Матвеем, – и деревья с горящими фонарями понеслись мимо нас, и я могла сколько угодно рассматривать вывески магазинов и ресторанов.

К слову, «Старая Прага», в которой я столько работала, закрылась. Поговаривали, что помещение продали и теперь тут будет семейная пекарня, но точной информации не было.

Матвей хмуро молчал, а меня пробивала дрожь и мучили плохие предчувствия. Хотелось нарушить гнетущую тишину, спросить у Марьяна о многом, но едва я раскрыла рот и выдала какое-то банальное предложение, лишь бы завязать разговор, как мне велели замолчать.

– Ничего не говори, – повторил Марьян, напряженно глядя вперед.

И я повиновалась.

Едва заехали на просторный двор Матвея и вошли в дом (Снежанка ждала нас на кухне), как Марьян вдруг прижал Матвея к стене. Нависая над ним – все-таки Марьян был немного выше Ведьмака, он спросил:

– Ты ведь не сжег Желанную, да? – Голос его звучал тихо, но так напряженно, что мне показалось, будто воздух зазвенел от скрытой ярости.

Матвей молчал, удивленно уставившись на Марьяна.

– Ты ее не сжег, хотя обещал. И где она? Где она, ты знаешь?

Последнюю фразу Марьян уже проорал в лицо Матвею, и тот дернулся, пытаясь освободиться.

– Она должна быть у меня тут, в мастерской прадеда, – ответил он, озадаченно хмурясь.

Его растерянность, его покорность разъяренному Марьяну показались мне вдруг необычными и странными.

– Так пойди и посмотри, на месте ли Желанная! – рявкнул Марьян, убирая руки.

Матвей выскочил из дома, а я уставилась на Марьяна. Он был бледным и мрачным, словно внутри него бушевала еле сдерживаемая буря.

– Что случилось? – спросила я.

– Сейчас узнаем. – Марьян был короток.

Матвей вернулся еще более растерянным. Между его черными широкими бровями обозначилась складка, губы побелели, а короткие волосы были взъерошены так, что почти стояли дыбом.

– Желанной нет, – очень тихо сказал он.

– И где она? – заорал Марьян. – Ты знаешь, кто написал в ней свои желания?

– Ты должен знать, – все так же тихо сказал Матвей. – Имя в первую очередь пишется в книге.

– Конечно. Имя записано. Но они все продумали! Они дали книгу обычному человеку!

– А разве так можно? – спросила я. – И кто «они»?

– Можно, если обычный человек заплатит кровью и умрет. Та, что записала свои желания, сейчас уже мертва! Но я все равно должен исполнить все четыре клятых желания! Матвей, ты знаешь, что это за желания?

– Да не тяни уже, – буркнул Матвей. – Говори.

– Они пожелали смерти тебе и Мирославе, – очень четко и медленно произнес Марьян. – Я должен буду убить тебя и Мирославу. Пожелай, и сбудется, ты же знаешь. Я не могу не выполнить эти желания. Кто взял у тебя книгу?

– Я не помню! Я ни черта не помню за последний месяц! – заорал теперь уже Матвей. – Я словно провалился куда-то! Бегал в облике медведя весь месяц и не помню, почему стал медведем!

– Но ты должен помнить, почему не сжег книгу! Ты же обещал! Ты сказал, что Желанная уничтожена! – Марьян смотрел прямо в глаза Матвею, и тот не отводил взгляда.

– Потому что я подумал, что она может пригодиться, – ответил Матвей.

– Зачем? Записать два оставшихся своих желания?

– Ты писал в Желанной? – Настала моя очередь удивляться.

Я стояла как вкопанная, и смысл их ссоры еще не дошел до меня окончательно, фраза Марьяна о том, что он должен будет убить меня и Матвея, казалась нереальной. Детской игрой, глупой условностью. Чем-то ненастоящим и нестрашным.

– Всего два желания, ты знаешь. Для тебя, не для себя! – рявкнул Матвей, выпрямляясь. – Я смогу найти книгу.

– Да уж постарайся. А пока тебе и Мирославе надо бояться меня. Потому что вас заказали, вы записаны в Желанной и, значит, должны умереть, оба. И это неизбежно, этого не отменить!

– Только нас? – тихо спросил Матвей, который вдруг успокоился и выглядел так, словно это не его имя было записано в Желанной. Словно это просто мелкая неприятность, свалившаяся на голову. Невыученный урок, не сданная вовремя контрольная.

– Еще двоих, но я их не знаю. Впрочем, скоро узнаю. Имя девушки и ее адрес уже есть у меня.

– Как это работает? – спросила стоявшая у окна Снежана, и я видела, что ее трясет от страха.

– Что работает? – не понял Марьян.

– Откуда ты знаешь, что записано в Желанной? – уточнила Снежана.

– Мне приходят сообщения на программу, на телефон. Программа устанавливается на мой телефон сама по себе, где бы я ни был, какой бы девайс ни купил. Раньше, когда не было телефонов, это выглядело по-другому. Раньше сообщения появлялись в виде небольшого письма на старой бумаге.

– Кто их приносил? – уточнил Матвей.

– Сообщения на бумаге? Тот, кто стоит за Желанной. Злой дух. Тот, кто является моим проклятием и проклятием всего нашего рода. Это злой дух, Матвей! Ты же не предполагал, что это зубная фея или Дед Мороз, правильно? Это старая-престарая магия, и никто в нашей семье не знает, откуда она появилась.

Марьян вдруг устало опустился на стул, поднял голову и глянул на меня. И столько отчаяния было в его глазах, что я рванулась к нему, желая обнять. Но Марьян отстранил меня и велел не приближаться.

– Тебе нельзя быть рядом со мной. Тебе вообще нельзя подходить ко мне. Я сейчас уйду. Первые два желания – это девчонка и два парня. Я так думаю.

– Ты их убьешь? – прошептала Снежанка.

– Да! – рявкнул в ответ Марьян. – Я их убью! Вариантов нет.

– Просто не выполняй… – Голос моей сестры сорвался на нервный шепот.

– Это невозможно. Если я не выполню то, что записано в Желанной, злой дух войдет в меня и сделает это сам. Так уже было, и не раз. Мы прокляты. Наш род проклят. Я думал, Матвей, я надеялся, что книга уничтожена… Зачем ты вообще ее взял? Столько лет была тишина, столько лет эта гадость не терзала нашу семью… Ты подвел меня, Матвей! Ты подвел всех нас…

Марьян обхватил руками голову, взъерошил волосы и закрыл глаза.

– Прости меня, – тихо проговорил Матвей. – Я разберусь. Мы найдем Желанную.

– Надо найти. – Марьян резко поднялся. – Потому что иначе ты и Мирослава будете мертвы. Найди Желанную, Ведьмак. Надо во что бы то ни стало спасти тебя и Мирославу. Я пошел.

– Куда? – рванулась я.

– Убивать. Именно это я и должен сделать. Не подходите ко мне. Не приближайтесь вообще. Постараюсь держаться от вас как можно дальше.

И Марьян шагнул в ночную темноту.

2

– Книгу забрали, пока я бегал в облике медведя по лесу. И Скарбник должен знать, кто это сделал!

Матвей резко развернулся и кинулся на улицу.

– Что это значит? – запричитала Снежана. – Мы все теперь в опасности?

– Не говори ерунду, – сказала я, чувствуя, как бешено колотится сердце.

Вот, значит, какое сообщение пришло моему Марьяну вчера вечером! Вот почему он рванулся от меня, как дикий кот, – боялся, что Желанная заставить его убить меня сразу!

Как быстро выполнялись мои желания? Когда я захотела телефон, то получила его на следующий день. Когда я пожелала сломанной ноги для своей сестры, это случилось тут же, буквально через несколько часов.

Как только на кухне появился Матвей, таща Скарбника за шкирку, как обычного домашнего кота, я, едва ворочая языком от ужаса, проговорила:

– Как думаешь, сколько нам осталось жить?

– Не мели ерунды, – зло сказал Матвей. – Мы разберемся с этим. Должны разобраться! Ну, скотина, кому ты отдал Желанную?

Матвей тряхнул котяру, и глаза Скарбника сверкнули, как большие желтые монеты.

– Я не знаю их, – протянул сладким голосом кот и прищурил глаза.

– А кто должен знать?

И разозленный Матвей врезал коту по уху ладонью. Хорошо так врезал, после встряхнул наглого зверюгу и повторил вопрос.

– Да хоть стань медведем и разорви меня, я не смогу сказать больше, чем знаю! – заорал кот, голос его при этом стал угрожающе низким. – Я не знаю эту тварь! Мерзкая тварь, злой дух, совершенно не похожий на человека. Ты такого еще не видел, Матвей. Злой дух с крыльями, и ему было известно, где находится Желанная. Он явился не один, вместе с ним были люди. Пришли ночью и забрали книгу. Я не мог им противостоять… – Котяра блеснул желтыми глазами и оскалил клыки. – Это ты, правнук Ведьмака, открыл им вход в свой дом. Сказал им заклинание, с помощью которого запечатывал мастерскую твой прадед, и они без труда нашли книгу. Вспоминай сам, кому ты разболтал, мальчик…

Последнее слово кот буквально прошипел, словно ядовитая змея. Затем извернулся и, разодрав до крови руки Матвею, соскочил на пол. Рванулся к двери – этакий громадный пушистый клубок – и выскочил на улицу.

– Что за тварь? – проговорил Матвей, глядя на меня.

Видимо, я побледнела от ужаса, потому что он вдруг шагнул ко мне и взял за руку.

– Мы разберемся с этим, – твердо сказал он, но я видела лихорадочный ужас, блестевший в его глазах.

– Надо остановить кровь, – пробормотала я, кидаясь к шкафчику с аптечкой.

Матвей поморщился. Он ведь терпеть не мог запаха крови, он ненавидел кровь вообще. Когда был человеком.

– Я должен вспомнить, что со мной произошло. Мне надо обязательно понять, как вернуть себе память. – Матвей словно не слышал меня. – Нам надо вернуть Желанную.

– И что тогда? Разве мы сможем отменить то, что в ней записано?

– Мы можем записать свои желания. У тебя осталось одно, и у меня – два.

– Мы пожелаем, чтобы Марьян нас не убивал, да? И после сожжем книгу, – добавила я. – Пошли, поищем в книгах твоего прадеда. Должен быть способ вернуть память. Но сначала я перевяжу тебе руку.

3

Только после того, как у нас сложился план, я немного успокоилась. Не то чтобы ужас от случившегося совершенно меня оставил, но впереди замаячил хоть какой-то просвет. Хоть какой-то выход.

Мы решили сначала поужинать – Снежана заверяла, что на пустой желудок никакие нужные идеи к нам не придут, – а после спуститься в мастерскую прадеда Матвея и порыться в его тетрадях.

Довольно глубокие царапины на руке Матвея я промыла, обработала и перевязала. Мы поели – вкус жареной картошки с селедкой совершенно терялся при том мрачном настроении, которое царило за столом.

Едва я зашнуровала свои ботинки, чтобы идти в мастерскую, как мне на телефон пришло сообщение. Писали на мой аккаунт в «Инстаграм». Это была та самая длинноволосая девчонка, которая недавно участвовала в обряде на кладбище. Она училась в моей группе, но ее имя упорно не желало выползать из памяти. И лишь сообщение подсказало, что она Кристина.

– Смотри, Матвей, что мне пришло! – крикнула я, показывая ему телефон.

Кристина просила отыскать ее двоюродную сестру.

Моя двоюродная сестра пропала несколько дней назад. Не отвечает на звонки, в общежитии ее никто не видел, на пары не приходит. В последний раз она написала мне в начала недели. Сказала, что сидит в кафешке с подружкой. А после прислала странную фотку. Мне кажется, что вы занимаетесь такими потусторонними вещами. Может, вы со своим парнем поможете?

Кристина скинула и фотку. В полумраке на темной деревянной столешнице лежала Желанная. Это была именно та самая книга – лишенная прикрытия в виде старинного фотоальбома и от этого еще более мрачная и страшная. Желанная лежала на незнакомом столе целая и невредимая.

Мои пальцы дрогнули, и телефон чуть не полетел на пол.

– Вот она, книга Желанная, – пробормотала я, показывая фотку. – Ты видишь?

– У этой девочки? У той, что тебе написала?

– Нет. Двоюродная сестра прислала ей эту фотографию перед тем, как пропала.

– Тогда ее сестра и есть та, что записала свои желания. Спроси, как сестру звали.

Я написала девчонке, и та мне ответила:

«Ее звали Дарина. Рыбалко Дарина».

– Звони Марьяну. Спроси, не она ли делала записи в Желанной.

Я позвонила. Марьян взял трубку не сразу, а когда ответил, голос у него был глухой и тихий.

– Что?

– В книге сделала запись Рыбалко Дарина? – быстро спросила я.

– Откуда ты знаешь?

– Ее разыскивает двоюродная сестра. Это та самая девочка, что была на кладбище, когда мы с тобой охотились за Странником, помнишь? Она знает меня, учимся вместе. И вот, написала в «Инстаграм». Просит отыскать сестру. Фотка Желанной – последнее, что та прислала ей, перед тем как пропала. Однокурсница сбросила ее мне.

– Дарина Рыбалко мертва, – сухо ответил Марьян, – можешь так и сказать.

– Но мы узнали, у кого сейчас книга. И почему ты уверен, что Дарина мертва?

– Люди из обычных не могут писать в Желанной. Если они делают записи, то им приходится платить за это своей жизнью, иначе ничего не сработает.

– Тогда книга там, где Дарина умерла… – растерянно пробормотала я.

– Нет. Книга у того, кто убил Дарину. Или у того, кто ей эту книгу дал.

– Значит, надо найти того, кто убил Дарину. Очень просто, – проговорила я.

– Хорошо, давайте попробуем найти того, кто убил Дарину, – сказал Марьян. – Это один из наших, Вартовых.

– Я завтра постараюсь увидеться с двоюродной сестрой Дарины и все узнаю, – пообещала я.

– Ты ничего не узнаешь. Такие вещи не делаются у всех на виду, – мрачно сказал Марьян.

– Но мы попробуем.

– Будьте осторожны.

– Мы будем.

Глава десятая. Мирослава

1

В мастерской прадеда Матвея царил полнейший хаос. Сундуки открыты, сухие травы высыпаны из мешочков прямо на пол. Сами матерчатые мешочки валялись на столе, а сверху – разорванные в клочья страницы прадедовских тетрадок.

– Какой ужас… – испуганно прошептала Снежана, замерев на пороге и не решаясь войти. – Кто это сделал?

– Тот, кто забрал Желанную. Я бы еще порасспросил Скарбника, о какой твари он говорил, – сказал Матвей, осторожно продвигаясь вглубь мастерской. Он потер перебинтованное запястье, которое расцарапал котяра, и перешагнул через рассыпанные черные бусины.

– Посмотри, что они написали над печкой. Вывели прямо углем, – проговорила я и ткнула пальцем в кривую надпись.

Казалось, что писал пьяный, – буквы заваливались, в словах была куча ошибок.

«Мы убем тибя, видьмаче», – было накорябано на побеленной стене.

– Действительно, твари, – ответил Матвей.

Все тетради его прадеда Стефана были разорваны в клочья. Собирать эти крошечные бумажные кусочки не было никакого смысла. На это ушло бы не меньше года, мы давно бы уже легли в могилы, уничтоженные Желанной.

– Есть у меня еще одна тетрадь, она в хижине прадеда. Туда они точно не сунутся, – заметил Матвей, сгребая со стола весь мусор. – Я разберу это, может, завтра. Пойдем спать. Но сначала, Мирослава, позвони той девочке, сестре Дарины. Давай встретимся с ней завтра. Я отвезу тебя в город.

Я позвонила. Голос у Кристины оказался совсем детский и какой-то писклявый. И еще у нее была привычка постоянно добавлять слово «ну» к абсолютно любому предложению.

– Завтра встретиться? – проговорила она так растерянно, будто я просила у нее денег взаймы. – Ну… Давай. После обеда. Где? Ну… Ну, может, в «Макдоналдсе»? В каком? В том, что в центре, у оперного театра.

Мы договорились, и, когда я убирала телефон в карман, на душе у меня было немного легче. По крайней мере мы знали, где искать, понимали, в какую сторону двигаться.

На улице царил лютый холод, даром что конец октября. Наверное, около нуля, может, и минус один. Едва зашли на кухню, как Матвей включил отопление. Снежанка взялась мыть посуду, а я растерянно опустилась на стул и подперла ладонями голову.

Такой тоски и безнадеги я давненько не ощущала. В тот период, когда жила с матерью, я держалась благодаря неисчерпаемой злости. А теперь на кого злиться? На Матвея?

Но я не могла на него злиться. Слишком много хорошего и доброго нас связывало. Только сейчас, сидя у него на уютной кухне, я поняла, что все эти два месяца мне сильно не хватало моего лучшего друга.

Матвей поставил передо мной кружку черного кофе и молча сел рядом.

– Что ты записал в Желанной? – спросила я.

– Чтобы ты осталась живой. И чтобы Марьян победил.

– Вот оно что… – проговорила я. – Вот она откуда, победа…

– Я подстраховался.

– А после подумал, что книга может еще пригодиться…

– Очень логично, согласись. Я подумал, если вы с Марьяном нашли друг друга, значит, книга способна и на добрые дела.

– И ошибся, – горько заключила я. – Потому что книга Желанная убивает. И она овладевает тем, кто в ней пишет. Тот, кто все это затеял, это понимал – не сам записал желания в книге, а нашел для этого девочку из обычных.

– Кто это сделал? Кто мог это сделать? – жалобно всхлипнула Снежанка.

– Кто-то из кланов Варты, – мрачно ответил Матвей. – Причем из тех, кто владеет магией. Скарбник прав, они узнали информацию от меня – где находится книга и кто выполняет желания. Это все сделано для того, чтобы…