Манцинелла

В один из дней, когда она, как обычно, крутилась в зале, обслуживая и развлекая посетителей, в таверну зашел Лазур, сын пекаря. Усевшись за свободный стол, он старательно пытался поймать взгляд Кэти, пока она, наконец, не подошла к нему, готовая принять заказ.

– Привет, – неожиданно оробел он, взглянув в синие глаза девушки.

– Что будете, сэр? – словно не узнав его, с усмешкой спросила Кэти. – У нас отличная кухня.

– Кружку эля и свиную рульку, пожалуйста.

– Одну минуту, сэр, – кивнув, Кэти неспеша пошла на кухню, повиливая бедрами.

– Ух, огонь девка!

Вздрогнув, Лазур обернулся и увидел сидящего за соседним столом местного завсегдатая, упитанного и улыбчивого старичка.

– Ежели б я был помоложе, женился бы, не раздумывая! – продолжал разглагольствовать старик, хитро прищурившись. – С норовом девка, такая спуску не даст.

– Да уж, – неохотно согласился Лазур, наблюдая, как Кэти с подносом подходит к нему.

– Ваш эль и рулька, сэр. Что-нибудь еще?

– Кэти, неужели ты до сих пор на меня дуешься? Я же извинился! Прошу, называй меня Лазур.

– Разве мужчины извиняются только словами? Особенно, когда ранят в самую душу?

– О, боги, я сделаю всё, что попросишь! Ты у меня из головы не выходила все эти дни!

– Хорошо. Я слышала, завтра в город приезжают бродячие артисты… Я не прочь сходить, посмотреть их представление. Но, так как я слабая, беззащитная девушка, мне необходим сопровождающий… Щедрый сопровождающий.

– Ни слова больше! Завтра жду тебя у таверны в полдень!

Кэти без труда отпросилась у хозяев таверны посмотреть приезжих артистов.

– Всё равно посетителей будет мало, все пойдут глазеть на бродячую труппу, – рассудил Илар, отпуская девушку. – Справимся.

Выйдя на улицу, Кэти увидела Лазура, терпеливо ожидающего ее у крыльца. Вместе они пошли на площадь, где возле импровизированной сцены уже собиралась толпа зевак. Видимо, жителей нечасто баловали приезжие артисты, потому что многие были одеты в праздничные одежды и с нетерпением скандировали, призывая артистов на сцену.

Как только зрителей собралось достаточно, началось представление. Сначала вышли двое мужчин в разноцветном трико и ловко стали жонглировать мячами и кеглями. Кэти, открыв рот, наблюдала за их движениями, переживая, что один из предметов может упасть и тогда зрители закидают жонглера гнилыми яблоками.

Затем появилась женщина с двумя головами, одетая в балахон с позолоченными кистями. Головы разговаривали друг с другом, одновременно вызывая восторг и чувство омерзения у зрителей, после чего совместно исполнили популярную песенку. Они пели так слаженно, что толпа с удовольствием стала им подпевать, прихлопывая в ладоши. Кэти, будучи в шоке от увиденного, лишь молча разглядывала двухголовую женщину, даже не представляя, как той живется с таким уродством.

После, вышли актеры, которые карикатурно изображали правящую королеву с ее несовершеннолетним сыном. Кэти, привстав на цыпочки, с интересом наблюдала за карликом, пародировавшим юного короля. Судя по сценке, принц был избалован и глуповат, а королева потакала всем его прихотям и капризам. Пока зрители хохотали над представлением, Кэти жадно впитывала новую информацию. К ним в деревню редко доходили слухи о королевской семье. Было лишь известно, что королева-мать была регентом при сыне до его совершеннолетия и что она души не чает в своем отпрыске. После сценки выходили еще артисты: клоуны, заклинатели змей, дрессировщики со своими питомцами. Но больше всего зрители поразились, когда на сцену выкатили тесную клетку, в которой находилось доселе невиданное существо, внешне похожее на человека, но без каких-либо половых признаков. Кожа у существа была болотного цвета, с едва заметными коричневыми полосками, а лицо и тело раскрашено затейливыми белыми узорами. Существо мрачно наблюдало за охающими зрителями сквозь прутья решетки своими желтыми, словно спелые лимоны, глазами.

– Это один из лесных жителей, которого совершенно случайно удалось поймать в наших лесах! – пояснял один из артистов, прохаживаясь по сцене. – Они необычайно скрытны и опасны. Встреча с ним сулит лишь смерть! Трепещите! Никто не может приблизиться к ним и только нашей труппе удалось сделать это!

– Враки всё это, – прошептал Лазур на ухо своей спутнице. – Бабка мне рассказывала, что лесные жители, их называют Дрезенами, никогда не нападают на людей, предпочитая прятаться. Также есть поверье, что если встретить это чудище, находящееся в беде и помочь ему, то оно даст знак, как исполнить твою заветную мечту. Может и враки, конечно, учитывая, что их никто не встречал. Как этот бедолага к ним попал, вообще непонятно.

– Зачем же они говорят, что он опасен? – удивилась Кэти.

– Для зрелищности и чтоб лишний раз к клетке не лезли.

Когда выступление закончилось, несколько артистов пошли в толпу с протянутой шляпой, в которую зрители стали кидать монетки. Лазур, дав подошедшему пару серебов, взял Кэти за руку и повел в сторону торговцев сладостями, где купил девушке леденец на палочке.

– Ну что, моя королева, понравилось ли тебе? – спросил он, протягивая ей угощение.

– Очень захватывающе, – честно призналась она, всё еще находясь под впечатлением. – Как же хорошо жить в большом городе! Столько всего интересного!

– Ну, это лишь окраина, – махнул рукой Лазур. – Вот ближе к королевскому дворцу, там есть на что посмотреть. И магазинов там больше и развлечений предостаточно.

– Ты меня отведешь как-нибудь туда? – Кэти, словно случайно, прижалась к телу парня и посмотрела в его глаза. – Хоть одним глазком увидеть, что там.

– Конечно! – клятвенно пообещал парень, мгновенно вспотев от близости девушки.

– А теперь, проводи меня до таверны, мне пора обратно.

Вернувшись, Кэти до вечера занималась делами, пребывая в глубокой задумчивости. Сидящий в клетке монстр и слова Лазура, никак не выходили у нее из головы. На душе было неспокойно и тоскливо, словно она сама сидела в клетке, на потеху толпе.

Ближе к ночи, когда все легли спать, она тихонько спустилась с чердака вниз и выскользнула из таверны, накинув на себя плащ Лилиан с глубоким капюшоном, скрывающим лицо. Кэти торопливо шла в сторону площади, где остались ночевать артисты, шарахаясь от любой тени и вздрагивая от каждого звука. Несколько раз, завидев стражников, она укрывалась в тени какого-нибудь дома, вжимаясь в стену и молясь, чтобы ее не обнаружили. Дойдя до площади, в слабом свете горящих уличных факелов, она увидела расставленные полукругом палатки, где спали артисты, а также клетку чудища, укрытую парусиной. Кэти настороженно прислушалась, пытаясь разглядеть, нет ли кого из случайных прохожих возле лагеря артистов. Ей было так страшно, что она почти физически ощущала холодок между лопаток, но почему-то не уходила. Один из актеров, которого, видимо, оставили охранять имущество, безмятежно спал, прислонившись спиной к ящикам с инвентарем, прижимая к груди кувшин с вином.

Кэти, подкравшись ближе к клетке, откинула ткань и чуть не вскрикнула от ужаса, увидев светящиеся в темноте желтые глаза.

– Не бойся, я тебя выпущу, – тихо пообещала Кэти и дрожащими руками стала отодвигать тяжелый засов. – Только не шуми.

Она не совсем понимала, для чего это делает, повинуясь какому-то голосу внутри нее. С большим трудом, но ей удалось открыть дверь. Дрезен недоверчиво уставился на Кэти.

– Ну же! Беги, пока нас не застукали!

Существо сделало несколько осторожных шагов к выходу, не спуская с девушки глаз, словно не веря во внезапную свободу, а потом, выпрыгнув из клетки, остановилось в полуметре от девушки, разглядывая ее.

– Ш-ш-пасибо-о-о. Должш-ш-ш-ок за мно-о-ой, – прошипел Дрезен и огромными скачками бросился прочь, мгновенно скрывшись в темноте. Кэти, аккуратно закрыв дверь клетки, опустила откинутую парусину на место и на негнущихся ногах поспешила в таверну. Забравшись в свою кровать, она еще долго лежала, не в силах унять дрожь во всем теле. Зачем она это сделала? Если ее кто-то увидел и опознает, ее повесят на этой самой площади или закидают камнями. Уже засыпая, у нее почему-то мелькнула мысль, что она обрела в лице этого существа довольно могущественного должника. Конечно, если сын пекаря не обманул.

На утро Кэти проснулась от шума на улице. Наспех одевшись, кубарем скатилась по лестнице вниз, обуреваемая жуткими предчувствиями.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила она у Илара, стоявшего у дверей трактира.

– У артистов, на которых ты вчера ходила, сбежал какой-то опасный зверь. Теперь гвардейцы прочесывают улицы, расспрашивают прохожих.

– А-а, сбежал! – Кэти облегченно выдохнула. – Вот страсти-то какие. Как бы не сожрал кого!

– Вот и я про это же. Так что ты сегодня особо не высовывайся с трактира, мало ли чего.

Кэти, кивнув, пошла на кухню помогать кухарке, мысленно благодаря всех богов. День пролетел незаметно, посетители, сидя за столиками и попивая свой эль, активно обсуждали побег чудища, высказывая различные предположения, где он мог спрятаться и задрал ли кого-нибудь бедолагу на своем пути. Ближе к вечеру пришел Лазур и подарил Кэти букетик полевых цветов, явно рассчитывая поболтать с ней. Однако, увидев, что у девушки полно работы, ушел обратно, грустно вздыхая и мечтательно поглядывая на звезды.

– Я смотрю у тебя поклонник появился, – Лилиан, вытирая руки о передник, с улыбкой взглянула на помощницу. – Он хороший парень, работящий, простой. Чем не партия?

Кэти, зардевшись, ничего не ответила, лишь захихикала и убежала на кухню.

Лазур же, вернувшись в пекарню, направился к отцу, который старательно замешивал тесто.

– Отец, я влюбился и хочу жениться. – смущаясь, выдавил парень из себя.

– Отличная новость, сынок! Давно пора мне внуков понянчить. Кто же эта счастливица? Неужели дочка ростовщика?

– Нет, это Кэти, которая работает в трактире у Илара.

– Что?! Ты с ума сошел? Она же сирота и бесприданница!

– Но я люблю ее!

– Ну и люби на здоровье, а женишься ты на той, у которой будет приданное. Я столько здоровья и времени потратил, чтобы моя пекарня стала узнаваемой, чтобы появились постоянные клиенты, но нам всё равно требуются дополнительные средства, чтобы держаться на плаву. Что нам может предложить эта рыжая? Развлекайся с ней на здоровье, тебе никто претензий не предъявит.

– Это нечестно!

– Добро пожаловать в реальность! В твоей жизни еще много будет несправедливости, умей выкручиваться и извлекать пользу из всего. Поверь, эта сиротка прекрасно осведомлена о своем положении и будет искать выгодную партию, лишь бы упрочнить свое положение. Ты видный жених, у тебя будет наша пекарня после моей смерти, вот она и охмуряет тебя.

– Ничего такого она не делает, – Лазур нахмурился. – Она очень достойная девушка.

– Вот и замечательно, пусть такой и остается, но подальше от тебя. И запомни, ослушаешься, лишу наследства. Ты меня понял?

– Да. – Лазура затрясло от обиды, и он выскочил из пекарни.

Выйдя на улицу, он сел на крыльцо и задумался. Теперь, когда прозвучал явный запрет отца, Кэти в его глазах стала еще желанней.

– С этой девушкой мне не страшно начать всё сначала, – пробормотал он. – Даже если отец лишит меня наследства, я пойду работать в другую пекарню… Или пойду в гвардейцы. Проживем, как-нибудь, лишь бы с любимой рядом. Она такая хрупкая и беззащитная, кто же постоит за нее, кроме меня?

Воодушевленный своими словами, он поспешил к трактиру. Остановившись перед зданием, стал подбирать мелкие камешки с земли и кидать их в окно возлюбленной. Кэти, выглянув в окно и увидев стоящего внизу Лазура, спустилась вниз и теперь смотрела на него в ожидании.

– Кэти… Дорогая! – Лазур смущенно закашлял. – Ты стала мне очень дорога. Понимаю, что прошло всего немного времени, но я со всей ответственностью могу сказать, что люблю тебя и хочу жениться на тебе!

– О! – только и смогла произнести Кэти. – Твой отец благословил наш брак?

– Нет, он пригрозил лишить меня наследства, если я ослушаюсь, но это не станет препятствием для нашей любви! – горячо зашептал юноша.

– И на что же мы будем жить? – Кэти не могла скрыть разочарования.

– Не переживай! Я найду работу и смогу нас обеспечить!

– Я должна подумать. Это очень ответственный шаг. – Кэти попятилась к дверям трактира. – Иди домой, я дам знать о своем решении.

Вернувшись к себе на чердак, Кэти бросилась на кровать ничком и крепко задумалась. Лазур был ей симпатичен, и она видела, что парень готов пойти на любые жертвы ради нее, что, несомненно, ей льстило. Однако она рассчитывала, что, став его женой, сможет улучшить свое положение. Теперь, же, как выяснилось, из-за того, что Лазур ослушается приказа отца, он останется ни с чем.

– Я не для этого оставила позади все свои беды и невзгоды, чтобы снова стать побирушкой без имени, – наконец сердито зашептала она. – О, боги, помогите мне сохранить разум, когда сердце настойчиво требует проклятой любви!

То ли боги услышали ее молитвы, то ли сама судьба решила вмешаться, но на следующий день, когда Кэти прибиралась в трактире, Лилилан решила пойти за покупками. Когда она возвращалась назад, неся корзину с фруктами, по улице пронеслась телега с лошадью, которую возница никак не мог остановить. Как потом сообщили очевидцы, взбесившаяся лошадь, пуская пену изо рта, налетела на несчастную женщину, подмяв ее под себя. Фрукты из корзины рассыпались по всей улице, а бездыханное тело Лилиан так и осталось лежать, под испуганные крики прохожих.

Илар был так сильно потрясен трагедией, что после похорон жены слег с лихорадкой. Кэти пришлось взять на себя все заботы о нём и обеспечить бесперебойную работу трактира.

Кухарка же с самих похорон постоянно голосила на ожидающиеся трудности из-за смерти хозяйки пока Кэти, не выдержав, пригрозила запустить в её комнату огромную крысу, если та не перестанет причитать.

Посетителей было много, всем хотелось посплетничать о страшной смерти Лилиан и посочувствовать вдовцу. Надо ли говорить, что у Кэти не было ни минуты свободного времени и с Лазуром она больше не говорила, лишь видела его изредка, стоявшего в дверях трактира, как побитая собака.

Три недели Кэти разрывалась между больным Иларом и работой в трактире. За это время она изучила бухгалтерскую книгу хозяина, наняла помощницу, наладила связи с новыми поставщиками продуктов и совершенно очаровала местного лекаря, который приходил к трактирщику делать кровопускания.

– Плохи дела у Илара, – как-то по секрету поделился врач с девушкой, после очередного посещения больного. – Недолго ему осталось. Жаль, хороший был мужик.

Услышав это, Кэти почувствовала, как у нее волосы поднялись дыбом: смерть хозяина означала, что она окажется на улице и мечта о благосостоянии откладывалась на неопределенный срок. Конечно, у нее уже были кое-какие накопления, но этого явно было мало. Перспектива выйти замуж за Лазура и попасть в немилость его отца, ее тоже не радовала. Прикинув все варианты, она решительно направилась к Илару в его комнату.

Хозяин таверны лежал в кровати среди различных склянок с лекарствами и безучастно разглядывал потолок.

– Моя маленькая спасительница! – оживился он, увидев Кэти с подносом, на котором стояли горячий бульон и кружка с водой. – Какие новости? Посетителей достаточно?

– Мой дорогой сэр, – Кэти поставила поднос с едой и, присев на краешек кровати, приложила платочек к глазам. – Мне так горько говорить вам это.

– Что? Что случилось?

– Сегодня я узнала от лекаря, что недолго вам осталось…

– Ну, малышка, не надо плакать, такова жизнь и скоро я вновь увижу свою дорогую Лилиан. Мне не страшно, не переживай.

– Но ведь я останусь на улице! – Кэти усиленно стала тереть глаза платком, смоченным в луковом соке, отчего слезы полились у нее ручьем. – Кому нужна несчастная сиротка? Только вы и ваша жена были ко мне добры! А я так старалась, поддерживая таверну во время вашей болезни. И всё зря!

– Ты же понимаешь, что по закону я не могу оставить тебе трактир, так как мы не являемся родственниками… Эх, если бы ты была моей дочерью, то и вопросов бы не возникло. После моей смерти вам выплатят усиленное жалованье, а трактир перейдет в ведение городского казначейства.

– Разве вам не жалко потерять то, во что вы вложили всю свою жизнь? Ведь с трактиром у вас связаны самые чудесные воспоминания, так как вы содержали его вместе со своей горячо любимой женой. Разве вам не жалко бедную сиротку, которая полюбила это место, которое стало ей домом, всем сердцем.

– Жалко, но что я могу поделать? Если бы существовал хоть какой-то выход!

– Он есть. – Кэти на минуту замолчала, страдальчески взглянув на Илара. – Но согласитесь ли вы на этот шаг?

– Говори, я сделаю всё, что в моих силах!

– Есть одна особа. Вы могли бы пожениться и тогда, после вашей смерти, никто не посмеет отобрать ваш трактир и отдать его противным казначеям.

– Эвон как, – Илар был явно обескуражен.

– И это не только ради трактира и вас, – Кэти вновь промокнула глаза платочком. – Ваша верная кухарка Агата уже в возрасте, ей так тяжело будет найти работу… Жалко старушку, она всю жизнь отдала вашему трактиру. И вот, мы с ней окажемся на улице, в этом страшном и огромном мире, где жестокость и издевательство над обездоленными – обычная практика. Ах, сэр, как бы я хотела, чтобы вы выздоровели и всё было по-прежнему, но лекарь, увы, говорит обратное.

– Гм, – Илар пожевал пересохшие губы, – но как же мы с этой самой особой обвенчаемся, если я с кровати встать не могу?

– О, это не проблема. Если вы согласны, священник придет на дом и обвенчает вас прямо здесь. Мой дорогой сэр, подумайте над моим предложением.

– Моя заботливая малышка, но если мы обвенчаемся, и я умру, то по закону моя жена также может выгнать вас! Кстати, ведь Лазур хотел бы связать свою судьбу с твоей. Разве это не выход для тебя?

– Лазур еще мальчишка, а я же хочу выйти замуж за одного мужчину, который сможет обеспечить мою дальнейшую судьбу, защитить меня от всех невзгод, стать примером во всём.

– Кто же этот счастливчик?

– Вы, сэр! – Кэти опустила глаза, зардевшись. – С первой нашей встречи я полюбила вас, но ваше сердце было занято, и я тихо страдала. А потом случилась смерть Лилиан и у меня появилась надежда, что вы заметите, как я всегда на вас смотрю. Но и тут меня ждало потрясение, когда вы заболели.

– Что? – Илар даже привстал с кровати. – Я не ослышался? Это ты та особа, которая хочет стать моей женой?

– Да, сэр. Простите мне мою дерзость, но у меня нет матери, которая бы сватала меня к самому достойному мужчине на земле. Самому великодушному и так горячо любимому мной, бедной, несчастной сироткой.

– Ну дела, – Илар лег обратно в кровать. – Ступай, я должен подумать.

Выйдя из комнаты, Кэти рассерженно притопнула ножкой, ведь, судя из разговора с лекарем, трактирщик должен был отправиться на небеса со дня на день, поэтому решать возникшую проблему нужно было как можно быстрее. Немного подумав, она прямиком направилась на кухню, где кухарка чистила морковь для пирога.

– Агата, миленькая, ну что же ты меня не позвала тебе помочь! – всплеснула руками Кэти.

– Впервой что ли? – кухарка удивленно взглянула на вошедшую.

– Ах, Агата, плохие вести я тебе принесла, – Кэти села возле женщины и потрепала ее по плечу. – Скоро мы с тобой обе окажемся на улице.

– Чего это? С чего взяла?

– Наш дорогой хозяин скоро на небеса отправится, так мне лекарь сказал.

– Ой, горе-то какое! Ой, я несчастная! Что же теперь будет со мною? Кому старуха нужна? – запричитала кухарка.

– Ах, Агата, если бы всё зависело от меня, я бы оставила тебя здесь… Ты такая помощница, такая умничка!

– Да как же ты оставишь, трактир-то не твой!

– Если бы Илар женился на мне, то всё шло бы по-прежнему, у тебя была бы крыша над головой и жалованье… Я даже платила бы больше, за твой самоотверженный труд. Но, Илар пока думает над моим предложением… А жить ему осталось всего ничего… Так что готовься уйти с насиженного места на улицу.

Кэти встала и, поцеловав кухарку в щеку, вышла из кухни.

После ее ухода, Агата, оставшись одна и поразмыслив над своей предстоящей незавидной судьбой, бросила чистить овощи и направилась к хозяину под предлогом обсудить меню.

– Да что ж ты больного беспокоишь, старая ты перечница? – искренне удивился Илар. – Кэти со всем прекрасно справляется.

– Она-то справляется, а ты вот, видать, умом тронулся.

– Чего это?

– Того. Помрешь, мне куда идти? Зря я что ли верой и правдой служила вашей семье, чтоб вот так со мной поступить?

– Ты, старая карга, меня раньше времени-то не хорони!

– Жениться тебе надо, хозяин, срочно. О себе не думаешь, о нас подумай. Думаешь, казначеи, когда заберут трактир, будут с нами церемониться? Ох, останусь одна на старости лет, без крова, без денег. Пойду милостыню просить на улицу. – Агата, представив себе эту картину, схватилась за сердце и тяжело шмякнулась на стул. – Чего ты ерепенишься? Кэти чем не новая жена? О нас позаботится, трактир твой будет и дальше работать.

– Ишь как заголосила? – Илар закашлялся. – Когда Кэти только пришла к нам, не ты ли мне все уши прожужжала, что она вертихвостка?

– Ошибалась я, с кем не бывает? Сейчас-то вижу, что девка с головой, хваткая да труженица, коих свет не видывал. Кто еще согласится горшки за тобой убирать?

– Ты, я смотрю, совсем обнаглела! – устало ответил Илар. – Не знаю я, как лучше поступить.

– Да что женишься, что так помрешь, тебе одно всё равно уже будет. А так на небесах зачтётся доброе дело, что позаботился о нас.

– Грешно это, жениться на такой молоденькой, да и траур еще не закончился. Что люди подумают?

– Да и пусть себе думают. Они-то сегодня подумают, а завтра забудут. Тебе-то чего? Ты с Лилиан будешь на небесах в маковых полях гулять да забот не знать, а мне на улице ночевать?

– Повторю, не хорони меня раньше срока, ведьма! – Илар беззлобно отмахнулся от кухарки. – Может и правда, стоит о вас позаботиться. Скажи, это тебя Кэти послала?

– Что ты? Сама я пришла к тебе с этим вопросом. А голубка наша там вся горем убитая, лица на ней нет. Всё на нее взвалилось, как бы сама не померла. Ты пока в кровати отлеживаешься, она всё суетится, чтоб нас на плаву держать. Если б не она, давно б по миру пошли бы.

– Скажи Кэти, пусть поутру за священником сходит. – помолчав, наконец ответил Илар и снова закашлял. – Обвенчаемся.

Кэти стояла на чердаке, рассматривая свою бывшую каморку, словно видела ее в первый раз. Три дня назад ей пришлось отдать часть накопленных средств священнику, чтобы он тайно и в кратчайшие сроки поженил ее с Иларом, не задавая лишних вопросов. Представитель церкви провел обряд в присутствии Агаты и одного из посетителей таверны, которые стали свидетелями заключения таинства брака. Илар так ослаб, что даже не смог встать с кровати, но священник, позвякивая монетами в мешочке, не возмущался. Лишь уходя, он многозначительно взглянул на Кэти и хмыкнул.

Имея на руках документ о браке, она стала полноправной хозяйкой трактира и сразу перебралась в бывшую спальню Лилиан, следуя традициям. Теперь ей можно было не боятся остаться ни с чем после смерти супруга, что не могло ее не радовать.

– Начало положено! – пробормотала она своему отражению в старом, потрескавшемся зеркале, прежде чем покинуть чердак.

В бывшей комнате Лилиан она переставила мебель по своему вкусу, отобрала из шкафа несколько приличных платьев покойной, которые перешила под себя, и перепрятала шкатулку с серебами, огорчившись, что не нашла никаких дорогостоящих украшений, которые в случае чего можно было продать.

Сам Илар после венчания протянул чуть больше недели, после чего был с почетом похоронен рядом со своей ранее почившей женой. Кэти плакала над могилкой почти искренне, отмечая про себя, что ей очень идет черный цвет траурного платья.

Когда слухи о тайном венчании разлетелись по городу, горожане особо долго не судачили, – всякое бывает, да и Кэти давно уже полюбилась завсегдатаям данного заведения. Лишь Лазур, сраженный новостью, практически не выходил из дома. Тихо предаваясь горю, он возненавидел своего отца, который, узнав, что Кэти теперь владелица таверны, приносящей неплохую прибыль, начал намекать, что уж теперь-то всецело одобряет брак сына с ней.

– А что, – в один из дней промурлыкал пекарь, обращаясь к сыну, – дочь ростовщика от нас нос воротит, мол не ровня мы им. А вот Кэти теперь вдова с наследством. Траур пройдет и сватайся. Я и раньше-то был не сильно против, ты меня просто не так понял. Вот, отнеси-ка ей корзину с хлебом в подарок от нашей лавки.

Лазур, не смея ослушаться отца, взял хлеб и отправился в трактир. Кэти он застал в зале, болтающей с одним из посетителей. Несмотря на то, что положенные дни траура и скорби еще не прошли, девушка весело хохотала над рассказом собеседника, подтрунивая над ним и кокетничая.