скачать книгу бесплатно
– И многих вы спасли?
– Двоих. Тебя и Риза.
– И все?!
– Мы проверили всех, даже младенцев, но увы…
Диди. Ангелы на самом деле спасли с Земли-11 всего двоих: Ризенгри Шортэндлонга и Андрея Клюшкина. Если вы прочтете роман «Спасите Ивори, спасите Ивори Тийер», то можете подумать, что ангелы спасли еще около ста мутантов, которых изучали в СУМАСОЙТИ. Но это не так. Тех мутантов не удалось спасти по-настоящему, ведь они попали в тела других людей, в их сознание, в их память. Какое же это спасение? Это так, полумера. Увы.
Дюшка хотел спросить, как можно проверить младенца. Разве можно узнать заранее, каким вырастет грудной ребенок, плохим или хорошим? Но вместо этого Дюшка спросил:
– А кто в меня верил?
– Верила Джени. Дженифер Шортэндлонг. Но не в тебя, а в Риза. У него не было ни одного шанса. Именно его мы спасли на всякий случай. А тебя мы спасли просто потому, что ты этого заслуживаешь.
Диди. Можно ли сделать какие-то прогнозы относительно будущего маленьких детей? Как ни странно, да, можно. Ангелы умеют это, и их прогнозы весьма точны. Чтобы сделать точный прогноз, надо учесть все генетические и социальные составляющие, а также рассчитать «древо» маловероятных возможностей.
А как же свобода воли, свобода выбора? – спросите вы. А никак, почти никак. Подавляющее большинство людей даже данные им от природы таланты и способности не реализуют в полной мере, а уж чтоб сознательно изменить себя-a… Нет, вокруг этого много разговоров, но до дела почти никогда не доходит. Первыми выдыхаются энтузиасты категории «с понедельника начну», вторыми сходят с дистанции упертые холерики из разряда «я им всем докажу», и так далее.
Все так фатально? Ага. Но есть исключения. Инфилоперы. Если вы – инфилопер, состоявшийся или потенциальный, вам задача изменить себя будет по зубам. Она не станет легче, не обольщайтесь. Просто если вы инфилопер – у вас получится. Если у вас получилось – вы инфилопер.
Кажется, пора дать определение инфилоперам…
Инфилопер – это тот, кто в состоянии менять, создавая что-то качественно новое, принципиально новое.
Это редкий дар. С ним нужно родиться. Но иногда он появляется по желанию, только желание это должно быть прямо-таки бешеное, как-то так…
Мечты инфилоперов часто называют безумием. А потом эти мечты воплощаются. И неинфилоперы снисходительно пожимают плечами и говорят: «Ему повезло!», или «Это случайность!», или «Новое – хорошо забытое старое!». Или изредка: «Да что ж вы хотите, это же Леонардо! Он же гений!»
Глава 3
Уровень Альфа
– А тебя мы спасли просто потому, что ты этого заслуживаешь.
Дюшка отрицательно покачал головой, ничего не отвечая и продолжая смотреть на воду. Они сидели на самом берегу, в трех шагах от спокойного зеленого озера, точнее, пруда. Две утки неожиданно выплыли из тумана и тупо уставились на странных двуногих существ, сидящих на берегу. Большой сизый селезень, вопросительно наклонив голову, изучал Дюшку одним глазом. Утка поменьше, с лиловым отливом крыльев, требовательно крякнула, обращаясь явно к Диме.
– Это Макс и Мэри, мои старые знакомые, – пояснил Дима. – Мы с ними иногда вместе обедаем.
Он достал откуда-то небольшую круглую булку и принялся крошить ее в пруд. Пока утки обедали, Дюшка несколько раз открывал рот, собираясь сказать Диме что-то важное. Но каждый раз не решался и опять закрывал рот.
– Дима…
– Да? – Еще несколько крошек неспешно полетели в воду.
– Я хотел спросить…
Слова из Дюшки вылетали медленнее, чем крошки из рук ангела. Наверное, в этом был виноват туман, замедляющий все, что происходило вблизи озера.
– Я хотел спросить… Спросить… Вот что спросить: а чем я заслужил? Ну, что вы меня это…
Дима отряхнул руки от крошек – он успел скормить уткам всю булку – и встал. В его глазах бесились веселые искорки.
– Чем заслужил? Хотя бы уже тем, что задаешь подобные вопросы и таким тоном!
Дюшка смутился: над ним просто смеются! Он отвел глаза и принялся грызть ноготь. Ну почему ему так не везет в жизни? Родился последним человеком, планета взорвалась, Риз исчез куда-то, ангелы над ним просто издеваются. Дима нагнулся, взял Дюшку за руку и отодвинул ее в сторону, на траву. «Ну вот, еще и ногти погрызть не дают!» – подумал Дюшка.
– А ты сам как думаешь: почему мы именно тебя спасли? Чем ты лучше других?
– Вообще ничем!
– Ну, так уж «вообще ничем»?
Дюшкина рука опять механически потянулась ко рту. Странно, раньше у Клюшкина не было привычки грызть ногти. Он досадливо сунул руку в карман и сказал:
– Нет, я, конечно, не совсем ничем… Я хрюкаю хорошо, лучше всех в классе, а может, даже лучше всех в школе. Правда, насчет школы я не уверен. Но по оперативному хрюканью у меня всегда была твердая пятерка.
– Ну вот, видишь! – обрадовался Дима. – Уже что-то особенное нашли.
Дюшка скосил глаза и посмотрел на Диму с большим сомнением: не может быть, чтобы ангелы выделили его из всех только потому, что он отлично хрюкает!
– Еще у меня художественные способности есть, – продолжил Дюшка. – Рисую я неплохо, а больше люблю с камнями возиться. Мозаику сделал нехилую такую, в доме у Славика. То есть у деда. Ничего себе получилось. Все, кто видел, сказали, что для моего возраста такая работа – просто супер… Может быть, во мне зреет большой талант и со временем я стану знаменитым художником или скульптором?
Дима абсолютно серьезно кивнул:
– Да, художественные задатки у тебя тоже есть. И ты вполне можешь со временем стать превосходным художником и дизайнером, это точно. Но я имел в виду кое-что другое. Как ты думаешь, что?
В глазах ангела опять мелькнули чертики.
– Не знаю, – буркнул Дюшка. – Ничего во мне больше особенного нету.
– Прямо совсем никаких положительных качеств?
– Нет.
– То есть ты не добрый…
Дюшка вспомнил, как его сестренки-близняшки с визгом таскали друг друга за косы, а он сидел, зажав уши руками, а потом стал лупить их обеих подушкой и орать всякие глупости. Он всерьез тогда мечтал о том, чтобы эти дурынды выдрали друг дружке все косы насмерть, и тогда он останется у родителей один, и никто никогда не будет ему мешать и…
– Нет, я не добрый, – сказал Дюшка, стряхивая с себя неприятное воспоминание. – Я точно не добрый.
– Но зато ты честный, – тут же продолжил Дима. – Если уж «точно не добрый», но можешь честно признаться в своих недостатках…
На этот раз перед Дюшкиным внутренним взором возник целый калейдоскоп ситуаций, в которых он проявлял себя как раз с противоположной стороны. В центре калейдоскопа сидел его папа, склонившийся над тарелкой с зеленой соплей. Видение отца было столь явным, что Дюшку даже пот прошиб. Он вскочил с травы. Теперь они с Димой стояли напротив друг друга: красавец-ангел и маленький раскрасневшийся полноватый парень с нелепо взъерошенными волосами.
– Я никакой не честный! Я не умею ни в чем признаваться! Я не добрый, не умный, не смелый и никакой не честный! Я вообще просто… просто тряпка, вот!
Дюшка выкрикнул все это на одном дыхании, опустился на траву и добавил:
– На фига вы меня спасали? Только мучить дальше, да?
– У тебя пока все?
– Все!
Дима сел рядом. Утки уплыли, туман почти рассеялся.
– Назови мне ситуацию, когда ты вел себя как тряпка.
– Да полно таких. Не хочу я об этом говорить вообще…
– Тем не менее… Одну.
– Ну, любую можно. Ну, хотя бы взять тот день, когда Бес вытащил из меня датчики. То есть Ризи в смысле…
– Отлично, тридцатого декабря двести пятьдесят пятого года по стандартному мутантскому календарю. И что там ты делал не так?
Дюшка задумался:
– Все не так. Решил убежать на этот реактор, как дурак. Разве мне было туда добраться? Через полпланеты, без денег, с датчиками, да еще ангелы за мной следили. Следили же?
Дима кивнул, но тут же возразил:
– Согласен, план побега у тебя был просто никакой. Но разве то, что ты решился на такой шаг, характеризует тебя как тряпку? По-моему, как раз наоборот.
– Но это же я от отчаяния решился!
– Но решился же!
На это Дюшке возразить было нечего. Дима внимательно смотрел на своего гостя. Теперь ангел не сидел, а валялся на траве, на боку, опираясь на локоть и лениво жуя травинку.
– Я крови боюсь. И боли тоже. Очень боюсь, правда. Прямо до потери сознания. Разве смелые люди боятся порезаться или поцарапаться? Когда Ризи вытаскивал из меня первый датчик, я сам не знаю, как не упал в обморок. Просто чудом.
– Но ведь не упал же!
– У меня тогда стресс был. А если бы то же самое просто так, то я бы точно не выдержал.
– Хорошо, давай проверим.
Не меняя позы и даже не выпуская изо рта травинку, Дима вдруг вытащил из кармана нож и легким движением руки полоснул лезвием по своей другой руке сверху вниз. С внешней стороны, от кисти к локтю. Дюшка от неожиданности ойкнул и отпрянул. Как будто это была его рука, а не Димина!
– Ну что? Кажется, с твоим сознанием все в полном порядке, без потерь, – заметил Дима. – Не так уж пугает тебя вид крови.
Дюшка молчал. Ему было не по себе.
– Нет, ты же вполне, оказывается, можешь смотреть на кровь. Можешь?
– Могу, – выдавил Дюшка, – но…
– «Могу», на этом и остановимся, – перебил его Дима. – Поехали проверять дальше. Так ли уж ты боишься боли. Давай теперь твою руку.
Дюшка побледнел. Дима валялся на траве в прежней небрежной позе с травинкой во рту и рукой, по которой бежал на землю красный ручеек.
– Ну просто протяни мне свою руку, – спокойно повторил Дима. – Я понимаю, что ты, возможно, боишься боли. Но ведь просто протянуть вперед руку – это же не больно?
Дюшка механически протянул вперед правую руку. Это движение было почти бессознательное, и оно Дюшкиного ангела не устраивало.
– Закатай рукав.
Дима вышел гулять в сорочке с коротким рукавом, а на Клюшкине была та же зимняя одежда, в которой он совсем недавно торчал на даче у Майкла. Дюшка убрал руку обратно. По его животу гулял вверх-вниз большой холодный шар. Во рту стало одновременно очень сухо и очень мокро.
– Просто закатать рукав – это ведь тоже не больно? – резонно заметил Дима.
Дюшка сдвинул манжет на широкой резинке ближе к локтю.
– Теперь еще раз протяни руку.
Дюшка не мог этого сделать. Он облизал пересохшие губы и увидел, что краски вокруг неторопливо теряют свою яркость. Дима поднял нож и демонстративно забросил его далеко в пруд. Вытащил изо рта травинку, снисходительно улыбнулся уголком рта:
– Просто протяни мне руку.
Теперь, когда в руках Димы была безобидная травинка, Дюшка молча протянул ему свою руку. При этом он чувствовал себя полным ничтожеством, просто полнейшим. Нюней, тряпкой и размазней. Вот если бы он совершил это простое движение тремя секундами раньше – это был бы поступок. А так…
– Эй, больно!!!
Дюшка возмущенно отдернул руку. Царапина была довольно глубокая и длинная. Точно такая же, как у Димы. Клюшкин вскочил. Он был вне себя от злости. И еще эти гребаные ангелы хвастаются тем, что никогда не обманывают!
– Суслик!!! Ты же выбросил нож в воду! Я сам видел!
– Разве у меня не может быть второго ножа?
Дима продемонстрировал Дюшке второй нож – такой же, как первый, только не с черной, а с красной рукояткой. И так же демонстративно швырнул его в пруд вслед за первым.
– Мне же больно! Зачем?! Зачем ты меня обманул?
– Чтобы ты наконец поверил в себя. Убедился в том, что никакой боли ты не боишься.
– Боюсь!
– Нет. Давай разбираться. Тебе сейчас, конкретно сейчас, больно?
– Да!!!
– Правильно. А тебе сейчас, конкретно сейчас, страшно? Конкретно сейчас ты все еще боишься?
– Конкретно сейчас нет. Самой по себе боли я не боюсь. Но мне было страшно. Если бы у тебя в руке был нож, я бы тебе руку не протянул. Ты меня просто обманул.
– Извини меня, – попросил Дима. – Не должен был я всего этого делать.
