Открой свое сердце

– Как сказать… Он больше всех тебя искал и переживал. Потом с Соней тоже тяжело было. Не могла спокойно спать, плакала и звала тебя. Я был раздавлен и не понимал, что происходит. Мы могли только гадать, что с тобой случилось.

Тут к ним стремительной походкой шел Олег в серых джинсах, белой футболке без рукавов с надписью «Rosetta» и в синих кроссовках. Олег собственной персоной. Она заметила краем глаза это движение, взвизгнула и быстро отпрянула, опрокидывая стул.

– Это точно ты? Поверить не могу! Ты чего? – Не понял этот ходячий медведь.

Она смотрела на него нахмурившись, держа дистанцию в два метра. Олег в реальности казался еще мощнее со всеми своими мускулами, короткой стрижкой черных волос и карими глазами. Овальной формы мощное лицо с толстой шеей.

– Я хочу подойти и обнять тебя, – пояснил он свое намерение.

– Держи свои грабли подальше, дружок!

– Хорошо, я сяду здесь рядом с Леном.

Он поднял ее стул, сложил разбросанные вещи в сумку и повесил на спинку стула, а потом плюхнулся на соседний стул, рядом с Алентием.

– Уф-ф-ф. А где Соня? – спросил он у него.

– В игровой комнате. – И добавил для Мариники: – Мари, сходи за Соней.

– Хорошо, – сказала она и с радостью кинулась подальше от мужчин.

– В чем дело? – спросил Олег, зная, что Алентий хочет перекинуться с ним парой слов.

– Мари изменилась. Я уже тебе все объяснил в сообщении. Она тогда чуть не попала в лапы медведя и немного пуглива, зажата.

– Да, она вообще не похожа на себя прежнюю, но хотя бы жива.

– Ты как здесь оказался? Я думал, ты на работе.

– Отпросился с работы. Меня сменил Василий, а взамен я обещал отработать за него. Хотел быстрее сам убедиться, а иначе извелся бы весь! Только Мари не рада, на себя не похожа.

Тут Мариника приближалась с Соней на руках, что обвила маму, как обезьянка, повисла на ее шее и разговоры смолкли.

Эльза с трудом держала Соню так, чтобы обувь девочки не запачкала ее платья.

– О, дядя Олег! – проговорила она и сама слезла с матери в последний момент, у самого стола.

Она побежала и обняла его, а Эльза с радостью села на свое место. Тут им официант принес заказ. Олег тоже заказал себе целый вишневый пирог, как у бывшей жены и чай. Эльза тут же накинулась на кусок пирога и Олег с интересом и подозрением следил за ней, а потом схватил оставшийся кусок вишневого пирога.

– Эй, это мое! – проговорила Эльза, едва прожевав.

– Тебе жалко что ли? Делись. Скоро еще принесут.

Она почувствовала обиду и обделенность, будто ее объедали.

– Изверг, – обиженно проговорила она и жадно уплела свой кусок и запила чаем.

Эльза ничего не могла поделать со своим врожденным характером, обидой на целый мир и голодным детством. Личина Мари идеально села на Эльзу, но вот их характер в силу разного жизненного опыта отличались. Она решила ничего не менять. Пусть они думают, что она изменилась. Вот, что она не ожидала, это того, что Олег такой огромный, ведь по воспоминаниям Мари, он был меньше.

– Ты стал как-то больше, – заметила она, глядя на мускулы Олега.

– Да, подкачался. Надо же было чем-то себя занять, а иначе бы спился.

– Понятно.

Она заметила, что браслет у него был серого цвета, а у них с Алентием – белые. Эльза откинулась на спинку стула и посмотрела по сторонам, ведь на них поглядывали соседи. Видимо, опасались чего-то. Ведь у них с Олегом была такая бурная реакция, что все недоумевали, что же случилось. У них как раз браслеты были белые и бледно-зеленые. Видимо, у женатых людей белые браслеты, а у неженатых – бледно-зеленые. Эту информацию она слабо помнила, если вообще считала, видимо, слишком много было знаний, что они с трудом укладывались в голове.

– А почему у тебя браслет серый? – спросила она, совсем не подумав, из любопытства, а теперь могла раскрыть себя и сглотнула.

Олег сразу растерял весь свой боевой задор и помрачнел.

– Он у тех, кто бесплоден. Могла бы и не напоминать про мою несостоятельность, как мужчины. Я и так это помню.

Алентий кушал свое шоколадное пирожное с арахисом, а Соня уплетала тарелку разноцветных шариков мороженого. Эльза посмотрела на своих мужей, одного бывшего, а другого – нынешнего. Оба странные. Олег веселый глумливый увалень и деревенщина, Алентий – серьезный, но внутри чувствительный, видимо, хороший отец. Может, не надо было лезть в их семью? Это было нечестно и глупо, а теперь назад дороги нет.

Эльза встала с места и пошла искать туалет. По пути спросила официанта и он проводил ее в самый конец зала. Там она заперлась в кабинке, сходила в туалет, помыла руки под краном. Мыло приятно пахло жасмином. Она придирчиво оглядела свое новое лицо в зеркале. Как бы она хотела вернуть настоящее милое личико! Как досадно. Ну, ничего. Может, удастся устраивать вылазки под своим лицом. К выбору своего первого партнера надо подходить с умом. Бабушка ей всегда говорила, что первый мужчина сильно привяжется к ней. Колдунья своей первой кровью от потери девственности привяжет к себе мужчину и он будет ее верным рабом. Главное, чтобы чувства были взаимны, тогда привязанность станет крепче и гармоничнее. Эльза вняла совету бабушки и не спешила заняться с кем-то сексом. Она специально всю жизнь ходила в безразмерных вещах, лохмотьях, чтобы не вызывать интереса у мужчин и только в тот роковой день, когда ей только исполнилось восемнадцать лет, захотелось привлечь внимание Олежана и понравиться ему, но он посчитал ее раскованной и обругал. Их разборки заметили люди из Инквизиции, присмотрелись и узнали в ней ту самую девчушку, лечившую дочку купчихи. Ее поволокли с собой, допрашивали, интересуясь, как она вылечила безнадежную больную девочку. Они били ее различными розгами, чтобы выпытать все и сломали ей ногу. Глядя на ее смазливое личико и платьице, главный инквизитор заключил, что она – ведьма и ее поволокли на пустырь, где был какой-то постамент и собирались люди на это зрелище. Им объяснили, что эта девчонка – плохая ведьма и сожгли на этом постаменте. Вокруг были сучья и солома, что быстро загорелись. Она чудовищно орала, горела кожа, волосы и в само дыхание проникал огонь. Она сгорела и два дня лежал ее прах, никому не нужный, а потом она восстала из мертвых.

– Если бы не ты – она вообще не потерялась бы! Надо же додуматься жить в доме возле леса с медведями, волками, где обитают хищники! – эмоционально возмущался Олег. – Со мной она бы не пропала!

– С тобой она бы вообще не родила Соню. Посмотрел на Мари и уходи. Не лезь в нашу жизнь!

Таким она Алентия не видела прежде и зауважала его. На столе лежал нарезанный вишневый пирог. Соня уже доела мороженое и ерзала на стуле. Эльза приблизилась к столу, села, достала из сумки блокнот с пеналом и дала девочке. Та с радостью принялась рисовать в блокноте. А у Олега вытянулось лицо, ведь это был один из драгоценных блокнотов, что Мари берегла. Там были ее стихи, посвященные разным событиям и рисунки к ним, а тут она просто отдает его дочери. Как ненужный мусор. Это для нее ничего не значит. Он присмотрелся к Мари, потом к Алентию и понял, что изменилось. Она больше не любила Алентия. Позабыла и самого Олега. К дочери тоже была холодна, проявляла допустимый минимум чувств и заботы. Она остыла вдали от них. Утратила любовь, теплоту и была пуста и холодна, как пустой стакан. Это уже была не их прежняя Мари, а Мари пережившая нечто ужасное в своей жизни и утратившая себя. Они были обязаны ей помочь вернуть себя прежнюю. Мариника резво умяла половину его вишневого пирога, будто голодала. Может, и впрямь, недоедала? Как она там жила? Он тоже съел оставшуюся половину пирога и наелся.

Соня уже немного засыпала за столом и все решили быстро отправиться домой.

Эльза собрала карандаши и ручки в пенал, блокнот и закинула все в сумку. Затем уже привычно села рядом с Соней на заднее сиденье машины и прикрыла веки. Она сконцентрировалась на воспоминаниях Мариники, чтобы сосредоточиться на них, но собственные так и норовили вплестись в них. Она с явным трудом разделила их.

– Приехали, – сообщил Алентий и Эльза открыла глаза.

Соня вовсю спала. Алентий взял ее на руки, а Эльза с помощью своего браслета открыла входную дверь дома и впустила его, затем прошла сама. Повесила сумку на крючок вешалки в прихожей и скинула сандалии, надела белые сланцы.

Алентий шел на второй этаж укладывать дочку в кровать, а Эльза пошла в свою спальню и переоделась в зеленую футболку с алыми шортами. Просто плюхнулась на оранжевый плед с белыми полосами. Неужели, у нее теперь большая кровать? Она не верила. Матрац был жестковатым. Она свернулась калачиком.

Алентий постучал в дверь и спросил:

– Можно войти?

– Ладно, входи. Что хотел?

У них с женой были раздельные спальни. Так было удобно еще со времен ее беременности, когда она ходила с большим животом и хотела спать одна, ведь боялась, что Алентий ударит ее во сне. Он спал, как дикарь, раскинется на кровати и резко поворачивался на бок и закидывал конечности куда придется. Мари было удобно спать отдельно. А Эльза была этому рада.

Алентий вошел и присел рядом с ней на кровать, закинув ее ноги себе на бедра и привычно разминал пальцами ступни.

– Устала?

– Да. Что у вас за ссора была с Олегом?

– А зачем он лезет в нашу жизнь?! Пусть живет своей жизнью и найдет себе кого-нибудь. Мне, как мужчине, неприятно, что посторонний мужчина заходит к нам в гости. Мне непонятно другое, ведь вы друзья с детства и поженились, а потом развелись, но остались друзьями. А теперь ты не рада ему. Объясни, о чем ты думаешь? Что происходит?

– Я решила начать жизнь заново, – начала Эльза, посмотрев на него своими голубыми глазами.

Он дальше разминал ей пальцами ступни и она подумала, не колдун ли он?

– Зачем ты трогаешь мои ноги?

– Просто массаж. Помнишь, когда ты была беременна, у тебя опухали ноги и я разминал их.

– Ладно, – решила она не спорить с ним.

Когда находишь на волосок от смерти, меняешь взгляды. Она не могла ему сказать, что смерть изменила ее, ведь история Мариники была совсем другой и приходилось это помнить. Эльза не привыкла к такому обращению, как одинокая волчица, сторонилась этого, не привыкшая доверять людям. А вот Мариника была бы счастлива от заботы мужа. Это был противоречивый конфликт двух личностей. Она вымоталась, но не могла заснуть при постороннем человеке. Она перевернулась на спину, чтобы подтянуться наверх к спинке кровати, освободив свои ноги.

Он вздохнул и развернулся к ней, закинув ноги на кровать.

Эльза привалила большую подушку к спинке кровати и откинулась на нее.

– Ты отвыкла от меня и я кажусь тебе чужим?

Эльза не стала это отрицать, ведь толку от этого никакого. Он был весьма наблюдательным по жизни, как и она.

– Если ты работаешь, кто смотрит за Соней?

– Моя сестра Рози. Она недавно родила Зуну, два месяца назад, Альберту сейчас пять лет и они с Соней играют вместе. В садике убрали линолеум и везде кладут паркет. Через неделю должны закончить и Альберт с Соней снова пойдут в детсад.

– Она спит?

– Да, притомилась. Пару часиков поспит и встанет.

Он погладил пальцами правой руки границу, где оранжевая полоска сменялась белой. Видимо, робел.

– Поговорим о нас? – предположил он. – Ты хочешь развестись со мной, как с Олегом? Или что будет дальше?

– Я не знаю, – тихо проговорила она и посмотрела на белую занавеску с изображением цветущей розовой вишни, на коричневых ветках которой сидели синие, желтые и красные птички с черными глазками-бусинками.

– А ты что хочешь? – спросила она и посмотрела в его серые печальные глаза.

– Попробовать восстановить отношения. Ты важна для меня. И наша Сонька тоже. Не хочу лишаться вас.

– Понятно. Это сложно, – тусклым тоном сказала она. – А ты не нашел себе другую? – спросила, играя роль несведущей и только вернувшейся жены.

Он на нее посмотрел, как на сумасшедшую. Как бы он смог найти незамужнюю девушку, женщину после восемнадцати? Обычно встречаются договорные браки между богатыми семьями, чтобы упрочить положение и укрепить свой бизнес за счет друг друга. Мари сразу вышла замуж за своего друга и они пытались завести ребенка, сдали анализы и узнали, что у Олега неживые сперматозоиды. Какое-то заболевание, при котором сперматозоиды образовавшись гибнут в своей же среде. Он был бесплоден. От такой новости он жутко запил и практически не работал. Ушел в запой. Содержать двоих на свою зарплату учителя в институте оказалось сложным. По привычке она оставалась с Олегом, но встретила Алентия. Он пришел сразу после учебы, с трудом получил эту работу и у них закрутился роман. Она забеременела и тут же развелась с Олегом, а родители Алентия купили им этот дом, где они живут. Они были рады, что он нашел себе женщину и них будет ребенок. Это было самое счастливое время в его жизни. А теперь она думает, что он смог бы запросто найти кого-то. Конечно, он знал, что где-то есть скучающие люди в браке, но это не относилось к нему. Он не мог запросто быть с кем-то.

– Это ты можешь так просто найти мужчину, стоит только щелкнуть пальцами, но не я. Я даже понятия не имел, что так быстро женюсь. Работу мне нашел отец. С большим трудом. А тут появилась ты и изменила всю мою жизнь.

Тут в его глазах появились слезы и она растерялась, ведь не привыкла к рыдающим мужчинам. Слезы побежали по щекам и он взглянул на нее.

– Не бросай меня!

– Ты меня пугаешь. Ты всегда такой плакса?

Он сглотнул и быстрым движением руки стер со щек слезы.

– Прости. Сегодня я в полном упадке. Не знаю, что и думать. Появилась ты, но совершенно другая. Я может тоже изменился за нашу с тобой разлуку. Скажи, что нужно сделать?

Эльза и сама не знала, ведь тут крылся один нюанс: она не может с ним сблизиться, да и не хочет, а если это случится – он узнает, что она девственница, а следовательно, не его жена, а кто? Да, колдунья! И снова ее захотят уничтожить и сжечь. А этого допустить она не могла. Хотя тут и не верили в колдовство, ведь не сталкивались с ним и вряд ли поверят ей, пока внешность Мариники навечно приклеена к ней. Что она может ему ответить?! С другой стороны, только секс и ее девственная кровь могут привязать его к ней. После этого ее силы станут больше. А вот спать с неизвестным мужчиной, да еще и привязывать к себе кровью – она не хотела. А если переспать под своей личиной, а жить с Алентием и Соней? Сможет ли она жить на два фронта? В ее стране изменяющие женам мужчины часто встречались, даже ходили к проституткам. Даже бывало дамы изменяли своим мужьям, но втайне. Это не считалось изменой. Тут то же самое. Был еще один вариант заняться сексом с собственным мужем Арсением и внушить ему, что все идет по-прежнему. Но беда была в том, что он ей не особо нравился. Да и этот вариант был слишком энергозатратным, ведь она не так использует силу, чтобы удерживать личину, но скоро сможет слиться с ней и если надо снимать. С Инквизицией бы такой фокус не прошел, еще больше убедились бы что она – колдунья. Она специально при них прикидывалась обычной девушкой без всяких сил и надеялась, что они отпустят ее, но все равно сожгли. Она опять думает об этом. «Надо завязывать», как бы сказала настоящая Мариника.

Эльза приблизилась к мужчине и положила на плечи руки, вцепилась, как коршун. Он говорил правду и любил Мари, но еще не хотел терять свой статус «женатого» мужчины, ведь таким платили в три раза больше и в некоторых организациях отпуск и подарки детям, жене. У него только отпуск и зарплата стала выше. Он не хотел становиться одиноким, мало зарабатывающим и тогда ежемесячно треть зарплаты будет уходить на выплату денег дочери и жене. Как Эльза поняла, «выплата денег» – это ежемесячная сумма, треть от зарплаты и выплачивается на содержание ребенка. Государство тоже что-то платит на рождение девочек, а вот мальчики – за свой счет, только образование для всех бесплатное. Девочки не обязаны учиться наукам и в основном, постигают «домоводство».

Алентий смотрел и не понимал, почему Мари так пристально смотрит на него и вцепилась так будто боится отпустить.

– Что такое? В чем дело? – забеспокоился он.

– Ты правда волнуешься? Я думала, что ты просто так это говоришь. Несерьезно.

– Я всегда прямолинеен и серьезен, когда дело касается отношений и работы.

Он чуть прикрыл веки и медленно приблизился, чтобы коснуться Мари губами. Его губы были такие теплые по сравнению с ее прохладными губами. Ее сердце забилось быстрее, а глаза шире распахнулись. Он принялся прихватывать губами ее верхнюю губу. Она же оцепенела. Когда он начал облизывать языком и она почувствовала его слюни, мигом отпихнула его.

– Прекрати.

Он тяжело дышал и его зрачки были расширены, а руку сильно обожгло огнем, губы покалывали. Она вытерла рукой рот и быстро скрылась в ванной, чтобы помыть его.

Алентий понял, что он противен жене. Отчаянье опалило его грудь вперемежку с неутоленным вожделением. Больше всего он хотел свою жену. Он спрятал лицо в ладонях и чтобы снова не расплакаться, потер его ладонями до красноты, потом порывисто поднялся с кровати и вышел из спальни жены. Все кончено. Она его не хочет и больше не любит. А ведь раньше смеялась над его тупыми шутками, рисовала его в своем блокноте и прижималась к нему со всей любовью. Он не понимал, как разлука почти в год, даже меньше, разъединила их и сделала чужими?

Эльза в это время не могла себя заставить быть Мари и помыла рот с мылом, а потом почистила зубы. Она не могла притворяться. Это выше ее сил. До этого идея быть кем-то другим казалась ей соблазнительной и легкой в исполнении. Но эта ноша не по ней. У нее никогда не было отношений и это был ее первый поцелуй! Такой омерзительный и гадкий! Ну, почему?! Она не сможет полюбить его, ведь он из другого мира и ведет себя иначе. В чем именно различие она бы не назвала точно. Ведь у них в стране были грубые, а также порядочные люди.

Когда она вышла из ванной комнаты, Алентия не было. Она посмотрела на дверь и заметила засов и с радостью закрыла его и легла под плед, свернулась калачиком и заснула. Ее организм нуждался в отдыхе.

Глава 2

Эльза проспала до шести утра. Встала и не сразу поняла, где она. Пошарила по тумбочке и включила желтый светильник на тумбочке возле кровати. У противоположной стены все еще стоял шкаф, и дальше шла дверь в ванную комнату с туалетом. Вся мебель была кремового цвета, все те же занавески с птичками и цветами. Однозначно, она все еще в спальне Мариники. Она пошла в ванную комнату и первым делом проверила лицо. Как она и думала! Во сне личина спонтанно сползла. Какой ужас! В этом был плюс: видеть свое миловидное лицо приятнее, чем с более крупными чертами. Она умыла лицо, почистила зубы и приняла душ. Надела черное нижнее белье, серую футболку с изображением белой штуки, похожей на размотавшийся белый клубок пряжи и натянула все те же алые шорты. Потом она застыла посреди комнаты и представив личность Мариники, просто взяла и надела ее личину.

– Только держись, не подведи меня!

Она положила ладонь на браслет, что был на левой руке, таким образом закрепляя результат. Внезапно открылся гала-экран, там было много пропущенных сообщений. Она не стала их читать. Наверняка, это родные и знакомые, которым вчера Алентий рассказал о ее возвращении. Она проголодалась. Сначала она убедилась, что зеркало показывает Маринику и потом открыла засов на двери и в белых сланцах прошлепала вниз на первый этаж. На кухне поставила на плиту чайник и порылась на полках и в холодильнике, чтобы понять, что из продуктов имеется в наличии. Поставила в кастрюле вариться нарезанное кубиками мясо. Почистила морковь, репчатый лук, картошку и все нарезала. Когда мясо будет готово, она все закинет, а пока она приготовила в маленькой кастрюльке злаковые хлопья. Когда каша была готова, спустился Алентий.

– С добрым утром! Я думал сам приготовить. Мне сегодня на работу. Сама за Соней присмотришь или разбудить ее и отвезти к сестре?

– Не надо пусть спит. Когда проснется, поест. У меня каша готова, наложить тебе?

– Да, спасибо.

Алентий заварил в чайнике заварку и сделал чай в две кружки, добавив холодную воду из стеклянного кувшина. Эльза наложила в тарелки кашу, нарезала яблоко, грушу и добавила туда. Вскоре они сидели за столом в столовой и ели кашу с фруктами.

– Ты точно, не против, остаться с Соней? – решил уточнить он.

– Все нормально. Я умею ухаживать за детьми, – заверила она его и тут же поняла, насколько это звучит странно, будто она – чужой человек, а не мама Сони.

– Я не об этом. Ты вчера столько спала. Я даже на ужин звал. Соня кричала и звала, но ты спала. Я перепугался и хотел даже выломать дверь, но вовремя вспомнил, что ты просто устала.

– Да, я в норме. Выспалась и окрепла. Смогу теперь смотреть за Соней. Будь спокоен.

– Хорошо.

Он заметно расслабился.

– Ты изменилась после сна или мне кажется? – спросил он.

– Думаешь, лицо после сна опухло? Мог бы не напоминать. Неприятно это слышать.

– Нет, все не так. Это я просто ляпнул. Извини.

Эльза ощущала, что тело осталось ее собственной комплекции, ведь не могла увеличиться или стать выше, лицо тоже в целом сохраняло истинный овал, точнее кругленькое личико, как и тонкий нос. Она не могла создавать иллюзию и долгое время держать ее и в итоге осталась в рамках своего тела и она искренне надеялась, что голубые глаза не сменились на бледно-зеленые глаза Эльзы.

– Да, я когда уставшая и много пью воды лицо опухает. В последнее время так.

– Понятно. Может тебе провериться у врача, а то вдруг с почками проблемы? У моего дедушки было подобное.

– Так и сделаю. Запишусь сегодня.

– Ладно, если что можешь у моей сестры оставить Соню. Ты же не знаешь, где она живет. Пять месяцев назад они переехали в более простойный дом. Сейчас скину тебе ее адрес.

Алентий скинул сообщением адрес и закинул тарелку, кружку и ложку в посудомойку. Она по его примеру тоже закинула посуду и он нажал нужную кнопку.

– Ладно, я пошел одеваться на работу.

Он хотел поцеловать ее, но в последний момент остановил себя и быстро ушел к себе в комнату одеваться. Тут в розовой сорочке и растрепанная спустилась Соня.

– Мам, ты действительно вернулась? Я думала, это сон!

Она радостно подбежала и обняла ее. Эльза не любила, когда к ней липли люди, но ради девчонки старалась и проявляла нежность, доброту. Только из жалости, что у нее умерла ее мама.

– Давай-ка, приведем тебя в порядок. Надо умыться, почистить зубы, расчесаться и одеться.

Она повела девочку за ручку на второй этаж в ее комнату и помогла привести себя в нормальный вид. Надела на Соню малиновое платье до колен, собрала волосы в резинку и белые колготки с туфельками в тон. Когда они спустились, Алентий шел в прихожую.

– Иди, обними папу, ведь он уходит на работу.

Соня послушно выполнила. Подбежала к папе, обняла его и он надел ботинки. Выглядел он представительно в черном костюме и светло-серой рубашке, так подчеркивающей его серые глаза.

– Пока! – сказала Эльза и помахала ему рукой.

Он сдержанно улыбнулся, кивнул и ушел.

– Ну что, проводили папу на работу, пошли, покормим тебя.

Эльза доложила из кастрюльки остатки каши и нарезала туда грушу и персик, налила чай в кружку. Пока Соня сидела за столом и медленно ела кашу, добавила воду в кастрюлю и закинула овощи.

– Не вкусно? – спросила она Соню, когда подошла к столу.

– Каша противная.

– А нам с папой понравилось. Ты размешай с фруктами и будет вкусно. Давай быстрее доедай и пойдем, погуляем на улице.

– В лесу медведи.

– А мы не пойдем в лес, а вокруг дома погуляем, посмотрим какие растения и цветочки растут. Я все-все знаю о них и расскажу.

Соня резво уплела кашу, ведь ее было немного и сделала пару глотков чая.

– Умничка! Сейчас уберу посуду и пойдем.

Она достала чистую посуду из посудомойки и разложила по местам, а грязную закинула мыться, выключила огонь на плите, ведь все уже приготовилось.

В прихожей Эльза надела белые кроссовки, а на ноги девочки розовые резиновые сапожки.

– Идем, – сказала Эльза и взяв девочку за руку, вывела из дома.

По асфальтированной дорожке обошли дом, а за ним шли кусты шиповника, различные цветы и трава. Эльза протаптывала дорожку по траве, а затем уже шла Соня. Эльза объясняла про все травы и цветы, потом из цветочков плела венок и учила девочку. Потом надела ей на голову.

– Очень красиво. Ну, чем еще займемся?

– Хочу мультик!

– Ладно, пошли.

Эльза вывела их обратно и они пошли в дом, засели на диване и смотрели любимый мультик Сони про вчерашнюю девчушку Готти, а потом был приключенческий фильм о юных скалолазах, любителей походов. Эльза тоже с интересом следила за перипетиями сюжета, ведь такого у них не было. Потом встала и наложила в две тарелки мясо с овощами из кастрюли. Соне положила совсем немного. Сделала чай. Все это принесла к стеклянному столику, напротив дивана, который вчера Эльза даже не заметила его, настолько он был прозрачным с металлическими ножками, а сегодня выспалась и отдохнула, узрела его. Они с Соней потихоньку кушали теплое блюдо и продолжали смотреть фильм. Соня все больше отвлекалась, зависала с ложкой в руке и долго жевала. Тут Эльза призадумалась, насколько подходящая эта еда для девочки трех лет? Даже непривычно, что она отвечает за Соню. И чего вчера ее отец, то бишь муж Мари, полез к ней с поцелуями?! Брр! Как вспомнит, так в дрожь бросает. Ее первый слюнявый поцелуй. Гадость! Интересно, а что чувствовала сама Мари, целуя его? Этого она так и не смогла считать, видимо, есть предел в воспоминаниях или Эльза не успела все их собрать воедино. Пока до конца неясно. Эльза чувствовала эмоции через воспоминания. Хуже считывала, чем логическую информацию. Нет, она не сможет полностью слиться с личностью Мариники, ведь та более позитивная, верящая в доброе отношение людей друг к другу, светлые чистые чувства, любовь и дружбу. Во все то, чего самой судьбой была лишена Эльза. Если жизнь Мариники была усеяна лепестками роз и медом, то Эльзы – шипами крыжовника, лопухами и крапивой. У Эльзы умерли все близкие люди, осталась одна, как перст и выживала, хотя и не хотела двигаться дальше по жизни. Было незачем. Только влюбленность в Олежана заставляла ее жить, что-то делать. Он ее отверг и ее сердце закрылось. Не было надежды. А затем она попала в лапы инквизиторов, и она стояла среди сучьев деревьев, соломы на постаменте и люди из близлежащего села смотрела на ее казнь. Ее горящую плоть. Разве можно после этого во что-то хорошее поверить?! А смогла бы оправиться от дикого испуга и ран сама Мариника, если бы выжила после столкновения с медведем? У нее хватило бы сил? Быть обезображенной перед любимыми людьми, но живой? Не сломалась бы она? Этого Эльза никогда не узнает.