Жесткий анал студентки и полное разрушение

Когда он вернулся, я была вся красная и готовая вот-вот кончить. Я быстро убрала руку, чтобы он не спалил, что я мастурбировала. Но он, кажется, догадался. Он усмехнулся, но ничего не сказал.

– Извини, были дела. Продолжим? – я только сейчас заметила, что он перешел на ты. А я? Могу называть его на ты или это будет слишком нагло с моей стороны? Все-таки я ведь отсосала ему… Разве это не делает нас ближе? Но я решила пока продолжать обращаться к нему на “Вы”.

– Давай, поработай своим язычком. Во второй раз, я надеюсь, у тебя получится получше, опыт приходит с практикой. – усмехнувшись, сказал философ, а его руки потянулись к ремню, ослабляя его и расстегивая ширинку. Я внимательно следила за его действиями, готовясь увидеть главное – его пенис, который теперь был моим настоящим идолом для поклонения.

И вот он, с большой шершавой головкой и длинным, усыпанным венками, стволом, манящий и такой сексуальный. Я непроизвольно облизнула губы, а потом перевела взгляд на довольное лицо философа.

– Итак, сегодня вы, Катерина, начали отрабатывать зачет своим ртом. Прошу вас приступить к исполнению своих непосредственных обязанностей.

И вот он снова обращается ко мне на “Вы”. В этом есть что-то такое, что пахнет сарказмом. Он словно издевается, когда обращается ко мне в такой манере.

Я подошла к философу и уселась у него между ног. Протянув правую руку, я взяла в нее стоящий член и повертела его, рассматривая, как игрушку. Член был горячим и твердым, таким, каким и должен быть идеальный член с идеальной эрекцией.

– Нравится? – спросил он.

– Он красивый, – сказала я и наклонила голову, высунув язык. Кончиком языка я дотронулась до его головки, из которой появилась капелька прозрачной жидкости. Видимо, философ был настолько возбужден, что из него уже вытекал эякулят. Это было заметно и по напряженному донельзя члену, который я теперь медленно погружала в рот.

– О, да! – услышала я выдох сверху и машинально подняла голову, чтобы увидеть довольное лицо философа, который даже прикрыл глаза от удовольствия.

Член оказался у меня во рту, я засунула его как можно глубже, так, что яички философа прижались к моему подбородку, а волосики на них щекотали мою кожу. Головка члена уперлась мне в небо, и, держа его во рту, я облизывала ствол языком, играясь с тонкой кожей.

Я почувствовала пульсацию, от которой содрогался весь член, и я закрыла глаза, пытаясь мысленно поймать нужную волну. Мне показалось, что мы оба готовы к продолжению, после чего я начала быстрыми движениями погружать пенис в рот, а потом также резко вытаскивать его, успевая полюбоваться его красотой.

Я двигала ртом с такой скоростью, чувствуя нарастающую твердость члена, что у меня немного закружилась голова. Философ стонал, но не предпринимал никаких действий, расслабленно развалившись в кресле. Я легко коснулась пальцами его яичек, они были небольшими, но такими приятными на ощупь, словно покрытыми маленькими пупырышками. Мне было любопытно изучать его, и я долго держала в руках его яйца, сжимая их в такт движениям своего рта.

И вот, когда я почувствовала слабое напряжение в теле философа, я вынула член изо рта и посмотрела на него внимательно, ожидая главного. Из головки показались капли белой жидкости, которая спустя секунду, брызгала мне в лицо, заставив зажмуриться.

Я так сидела несколько секунд, ожидая, когда прекратится этот безумный поток спермы, которая уже стекала мне на грудь. Я чувствовала, что моя блузка намокла и стала липкой от этой резко пахнущей белесой жидкости, которая становилась жидкой и продолжала стекать вниз.

Член в моей руке ослаб, повиснув после того, как я отпустила его. Теперь я могла поднять голову и посмотреть на реакцию философа. Он тоже смотрел на меня в упор, но при этом молчал, лишь немного шевеля руками, которые сжимали ручки кресла.

– Я могу быть свободной? – осмелилась задать вопрос я, не дождавшись его дальнейших указаний.

Артем Борисович кивнул и, взяв со стола пачку бумажных салфеток, выдернул несколько из них и промокнул член, после чего протянул пачку мне. Только после того, как я насухо вытерла лицо, продолжая сидеть у философа в ногах, он соизволил заговорить:

– Катя, благодарю вас. Но у меня несколько пожеланий, которые вам следует учитывать в следующий раз.

Я с готовностью уставилась на него, ожидая его «особые» пожелания.

– Я хочу, чтобы вы глотали сперму. Я ненавижу, когда спермой заливает все вокруг, а ее во мне немало. Глотайте всегда, если вы чувствуете, что не справляетесь, делайте все что угодно, но не допускайте того, что произошло сегодня.

Я послушно кивнула, давая ему понять, что я учла свою ошибку. Он кивнул в ответ и важным голосом продолжил озвучивать свои пожелания:

– Я хочу больше рук. Я хочу чувствовать ваши тонкие пальцы не только на члене и мошонке. Работайте руками больше. Изучите мое тело вдоль и поперек.

– Так я же руками тоже работаю… – пробормотала я в свое оправдание.

– Скажу тогда так, нужно ласкать мой анус. – улыбнулся он. А я пришла в изумление, когда он сказал про свое анальное отверстие.

“Он сейчас серьезно?” – я про себя содрогнулась, но виду не подала, снова согласно кивнув.

Мужчина слегка улыбнулся и сказал:

– В остальном, все хорошо, но вы должны понимать, что работать ртом и руками нужно быть готовой всегда, по моему первому зову. Это понятно?

– Каждый день? – уточнила я.

– Может быть и не один раз в день. Может быть, два, три или четыре.

– Четыре раза в день? – у мен чуть ли не челюсть отпала.

– Это шутка. – улыбнулся он. – Но в каждой шутке есть доля правды. Его лицо сразу же стало серьезным. – Надеюсь, мы с вами поняли друг друга.

Я замотала головой, понимая, что одним неверным словом могу испортить уже положенное начало наших странных отношений.

– Я готова выполнять свои обязанности по вашему требованию. Сколько раз в день вы захотите этого, столько раз в день я буду вам сосать.

– Прекрасно, – сказал Артем Борисович, застегивая брюки и ремень, – На сегодня вы свободны. Завтра жду вас в восемь утра до начала первой пары. И, пожалуйста, одевайте что-нибудь такое, что легко расстегивается сверху. Трахаться с вами я не буду, но ваша грудь тоже иногда будет задействована.

– Хорошо! – я это сказала словно зомби, которого запрограммировали.

Мужчина ухмыльнулся и встал, протянув мне руку. Я встала с его помощью, внезапно ощутив, как затекли мои ноги, пока я елозила у него между ног, исполняя свои новые обязанности.

– У вас остались вопросы или пожелания? – заинтересованно спросил он, глядя мне в лицо.

Я задумалась и решила задать только один вопрос:

– Да, у меня есть вопрос.

– Я вас внимательно слушаю, – философ разговаривал со мной, как будто я только что заключила контракт на поставку нефтепродуктов, а не на оральное удовлетворение его потребностей.

У него особые предпочтения

Я слегка замялась, до последнего сомневаясь, стоит ли задавать этот вопрос, который сейчас казался мне уже неактуальным. Но все же я отважилась спросить:

– Я так понимаю, что помимо меня к вам будут заходить еще и другие студентки? Я имею в виду, – спохватилась я, чтобы скрыть свою ревность, – Что я могу с кем-то встречаться, вы же не будете запрещать мне это?

– Катерина, – вдохнул философ, закатывая глаза, – Я не делаю никаких запретов. Вы можете быть с кем захотите. Можете трахать все, что шевелится. Но, насколько я понимаю, парня у вас нет. Я прав?

– Это так заметно? – засмущалась я.

– Простите, милая, но у вас совершенно нет опыта! Но это поправимо.

Он подмигнул мне, заставив меня густо покраснеть.

– А вам не кажется, что заниматься этим сразу с несколькими студентками одновременно, это как минимум неэтично? – попыталась реабилитироваться я, но все равно чувствовала, как пылают мои щеки.

– Что значит – несколько сразу? – удивленно приподнял брови он, и поправил ремень на брюках. – Девушки приходят по вызову, когда я приглашаю. Сейчас меня интересуют только ваши услуги, у меня нет и не будет пока других студенток.

Я снова вспыхнула, его слова меня порадовали. Это словно подарило мне какую-то надежду. “У него никого не будет кроме меня. У меня есть шанс заполучить его!”

– Катерина, приведите себя в порядок, и вы свободны, – Артем Борисович махнул рукой в сторону выхода, и мне на секунду стало обидно, что меня, исполнившую такую важную на сегодня роль, должна убраться восвояси, будто я – ненужный в этом кабинете предмет, потерявший свою актуальность.

– Хорошо, до завтра, – я поправила одежду и взяла свою сумочку, после чего направилась к двери.

“Теперь можно поехать в общагу и там мастурбировать, пока Кристины нет. Надеюсь, что ее нет… В это время у нее какие-то курсы. Успею кончить.” – подумала я.

Выйдя из кабинета философа и сжимая в руках сумочка, я почти бегом направилась к общаге.

Когда я вернулась в общежитие, все вокруг казалось каким-то другим. Стены комнаты, в которой я жила, казались тесными, воздух – тяжелым, а каждая мелочь раздражала. Это была не я. Это была другая я, которая будто пробудилась после той встречи.

Мир разделился на "до" и "после". Все, что было до встречи с Артемом Борисовичем, казалось скучным и бессмысленным. А "после"… после я не могла думать ни о чем, кроме него. И дело было не только в моем теле, которое предательски отзывалось на его голос, взгляд, запах. Нет, все было гораздо глубже. Он каким-то образом зацепил то, что я сама не понимала в себе.

Кристина была дома. Я рассказала обо всем своей новой подруге, не в силах держать это в себе. Она слушала с интересом, но когда я закончила, ее лицо изменилось.

– Да ты, никак, влюбилась! – подколола она, усмехнувшись.

– Может быть, и влюбилась. А что такого? – спросила я, пытаясь звучать спокойно, но внутри все кипело.

– Ты давай, не делай ошибок, которые делают многие студенты нашего универа. Ты знаешь, сколько по нему сохнет?Кристина усмехнулась, качая головой.

– Ну и что? – парировала я. – Что тут такого? Я ради него готова на все. Пусть я буду одной из этих фанаток.

– Ну ты и дура, Катюха. Он тобой просто воспользуется и выбросит, как ненужную вещь. Ты для него – не женщина, ты для него никто. Соска, спермаприемник, шлюха, которая отсасывает за оценку.Она закатила глаза и посмотрела на меня, как на полную дурочку.

– Это почему это я "не женщина"? Я, по-твоему, такая страшная? – вспылила я, чувствуя, как обида поднимается волной.

– Да при чем тут это, глупая! Ты красивая, спору нет. Но ты правда думаешь, что это его заинтересует? У него… особые предпочтения. Особые требования к женщинам. Он любит анал. В попку он трахает только избранных, кто ему реально понравился. А все остальные удостоены только сосать, сечешь о чем я?Кристина вздохнула, явно не понимая, как донести до меня свою мысль.

– А может, он готов измениться ради меня? – с вызовом спросила я, чувствуя, как в груди разгорается странная уверенность.

– Такие, как он, не меняются, поверь. Он делает то, что хочет, и никого не спрашивает. Да и ты… ты готова ради него на жертвы? Подставишь ему свою задницу? Ты же сама зарекалась, в жизни не дашь никому в зад!Кристина посмотрела на меня так, будто я предложила что-то совершенно безумное.

Ее вопрос застал меня врасплох. Я замолчала, осмысливая услышанное. Жертвы? А это так необходимо?

– Сама-то ты на что готова? – поддела она меня, и ее слова пронзили меня, заставляя задуматься.

А ведь она права. Я готова? У меня есть то, что я могла бы ему предложить? Что-то, что заставит его взглянуть на меня иначе? Что-то, что удержит его рядом?

Эта мысль не давала мне покоя, и я поняла, что решение, которое я приму, изменит все.

Пожалуй, я согласилась бы попробовать анальный секс. Пустила бы Артема в свою попку. Но для этого мне бы потребовались гарантии, что он будет только со мной…

На следующий день я уже бежала со всех ног к нему.

Я вошла в его кабинет и поздоровалась. Он перевел взгляд на меня, и теперь смотрел мне в лицо серьезными глазами. От этого взгляда мне стало не по себе, и я невольно поежилась. Мне показалось, что этот человек может казнить или помиловать только одним выстрелом своих глаз.

– Вы весьма пунктуальны, Катя, – ответил он, – А теперь я попрошу вас закрыть дверь изнутри и приступить к исполнению своих основных обязанностей.

Я сглотнула, чувствуя где-то в районе горла взявшийся будто из ниоткуда ком, который мешал мне говорить. Кивнув философу, я почти бегом направилась к двери, и, закрыв ее на замок изнутри, снова подбежала к нему.

Артем Борисович, смеясь, смотрел на меня и расстегивал свои брюки. Из ширинки показался его уже готовый к минету член, он был во всеоружии, а мне оставалось только догадываться о том, когда препод успел так сильно возбудиться, и что именно его возбудило за последние минуты.

Я встала на колени и подползла к мужчине, устроившись у него между ног. Его руки обхватили мои распущенные волосы и с силой прижали мое лицо к своему паху. Мой нос уперся в его член, и я ощутила приятный запах геля для душа, которым, видимо, намывался он с утра, готовясь к утреннему минету.

Я захватила его стоящий пенис губами, и головку скользнула внутрь моего рта. Я принялась активно работать ртом, используя его как насос. Мои губы скользили вверх и вниз, вылизывая ствол члена, на котором надулись вены. Философ постанывал и продолжал управлять моей головой, дозируя уровень своего удовольствия.

Я ощутила себя какой-то вещью, которая используется для получения удовольствия. Человеком в этот момент я себя не ощущала, и от этого какое-то легко чувство досады снизошло на меня, заставив закрыть глаза и представить радужную картинку своего светлого будущего.

Мне нужен был стимул, чтобы продолжать делать то, что делала я, но вместо стимула я почему-то ощутила себя тряпкой, которой мой препод вытирает свой член. Я вылизывала его пенис, сосала головку, обводя губами и языком вокруг нее, погружала член в рот до самых яичек и нежно трогала его волосатые яйца. Артем Борисович постанывал, гладил меня по голове и всячески демонстрировал довольство мной.

– Быстрей, еще быстрее, – выдохнул он, и снова натолкнул мою голову на свой член, да так, что головка уперлась мне в гланды, заставив дернуться от неожиданности.

Я отшатнулась от философа, тяжело дыша, кашляя и выпучивая глаза. Руками я все еще держалась за его волосатые бедра, но страх подавиться его членом не отпускал меня.

– Что за хрень? – со злостью в голосе спросил он у меня, видя, что я почти потеряла дар речи от страха быть задушенной его членом.

– Зачем вы так сделали? – спросила я, смахивая накатившие на глаза слезы обиды и ужаса.

– Что я сделал? – спросил он, и его слова прогремели над моим ухом громче первой весенней грозы.

– Вы… вы запихнули мне его в горло. Я могла подавиться и умереть, – на последнем слове я почти пискнула, вдруг осознав всю глупость ситуации.

– Чего? Что за бред, Катерина? – его голос звучал непонимающе.

Я слегка отползла в сторону, боясь гнева своего препода, который так и не получил удовольствия от моих оральных ласк. Я смотрела на его колышущийся член, который еще несколько секунд назад отлично чувствовал себя внутри меня, обогреваемый и вылизываемый со всех сторон.

– Простите, – пробормотала я, – Наверное, я не смогу делать это для вас.

Но внутри меня все вдруг встало противиться моему решению.

«Трусиха, тряпка, ты отказываешься от мужчины твоей мечты!» – вторил мой внутренний голос. Я покосилась на член препода и попыталась снова направиться в мою сторону, но ощущение какой-то преграды на пути к нему, какого-то невидимого психологического барьера, не давали мне этого сделать.

Угрозы и принуждение к сексу

Мой философ часто дышал, и уже сам прикоснулся к своему пенису, слегка проведя вдоль него рукой, чтобы, видимо, поддержать возбуждение.

– Катерина, у вас есть пять секунд для того, чтобы вернуться и продолжить, – процедил он сквозь зубы, и на его лице я увидела желвака, – Или я выкину вас на хрен, а потом сделаю так, что вас отчислят!

Я вздрогнула от его слов, будто пришла в себя, после чего постаралась взять себя в руки. Я быстро подползла к преподу на коленях и, сделав глубокий вдох, снова взяла член в рот.

Внутри меня все противилось этому, я ощущала накатывающую на меня волну панической атаки, которые как-то давно беспокоили меня после переезда в большой город и про которые, как мне казалось, я уже могла забыть.

Я сосала, до конца просовывая член в рот, но старалась, чтобы головка не касалась моего горла. Мужчина больше не давил на мою голову, а потом сам резко вытянул у меня изо рта свой пенис, из которого сразу же выстрелила сперма.

Белую прозрачную жидкость он направил на пол, а не в мой рот, как говорил вчера.

Я облегченно перевела дух, думая о том, что, наконец, все закончилось. Мужчина вздрагивал от накатившей на него волны оргазма, при этом прикрыл глаза и блаженно улыбнулся. Я сидела на полу, разглядывая его реакцию на оргазм с любопытством.

– Уже чуть получше, Катерина, но еще не достаточно хорошо. Есть к чему стремиться. – вдруг сказал он и потянулся за коробкой с бумажными салфетками, которая стояла у него на столе. Протерев головку член от капель спермы, он подал коробку мне, – протрите пол от спермы.

Я послушно выдернула несколько салфеток и прошлась ими по полу, удаляя с них семенную жидкость. Почему-то мне было обидно после его слов, как будто мои старания и борьба со мной не были оценены. Такое ощущение я всегда испытывала в детстве, когда моя мама ругала меня за плохие отметки. Точней, она даже не ругала меня, а просто всегда говорила о том, что я огорчила ее своей «тройкой».

В те моменты я чувствовала себя последним ничтожеством, и это же чувство накатило на меня сейчас, когда я стыдливо протирала пол от спермы препода, которого я не впечатлила.

– Простите, – пробормотала я, – В следующий раз постараюсь больше не разочаровывать вас.

Я подняла голову и заглянула в глаза препода, который уже запихнул свой член в трусы, но продолжал сидеть с расстегнутой ширинкой.

– Я постараюсь забыть о сегодняшнем инциденте, – он кивнул, – Но для этого вам придется много трудиться.

Я послушно закивала, чувствуя себя японской женщиной, которой муж разрешил помыть его ноги в знак ее великого уважения к нему.

– Я буду трудиться и… стараться, – выдавила, – Можно я пойду на пару?

– Идите, – разрешил мне философ, – После занятий жду вас снова.

Я подскочила с пола и побежала к выходу.

– Катерина! – его голос заставил меня притормозить и обернуться:

– Да, я вас слушаю!

Он посмотрел на меня почти что с презрением, а его рот растянулся в кривой усмешке:

– Катерина, спасибо за то, что стараетесь. Я это ценю. Правда.

Я улыбнулась ему и уже медленными шагами прошла к выходу, а потом пулей вылетела за дверь. Мое сердце колотилось возле горла, а я в висках стучали последние слова философа.

Вечером я опоздала немного. Меня задержал Димка. Он выловил меня в туалете и зажал в кабинке.

– Дима, отвали, у меня времени нет.

– Спешишь к философу, чтобы отсосать? Он тебя еще не натягивал?

– Да иди ты!

– Да чего ты, у нас уже ставки начали собирать. Натянет он твое очко или нет.

Меня его слова разозлили. Какого черта все лезут в мою жизнь? Эти придурки спорят на мою попку? Я еще сама не решила, дам я преподу или нет, а они уже ставки делают!

В итоге я предложила Димке быстрый минет взамен на его молчание и помощь в том, чтобы он остановил сплетни обо мне. Хотя, я прекрасно понимала, вряд ли это получилось бы.

И вот, из-за минета в туалете для Димки, я опоздала к Артему Борисовичу…

– Закройте дверь, – раздраженно произнес препод, расстегивая ремень на своих брюках.

Глядя на все его действия, мне почему-то стало так не по себе от всего этого, и я испытывала жгучее желание развернуться и выйти вон, а потом перевестись обратно в свой старый универ, забыв о том, что я делала тут в последние два дня.

Мне казалось, что этот день тянется бесконечно долго, мне ужасно хотелось в свою общагу, и от меня не отлипало ощущение того, что я делаю то, чего делать не должна.

Наверное, это из-за того что сказал Димка.

“Вот черт, все говорят обо мне. Я фаворитка философа сейчас… А они спорят на мою задницу. Дам я ему в зад или нет. Вот я попала!” – с досадой думала я. – “Как будто только я одна приходила сосать сюда для Артема!”

Сейчас мне и правда хотелось сбежать. Но вместо того, чтобы решительно покинуть это место, я закрыла за собой дверь и направилась к Артему Борисовичу. Подойдя к нему и остановившись в паре шагов от его расслабленно раскинувшегося в кресле тела, я остановилась и посмотрела на его член.

Он был большим и розовым, таким привлекательным и совсем не страшным. Я смотрела на него, блуждая взглядом от головки до яичек и представляла себе, как через несколько секунд возьму его в рот и буду творить с ним волшебство. От этих пошлых мыслей мне стало немного легче, и я уверенно опустилась на колени и подползла к преподу.

– Катерина, расстегните блузку, но не снимайте ее.

В его голосе я больше не слышала раздражения, он говорил спокойным и мягким тоном, и от этого я почувствовала себя еще более уверенно. Медленно расстегнув блузку, я оголила свой новый кружевной бюстгальтер, в котором моя грудь выглядела гораздо больше и сексуальней, нежели была в реальности. Комплексов по поводу размера груди я не испытывала никогда, но мне больше нравилось, когда моя грудь выглядела более привлекательной и большой.

Артем Борисович скользнул глазами по моей вздымающейся от участившегося дыхания груди и пальцем поманил меня ближе к себе. Я подползла еще, и только тогда он коснулся моей груди рукой.

Проведя указательным пальцем по моей правой груди, препод погрузил его в ложбинку между грудями и на несколько секунд залюбовался ими.

Взял мою грудь, которая все еще оставалась в бюстгальтере, обеими руками, он придвинул меня к себе, а потом опустил немного ниже. Его вставший член очутился между чашечками, после чего препод стиснул мою грудь, зажав в ней стой член.

– Откройте рот и коснитесь его языком, – сказал мне препод, и я покорно высунула язык, и, отпустив его, коснулась кончиком языка горячей головки пениса.

Шеф прикрыл глаза и застонал, а потом откинулся на кресло и начал двигаться так, что его член скользил между моими грудями, как будто находился во влагалище.

Я не очень понимала, каким образом грудь в бюстгальтере могла доставлять ему такое наслаждение, но он закатил глаза и приоткрыл рот, настолько хорошо ему было. Я заметила кончик его языка, показавшийся между белоснежными зубами, но уже через несколько секунд он снова исчез во рту.

Отпустив мою грудь, философ направил свой стоящий член в мой уже готовый принять его рот. Я погрузила его инструмент, помогая себе рукой, скользящей от яичек вдоль ствола члена, который теперь полностью погрузился в меня.

Пальцем я опустилась ниже и нащупала запретное место между яичками и анусом.

Никогда раньше я не позволяла себе быть такой смелой. Моя жизнь до этого момента всегда была размеренной, безопасной, будто я ходила по проложенной дорожке, не смея шагнуть в сторону. Но сейчас… сейчас казалось, что все изменилось.

Может, это влияние Артема Борисовича, его взглядов, его слов. Может, что-то внутри меня наконец решило пробудиться. Но именно сейчас я ощутила странную уверенность, что настал момент, когда я могу позволить себе нечто большее.

Мужчина не напрягся от моего прикосновения, поэтому я, продолжая сосать член, блуждала пальцем правой руки между яйцами и анусом, приближаясь к заветной дырочке все больше и больше.

И вот, покрытая жесткими волосками кожа раздвинулась от моих действий, а мой указательный палец провалился в анус, который тут же туго схватил мой палец, как будто пытался поглотить его.

Двигать телом в нужном ритме

Препод еще громче застонал, но глаза не открыл. Я двигала ртом вверх и вниз, а мой палец, который довольно глубоко вошел внутрь его ануса, начал медленно выдвигаться обратно, а потом снова вошел глубже. Я почувствовала легкую вибрацию в мужском теле, так происходило, когда он хотел кончить, поэтому я немедленно вытащила горячий палец из его ануса и незаметным движением вытащила из кармана юбки салфетку, тщательно вытерев палец.

– Что вы делаете? – голос препода поймал меня на месте преступления.

Я испуганно вздрогнула и, выпустив член изо рта, посмотрела на него, ожидая очередной порции недовольства.

– Вам не нравится?

– Почему же не нравится? Очень даже нравится. Просто… Если вы брезгуете, Катерина, тогда лучше уж не делать этого. Зачем ломать себя, если вам не хочется делать то, что вы делаете?