Невообразимые краски

А выбора-то и нет. Работа, репутация, дом – всё может исчезнуть, если он выложит то проклятое видео. Я не знала, что там конкретно, но знала – достаточно, чтобы разрушить всё, к чему я шла годами.

*Может ли человек согласиться на такое добровольно, если его загнали в угол? Это уже не добровольность – это капкан.*

Я обхватила себя руками и села на краешек кровати. В комнате всё было слишком чисто, слишком стерильно – как будто специально, чтобы никто не заподозрил, что здесь ломают судьбы.

Мне хотелось плакать, но даже слёз не было. Лишь пустота и ощущение, будто я медленно тону в собственной тени.

Может, я ещё могу сбежать? Пока он думает, что я сдамся. Пока не поздно. Или я действительно пойду на это, чтобы потом, шаг за шагом, вернуть себе контроль. Не ради него. Ради себя. Ради того, чтобы выжить и однажды – уничтожить Чарльза его же оружием.

Я встала, посмотрела в зеркало. В отражении – не слабая девочка, не наивная школьница, а женщина, которую хотят сломать. Но пока я дышу – я не позволю им это сделать. Даже если для начала придётся сдаться…

*Это будет не победа Чарльза. Это будет моя игра. Моя партия. И я начну с хода, который запомнит он навсегда.*

***

Лежала на кровати, уткнувшись лицом в шею своего пса, и будто проваливалась в собственные мысли. Не хотелось ни шевелиться, ни вспоминать. Но воспоминания сами настигали, как волны. Вчерашний вечер был провалом – я знала это нутром, хоть в голове зияла чёрная дыра.

До самого вечера не могла сдвинуться. Тело ныло, будто после драки, желудок сворачивался в тугой узел. Я заглянула в холодильник – пусто. Конечно. Как будто это было неожиданно.

Зазвонил телефон.

Незнакомый номер.

Нет. Не сейчас. Не хочу никого слышать.

Смахнула звонок. Через несколько секунд – голосовое сообщение. Пальцы дрожали, когда включала.

– Здорова, Агата, это Кетрин. Как ты? Как самочувствие? Отрывалась ты вчера будь здоров. Мы, кстати, нашли твоего парня. Ну того… которого ты искала. Симпатичный, кстати. Надеюсь, у вас всё хорошо. Перезвони, ладно? Я волнуюсь.

Я замерла.

Брендон… мы нашли Брендона. Что же вчера было на самом деле?

Сердце застучало громче, чем хотелось бы. Я должна поговорить с ним. Немедленно. Хоть бы вспомнить хоть что-то…

Нашла номер Брайна.

Он взял почти сразу:

– Здравствуйте, миссис Рикенс. Заметил, что вы сегодня не пришли в школу. Надеюсь, в понедельник будете. У нас же занятие.

Чёрт. Школа… совсем вылетело из головы.

– Привет, Брайн. Да, немного приболела. Но в понедельник точно буду. Слушай… мне нужен номер твоего брата. Я… была на его концерте. Хотела бы поблагодарить. Он очень талантлив.

– Хорошо. Но завтра ещё воскресенье, миссис Рикенс. Так что не «завтра», а в понедельник. Сейчас скину номер.

– Спасибо, Брайн.

«Концерт», ну что я несу…

СМС пришла почти сразу. Я смотрела на номер, будто это была кнопка самоликвидации. Руки подрагивали, в груди щемило.

Он, наверное, ненавидит меня. Или смеётся надо мной. Или…

Набираю. Гудки. Один. Второй. Третий. Я уже тяну палец, чтобы сбросить, и тут —

– Да, слушаю. Кто это?

У меня сердце рухнуло вниз.

– Здравствуйте… Это Агата Рикенс. Учительница Брайна.

– Ооо, это ты! Привет-привет. Слушай, ты вчера устроила настоящее шоу. Я даже не думал, что ты выбираешься на вечеринки. В школе ты такая… ну, закрытая. Но было приятно тебя видеть. Правда. Только вот не пей больше, ага? Могла бы натворить много глупостей.

– Я как раз… хотела извиниться. За всё. Я ничего не помню. И мне страшно даже спрашивать, что я делала.

Он помолчал. А потом сказал спокойно. Даже слишком спокойно:

– Ну… расскажу только то, что не травмирует. Ты кричала всем, как сильно любишь меня. Танцевала на баре. Хотела раздеваться. Звала меня в туалет, ну… сам понимаешь, зачем. Думаю, всё, что связано со мной – это.

Нет. Просто… нет. Боже, зачем я жива вообще…

– Я… я правда думала, что выпила только одну рюмку джин-тоника…

– Ха! Шучу, Агата. Ну… может, частично. Но правда – я понимаю. Ты была не в себе. Всё хорошо. Давай сделаем вид, что ничего не было. Хотя, знаешь… что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Подумай над этим. Но всё нормально, правда. До встречи.

Он сбросил. А я осталась – горящая изнутри от стыда, в оцепенении.

Какой он всё-таки… хороший. Не осудил. Не оттолкнул. Даже пошутил. Такой тёплый…

Я хлопнула себя по щекам.

Соберись, Агата. Разберись, как тебя так унесло.

Взяла телефон.

Кетрин.

Набираю:

– Кетрин, ты можешь объяснить мне, какого чёрта меня унесло с одной рюмки?! – голос был резкий, как удар хлыста.

– Привет, милая. Слушай, одной? Ты подошла, выпила. Потом подошла – ещё. Потом снова. В итоге – две бутылки джина с тоником. Полностью. И, кстати, это всё за мои деньги. И теперь ты ещё меня спрашиваешь?!?

Я замерла.

– Прости… Я правда не помню. Сколько я тебе должна? – голос был тихим, почти детским.

– Да брось. Главное, что ты цела и жива. И вообще – как с Брендоном? Он тебя вчера чуть ли не на руках унёс. А ты между прочим всё это орала при его девушке. Так орала, что у неё уши свернулись в трубочку.

То есть… он не шутил. Всё правда. До последнего слова.

– Я… позвонила ему. Извинилась. Он сказал – всё хорошо.

– Ну вот. А то, что он тебя в туалет утащил – это уже… ммм, любопытно. Может, встретимся? Поболтаем? Знаю одно потрясное место…

– Я голодная. И мне, честно, вчера хватило "потрясности". Давай просто тихую кафешку. Пожалуйста.

– Ладно-ладно, поняла. Сейчас вышлю адрес.

Смс пришла мгновенно.

А я осталась сидеть на краю кровати, глядя в пустоту.

Как всё могло так вывернуться… и почему его голос до сих пор у меня в голове?

***

На улицах сверкало солнце – почти неправдоподобно яркое для вечера. Воздух был тёплый, и небо напоминало размазанную акварель – нежно-оранжевую с переливами сирени. Мы договорились встретиться у маленькой пригородной кафешки. Здесь всегда было пусто. Люди словно забывали, что она существует.

Мне это нравилось.

Кетрин уже ждала. Она сидела на лавке, скрестив ноги, с телефоном в руках, одетая как всегда – будто сошедшая с глянцевой обложки. Но без пафоса. Просто уверенная в себе.

– Приветик, Агата, – она улыбнулась уголками губ, вскидывая брови.

– Привет, Кетрин. Так… рассказывай. Что вчера было?

– Самые интересные моменты я тебе уже озвучила, – усмехнулась она и встала. – Ты точно хочешь всё знать?

– Хочу. Особенно… что было между мной и Брендоном… в туалете?

Она посмотрела на меня чуть дольше, чем стоило бы. Потом пожала плечами:

– Я не знаю. Он завёл тебя туда, вы пропали минут на пятнадцать. Я хотела потом спросить, но раз ты ничего не помнишь, не буду давить.

– Интересно… – я прикусила губу, в голове зашевелились смутные образы, как будто тень воспоминания прошла по стеклу.

Мы заказали по капучино и по круассану. Сели за столик у окна. Разговор потёк легко. Мы смеялись, обсуждали всё подряд – фильмы, идиотские учительские будни, мужчин, даже детство.

Я ловила себя на мысли, что мне этого не хватало. Человека, с кем можно быть не «учительницей», не «проблемной девочкой» – просто собой. Без фильтров.

– Слушай, Кетрин… – я сделала глоток. – А кто были те два взрослые мужчины, с которыми ты вчера сидела? В баре. Они выглядели… солидно.

– О-о, – хмыкнула она, – ну ты же у нас скромная девочка, как бы тебе сказать помягче…

– Не надо мягко. Говори как есть. Мы уже как будто сто лет знакомы.

– Ха! Согласна. Тогда по-простому. Это – «папики». Я знакомлюсь с такими, у кого есть деньги. Они за всё платят, покупают, балуют. А я… просто милая девочка рядом.

– А ты что им взамен? – я прищурилась. – Только не говори, что спишь с ними.

– Нет, ты чего? – Кетрин рассмеялась. – В конце вечера я подливаю в их выпивку немного клофелина, забираю кошельки, карты, часы, деньги. Сажаю их в такси. Некоторых довожу домой, как добрая фея. А они утром ничего не помнят. А я – счастливая, свободная… и при деньгах.

Я резко замолчала.

Чёрт. Это же…

Нет, Агата, не смей даже думать об этом. Это не ты. Ты не такая.

Но внутри что-то крутилось. Странное. Беспокойное. Притягательное.

– Хочешь, я как-нибудь найду тебе такого папика? – с интересом спросила Кетрин, глядя на мою реакцию.

– Что? – я словно очнулась. – Нет… не надо.

(пауза)

– А клофелин… он дорогой? Могу ли я… ну, у тебя… на одного человека приобрести?

Она замерла. В её глазах на секунду мелькнуло что-то серьёзное.

– Воу-воу, детка, полегче. Ты чего? Зачем тебе это? Кто-то обидел? Или… хочешь кого-то проучить? Я помогу. Только скажи.

– Мне просто нужно. Без лишних вопросов. Сможешь достать?

Кетрин наклонилась ближе, её взгляд стал внимательнее. Она какое-то время молчала.

– Могу. У меня с собой. Одного хватит. Тебе – просто так.

– Спасибо, – я кивнула, глядя в её глаза.

Она медленно достала из сумки маленький прозрачный пакетик. Аккуратно, незаметно передала мне под столом. Внутри была одна таблетка.

– Этого точно достаточно? – спросила я тихо.

– Поверь, более чем. С этим надо аккуратно, Агата. Очень аккуратно.

Я спрятала пакетик в сумку.

Она не стала задавать больше вопросов. Поняла, что бесполезно.

А я… сидела, глядя в пенку капучино, будто там можно было найти ответ.

План созревал во мне, как яд. И он уже пускал корни.

Мы болтали с Кетрин ещё минут десять. Она была на удивление лёгкой в общении, забавной, даже искренней – насколько это возможно, когда человек рассказывает, как без стыда обворовывает «папиков». Я слушала, кивала, отвечала что-то в тон, но мысли были где-то далеко.

Пакетик с таблеткой лежал в моей сумке. Маленький, почти невесомый. Но чувствовался так, будто я носила в кармане камень.

Когда Кетрин вышла на улицу, ответить на чей-то звонок, я осталась одна. Прислушалась к себе.

Я же не собираюсь использовать это просто так. Я же не… монстр.

Но перед глазами снова возникло его лицо.

Тот, кто заставил меня чувствовать себя грязной.

Тот, кто разрушил мою безопасность.

Тот, кто играет чужими жизнями, не моргнув глазом.

Он не должен остаться безнаказанным.

И всё же рука дрожала, когда я вновь прикоснулась к пакетику.

Это всего лишь защита. Мера. Ответ.

Он заслужил. Он сделал свой выбор. Теперь мой черёд.

Я встала, подошла к двери и вышла на улицу. Ветер стал прохладнее, но не освежал – наоборот, будто трепал мои мысли, раздувая сомнения.

Если я сделаю это, дороги назад не будет. Тогда я точно стану кем-то другим. Не той Агатой, что стояла перед классом. Не той, что плакала ночами в подушку. Не той, что боялась жить.

Сумка висела на плече. Маленький свёрток внутри будто горел. Я сделала глубокий вдох.

Ещё не поздно отказаться. Просто выбросить. Забудь, что брала. Забудь, что думала об этом. Ты не обязана идти до конца…

Но я не выбросила.

Я просто пошла дальше, молча, спокойно.

План зрел в тишине – как тьма, растущая на дне сердца.

И на этот раз – всё было по-другому. Потому что я знала, кто будет следующей жертвой.

Не случайный человек. Не хороший.

***

После возвращения домой и короткой прогулки с псом, я рухнула на кровать и мгновенно провалилась в сон. Казалось, усталость слилась с эмоциями – и просто выключила меня.

Глава четвёртая. Выполнение долга.

Раннее утро. Небо только начинало светлеть, едва проклёвывался рассвет. Воскресенье.

Я так и не перезвонила в школу вчера. Ну и ладно. Завтра что-нибудь скажу, придумаю, отмажусь. Сегодня важнее другое…

Я сидела на краю кровати, глядя на открытую ладонь. В ней лежала маленькая, почти невинная на вид таблетка.

Подсыпать это Чарльзу… даже мысли такие раньше казались чужими. Не моими. Не из моей жизни.

Поднялась, включила душ. Ледяная вода обожгла кожу, но не пробудила разум. Мысли всё ещё скользили, тонули.

Вышла, вытерлась, села у зеркала. Лицо выглядело спокойным. Слишком спокойным. Как у человека, принявшего решение, но ещё не до конца понявшего, к чему это приведёт.

Повернула голову и снова посмотрела на таблетку.

А вдруг не растворится? Или мы вообще пить не будем? А если он заметит?

Это будет жёстко. Это уже и есть жёстко. Что я делаю…

В этот момент завибрировал телефон. На экране – его имя.

Чарльз.

Как символ всего, что я хочу стереть из памяти.

Я ответила, стараясь говорить ровно:

– Здравствуйте.

– Привет, красотка. Готова к сегодняшнему? – в голосе Чарльза было что-то ядовито-милое.

– Да… Я согласна. На всё. – слова будто застревали в горле.

– Отлично. Тогда через полчаса за тобой заедет машина.

– Полчаса? Я думала, это будет вечером…

– Увы, ты мне нужна ещё кое для чего. До встречи. – и он просто сбросил.

Нужна… ещё для чего-то. Как вещь. Как функция. Он даже не утруждается объяснять. И ведь я еду…

Я уставилась в пустоту.

Чарльз, как ты меня достал. Как ты извратил мою жизнь. Всё, что я строила в себе – уверенность, покой, просто способность дышать – ты разрушил. И теперь я смотрю на таблетку, как на оружие. А ведь я не убийца. Я – просто… сломанная.

Пальцы сжались в кулак. Таблетка осталась внутри.

Но иногда сломанная девочка может быть опасной. Особенно, когда ей больше нечего терять.

***

Приехала очень дорогая машина. Лакированная, глянцевая, пахнущая кожей и деньгами. Водитель выглядел как из рекламы мужского аромата – безэмоционален, собран, в чёрных перчатках.

– Куда мы едем? – спросила я, садясь на заднее сиденье.

– В магазин одежды, – не заставив себя ждать, ответил он, не глядя на меня в зеркало. Сказал как приказ, не как приглашение.

Мы приехали к самому роскошному бутику, какой я только видела. Высокие потолки, стеклянные витрины, охранник на входе. И всё безупречно вычищено – как стерильная коробка, в которой должна быть… я.

У входа нас встретила девушка в строгом костюме. Она, не теряя ни секунды, повела меня внутрь, вглубь бутика. Через стеклянную перегородку я увидела, как кто-то делает укладку. Салон прямо в магазине.