Формула от смерти

Он усмехается, а затем, как будто вспомнив что-то плохое, хмурится и пристально смотрит на меня. Инара тоже устремила на меня странный взгляд. А я чувствую себя так, будто меня застали за запрещённым делом. Похоже, Инара хочет что-то сказать, но перед Колдуном не решается. Но что-то в её лице подсказывает мне, что ее слова мне бы не понравилось.

– Пойдём, – он продолжает пристально на меня смотреть.

Этот взгляд никогда не предвещает ничего хорошего. Чувствую, нас ждёт серьёзный разговор. Будет меня ругать за то, что рискую и не рассказываю о своих намерениях. Или, может, ему что-то ещё не понравилось, он же мастер находить везде проблему.

Как только я двигаюсь, чтобы подняться, в безымянном пальце правой руки просыпается пульсация, а за ней приходят головокружение и слабость. Вальнар подходит ко мне и берёт за руку. От прикосновения идет покалывание по всему телу…

***

– Я же тебе говорил, что Дар забирает много энергии и крови. А ты сегодня использовал его два раза. Да и ещё энергию свою использовал… – Вальнар помогает мне лечь на кровать. Она кажется невероятно мягкой и удобной. – Надо было отложить свой поход по памяти на завтра.

Я ожидал от Вальнара укора, но он просто говорит, как будто совершенно не сердится.

– Из-за того, что ты потратил сильно много энергии, нам придётся отложить тренировку по телекинезу на завтра.

У меня нет ни сил, ни желания на возмущение. Ужасно хочу спать. Мне даже обедать не хотелось, лишь бы мне дали поспать, но Вальнар настоял на своём и заставил меня поесть.

Перед тем как полностью провалиться в сон, слышу голос наставника над самым ухом:

– Молодец, что рискнул, – чувствую, как он пожимает моё плечо. От сердца по телу расходится тёплое и приятное чувство.

Инара

Людор появился, но я не обращаю на него внимания.

На сердце до сих пор неприятный осадок. Не знаю почему. Мне понравилось летать на самолёте, но потом, когда Руслан вскочил и отвлёк меня от вида за окном, я почувствовала нечто неприятное и не просто неприятное, а темное…

Так бывает, когда сделал что-то очень плохое, но не знаешь, что именно. И ощущаешь, что после твоих действий случится что-то плохое.

Я заметила, что Руслан совершенно не замечает этого, или у него нет этого ощущения. Ему как будто что-то не даёт это ощутить…

А может, мне это показалось? Может, я спутала это чувство с тревогой из-за странного поведения Руслана? Я не знаю…

Но всё равно, несмотря ни на что, я никогда не смогу забыть восхищение, что почувствовала, увидев город сверху. Это было так необыкновенно красиво!

Глава 15

– Ты сегодня меня удивил. Воспользовался Даром. Специально. На тебя так Инара влияет? Неужели ты в неё втюрился? – Коля говорит притворно-задумчивым голосом, развалившись в кресле пилота.

Мы находимся в самолёте, по-моему, как раз в том, в котором мы сегодня были с Инарой. Только сейчас мы располагаемся в кабине пилота. Здесь так много разных кнопок и рычагов. Не представляю, как вообще можно ориентироваться во всём этом. За стеклом видно ночной город.

Сажусь в кресло второго пилота. Сегодня у меня к Коле нет отвращения. Не знаю, что на меня повлияло, но даже его болтовня и притворство не кажутся мне такими надоедливыми и не так раздражают.

Всё-таки, если это мой сон, то Коля – это, в каком-то смысле, я. Можно, сотрудничать с самим собой.

Наверное…

– Нет.

– О! Оно заговорило! – Коля с интересом пялится на меня. – Неужели тебе надоело молчать? – наигранно хмурится. – Или ты уже совсем с ума сошел?

– Я просто ответил.

– Я вижу.

Уже жалею, что всё-таки решился поговорить с ним. Теперь он не отводит от меня взгляда и, наверное, считает, что раз я с ним заговорил, то мы друзья не разлей вода. Но он, похоже, не собирается продолжать разговор. Я тоже не знаю о чём с ним разговаривать – все вопросы, которые интересовали меня, вылетели из головы. Убрав руки за голову и закрыв глаза, поудобнее располагаюсь в кресле.

Интересно, можно во сне уснуть? А если даже усну, будет ли у меня сон снова про Колю?

Усмехаюсь.

– Зачем ты позволяешь себе привязаться к Вальнару?

– Что?

Этот вопрос прозвучал так неуместно и неожиданно, что сбивает меня с толку. С чего он вдруг заговорил про Вальнара?

– Ведь как только ты привяжешься к нему, он сможет управлять тобой, как марионеткой. Он будет единственным, кто тебе дорог. Ты его полюбишь. Он станет тебе как папочка. Станет авторитетом, а когда он должен будет уйти в Коландур, ты не сможешь жить без своего Вальнарика. Так зачем тебе ещё одна слабость?

Замечаю за собой, что уставился на Колю, как на придурка. Такой бред я ещё никогда не слышал, даже от него.

– По-твоему, если я привяжусь или даже полюблю Вальнара, он воспользуется этим и будет мной управлять?

– Да, Колдуну на самом деле плевать на тебя. Главное, чтобы ты стал достойным Колдуном и не опозорил его в будущем. И, возможно, даже нашёл, наконец, Формулу от смерти. И тогда ему не придётся столетиями сидеть в Коландуре и выбирать новых наследничков. Поэтому, чем больше ты к нему привязываешься, тем больше вероятность, что ты будешь готов выполнять его волю до конца своих дней. Так делали все Колдуны. Узнай у Вальнара, как он относился к Димиору.

Коля говорит так уверенно и убедительно, что я почти поверил ему, но что-то в его словах заставляет меня не принимать каждое его слово за чистую монету. Возможно, кто-то из Колдунов так делал, но я не уверен, что Вальнар специально пытается привязать меня к себе.

– А ты откуда знаешь?

Он хмыкает и строит обиженную мордочку, типа «когда я тебя до этого подводил». Или что-то в этом роде.

– Русик, я знаю всё. Я, по сравнению с тобой, не верю каждому сказанному Вальнаром, Гевой и Инарой слову. Каждый раз, когда я в чём-то сомневаюсь, я провожу собственное расследование. Ищу информацию в других источниках, – сейчас у Коли такое гордое лицо, что даже смешно. – И я работаю не только ради себя, но и ради тебя.

Как только он начинает городить про расследования и остальную чушь, понимаю, что мой сон повернулся в русло полного бреда. Мне уже совершенно неинтересно, что он там так гордо излагает.

Он заканчивает говорить и хмуро смотрит на меня.

В голову сразу приходит картина того, как он протыкает лезвием мою грудь. Ну и зачем я с ним начал разговаривать? Он же явный псих, даже если мне всего лишь снится.

Коля, вздохнув, зло усмехается.

– Руся, я не сон.

«Дневник для рассудка»

10 сентября 1404 год (365 лет назад)

Сегодня мама пригласила швей из Секуавеллии для того, чтобы они сняли с меня мерки для платья. Они были милыми, улыбались и много сплетничали. Всё время, что я находилась с ними, у меня не было ни одной секунды, чтобы вспомнить о том, что Метран сейчас снова с Тезурией, и чтобы загрустить.

Он каждый раз раздражается, когда я начинаю говорить про Тезурию. Он думает, что я его ревную. Это так, но всё равно, я не понимаю, что такого он там делает, что не может сказать мне. Он тратит на нее больше времени, чем на меня, и не может сказать какие у него там «дела»?

Мама говорит, что я должна смириться с тем, что иногда у Метрана будут от меня секреты. Но я с ней не согласна. Мы скоро будем мужем и женой, а это значит, что мы должны доверять друг другу.

Вот Отец никогда не скрывал от Мамы ничего.

И какое имеет значение, что Метран из другого Мира? Не думаю, что там можно проводить время с другой девушкой, когда у тебя есть своя. А если это и так, то он теперь в другом Мире, и он должен принимать наши правила!

Но я ему этого не говорила. Я продолжаю, как дурочка, забывать обо всем, когда он появляется рядом…

Не могу избавиться от ощущения, что с каждым днём мы отдаляемся друг от друга.

Глава 16

– Ну да, ты не сон. Ты просто мне снишься, но ты не сон. И каждый раз, когда я просыпаюсь, ты исчезаешь, но нет, ты, вообще, не капельки, не сон.

Колю нисколько не смущают мои слова. Он, развалившись в кресле, не сводит с меня глаз.

– Да. Хоть ты иногда и туповат, но сейчас ты совершенно прав.

– Ага, конечно…

Всё, пора заканчивать этот разговор. Всё равно я сейчас сплю, и Коля может говорить что угодно, и это не будет странным, даже если он будет говорить полный бред.

– Всё-таки я забираю свои слова обратно. Ты, Русик, полный тупица. Ну, предположим, я – сон. Тогда почему я тебе снюсь последние три дня подряд? Или почему во сне нет временных или сюжетных нестыковок? Почему ты так детально запоминаешь сны? Почему я так хорошо помню, о чём мы говорили в прошлый раз? И откуда я знаю факты, о которых ты даже не слышал?

В его словах присутствует доля правды, и я не знаю, как ответить на его вопросы. Ведь у меня до этого никогда не было таких снов – они как будто происходят по-настоящему, я помню практически каждое сказанное Колей слово, и каждое моё действие сознательное. И нет такого, будто я хочу что-то сделать, но не могу.

– Ну ладно, если ты не сон, тогда кто ты, и почему ты появляешься только тогда, когда я засыпаю?

– Всё тебе надо объяснять… – его вид ясно говорит, что я его достал своей тупостью, будто я должен был догадаться с первого раза, как его увидел. – Я Викариус.

У него такое гордое лицо, будто быть Викариусом это что-то ужасно особенное. Не знаю, откуда я должен знать, что такое или кто такой Викариус, но как только Коля видит, что я понятие не имею, о чём речь, его лицо выражает нечто похожее на окончательное убеждение в моей тупости.

– Я твой помощник.

– В чём?

Похоже, он ожидал, что, услышав о том, что он мой помощник, я должен буду запрыгать от радости.

– Во всём! И почему мне достался такой болван, как ты? До тебя ещё дольше доходить не может? Меня послал к тебе на помощь Боланд. Потому что ты самый молодой из всех наследников Колдунов. А ещё, мне кажется, потому что ты настолько туп, что на Земле и одного дня без меня не проживёшь!

Знаю, что последние слова были произнесены специально, чтобы меня позлить, но всё равно меня это не задело. Получается Боланд посчитал, что я не справлюсь без какого-то Викариуса, потому что я сильно маленький. Мне уже скоро восемнадцать, я и без этого помощничка-психа справлюсь.

– Если Боланд и остальные Колдуны решили, что ты не справишься, значит, не справишься. Хоть бы тебе было как Геве – триста восемьдесят два года.

Что-что? Не может быть. Я и не думал, что Геве может быть столько лет. Я так и не спросил Вальнара какой сейчас год. Да и увиденное мной при первой встречи с Гевой, я списал на усталость. Я уже и забыл, что, когда её впервые увидел, она представилась мне старухой.

– Сколько?

– Триста восемьдесят два.

Может, из-за этого меня, первое время, при виде неё меня преследовало противное ощущение, будто я разговариваю с трупом.

– Как она сумела прожить так долго и остаться такой молодой? Здесь что ли все так долго живут?

Коля снова окидывает меня презрительным взглядом.

Так как за окном светлеет, лицо Викариуса наполовину освещено солнцем. А вид за окном представился в виде огромных пушистых облаков, тонущих в лучах восходящего солнца. Но я толком не обращаю на вид внимания.

– Русик, сколько ты уже здесь живёшь? Три недели? Четыре? А такое ощущение, что ты только что здесь очутился. Нет, люди на этой Земле не живут так долго, кроме Тезурии и Гевы. Поэтому Колдуны уходят в Коландур, чтобы не умереть до того, как найдут Формулу от смерти.

Не успеваю я задать следующий вопрос, как Коля перебивает, подняв руку ладонью вперёд, приказав тем замолчать.

– Всё. Время закончилось. Я рад, что ты образумился и наконец-то решился со мной поговорить. До встречи, Русик.

«Дневник для рассудка»

24 мая 1404 год (365 лет назад)

Когда я была маленькая, папа всегда разрешал мне сидеть в его кабинете и читать. Я не была шумным ребёнком. Сидела так тихо, что порой он забывал о моём присутствии. Я уже и не помню, почему перестала сидеть там. Может, из-за того, что у меня появились новые занятия, или Отец стал меньше времени проводить в кабинете. Не помню. Но три часа назад папа вызвал меня в свой кабинет. Я вошла в комнату и окунулась в воспоминания.

Как уютен и приятен отцовский кабинет!

Я присела на одно из кресел напротив его письменного стола, и он заговорил:

– Гева, с сегодняшнего дня я начну посвящать тебя в дела нашего королевства.

Я сразу поняла, что это значит, но эти слова были для меня неожиданностью. Я не ожидала, что Отец решит отдать корону мне так рано. Да и вообще, я ожидала, что Отец решит сделать наследником Метрана.

– Что случилось, Отец?

Отец избегал встречаться со мною глазами, что ещё больше заставило меня волноваться.

Что могло случиться? Отец заболел?

– Гева, ты выходишь замуж. И я хочу, чтобы до свадьбы ты была коронована. Я не уверен, женится ли Метран на тебе, потому что любит, или из-за власти. Поэтому, до того, как ты выйдешь за него замуж, и он будет иметь право претендовать на трон, я решил тебя короновать.

Я была удивлена словам Отца. Я думала, что ему нравится Метран, и что у него нет на его счёт подозрений.

– Отец, Вы не доверяете Метрану?

Я не знала, что мне думать. Я думала, что Мать вместе с Отцом дали согласие на нашу свадьбу. А сейчас, оказывается, Отец считает, что Метран может быть не любит меня, и хочет жениться на мне, только из-за власти.

– Я не знаю доверять мне ему или нет. Он мне не давал повода, чтобы сомневаться в его честности. Но, как только он стал проводить часы с Тезурией, я потерял к нему доверие… Ты знаешь, дочка, какое у меня отношение к ней.

Да, я знаю. Он не любил, когда она приходила. Что-то в ней заставляло Отца напрягаться, будто он ожидал, что она на него вот-вот нападёт. Наверное, я от Отца унаследовала эту нелюбовь к Тезурии.

– Гева, лучше всего, если мы не поверим ему сейчас, чем будем жалеть в будущем.

– Да, Отец.

– И если он всё-таки хороший человек, о чем я очень надеюсь, то вы всегда сможете управлять страной вместе.

Я кивнула.

Я знала, что папа желал мне только добра, но всё равно мне было неудобно вести этот разговор. Я чувствовала себя так, будто предаю Метрана тем, что согласна с Отцом.

Глава 17

– Как ты себя чувствуешь?

Ненавижу этот вопрос. Не знаю почему, но каждый раз, когда я его слышу, во мне поднимается раздражение и хочется как-нибудь огрызнуться. Хотя я знаю, что человек, спрашивающий меня, никак не хочет меня обидеть.

– Нормально.

Вальнару, похоже, не понравился мой тон. Чувствую, как снизу вверх по позвоночнику побегают мурашки – опять лезет читать мои мысли. Скоро я настолько привыкну к отсутствию надобности говорить, что разучусь выражать свои мысли.

– Понятно, – лицо Вальнара становиться непроницаемым.

Я уже давно усвоил, что когда у него такое выражение лица, значит, ему что-то не нравится.

– Что понятно?

«А ему понятно, что ты сегодня со мною нормально поговорил. Но так как он знает, что я послан другим Колдуном, он не хочет вмешиваться.»

От неожиданности вздрагиваю. Голос Викариуса прозвучал так отчётливо, словно он находится с нами в одной комнате.

– Всё понятно. Ладно, пошли, я же вчера обещал тебе позаниматься телекинезом.

Меня всегда раздражала привычка Вальнара ничего мне не рассказывать, но слова Коли резко поменяли к этому отношение. Может, он не может всё мне рассказать, так как другие Колдуны мешают ему или запрещают.

Мы выходим на улицу. Здесь, как всегда, жарко и душно, хотя солнце ещё толком не встало. Чаще всего в это время наставник, как школьный физрук, выгонял меня в сад и заставлял делать различные упражнения. Не знаю, почему он вдруг решил заменить их телекинезом. Упражнения мышц мозга равносильны упражнениям мышц тела?

– Итак, – Вальнар, остановив меня, отходит на несколько шагов. – Ты уже переносил маленькие вещи. Теперь попробуем перенести что-нибудь достаточно тяжёлое. Например… – он оглядывается вокруг. – … вон ту скамейку. Ты ведь помнишь, как это делается?

Киваю

– Хорошо. Я тебе уже говорил, что мозг – те же самые мышцы. Так что один раз подними её и отпусти, и всё. Понятно?

– Да.

«Он просто боится, что ты сойдёшь с ума. У тебя ведь очень слабый мозг. Небось, в Иноземии ты его вообще не напрягал.»

Отстань.

Не стоило с ним начинать разговаривать…

Стряхнув с себя ощущение нахождения Викариуса за спиной, концентрирую взгляд на скамейке. Раньше я не замечал, насколько она красивая, хоть и старая. Она полностью свита из железных прутьев, кроме деревянной сидушки. Сейчас я вижу каждую трещину, ржавчину и царапину до мельчайших подробностей.

Итак, представить то, что я хочу с ней сделать.

Только поднять и опустить.

Поднять и опустить…

Почему наставник не верит в мои силы? Коля, наверное, прав, Вальнар думает, что у меня слишком слабый мозг. Может, он ошибается? Ведь прошлый раз я отделался только глюками…

Представляю, как скамейка поднимается и становится на несколько метров левее прежнего места.

Она в точности повторяет всё, что я представил.

– Я тебя что попросил сделать? – Колдун вне себя.

– Поставить и опустить скамейку. Я так и сделал.

Не чувствую ни слабости, ни боли, ничего.

– Не строй из себя дурочка. Почему ты меня ослушался? – наставник не поднимает голоса, но по его тону ясно, что он готов в любую минуту взорваться.

– Но ничего ведь не случилось. Всё нормально. Я только перенёс скамейку в другое место и всё.

Вальнар не сводит с меня глаз, но я замечаю, как скамейка сзади него поднимается в воздух.

Ну всё, походу я окончательно вывел его. Но вместо того, чтобы опуститься на мою голову, она возвращается на место, с которого я её сдвинул.

– Руслан, если ты не будешь слушаться меня, то когда-нибудь это обернётся против тебя. Ты что думаешь, что знаешь, как колдовать, лучше меня? Если так, может, мне пора уйти в Коландур, а ты бери нового наследника Колдунов и обучай его! Да?

Знаю, что Вальнар прав. Но во мне уже проснулся бунтовщик – молча стою, нагло смотря наставнику в глаза, хотя давно стоило уже извиниться.

– Неужели ты ещё не перерос эти подростковые замашки? – усмехается. – Хорошо, раз ты ведёшь себя, как невыросший из подгузников ребенок, то и наказан будешь соответствующе.

Он дотрагивается до моей руки, и я понимаю, что меня ожидает телепортация.

«Дневник для рассудка»

2 февраля 1405 год (364 лет назад)

– Гева, какой ты стала красавицей! – Сева обняла меня так крепко, что я не могла вдохнуть.

Она, как моя лучшая подруга, всегда чувствует себя свободно среди королевской семьи. Её никогда не смущало, что я богаче или выше её по статусу, она относилась ко мне как к обычному человеку, чего мне так не хватало в других людях. Наверное, поэтому мы с ней такие хорошие подруги.

Только тогда, когда я увидела её, я поняла, как сильно по ней соскучилась. Мне очень давно нужен был такой человек, как она, который сможет выслушать мои мысли и дать совет. Дневника мне, к сожалению, не хватает.

Мы не виделись почти целый год. За это время Севу как будто кто-то подменил. Она стала прекрасной. Она всегда была красивой, но сейчас в ней что-то изменилось. Она стала притягивать к себе взгляд.

Жители в Секуавеллии похожи друг на друга – русые волосы, голубые глаза, утончённые черты лица. Я еще не видела секуавельца, который хоть как-то отличался от остальных по этим признакам, Сева тоже.

– Как только я узнала, что ты выходишь замуж, так сразу хотела поехать к тебе. Я и раньше собиралась, но ты ведь знаешь, какой у меня батюшка. Говорит, что я учиться должна, и что моя помощь по дому не будет лишней. Ты ведь знаешь, что у нас в семье скоро будет пополнение?

– Нет, не знала. Как прелестно! И как вы думаете, кто это?

– Девочка конечно. Нам даже знахарка не нужна, – она засмеялась заливистым смехом. – Ты же знаешь как у нас в семье. Закономерность! Сначала мальчик рождается, а потом девочка, и последовательность ещё не нарушалась. Ну ладно, поговорили обо мне и хватит. Я ведь не на своё торжество приехала. Где же твой жених?

Глава 18

– Держи, – Вальнар кидает на стол перед мной какую-то очень большую и толстую книгу в чёрном переплёте. Он всё ещё раздражён. – Чтобы прочитал первую главу. А пока не прочитаешь, будешь сидеть здесь.

Он исчезает, оставляя меня в незнакомой комнате. Она чем-то напоминает гостиную. Весь пол застилает старый поблекший ворсистый ковёр. Напротив друг друга располагаются диваны, а по бокам кресла. Посреди диванно-кресельного прямоугольника стоит деревянный стол, как раз на него кинул книгу наставник. Три угла комнаты занимают большие старинные и красивые предметы – в правом и левом углу от двери стоят вазы, а напольные часы, примерно моего роста, украшают третий. А недалеко от четвёртого угла устроился покрытый толстым слоем пыли рояль. В остальном эта комната от других в замке не отличается. Окон нет, стены каменные, большая люстра со свечами, факелы и камин.

Подхожу к книге и открываю её. Она такая старинная и зачитанная, что на обложке стёрлось название, а страницы выглядят настолько хрупкими, словно если дотронешься, они рассыпятся в прах. И, похоже, что её писали рукой.

Как я её буду читать, если не могу разобрать даже первого слова?

Так заглавие…

Это, вроде «К».

А это? «О»?

Так, «Коде…»

– «Кодекс Колдунов».

От неожиданности вздрагиваю и поворачиваюсь в сторону говорившего.

– Коля? А ты что здесь делаешь?

Викариус с невозмутимым видом сидит на табуретке перед роялем, оперевшись на него локтем.

– Пришёл помочь тебе.

– Помочь? Я что сплю?

– А я, что, похож на сон? Нет, Русик, ты не спишь. Просто я могу являться к тебе не только во сне, но и наяву.

Ещё и здесь мне его не хватало. Он, что, мне всю жизнь будет портить своей болтовнёй? В голову приходят воспоминания о том, как он всё время вставлял свои пять копеек во время моей обычной жизни.

– Знаешь что! Может быть ты послан мне кем-то там, чтобы помогать, но перестань говорить что-то, когда тебя не видно! И вообще, ты надоел, ведёшь себя так, будто при первой нашей встречи меня не протыкал ножом. Кстати, почему ты меня хотел убить? И почему, раз ты какой-то там Викариус, у тебя внешность как у Коли?

Коля усмехается и откидывает крышку, закрывающую клавиши инструмента, которые идеально чистые, как будто кто-то специально ходил протирать только их.

– Во-первых, – он нажимает клавишу с самым высоким звуком. – не «какой-то там Викариус», а один из Викариусов. Это не имя, а название моего рода, так сказать… Во-вторых, – нажимает на клавишу посередине, – я послан не кем-то там, а Боландом. И, в-третьих, – он вдавливает клавишу с самим низким звуком, – не ножом, а кинжалом. Иногда, Руся, чтобы не ударить в грязь лицом, нужно уметь правильно выражаться. И хорошо, если нет надобности, я не буду вставлять «свои пять копеек».

Коля резко захлопывает крышку, инструмент издаёт соответствующий громкий звук. Я невольно вздрагиваю.

– Ты так и не ответил на мои вопросы.

Викариус вздыхает, будто я ещё раз убедил его в своей тугодумности и, встав с табурета, подходит к часам. Стоит ко мне спиной.

– Хорошо, я тебе отвечу.

«Дневник для рассудка»

2 февраля 1405 год (364 лет назад)

-… Где твой жених?

Я невольно покраснела. Он как раз в это время находился у Тезурии.

– Метран сейчас немного занят. Он вернётся только вечером.

А что я могла ещё сказать? Если бы я начала рассказывать Севе о Тезурии, то наверняка расплакалась бы. А мне не следовало открывать свои подозрения, пока не будет доказательств.

– Метран? Красивое имя. Я слышала он из Иноземия?

– Да.

Меня от чего-то начало раздражать Севино любопытство. В последнее время я стала такой раздражительной. Что со мной не так? Сева, похоже, заметила смену моего настроения и быстро поменяла тему разговора.

– Я так рада, что к тебе приехала. Уверена, нам есть что рассказать друг другу. Наверное, за этот год много чего произошло, кроме Метрана? Не правда ли?

Она улыбнулась, и я не смогла удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ.

– Да, – у меня сразу же поднялось настроение в предвкушении приготовлений к свадьбе вместе с подругой и тех часов, которые мы проведём вместе, гуляя и разговаривая обо всём на свете, но ненадолго, так как я вспомнила, что ничего этого не будет, благодаря подготовке к коронации, на которую уходят целые дни. – У нас будет не так уж много времени. Отец решил, что меня нужно короновать до свадьбы, поэтому мы всё время заняты моим посвящением в дела государственные.