banner banner banner
Тверской Баскак
Тверской Баскак
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Тверской Баскак

скачать книгу бесплатно


Ярослав, без сомнения, это ожидание почувствовал, но ничего больше не добавил. Моя персона, казалось бы, его совсем не заинтересовала, за все время взгляд князя, может быть, раз задержался на моем лице, но возможности представиться, я так и не получил. Для меня все это довольно странно, но, с другой стороны, может быть и к лучшему – не надо ничего придумывать.

Официальная часть приема тем временем закончилась, и посольство, не утруждая себя излишними поклонами, начало двигаться к выходу. Я иду вместе со всеми и пытаюсь понять, чем собственно этот прием закончился. Вроде бы, Ярослав отказал хану, но я уверен, что у большинства присутствующих, так же как и у меня, сложилось впечатление будто разговор еще не закончен. Особенно когда напоследок князь пообещал дать хану письменный ответ в ближайшее время.

***

Горница, отведенная Турслану Хаши, малюсенькая. Голые бревенчатые стены, лавка вдоль одной стены, сундук вдоль другой, а между ними разве что два человека разойдутся. По меркам двадцать первого века – сарайка для бомжа, но если учесть, что это единственная комната на одного, а все остальные члены посольства живут в общей палате, то получается не так уж и плохо. Почет и уважение на лицо.

После приема хорезмиец затащил меня прямо сюда, не дав даже во двор по нужде выскочить. Монгол уже здесь, сидит на лавке, поджав под себя ноги и делает вид, будто погружен в себя и нас не замечает. Мы стоим молча у дверей, ждем. Наконец, Турслан Хаши поднял на меня взгляд.

– Что скажешь, латинянин, согласится урус или нет?

Я в некотором замешательстве. Делиться своими подозрениями с монголом, мне не очень хочется, но и врать ему опасно, боюсь раскусит меня на раз. Решаю, что в данном случае надо говорить честно, но без конкретики.

– По тому, что я услышал, ближайшее окружение князя ждет от него решительного отказа.

Узкие прорези на почти круглом лице испытывающе уставились на меня.

– Что еще ты слышал?

Пожимаю плечами.

– Ничего. Никто в открытую своего мнения не выражал. То, о чем я говорил ранее, это скорее мое общее ощущение настроения большинства.

– Ощущения меня не интересуют. – После затяжной паузы, губы монгола, сжатые в жесткую линию, вдруг изогнулись в подобие усмешки, а в глазах блеснула хитрая искра. – Скажи, латинянин, ты зачем пришел в Киев?

Резкая смена темы разговора заставила меня на секунду задуматься, но уже по тону я уловил, что ситуация, скорее всего, не несет опасности для меня.

«Вопрос лишь для затравки, – решаю так, сверив свои ощущения с выражением лица монгола, – на деле, его совершенно не интересует зачем я здесь. Занятно, чего же он тогда хочет?»

Отвечаю придерживаясь своей версии.

– По поручению папы, я должен обсудить с князем некоторые вопросы веры.

В ответ нойон лишь хмыкнул.

– Так иди, – черные зрачки зыркнули из-под плотных ресниц. – иди, обсуждай. Заодно и узнаешь, что думает князь о предложении Бату-хана.

Взгляд степного воина смотрит мне прямо в глаза, и, несмотря на насмешливый тон, я понимаю, что он это серьезно. Надо прямо сейчас идти и просить Ярослава о встрече. Еще помолчав для приличия, я уже было развернулся к двери, как меня нагнал голос монгола.

– Если в ходе вашего разговора, тебе удастся убедить урусса принять правильное решение, то ты можешь быть уверен, хан умеет быть благодарным.

Прикрыв дверь и распрощавшись с хорезмийцем, иду по узкому коридору к лестнице, размышляя на ходу:

«Видать, исход переговоров очень важен для посла, раз он готов просить о содействии первого встречного. А мне, мне-то что делать? Убеждать за предательство, я, конечно, не буду. Вопрос в другом. Соваться вообще в это дело или нет? С одной стороны, как русский человек, я обязан предупредить князя о том, чем все закончится, а с другой, торчать здесь до старости нет ни малейшего желания».

Задумавшись, чуть не сталкиваюсь с внезапно вывалившимся из-за угла боярином. Он глядит на меня снизу-вверх и недовольно бурчит.

– Аккуратнее, святой отец, а то зашибу ненароком.

И смех, и грех, право! Я здесь выше всех минимум на полголовы, и злобно зыкающий на меня бородатый гном вызывает у меня ассоциацию лишь с фэнтези Толкиена. В другое время, я бы непременно рассмеялся, но сейчас мне точно не до смеха.

Отступаю в сторону и извиняюсь.

– Прости, боярин. Заплутал.

Княжий воевода, видимо с правилами вежливости не знаком, потому что не только не извиняется, но даже пропускать меня не собирается. На его заросшем лице появляется подозрительное выражение.

– Заплутал, говоришь. Уж больно у тебя все случайности вовремя, латинянин. На ханского посла ненароком напоролся, а сейчас вот, стоило князю послать за тобой и вот на тебе. Ты уже здесь и искать не надо.

На месте боярина, мне может тоже собственная личность показалась бы подозрительной, но сейчас, чувствую, такие разговоры надо пресекать на корню.

– Вы что, боярин, меня в чем-то подозреваете? В чем, говорите прямо!

От моего напора тот смутился.

– Да нет, – отступив к стене, он освободил проход, – князь тебя видеть желает. Следуй за мной, провожу.

Развернувшись, воевода двинулся по коридору, не минуты не сомневаясь, что я иду следом. Поднимаемся на второй этаж, проходим по открытой арочной галерее и, наконец, боярин, поглядев по сторонам, открывает передо мной дверь.

«Они что, шифруются?» – С этой мыслью захожу в просторную горницу, и слышу, как тут же, за моей спиной хлопает дверное полотно. Стоящий спиной ко мне князь, разворачивается и резко подходит вплотную.

– Почему христианский священник заодно с язычниками? – Его взгляд вцепляется мне в лицо, требуя честного ответа.

В этом плане мне скрывать нечего.

– Нет никакого сговора, – выдерживаю его взгляд не отводя глаз, – это чистая случайность, как я уже и говорил.

Не найдя подтверждения своим подозрениям, Ярослав снижает нажим.

– Тогда, зачем ты здесь? Чего хочет от меня папа римский?

На этот счет у меня уже готова легенда. Говорю много общих слов об объединении церквей и совместной борьбе с язычеством. Много воды и никакой конкретики.

Князь с боярином слушают мою болтовню, но видно, что заботит их совершенно другое. Терпеливо дождавшись окончания моей речи, и покивав, мол да-да-да все это может быть, но совершенно неинтересно и неважно, Ярослав задает вопрос о том, что его действительно волнует.

– Ты хоть и христианин, но у монголов вроде как свой. Что можешь о них сказать, доверять им можно?

Как ни ждал я чего-то подобного, как ни готовился, а все-равно вопрос застал меня врасплох. Задача! Какую позицию мне занять, так мною и не решена, поэтому, в первую очередь, мысленно убеждаю невидимого и всемогущего старца:

«Меня спрашивают, я не могу не ответить. Это мое личное мнение, а никакое ни вмешательство. Просто говорю, что думаю и все».

Видимо рожа у меня в этот момент довольно стремная, потому что князь с недоумением переспрашивает.

– Что с тобой, латинянин? Занедужил что ли?

Беру себя в руки и отвечаю четко и уверенно.

– Доверять словам монгольского хана я вам не советую. Обманут.

Теперь настал черед князя слегка онеметь. К такому ответу ни он, ни его воевода не были готовы. Дмитро Ейкович даже пораженно крякнул.

– Чем же монголы тебе насолили, что ты их так кроешь.

Отрицательно качаю головой.

– Ничем. Вы спросили – я честно ответил, зачем мне врать.

Не сводя с меня внимательного взгляда, Ярослав огладил свою стриженную бороду.

– А в чем, по-твоему, обманут. Я не стану Великим князем Владимирским?

Еще не оценив подвоха, говорю, не задумываясь.

– Станешь.

В глазах князя промелькнуло удовлетворение.

– Тогда не пойму, в чем обман?

Вот теперь пришлось призадуматься мне:

«А, действительно, в чем? Что Батый ему обещал: Владимирский стол, общие для всей империи Чингиз-хана права и обязанности. А взамен что? Полное подчинение монгольскому хану, дань и участие в войнах империи. Странно, что Ярослав этого не понимает».

Князь и боярин по-прежнему смотрят на меня в ожидании ответа, и я пытаюсь расставить точки на и.

– Вы не будете самостоятельны, за правом на стол все князья будут ездить в Орду и вымаливать у хана свою вотчину на коленях. Тех, кто не захочет, казнят, а города, что не примут власть татарскую, подвергнутся разграблению. Несколько столетий Русь будет страдать под гнетом ордынских ханов.

Моя речь произвела впечатление, но не совсем то, на которое я рассчитывал. Ярослав наморщил лоб, словно силясь понять сказанное.

– Подожди, латинянин, ты кого Русью назвал?

Делаю непонимающее лицо.

– Как кого! – Обвожу рукой вокруг. – Всех! Киевлян, владимирцев, рязанцев, да всех людей русских.

На лице князя появляется подобие усмешки.

– Вы там в Риме своем совсем в делах наших ничего не смыслите. – Он повернулся к боярину. – Ты слышал, Дмитро Ейкович?! Киевляне, рязанцы…

Они лыбятся, друг на друга, а я никак не могу понять в чем закавыка, пока Ярослав не объясняет.

– Я – это Русь! Братья мои – Русь! Все князья, что от Рюрика пошли, да бояре родовитые – тоже Русь, а киевляне, владимирцы, это шелупонь местная. Кто их разберет – кто они. Поляне, древляне, вятичи, а может и угры, и меря. Ты что, меня с ними равняешь? – В голосе князя послышалась неприкрытая угроза.

Вот теперь я в полном замешательстве и в голове настоящий кавардак.

«Это как же понимать? Князь киевский себя с городом Киевом никак не связывает. Его послушать, так он даже с каким-то презрением говорит о горожанах».

– Я тебе так скажу, латинянин. – Ярослав направил на меня указательный палец. – У городов и так сейчас столько воли развелось, что сладу с ними не стало. Если татарва их пощиплет как следует, то я совсем не против, может поумнеют, и к княжеской власти у них почтения прибавится. Поймут, наконец, за кем сила, и кто их защитить сможет. А то, чуть что, сразу вой поднимают. Не по старине судишь, не по праву берешь, а как до дела дойдет, так сразу в сторону – это дела княжеские, нас не касаются.

После этого монолога, мне уже начинает казаться, что я вообще ничего не понимаю. Осторожненько так, пытаюсь прояснить картину.

– Вы что же, князь, готовы отдать верховную власть монгольскому хану и преклонить перед ним колени?

Тот, зыркнув на меня исподлобья, рубит словно в сердцах.

– Какая разница! Перед братом шею гнуть лучше, что ли?! Одно название – старший, а куда ни глянь, каждый князь творит, что захочет. Будет у меня опора на монгол, я на всей земле русской быстро железный порядок наведу.

– Они же вас данью позорной обложат! – Хватаюсь я за последнюю соломинку и слышу из-за спины расчетливые слова боярина.

– Десятина – это по-божески. За порядок, так и не жалко.

Чувствую, эти двое уже все решили, но я не хочу в это верить и упираюсь с упрямством обреченного.

– Неужто, князь, против родного брата пойдешь. Вместе с иноверцами степными землю русскую зорить. Не по-божески это, нехорошо.

Лицо Ярослава скривилось от злости.

– Ты поучи меня еще, латинянин, живо в поруби окажешься. – Его кулаки сжались от ярости. – Как меня лишать жены и вотчины отцовской, так это по-братски. Сослать сюда, на окраину, чтобы не мешался, это по-братски. Когда на Липице стояли, то может и были братьями, а опосля… Юрий меня предал. Он с Константином договорился, и они оба на меня всех собак повесили, в смуте и во всех грехах обвинили. Не брат он мне более!

В наступившей тишине, почти физически чувствуется надвигающаяся угроза. Я не знаю, что еще сказать и как повлиять на ситуацию. Ощущаю себя маленьким, ничтожным винтиком не способным остановить жернова истории, и в этот момент в глубине моего сознания вновь всплывает скрипучий старческий голос.

Так уж и быть, я не буду рассматривать то, что здесь произошло, как нарушение договора и твою попытку вмешаться в естественный ход истории. И то, только потому что меня до колик веселит твоя вытянутая грустная морда. Пусть это послужит тебе уроком, но учти, второго раза не будет, больше я прощать тебя не намерен.

Глава 5

«Аудиенция прошла, мягко говоря, с нулевым результатом во всех смыслах». – Зависаю на этой мысли, когда меня буквально выставляют из княжих покоев.

Прикрыв дверь, боярин бросает взгляд в мою сторону.

– Ты иди к себе, латинянин, когда князь гневен, может и зашибить ненароком.

Не заставляя просить себя дважды, быстро уношу ноги, повторяя про себя:

«Юпитер, ты злишься, значит ты неправ».

Так я себя успокаиваю. Раз мои слова задели Ярослава за живое, то может быть, он еще одумается и выступит вместе с братом против монгол.

В коридорах стало уже темновато, и я с трудом нахожу общую посольскую палату. Открываю дверь и застываю на входе. «Ну и вонища!» Почти три десятка давно немытых мужских тел, пропотевшая одежда и еще бог знает что. Духан просто сбивает с ног. А что делать?! Несколько секунд стою в проеме, пытаясь свыкнуться с «божественным ароматом» и делаю первый шаг. Стараясь не наступить на лежащие тела, протискиваюсь к своей лавке и укладываюсь. В голове роятся нерадостные мысли.

«Что дальше будет со мной? С посольством мои дела закончились, из города того и гляди попрут. Куда идти то? Вспомнив свою придуманную легенду, усмехаюсь: В Рим возвращайся – домой».

Как заснул не помню, но разбудила меня активная движуха. Спускаю ноги с лавки и утыкаюсь взглядом в своего знакомого половца. Зевнув во весь рот, спрашиваю:

– Чего случилось то? Что за переполох?

Тот бурчит, деловито набивая своим скарбом седельные сумы и мешки.

– Уезжаем. Нойон Турслан Хаши вместе с князем едут в Чернигов.