Книга Азраила

Голоса заполнили фойе. Персонал и охрана сопровождали своих лидеров, смертные слонялись по залу, но я едва ли их замечал. Я закрыл папку и вернул ее Винсенту.

Внезапный жар пронесся по моему позвоночнику, взбудоражив мою нервную систему. Я остановился так резко, что Логан чуть в меня не врезался. Моя голова дернулась в сторону, и я оглядел комнату в поисках источника своего беспокойства.

– Все в порядке? – спросила Неверра, осторожно положив руку мне на плечо.

Прикосновение успокоило меня, жгучее ощущение ослабло. Я ничего не видел, но что-то чувствовал. Оглядев толпу, я не увидел ничего странного – нас окружали только смертные.

– Да, – сказал я, отстраняясь от прикосновения Неверры и закрывая глаза.

Что еще я мог им сказать? Их беспокойство только усилится, если они узнают, что одно изображение – и мое сознание отправилось обратно на войну. Одного лишь взгляда на светящиеся угольки их глаз было достаточно, чтобы я снова почувствовал, как вокруг меня гибнут десятки и сотни людей, как я отчаянно и безуспешно пытаюсь отмыть свои руки от скользкой крови.

– Я в порядке. – Я открыл глаза и протянул руку. – Продолжим?

Все трое обеспокоенно переглянулись, после чего Винсент молча кивнул.

Зал для переговоров представлял собой большую круглую комнату с многоуровневыми скамьями и открытым пространством в центре. Сюда прибыли смертные лидеры из всех существующих стран, и зал был переполнен, если не сказать больше.

Смертные приветствовали меня, пока мы спускались по лестнице – каждый либо пожимал мне руку, либо кланялся. Судя по извиняющемуся тону Логана, объяснявшего, что я плохо понимаю их язык, выражение моего лица явственно выдавало мое отвращение. Они смотрели на меня так, словно я был их спасением, ответом на их молитвы. Я должен был испытывать стыд из-за того, что так мало забочусь об их бедственном положении. Отголоски этой мысли заставили мой разум вернуться в далекое прошлое.

– Отныне Самкиэль – король. Теперь он занимает мое место. Вы бы тоже знали об этом, если бы вы и вам подобные приняли официальное приглашение на королевскую церемонию, – произнес мой отец, Унир.

Древние слова, начертанные на его посохе, засветились – явный признак его раздражения. Я стоял рядом с ним, с ног до головы покрытый латными доспехами. Единственное, что было открыто, – мои глаза.

Фейлдрин поклонился. Из-за миниатюрного телосложения и заостренных ушей они напоминали мне зеленокожих детей, но гораздо более озорных.

– Приношу свои извинения, мой король. – Его глаза метнулись ко мне, и он тут же выпрямился. – Несколько дней назад мы послали сигнал бедствия. Иг’Моррутены продвинулись вперед, и мы потеряли несколько…

– Я эвакуирую вас, вашу семью и всех, кого смогу, с этой планеты, – прервал его Унир. – У вас есть один день на подготовку.

Он дал им всего день, и это время прошло. Мы стояли на краю обрыва, глядя на безлюдную пустошь. Лагерь Иг’Моррутенов занимал когда-то процветающую долину. Солнце все еще светило, но оно уже приближалось к горизонту. Как только оно зайдет, твари проснутся и продолжат уничтожать эту планету. Они завоюют и истребят земли, заявив, что они принадлежат их армиям.

Я вздохнул, скрестив руки на груди настолько, насколько мне позволяли доспехи.

– Однажды ты должен научить меня этому, – сказал я, кивая на полосу яркого света, исчезнувшую вдалеке.

Мой отец увез всех Фейлдринов с этой планеты. Он отправил их из звездной галактики в безопасный новый мир, где они могли жить, не беспокоясь о том, что их могут убить монстры.

Отец взглянул на меня. Положив свой шлем к ногам, он разрезал острым кинжалом круглый желтый фрукт.

– Надеюсь, тебе это никогда не пригодится. Я хочу, чтобы больше не было ни войн, ни эвакуаций, ни страданий.

Он отрезал от фрукта большой кусок и предложил его мне. Я снял свой шлем, спрятав его под мышкой, прежде чем взять плод.

– Самкиэль, ты помнишь, чему я тебя учил? Об Иг’Моррутенах и о том, кто ими руководит со дня падения Первородных?

Я сглотнул, прежде чем ответить. Отец продолжал резать фрукты, не поднимая на меня глаза.

– Да, четыре короля Йеджедина: Иттшар, Хальднунен, Гевирнон и Афелон. Первородные создали их, чтобы править этим и следующими царствами.

Он кивнул.

– Да, Хальднунен погиб от руки твоего деда во время Первой войны, хотя тот и унес его жизнь вместе со своей. Афелон пал в битве при Намюре, остались двое.

– А теперь они жаждут мести.

Отец кивнул, съев последние кусочки фрукта и бросив ядовитую сердцевину на землю. Он поднял шлем и надел его на голову. Из волос, заплетенных в длинные косы, выбивались волнистые пряди, несколько инкрустированных золотом заколок блестели в угасающем солнечном свете.

– Да, месть, но часть меня боится кое-чего куда более ужасного. Если существует пара, способная к размножению, мы можем оказаться в меньшинстве задолго до того, как начнется война.

– Размножение? Ты всегда говорил, что они создаются, как Небожители, а не рождаются.

– В отличие от большинства богов, они размножаются.

Он скрестил руки на груди, все еще не глядя на меня, но я почувствовал, как в разговоре что-то изменилось.

– Кстати, о размножении…

– Нет.

– Самкиэль, теперь ты король. Тебе нужно выбрать королеву.

Я издал громкий стон. Больше всего я ненавидел эту тему.

– Чего я желаю, так это не быть привязанным к кому-то навечно. Так что ни один из вариантов меня не устраивает.

– Ты не можешь всю жизнь довольствоваться мимолетными связями.

– О, еще как могу.

Медленно тускнеющий солнечный свет дал мне возможность сменить тему. Слава богам.

– Как ты думаешь, сколько их там внизу? – спросил я, указывая кончиком лезвия на долину.

– Несколько сотен. – Он не сделал ни малейшего движения, его голос был тихим и ровным. – Если ты сосредоточишься, ты сможешь их почувствовать. Они сделаны из частиц того же хаоса, что и все в мире. Это означает, что часть нас является частью их. Все связано. – Он повернулся, чтобы посмотреть на меня. – Давай же. Попробуй.

Я закрыл глаза, заглушая шелест листьев и шорох крошечных существ, снующих по земле. Я почувствовал себя центром мира и осознал… нечто. Осознание было резким, внезапным и бросило меня в дрожь. Я чувствовал десятки… нет, сотни существ. Сделав шаг назад, я открыл глаза и повернулся к отцу. Он был на том же месте, его взгляд сосредоточился на поле внизу.

– Ты это почувствовал?

– Да, их сотни. Поэтому ты сказал не звать остальных? Ты же знал.

Он кивнул.

– С твоей силой нам не потребуется армия.

Он был прав. За эти годы я отвоевал у Иг’Моррутенов несколько миров. Пара сотен не вызовет сложностей.

Словно прочитав мои мысли, отец сказал:

– Не будь столь самоуверен. Иг’Моррутены – высокомерная раса, но они не невежественны. Они умны и расчетливы, что делает их серьезной угрозой. Несмотря на все их потери, они не склонятся добровольно.

Я услышал грохот и почувствовал, как планета трясется под нашими ногами. Солнце зашло, и ночь вступила в свои права – существа внизу тотчас дали о себе знать. Я повернулся, чтобы взглянуть на пещеру и бесплодную пустошь вокруг их лагеря.

Очаги пламени вспыхивали один за другим, когда Иг’Моррутены начали шевелиться. Они напоминали зверей с толстыми рогами, некоторые ходили на двух ногах, другие – на нескольких. На их спинах висело оружие, но мое внимание было приковано к зверю, сидящему в пещере. Массивное существо должно было зарываться в землю и взрываться по команде, уничтожая вокруг себя города. Они использовали его для зачистки планет, и я несколько раз был свидетелем его эффективности. Убить его было сложно, но возможно.

Я снова надел шлем на голову и призвал в руку еще одно пылающее оружие.

– Они либо склонятся, либо сломаются.

У отца вырвался тихий смешок, он положил руку мне на плечо и покачал головой.

– Ты получил свою корону всего несколько дней назад, и все же ты уже говоришь, как правитель.

Его рука опустилась, а улыбка исчезла с лица, когда он посмотрел на поле, кишащее тварями. Вместо моего отца я увидел вселяющего ужас Короля Богов. Сейчас этот титул принадлежал мне, но, несмотря ни на что, в моих глазах он всегда будет единственным Правителем.

– Что мне делать, отец?

– Все просто. Действуй в соответствии со своим титулом, – сказал Унир. – Губитель мира, сын мой.

– И что нам делать, пока эти твари разрушают наши города и дома?

Я выпрямился, картины в моей голове рассеялись, сменившись реальностью. Я покачал головой, пытаясь изгнать очередное воспоминание из моего прошлого. Взгляд Логана остановился на мне, в его глазах мелькнула тревога. Я отмахнулся от него, и он, на мгновение задержав на мне взгляд, снова переключился на присутствующих.

Несколько голосов зазвучали в унисон, поддерживая прозвучавший вопрос и требуя ответа. Казалось, что благоговение, которое смертные испытывали ко мне, превратилось в разочарование и гнев.

– Мы не спускали глаз с существ Потустороннего мира. Кажется, между кем-то из народов началась гражданская война. Принц вампиров был убит. Также зафиксировано несколько исчезновений, не говоря уже об уничтожении имущества.

Следующим заговорил посол Экануса.

– У нас есть сообщения о пострадавших и пропавших без вести по всему миру. Что-то происходит между существами Потустороннего мира. Целые города боятся выходить на улицу ночью, опасаясь, что их схватят красноглазые монстры.

Винсент махнул в сторону говорящих и спокойно сказал:

– Да, и я послал в эти зоны Небожителей. Они не видели и не нашли ничего опасного.

Женщина вскочила, хлопнув ладонями по столу. На ней был такой же костюм, как и у ее коллег.

– Вы имеете в виду разрушения в Офаниуме, в которых вы обвинили очередное землетрясение?

– Если бы Король-бог явился сюда раньше, возможно, это не зашло бы так далеко, – пошутил другой смертный посол, уставившись на Винсента, прежде чем перевести взгляд на меня.

Боль снова пронзила мою голову, а мышца на скуле нервно дернулась.

Логан откашлялся, прежде чем я успел заговорить.

– Ваш мир живет благодаря тому, чем пожертвовал Лиам. Не забывайте об этом. Мы здесь и делаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам и смертным.

– Этого недостаточно. Что-то надвигается, и даже если мы не обладаем вашими силами, мы все равно это чувствуем. Сколько еще трагедий мы спишем на стихийные бедствия?

Смертные снова заговорили одновременно, споря и соглашаясь друг с другом. Я прижал пальцы ко лбу, боль в голове усиливалась с каждым ударом сердца. Стало еще хуже, чем раньше, непреодолимое давление начиналось в верхней части шеи и распространялось по всему черепу. Тысячи голосов эхом отзывались в моем сознании, требуя от меня ответов и помощи.

– Тишина! – приказал я, обводя их взглядом.

Логан и Винсент вскочили на ноги, готовые отразить любую опасность, и я понял, что сказал это громче, чем собирался. Я поднял руку, чтобы провести ею по волосам, и увидел, что моя кожа сияет серебром.

Я встал со своего места. Стул подо мной скрипнул. Осознавая, что мои глаза светятся, я закрыл их и судорожно вздохнул, успокаивая бурлящую энергию. Когда я открыл глаза, моя кожа вернулась к тому оттенку, который они считали нормальным. Их взгляды были настороженными и наполнены беспокойством – они ждали моего следующего шага.

То, что происходило на Онуне, было ничем по сравнению с ужасами, свидетелем которых я был на протяжении столетий, но они, как испуганные дети, нуждались в утешении. От смертных пахло страхом, а страх был мощным мотиватором.

– Вы напуганы. Я это понимаю. Вы смертные, мы – нет. Чудовища и твари из легенд умерли эоны назад. Печати, удерживающие барьеры между мирами, не повреждены. Ваш мир в безопасности, и так будет, пока я дышу.

Учитывая увиденные мною фотографии, это была не совсем правда, но я надеялся, что это их успокоит. Я заперся от всех, думая, что угрозы умерли вместе со всем остальным. Я не прилагал никаких усилий, чтобы узнать этот мир или этих людей. По правде говоря, я не особо заботился об их мелочных проблемах, даже если они были мне понятны. Меня здесь не было, и я не имел права претендовать на роль их защитника.

Винсент встал, подняв одну руку, словно успокаивая бушующее море.

– Да. Здесь нет ничего, с чем бы мы не справились.

Женщина-посол из Ипиукина заговорила, ее голос зазвучал над всеми остальными.

– Я не хочу проявить неуважение к вашему величеству, но мы обеспокоены. Наши предки рассказывали истории о падении Раширима. Вы не можете винить нас за то, что мы нервничаем. Это начало того, чего боялись наши предки? Вы и Небожители принесли войну сюда, в Онуну?

Я встретил ее твердый взгляд, полный гнева и упрека. Ее манера и тот факт, что она вообще задала этот вопрос, заставили мою кровь закипеть.

– Это не так. Те, кто начал войну Богов, давно обратились в пепел.

Она покачала головой и указала на зал.

– Если население Онуны подумает, что эти твари из легенд вернулись, вас ждет гражданская война. Мы не потеряем наш мир, как вы потеряли свой.

Все собравшиеся одобрительно загудели в знак согласия. Ее слова, словно жало, поразили ту часть меня, которую я особенно ненавидел. Я должен был разозлиться, оспорить их, но слова застряли у меня в горле. Я понял, что они хотели обезопасить своих людей. Именно за это мы сражались и умирали на Рашириме. Они боялись еще одной вселенской катастрофы.

– Один из ваших умер, но вы обещаете защитить нас? Скажи мне, Король-бог, почему мы должны верить всему, что ты говоришь? – спросил другой смертный.

Лицо Винсента напряглось, а Логан опустил взгляд при упоминании о кончине Зекиэля. И снова смертные повысили голоса, перебивая друг друга в попытке быть услышанными.

Я искал в уме нужные слова, но языки и определения, которые я усвоил за последние несколько часов, все еще были спутаны. Я снова поднял руку, и через несколько мгновений толпа замолчала.

– Я понимаю, понимаю и…

– Скучно.

Мужской голос оборвал меня, и все головы повернулись к молодому человеку, присевшему на одну из скамеек. На нем была та же одежда, что и на его коллегах, но я не мог определить, какой регион он представляет. Единственное, что отличало его от остальных, – безразличное выражение лица. Его ноги были вытянуты вперед, а в руке он держал стакан. Он встряхнул его, прежде чем громко отхлебнуть из прикрепленной к нему маленькой пластиковой трубки.

– Прошу прощения? – спросил Винсент, изогнув бровь. – Вы понимаете, с кем говорите?

– Ага. – Он сделал еще глоток и пожал плечами. – И, как я уже сказал… скучно. Когда мы дойдем до той части, где по вашей вине умрут миллионы? – Он замолчал, сделал еще глоток, прежде чем указать на меня пальцем. – И вот еще что: как именно ты стал королем? Или, может, расскажешь о том, как разрушение вашей планеты уничтожило нашу? Вы все ведете себя так, словно вы – спасение Онуны, хотя на самом деле вы проклятие нашего мира.

Винсент посмотрел на людей, сидевших вокруг храбреца. Главный посол, чье лицо приобрело ярко-красный оттенок, сказал:

– Я прошу прощения за поведение Генри. Он с нами недавно и пока только учится. Его радикальные взгляды…

Слова посла оборвались, когда Генри встал. Люди расступались, когда он протискивался мимо, все еще потягивая что-то из своего стакана.

– Значит, это место, где вы все встречаетесь, чтобы обсудить мировые события? Хм, я ожидал большего, – сказал он, качая головой и спускаясь по лестнице. – Снаружи оно выглядит как крепость, но добраться до него проще простого. Честно говоря, я думал, что попасть внутрь будет труднее, но… – Он замолчал, усмехнувшись и пожав плечами.

Генри сунул стакан в руки проходившей мимо женщины. Он положил одну руку в карман, прежде чем замедлить шаги, направляясь прямо ко мне. Покалывание в затылке вернулось. Что-то было не так с этим смертным. Он был опасен? Болен?

– Значит, это ты?

Шаг.

– Ужасный король. Какой титул. Твои руки, должно быть, пропитаны кровью.

Еще один шаг.

– Сама легенда. Самый быстрый, самый сильный среди своего народа, самый красивый сын Унира.

Он сделал паузу, его глаза скользили по мне с головы до пят и обратно.

– Я этого не вижу. С этими жуткими волосами и отросшей бородой от тебя почти воняет. Ты выше, чем я думал, и я вижу, что у тебя достаточно мускулов, и все же я ожидал большего от того, кого они называют Губителем мира.

– Кто ты?

Голос, которым я это произнес, не был моим собственным. Он вышел откуда-то из глубины, и давно скрываемые мною чувства всплыли наружу. Это прозвище – я ненавидел это прозвище.

Еще один шаг.

– Ох, как глупо, я забыл кое-что снять.

Он поправил костюм, опустив взгляд, а затем посмотрел мне прямо в глаза. Черный дымный туман образовался у основания ног Генри и пополз вверх по его телу. Его ботинки медленно превратились в черные каблуки. Тьма поднималась, заменив мужские ноги стройными женскими. Она продолжала извиваться и кружиться вокруг его тела, раскрывая проделанный им трюк, прежде чем рассеяться вовсе.

Невозможно.

Несколько человек ахнули, перепуганные смертные поспешили к выходу. Я застыл на месте, не заметив, как рядом со мной появились Винсент и Логан. Генри исчез, а на его месте стояла женщина с фотографий. Они явно ее недооценили. Зернистые изображения не передавали ее экстраординарной внешности.

Она была невероятной. Ее темные волосы были черными, как сама бездна. Форма ее лица была более четкой и угловатой, чем на фотографиях, а темные брови изгибались над глазами, подчеркивая их опасное сияние. На ее пухлые, чуть изогнутые губы была нанесена краска оттенка темно-бордовой крови. Она напомнила мне клыкастых зверей-ризтуров, которые обитали в моих родных землях, – поразительных, прекрасных и смертоносных созданий. Невероятно смертоносных. Ее наряд был куда откровеннее костюмов, которые носили остальные в комнате. На ней были свободные желтые штаны и кофта того же цвета – если ее можно так назвать. Она идеально облегала ее тело, а вырез на груди был слишком глубоким. Длинный жакет в тон развевался в клубах темного дыма, витавшего вокруг нее.

Она положила руки на бедра, глядя мимо меня. Кивнув Логану, она сказала:

– Привет, красавчик. Вот мы и встретились. Я видела твою очаровательную жену несколько минут назад. Неверра, верно?

Логан шагнул вперед, но я остановил его, вытянув руку.

– Что ты с ней сделала?

– Ничего, чего бы она не заслужила.

Еще один шаг.

– Если ты тронешь хоть один волосок на ее…

Я поднял руку, останавливая Логана. Мне нужно было узнать больше об этой загадочной женщине, а если он влезет в драку, поддавшись на ее провокации, я могу потерять важную зацепку.

– Хороший мальчик, держи своих сучек в узде. – Она одарила нас обоих лукавой улыбкой. – Так, значит, он твой, Самкиэль? Честно говоря, не вижу в нем ничего пугающего. Достаточно всего-то отрубить ему одну руку, и он бессилен.

Я почувствовал, как Винсент дернулся, но все же остался стоять на своем месте.

– Ты та, кто убил Зекиэля?

Мой голос был тверд как гранит.

– Говорят, ты бог. Неубиваемый и почти непобедимый. Нужно как следует закалить оружие, чтобы погасить твой драгоценный свет.

Она сделала еще шаг, прежде чем остановиться. Слегка наклонив голову, она окинула оценивающим взглядом меня и моих людей.

– Хочешь сказать, что ты огнеупорный?

Озорная улыбка изогнула ее губы, когда она подняла обе руки ладонями вверх. Из них вырвалось пламя, ее глаза засияли огненно-красным. Я потянулся, чтобы остановить ее, но опоздал – комната вспыхнула.

10. Лиам

Языки пламени танцевали, уничтожая все на своем пути. Черные клубы дыма поднимались к потолку, звучал настойчивый писк сирены. Я смотрел на окружающий меня хаос, и у меня звенело в ушах. Комната была полностью уничтожена. С потолка упали большие опорные балки, а из оборванных проводов сыпались искры. Многие смертные были раздавлены обломками, вокруг стоял нестерпимый запах крови. Я поднял большой кусок бетона со своего тела, ослабив давление на живот и ноги.

Кашель справа заставил меня обернуться и увидеть, как Логан стаскивает с Винсента большой металлический предмет и помогает ему подняться. Оба были покрыты слоем грязи и пыли, обеспокоенно осматривая обломки в поисках меня. Когда наши взгляды наконец встретились, я увидел в глазах Логана отчаяние.

– Неверра, – сказал он.

Болезненная нотка беспокойства прозвучала в его голосе.

Я махнул ему рукой.

– Иди.

Он ничего не сказал, развернулся и выбежал из комнаты. Ко мне подошел Винсент.

– С вами все в порядке?

– Да. Мне нужно, чтобы ты зачистил здание. Уведи как можно больше людей в безопасное место.

Он закашлялся.

– А вы?

Я сорвал с себя обгоревший пиджак и закатал рукава. Когда я согнул пальцы, одно из серебряных колец завибрировало. В моей руке появилось пылающее оружие – серебряный палаш, в сотни раз острее любой искусственной стали.

– Я найду эту женщину.

* * *

Густой дым висел в воздухе, отбрасывая вокруг себя туманное свечение. Мимо меня пробежало несколько испуганных человек. Здание снова содрогнулось, подтверждая тот факт, что она все еще здесь и готова к бою. Я оттолкнул в сторону незнакомую девушку, спасая ее от летящих с потолка кусков камня.

– Иди к выходу.

Ее глаза, большие и остекленевшие, в упор смотрели на меня.

– Иди! – повторил я.

Она не стала ждать, пробормотала слова благодарности и помчалась по коридору. Еще один взрыв потряс здание, и я слегка пошатнулся. Мое сознание загудело, меня вновь охватили воспоминания о Рашириме. Но это было другое. Это была не война. Здесь не было сотен и тысяч воинов. Была только она. Это все меняло.

Громкий, настойчивый писк сирены медленно стих. Когда-то хорошо освещенное помещение превратилось в задымленный темный зал, где несколько чудом уцелевших ламп мерцали, изо всех сил пытаясь загореться. Вода лилась из крошечных металлических устройств в потолке, заливая коридор и пытаясь потушить пламя. Я слышал бормотание и крики, смешанные с шлепаньем подошв по мокрому полу – люди спешили наружу. Закрыв глаза, я расправил плечи и затаил дыхание, пытаясь определить ее местонахождение. Слова отца крутились у меня в голове.

– Если ты сосредоточишься, то сможешь их почувствовать. Они сделаны из частиц того же хаоса, что и все в мире.

Крики смертных, испуганных и раненых, стихли. Я навострил все свои чувства, превратившись в живой капкан, и услышал стук каблуков. Дрожь пробежала по всему моему телу, заставив низ живота заныть. Я ненавидел это чувство. Оно напоминало мне об ужасах войны. Я оттолкнул эти воспоминания – она была совсем рядом. Мои глаза распахнулись, и я откинул голову назад, подняв взгляд к потолку.

Найти ее.

Серебряное сияние моих глаз озарило темное, залитое водой помещение. Я сосредоточил свой взгляд на потолке и присел на корточки. Мощным толчком ног я взмыл вверх с невероятной скоростью. Пробив несколько слоев камня и мрамора, я остановился несколькими этажами выше. Передо мной тянулся длинный коридор, а слева и справа располагались большие обугленные арки. Лестница была сломана, ступени уходили в воздух. Эта женщина была живым воплощением хаоса.

Легкими шагами я шел вперед по коридору. Я почувствовал ее раньше, чем услышал, мои инстинкты подсказывали мне идти влево. Подкравшись ближе, я выглянул из-за полуразрушенной стены и увидел, как она выбрасывает из комнаты вещи. Что она делает? Я крепче сжал пылающий меч и двинулся вперед. При каждом шаге мои ботинки издавали слабый скрип, но прятаться не было смысла. Это был единственный вход в комнату.

Что-то тяжелое ударилось о стену, заставив висящие фотографии задрожать. Очередной предмет мебели с оглушительным грохотом влетел в открытый дверной проем и разлетелся на тысячу осколков. Я двигался быстро, опасаясь, что она покинет комнату и продолжит уничтожать все, что видит. Этого я допустить не мог.

Я остановился у входа, под ногами хрустели осколки дерева и стекла. Сорванная с петель дверь отлетела в сторону.

– Кажется, у тебя проблемы.

Она повернулась ко мне и тут же схватилась за большой стол посреди комнаты. Глубокое разочарование исказило ее лицо. Огромные полки вдоль стен была заполнены книгами и другими священными артефактами. Винсент сказал, что здесь они хранят большую часть реликвий, собранных в разных мирах. Я сделал один шаг за порог, затем другой. Она выпрямилась и расправила плечи, но не двинулась с места. Стоит отдать ей должное – большинство существ бежали, как только видели меня с клинком в руке.